Стрелочник

пшеничными полями, табунами и стадами выгульного скота, плодами напоённых солнцем садов и вино-градников… В степной край понемногу приходило время покоя и созида-ния…
…Временами, как и сотни, и тысячи лет назад, налетали из просторов Великой степи все ещё дикие орды, приходили через замёрзшую Реку с Гор всё ещё воинственные племена… И вновь пылали хутора и станицы, и вновь шел на арканах измученный «русский полон» на Дербент и Каффу…
Да и местный казачий люд ещё не совсем забыл о своих недавних вольностях, и не прочь был по старой привычке пограбить хоть замор-ские, хоть государевы караваны… А временами седлал коней, спускал на воду челны и «чайки», да и «гулял» от души по южным окраинам Русско-го государства, пока не захлёбывался кровью от картечи регулярных полков… И вновь «садился на землю», сменяя «меч на орало», примеривая к себе нелёгкий труд землепашца…
А Город-подросток, заскучавший за цифирным ученьем, жадно и за-вистливо смотрел на бравых усатых драгун в париках и треуголках, слу-шал рассказы о воинских стычках и в мыслях уже примеривал на себя во-инский мундир, навешивал белую портупею, пристегивал палаш и при-страивал к упряжи вороного коня штуцер и пистолеты…
И вот он уже в строю!.. И ему уже тесна Драгунская слобода, к кото-рой давно уже приросли, прикипели посад и ближние казачьи станицы… Он несёт воинскую службу… А Таможня откочевала дальше на Юг – к Мо-рю, в которое впадает Река, туда, куда откатилась граница Русской дер-жавы…
Да Город уже и вырос из Таможни!.. Она ему нужна теперь только как далёкий форпост-ориентир, указующий прерывистым светом маяка – ку-да ему следует стремиться…
…Везде и всюду, в какие бы края не приходили русские, они остава-лись там, если и не навсегда, то очень надолго…
Бескрайни границы Русской державы!.. Горы и степи, леса и пустыни, реки, моря и океаны… И, если уж вступила на очередной рубеж нога рус-ского казака или солдата – скоро жди: парусину походных палаток быст-ро сменит сруб Острога, а его, за малым сроком, – крепостные шанцы, ре-дуты и бастионы…
Так случилось и здесь!.. Государевой волею на страх «своим и чужим» встала на крутых берегах Реки Крепость… Дивной воинской красоты со-оружение!..
Говорят же, совершенное оружие не может быть не красивым!.. Не важно что это – клинок или ракета: в своей простоте или сложности (опять-таки неважно!) оно должно быть красиво!.. Красота же, как из-вестно, проистекает из гармонии, гармония из функциональности (сооб-разности целям и задачам). И это можно отнести к любому из человече-ских творений - будь-то Страсбургский собор или Церковь Вознесения, «Давид» или «Колосс Родосский», «Тайная вечеря» или «Подсолнухи»…
… Девятилучевая Крепость, строго ориентированная по сторонам света, соотнесённая с рельефом правого (высокого) берега Реки, постро-енная по самым передовым технологиям и достижениям «фортификаци-онной мысли» того времени, была… прекрасна!..
Крепости этой повезло… и не повезло одновременно... Управлять ею, служить в ней довелось целой плеяде лучших военачальников и флото-водцев страны… И ни разу за всё время её недолгого существования, как фортификационного сооружения, ей не пришлось побывать в бою: её сте-ны ни разу не были осаждены противником или подвергнуты штурму…
…Страна между тем семимильными шагами шла на Восток и Юг, продвигая вперёд свои границы… Своевольное казачество из потенци-ального внутреннего врага всё более превращалось в обласканную госу-дарями воинскую элиту Державы… Крепость, наречённая именем при-численного к лику святых духовного сподвижника Петра, постепенно утрачивала свое стратегическое значение… На ветшающих и осыпающих-ся фортификациях вырастал молодой… Город… Он, как птенец орла, раз-бил изнутри скорлупу крепостных стен, но как воинскую выправку со-хранил стройность «регулярных» проспектов и улиц…
От огромной Крепости с тремястами орудиями и с гарнизоном в пять тысяч солдат и казаков остались лишь обширные подземелья, ведущие во все стороны света и соединяющиеся с системой естественных пещер и давным-давно заброшенных и забытых карьерных и шахтных выработок.
