Долина Смерти

внутренний фонарик. Когда надо он у него, как микроскоп. Алмаз, пришедший к нам испокон веков, эпох, тысячелетий, пока не хочет раскрыть все карты, но от Берестова так просто не отвяжешься, даже если ты кристалл кристаллов. Включает рентген. Вот он уже достиг времен молодости Земли. Скачал почти всю информацию времен, и ту самую формулу, с которой начиналось все – вакуум, Космос, Солнце, Земля, жизнь. И думать не надо, само перешло в мозг и нашло там, будем надеяться, благодатную почву. Скачал-то, скачал, а дальше что, сумеет ли все это переварить? Ну, это потом. Главное, успел, украл. И у камня есть история, предыстория. Надо только найти к нему подход. Ничего сложного – включил фонарик, а там та самая Бездна, само вечное Безмолвие. Настрой свою антенну и найди нужную волну. Вот тебе и весь секрет. Сеанс окончен. Берестов опять с нами.

                                                  XXXXIX

А как же люди? На алмазы все променяли, про свою миссию-то забыли. Бояться перестали, все разом жить захотели. Чего бояться, лес – всего лишь картина, явь – это только условность. Зверь не нападет, фантом не прибьет – живи и радуйся. Это там страшно жить, когда каждый день экстрим. Тут же рай и зачем им органы?
- Простой врач их не найдет, наверное, они где-то лежали, на виду, – начинает Давыдов.
- Прямо, они так и лежали, - сомневается Болтунова.
- Кто-то до него уже нашел. Вот он их и «нашел», – а Вовка реально мыслит.
- Докопались и до «НЗ» Земли, – оператор новый «пазл» тут же рожает.
Земля стыдливо прикрывается аномалией. Нас это не остановит – хапать, так хапать до конца. Они тоже, прикрываясь аномалией, черт знает чем, занимаются.
Вместо того чтобы посчитать в уме, сколько карат и сколько это будет стоить, Берестов все свои «пазлы» считает. Случайный роман с камнем продолжается. Все носятся с алмазами, а тайну их открыл он – Вася Берестов. Сквозь иллюзорный хаос он проник в самое сердце кристалла и разгадал окаменевшую тайну. Это его тайна и больше ничья. Кристалл-крепость прячется за аномалией на пересечении граней икосаэдро-додекаэдрической решетки. Ну-ка! Внутри кристалла Вселенной находится кристальный Космос, внутри него земельный кристалл, а внутри него – алмаз. Внутри алмаза что? Схема бесконечной кристаллографической решетки. Время тоже кристалл. Нескончаемый поток, бесконечность. Может оно тоже где-то хранится в виде формулы? Негатив спрятан в кристалле. Время – оно везде и всегда. Оно на самом деле нематериально? Абсолютное ничто? Но оно же кристалл…
Берестов пытается спорить с самой Вечностью, даже с Бесконечностью. Все поддается пониманию, должна быть разгадка всего этого. Может быть, в этом крохотном кристалле.

