Стрелочник

ж… дети тоже любят играть…

12. Митрич
(Июнь 1970-го)

…Пошарив по халабуде, Игорь нашёл-таки заныканную пачку «Нашей Марки» и спички. Закурил.
- Вот, ты скажи мне, Андрюха… Полез бы ты в этот сранный подвал сам – без меня?..
- Нет, конечно… Что я – дурак?..
- Вот и я бы один не полез… А оба мы почему-то собираемся лезть… Вопрос: а не дураки ли мы?..
Подумав, Андрей утвердительно кивает:
- Дураки. Но это ничего не меняет. Мы всё равно туда полезем.
- Ясен пень – полезем. Вопрос: на фига?.. Нам что – повыпендриваться нужно друг перед другом?.. Вот, мол, не слабо нам… Или ещё что?..
- Нет. Друг перед другом не надо.
- А перед кем надо? Перед теми, кто эти стрелочки нарисовал как приманку для дурачков?.. А теперь, может, сидит себе тихонько в засаде да и ждёт, чтобы нам по «кумполу» нахлопать, когда мимо в темноте про-ходить будем…
Андрей размышляет недолго и кивает:
- …Может такое быть. Вот ты говорил: они убегают – мы догоняем… Я читал, у казаков в старину такой военный приём был – «вентерь». Лож-ное отступление, враги преследуют и попадают в ловушку… В общем, то, что они убегают, я не верю… А вот в то, что прячутся – верю. Прячутся, чтобы нас подстеречь.
- Так и я ж то говорю!.. Так может тогда это они – казаки, а не мы?.. Они – охотники, а мы – дичь… Тупая дичь. Ты хочешь быть дичью?..
- Нет, конечно. Но… в том-то и дело… Не выпендриваемся мы друг перед другом… И даже не им, а себе хотим доказать – что мы не дичь. По сути, нам вызов открыто бросили… А не принять его… Потом самого себя уважать перестанешь… Да говорили мы уже об этом…
- Но ведь… по одиночке мы с тобой не пошли бы… Сам знаешь… Так какой в этом всём смысл?..
- Я так мыслю… «Казаки-разбойники» – игра командная. По одиночке в неё не играют. У казаков – команда и у разбойников – команда… Всё честно… А ведь мы с тобой тоже – команда… Я ведь тебя знаю, Игорёк… Сам ты в драку не полезешь… А за меня – «подпишешься»… Так ведь?
- Так.
- Вот и я  такой же… За друзей «писаться» надо… Это ведь не мне и не тебе вызов брошен… Это – НАМ вызов брошен… Нашей команде… И если струсим – грош нам цена…
- Ну вот… Похоже, разобрались… что мы там забыли… в этом подвале. А то как-то… Короче, жребий брошен…
- Ага. Обратной дороги нет, мосты спалены… «Позади – Москва».
- Ну, Москва – не Москва, а покруче будет – наш с тобой Город!.. И нам здесь жить!..
На этой патетической ноте разговор прерывается стуком в дверь…
Игорь привстал, гася сигарету:
- Вот, блин!.. Кого это ещё несёт?..
- Не знаю. Наши бы свистнули…
- Может, посмотрим сначала? – кивает на потолочный люк Игорь.
- Нет. Если он прямо у двери стоит, с крыши его не увидишь… Ну и чё делать будем?
- Чё, чё… Открывай давай. Не крышами же уходить…
Андрей сдвигает щеколду… Распахнув дверь, в халабуду входит муж-чина… Бросив короткий взгляд на мальчиков, осматривается…
- А чё? Ничё обустроились!..
Постучав по притолоке кулаком, продолжил:
- Надёжно… Серёга, небось, строил?..
Андрей кивает:
- Да. Но мы всем двором помогали…
- Это он «молоток»…. Однозначно у парня руки не из жопы растут… Жаль только – ненадолго все это… Снесут скоро вашу халабуду вместе со всей этой «выселёнкой»… Стройка здесь будет.
- Мы знаем, – кивает Андрей и, приглядевшись, продолжает:
- А Вы, дядя, на моего тренера по шахматам очень похожи… Вы не брат его?..
Присев на ближайший чурбак, мужчина улыбается, сверкнув жёлтой фиксой:
- На Васильича что-ли?.. Да я много на кого похож… Внешность такая, – мужчина делает неопределённый жест рукой, – средняя… Ну, мне до Ва-сильича далеко… Я в шахматы не очень… Я в чего попроще… В «буру» там… или в «двадцать одно»…
В руках у мужчины вдруг обнаруживается старая колода карт…
- Ну что, пацаны?.. Сыграем, может, партейку… на интерес?
Андрей вопросительно смотрит на Игоря, тот отрицательно качает головой:
- Нет, дядя… Не играем мы…
- Да? – удивляется мужчина. – А колода-то ваша… Я вон с полки её взял. Ну да ладно… Я ж так… фарт хотел проверить… Да я, собственно, так… мимо шёл… Дай, думаю, зайду, посмотрю, познакомлюсь…
- С нами что ль? – уточняет Игорь.
- Ну и с вами… А что не так? – удивляется мужчина.
- А я Вас знаю, дяденька! – поднимается на ноги Игорь. – Я Вас узнал. Этой зимой Вы хотели у меня Рыжика отобрать.
- Я? Рыжика?.. Какого Рыжика?.. Ах, собаку!.. Я уж про «рыжьё» какое подумал… Всё, вспомнил я тебя… Ты ж – Михайловны внук!.. Да ты на ме-ня зла не держи, парень!.. Шутил я… Шутки у меня такие…. «На слабо» хо-тел «пробить»… Ну, ты – молодца!.. Не сдрейфил… Бабка, правда, у тебя по молодости побойчей была… Да и мать…