…К тому времени Городу уже изрядно надоело красоваться в драгун-ской справе, и он уже прикидывал, чем займётся, оставив воинскую служ-бу…
Поначалу привлекли его зерновые спекуляции: порт, ведущий своё начало ещё со времён Таможни, бурно развивался…
…Город начинал новую карьеру с простого грузчика, но скоро вошёл во вкус, вспомнил денежный счёт и вот уже из ловких приказчиков, ско-пивши первый капитал, выходил потихоньку в купеческое сословие… А там уже и до «миллионщиков» один шаг…
…Казачество, отнюдь не утратившее свои воинские навыки, но изба-вившееся от вечных ожиданий набегов степняков, успешно распахивало целинные степи, вскрывая плугом «антрацитовые» пласты жирного чер-нозёма… Оно впервые за века ощутило вкус созидания, а не привычного разора…
…Барки полнились зерном и отправлялись во все порты Державы и далеко за моря… Не обезлюдели и не истощились товарами и древние торговые пути… И всё это богатство шло через Город… И он ширился на Восток и на Запад, жадно хозяйским глазом поглядывая через Реку на её левый Берег и уверенно и мерно наращивая кварталы на Север… Это бы-ло увлекательнейшее занятие…
Город был всё ещё юн и красив… Красив не старинной красотой горо-дов, разрастающихся концентрическими кругами вокруг замков и крем-лей, а красотою новою – «имперской», «регулярной»… Такой красотой был исполнен его Старший Северный брат – Столица огромной Державы. Такой же «регулярной красотой» была исполнена Южная подруга Города, раскинувшая свои кварталы на берегу тёплого Моря… Похожая на него, как родная сестра, но всё-таки иная – лёгкая, весёлая, женственная!.. В общем, сошлись они как два сапога пара»!..
Старший Северный брат, раскинувший свои имперские проспекты на берегах другого – Холодного Моря, осознавая в глубине своей гранитной души своё родство с Южанами, с державным высокомерием поглядывал на «сладкую парочку»… Но они не обижались, в свою очередь поглядывая на Север с задорной южной улыбочкой… У них и своего гонора изначаль-но было выше крыши… Только гонор этот был другого пошибу – дело-вой, ориентированный на «бубновый интерес»… Не было у южан аристо-кратического лоска, но был здоровый пофигизм в отношении всего того, что не имеет отношения к гешефту и марже… В том числе и к властям предержащим…
А обе державные Столицы могли лишь позавидовать темпам разви-тия их южных провинциальных родственников…
…Город меж тем входил во вкус роскошной жизни, которую мог дать длинный рубль… Притянувшись «железкой» к старым городам и обеим Столицам, взамен южных богатств истребовал он к себе деловых и знаю-щих людей. Те же, осев, вжившись и освоив южные реалии, выписывали из Столиц и из самой заграницы архитекторов и ученых, артистов и ин-женеров, художников и ювелиров… Денег хватало на всё и всех.