                                                      XXXXX

Решили все же поискать людей. Люди тоже кристаллы, каждый по себе уникален. Только раб Вечности остался наедине со своими мыслями. Куда спрятал Орган кристаллографический свет? Как бы сам не пропал. Если он вместе с ключом к тайнам Вселенной исчезнет, это будет настоящая КАТАСТРОФА.
Кажется, замок нашелся. Осталось найти ключ к нему. Кодовое СЛОВО? Умом этого не найти. Надо помедитировать.
- Diamant? Нет, адамас? Здесь тебе не Греция. Ал-мас? По-арабски тоже не пройдет. Ну, алмаз.
Что, все известные слова будет произносить, века не хватит, да и в языкознании он несилен. Это, должно быть, очень просто. Где-то, совсем рядом.
- Маша! – что он это вдруг о ней вспомнил.
В каком она сейчас времени? Хорошая была девка.
- Они же буквально выскочили из палатки. Что же их так напугало? – Вовка тему нащупал.
- До этого геологи пропали. Только пустую палатку нашли и записку одного, – что-то Орган сегодня разговорился.
- Какую записку? – Болтунова оживляется.
- Камеру убери. – Орган государственную тайну выдает. – Там было написано: «Здесь аномалия».
- И на этот раз есть записка.
- Более подробная.
- История повторяется… 
- Ну, меня там не было. Есть версия, что по мозгам шарахают некие электромагнитные колебания.
- Потому и приборы отказали.
- Под нами металлы. Магнитомеры же зашкаливают, говорят, показывает целых 6140 нанотесла. Еще есть версия – на поверхность вырывается природный газ со слабым дурманом, вызывающий глюки.
- Глюки? – оператор почти обрадовался.
- Глюки-то в голове должны быть, а наши-то засняты.
- Некоторые затем исчезли, а может, нам просто показалось, что мы видим этих ЧУЖИХ на отснятом материале?
- Губительный луч, звук, губительный для человеческой психики – все может быть.
- Почему только для человеческой? Тут и зверей, да и птиц, насекомых даже нет.
- Итак, трупов нет, живых тоже. Все исчезли. Я не понимаю, чего мы ждем, ждем, когда и нас ЭТО заберет? – Болтунова начинает нервничать.
- Надо делать ноги, – вот тебе и МЧС.
- А ученый?
- Шибко умный, пусть сам выкручивается. Ему диссертацию писать, а не нам. Он нас просто использовал. Подопытных нашел.
- Хотите кинуть его? – Болтунова на чьей стороне?
- Да свяжем и понесем, благо, он у нас хилый. – Давыдов сам понесет?
- Ну, это слишком, – Вовка-то с кем?
На корабле бунт, а Берестов в лабиринте собственных мыслей блуждает. Решено – завтра обратно пойдут. Берестов не подозревает о заговоре, он почти автомат.
- Не очень-то хочется возвращаться обратно. Опять эта суета, беготня, да еще кредит надо оплачивать. Интересно, была зарплата? – Болтунова устала от цивилизации.
- Халява закончится, и у меня долгов море, - вздыхает оператор.
- Работа, будь она неладна, – можно подумать, что Давыдов надрывается на работе.
- Жену еще вспомни, – МЧС тоже женат?
- И зачем ты мне ее напомнил?
- Еще долго будем вспоминать эту тишь да благодать, – Органу здесь хорошо, начальство далеко.
- Нет, я здесь остаюсь, - заявляет Вовочка.
Тут тебе ни Дуни, ни дружков долбанных. Можно, оказывается, жить без пива и водки.
- Выберемся или нет, еще неизвестно. Не век же здесь сидеть.
Все хором вглядываются в нереальный лес, поляну с бугорками. Надо хоть так сфотографировать.
- А как этих понесем?
- Алмазы делить не будем? – оператор совсем нюх потерял.
- Камушки на память.
- Вы что, охренели?! Это же собственность государства, - взрывается Орган.
- Мы это уже слышали. Государство твое далеко, а здесь все свои, – МЧС прежде всего человек.
- А я кто? Я и есть государство.
- Я тоже власть! – присоединяется Давыдов.
- Ну, в таком случае, я тоже служу государству, - заявляет МЧС.
Три рассерженных органа – вот потеха.
- Паленым пахнет! – оператор держится в сторонке.
- Тогда пусть уж никому не достанется, - Орган больше ничего им не скажет.
Напряженка, блин. Сразу всем скучно стало. Какие-то мысли лишние появляются ниоткуда, а может, они и не твои вовсе.
- Саня, люди исчезли, будто сквозь землю провалились, – Болтунова просто болтает. – А нас почему ЭТО не трогает?
- Не терпится тоже в параллельный мир?
- Параллельный?
- Ну, конечно. Куда же еще они могли деться.
- Начитался, насмотрелся всякого. Бред какой-то.
- Я бы остался.
- Приключений захотелось?
- Почему бы и нет? А то живешь-живешь без толку, не жизнь, а просто привычка.
- А здесь само существование с двойным смыслом. В городе некогда размышлять, мысли рожать. Тут я просто фабрика мыслей и образов.
- Давай, останемся или втихаря смоемся?
- Боюсь, вообще-то.
Эти заговор внутри заговора затеяли. Им бы только поиграть. Доиграются. Еще одна группировка. Доверием тут и не пахнет. Неспокойно как-то. Сам воздух этим пропитался, дышать нечем. Эта земля не хочет их отпускать или наоборот, гонит прочь.

                                              XXXXXI

Аномалия же не конвейер, всех подряд и безостановочно не глотает. Это происходит периодически, как бы волнами. Мысль-маятник постепенно идет на минус. Что-то назревает, однако. Мозговой аппарат Васи что-то часто дает сбой. Не надо только паники! Подкралась ночь, и холодеет душа, темнеет в глазах. В темном полотне начинаешь рисовать свой страх. Страх сковывает тебя, ты уже не в силах ничего сделать. Криком тут не поможешь, и бежать некуда. От себя не убежишь. Страх – это тоже аномалия. За халявную энергию нужно платить.
Почему все резко изменилось? Они же ничего не предпринимали, картину-лес не трогали. Идет очередная волна, которая сметает все на своем пути. Вроде первую уже пережили. Жди теперь вторую, еще хлеще. Как будто на тебя что-то давит, душит, и ты начинаешь метаться, паниковать. Кто заплакал, кто в себе замкнулся. А лица-то, перекошенные от страха, сами на себя не похожи. Хорошо, что они  были готовы к такому рода повороту, спасибо Берестову.
- Что это было? – вроде Болтунова бормочет.
Кто ей ответит, все от страха трясутся, вот-вот описаются. Врачу повезло – лежит себе в отключке, хоть тресни земля, он и бровью не поведет. А как же Орган? Он где-то зарылся, о государстве тотчас же забыл. Мозг взорвется, мир взорвется. Это финиш.
- Как я проголодался! – ошарашил оператор.
Если даже умирать собрался, жрать все равно надо. Впрок… Однако заправиться надо. На халяву надежды мало и плата слишком высока. И покушали. С удовольствием, со вкусом. Что это было? Проверка на прочность? Вроде немного отпустило. Они никуда не побежали, панике не поддались. Они не исчезли! А жить, ох, как хорошо. Зачем голову ломать, искать ответы на дурацкие вопросы. Смысл жизни в одном – в самой жизни. Надо просто жить, наслаждаясь каждым мгновением, каждым дуновением и осознавать это наслаждение, а не просто жить автоматом. Декорации жизни меняются, много в ней нюансов – скучать не приходится. Сами себе выдумываем проблемы и вечно жалуемся на жизнь. Ты сейчас и здесь живешь, ты пока есть, так, довольствуйся этим и живи настоящим. Это же чудо, что редкостный шанс жить выпал именно тебе. Жаль, что это понимаешь слишком поздно…
Голова закружилась от такого счастья. ЭТО подарило им эйфорию. Зачем? Анестетик перед еще большими испытаниями?

                                                XXXXXII

Четвертая ночь. Поужинали, да сразу спать захотели. Все возвращается на круги своя?
- Такое чувство, что здесь все лето провели. Там и не заметили бы, как эти четыре дня прошли, - кто-то начинает.
- Не емши, не спамши ходить тоже прикольно. Словно, биороботы.
- Не надо спать, а то можем навсегда уснуть.
- Смотри, все спали в палатке, и ОНО приходило, ОНО настигает их во сне.
- Может, не стоит убегать?
- Все равно бежать некуда.
- Чтобы не рассеяться веером, может, связать друг друга?
- Тогда, точно хана.
- Это опять повторится?
- Вторая волна будет еще хуже.
И что, вот так лежать и ждать неизвестно чего? Надышаться бы!
- Так спать охота.
- Давайте, по очереди спать.
- Пусть один на дозоре остается. Меняться будем через каждый час. Спать будем в среднем шесть-семь часов. Семь человек – через каждый час меняемся. Чур, я первый сплю.
- Пусть Орган первым дежурит. Затем Давыдов, МЧ… Станислав.
- Васька, Вовка, оператор, Ольга.
- Ага, меня вряд ли разбудите.
- Тогда первая дежурь.
- Да нет, спасибо.
- Давайте, тогда проголосуем. Кто за то, чтобы первым был Орган, поднимите руки.
Единогласно.
- Отбой, товарищи!
- Спокойной ночи!
- На всякий случай, прощай, Болтунова, – оператор начинает действовать на нервы. – Мне будет тебя не хватать.
- Да уж.
Орган остается. Борется со сном. Пытается себя обмануть, что уже утро, что стоит на посту. Глаза слипаются. Мать, плюнуть на все да спать