…Проспекты и улочки Города сменяли газовое освещение на ново-модное электрическое… И вот уже зазывно мигают лампочками реклам театры и кафе-шантаны, цирки и варьете… Крутится рулетка, шелестят карты в игорных заведениях и купеческих клубах… Делаются ставки на бегах «кровных англичан» на ипподроме… Манят тёмно-красным барха-том абажуры в «весёлых домах»…
Окраины меж тем ширятся, «пухнут» рабочими слободами… Надо же кому-то обслуживать весь этот «вечный праздник жизни»… И с этих же слобод – «Говнярок», «Нахаловок» и «Брехаловок» – уже рвутся на лёгкую поживу в «чистые» кварталы «люмпены»…
В газетах Город сравнивают уже по всем показателям с заморским Чикаго – что по темпам капитализации и промышленного роста, что по уровню криминализации и росту преступности…
Город ведь не очень-то щепетилен по своей натуре... Ему по фиг как зашибать копейку – извлечением сверхприбыли или методом «гоп-стопа»… Он  многолик и непостоянен в своих предпочтениях и симпати-ях… Купец и портовый биндюжник, пролетарий и промышленник, шан-сонье и фармазонщик… Это – Город…
…К политике он равнодушен… От всех революций, если разобраться, у него по большому счёту одни убытки… И войну откровенно не любит… Последняя ему – ох, как дорого обошлась!.. Но Город… он как тот Феникс – горел, бомбился и расстреливался с земли и воздуха… Терял людей де-сятками тысяч и целые кварталы роскошных особняков… И вновь воз-рождался – поднимался, вставал на ноги, засучивал рукава, вновь отстра-ивался и молодел…
…Вместе с откровенным южным шиком и размахом была у Города и тайная, подспудная жизнь… Она была у него всегда – изначально… Пото-му что города возводятся не на небесах, и не на пустом месте, а на греш-ной земле, заселённой грешными людьми… А у земли есть свои тайны… Древние, как она сама… Город относился к этому спокойно. Возможно, по-тому что никогда не спал и ночь любил почти так также, как и день… В играх адептов Света и Тьмы, которые время от времени происходили на его земле, старался держаться «золотой середины» и содействовал уста-новлению паритета… Ведь он был не злой и не добрый… Он был – Город.

14. Первая кровь
(Июнь 1970-го)

…В подвал пошли сразу после ухода родителей на работу. Открыв дверь, включили свет… Всё было по-прежнему: лампа под старым метал-лическим абажуром освещала лишь пространство до арок…
- Ну что, налево?.. – Оглядевшись, спросил Игорь.
- Как решили… налево, – помедлив, ответил Андрей.
До световой границы было шагов двадцать… Остановившись, посве-тили фонариками… Вопреки ожиданиям в метрах пяти от арки в кирпич-ной кладке высветился проход в соседнее помещение.
- Подожди, – тормознулся Андрей.
- Что такое?..
- Надо проверить стрелки…
Луч фонарика прошёлся вглубь проёма: цепь аккуратных стрелочек вела именно туда…
- Верным путём идём, товарищи! – нервно хихикнул Игорь.
Андрей покосился на него, но промолчал.
- Пошли… что ль?..
- Пошли, – вздохнул Андрюха. – По крайней мере ясно, что нас здесь не завалит… Хотя… Слушай, ты давай на потолок и стены всё-таки погля-дывай… Мало ли… А я на пол светить буду…
- Лады.
…Короткий, выложенный кирпичом коридор закончился помещени-ем, застроенным дощатыми и фанерными перегородками с разномаст-ными дверями… На дверях белой краской были нанесены цифры.
- Это что?..
- Да вроде сарайчики, как у нас в подвале… Только старое все…
- Значит здесь, по идее, должен быть выход в наш двор… Недолго ж мы путешествовали по подземельям…
- Погоди!.. Не спеши… Мы ещё не вышли… Тут аккуратненько надо…
- Да чё ты менжуешься, Андрюха!.. Я здесь хоть ни разу не был, а ясно, что выход должен быть во-он там. – Игорь мазнул лучом фонарика по дальней стене подвала.
- Погоди, говорю! – вновь одёрнул его Андрей. – Не видишь – проход узкий и куча дверей по обе стороны… Вдруг за одной из них… кто-то есть…
- Слушай, а давай… проверим!.. Ты дёргай ручки справа, а я слева…
Андрюха задумался…
- Ишь, какой хитрый!.. Давай наоборот: ты справа, а я слева.
- Давай, – пожал плечами Игорь. – Какая разница!
…Но Андрей был прав – разница всё-таки была: Игорь сразу это по-чувствовал. Двери сарайчиков открывались на петлях и вправо, и влево. Но