- А Вы что и маму мою знаете? – недоверчиво спрашивает Игорь.
- А то!.. С малолетства. Счас она у тебя торгует, а девчонкой на швей-ной фабрике работала… Я тут всех знаю…
- Тут – это на районе? – уточняет Андрей.
- Тут – это тут, Андрюха…
Ребята переглядываются.
- А откуда Вы меня знаете?..
- Да оттуда, откуда и корешка твоего, – перебивает Андрюху фикса-тый. – Земля эта моя.
- Земля?.. А… так Вы в милиции работаете?.. – Просекает Игорь.
Фиксатый смотрит на него деланно ошарашенными глазами:
- Спросить бы с тебя… за базар… Детективов начитался?.. Ну да лад-но… Что? Думал, По вашу душу?.. Не ссы. Замки ваши на статью ещё не тя-нут… Да и малолетки вы… Дури, правда, как у иных взрослых… Что, таки лезете в подвал?..
- А… так Вы нас, наверно, подслушали, – просекает на этот раз Ан-дрей.
Фиксатый переводит взгляд на него, усмехается:
- Что? Самый умный?.. Подслушивал бы – не спрашивал… Чё молчи-те?.. Понятненько… Значит, лезете-таки… Ну да и ладно… Вольному – во-ля… Отговаривать не буду.
Ребята вновь переглядываются, и Игорь обрывает недолгое молча-ние:
- А это не Вы, случаем, стрелки в подвал пририсовали?..
Фиксатый смотрит на него весело-удивлённо…
- Я?.. Ну ты даёшь, парень!.. Да мне это как-то… и не к лицу… Не, было дело, баловал я в эту игру по малолетству… Но без всяких стрелок… А вы хотите знать кто эти стрелочки намазюкал?
В ответ Андрей пожимает плечами, а Игорь неуверенно кивает.
Фиксатый сочувственно кивает в ответ:
- Ну, тогда, делать нечего… Вам действительно надо идти… Ну а то, что «от многия знания – многия печали», слыхали?..
Андрей утвердительно кивает.
- Что ж…. Тогда, как говорится, флаг в руки.
Фиксатый решительно встаёт и разворачивается к выходу.
- Ну, покедова, пацаны…
Уже на выходе из халабуды его окликает Андрей:
- Подождите!..
Фиксатый удивлённо оборачивается:
- Ну что ещё?..
- А Вы зачем приходили-то?
Фиксатый пожимает плечами:
- Ты чё, парень?.. Я ж сказал: посмотреть на вас, познакомиться…
- А Вы кто, дядя?.. Вы ведь так и не представились…
- Так и вы не представлялись! – ухмыляется фиксатый. – Чай, мы здесь не на светском рауте… Живу я здесь.
Пацаны в очередной раз переглядываются.
- А мы в нашем дворе всех знаем! – уверенно заявляет Игорь.
- А кто сказал, что я из вашего двора?.. Хотя… когда-то жил я и тут…
- Но Вы знаете, как нас зовут, а как вас – мы не знаем, – настаивает Андрей.
- «Что в имени тебе моём?» – Неожиданно с усмешкой цитирует фик-сатый и продолжает несколько отстранёно рассуждать. – Впрочем… Надо же как-то для вас… обозначиться… А погоняйте-ка меня, пожалуй… Дмит-рий Дмитриевич… Нет, это длинновато… Дядя Митя?.. Ну какой я для вас дядя?.. Во!.. А зовите-ка меня… Митрич!.. Ну вот и познакомились…
Уже на выходе его вновь тормозит Андрей:
- Митрич!.. А мы ещё увидимся?..
- А то! – широко улыбается Митрич, прикрывая за собой дверь. – По-кедова!..
- Ну и что это было?.. – вопрошает Игорь, глядя на закрывшуюся дверь.
- Ну и кто это был?.. – вопросом на вопрос отвечает Андрей.
- Ты думаешь, что никакой он не Дмитрий Дмитриевич?..
- Не знаю… Он сказал «погоняйте»… «Погоняло» – кличка по-блатному… Но… мне кажется, что он действительно Митрич… Сам не знаю почему… Ощущение такое, что это действительно его отчество…
- Так ты думаешь он из блатных?..
- Фикса у него, – поясняет Андрей. – Хотя…  Если и из блатных, то очень не простой…
- «Король» какой- нибудь?
- Может и «король»… Странный дядька…
- Странный, – соглашается Игорь. – Но… мне кажется, что он для нас… неопасный.
- Это да, – соглашается и Андрей. – Такое ощущение, что мы ему… ин-тересны… И даже… симпатичны.
Игорь вскидывает голову:
- Симпатичны?..
- Да нет! – отмахивается Андрей. – Не в этом смысле… Ну… как будто действительно он… как дядька родной… Или хороший знакомый.
Подумав, Игорь кивает:
- Да. И я так чувствую… Но… Родной дядя вряд ли одобрил бы нашу… «экскурсию» в подвал. Ещё и родителям бы «капнул».
- Это так. Но он вроде бы и предупредил, что от нашего с тобой «лю-бопытства» «многие печали» у нас могут быть…
- И что это для нас меняет?..
- Да ничего, пожалуй… Мы всё равно завтра идём в этот хренов под-вал.
- Кто же он всё-таки?..
- Не знаю… Но мне кажется, что он нам не враг.


13. Город

…Город был молод. По человеческим меркам ему было около трид-цати. А по «городским», соответственно, около трёхсот. Он был энерги-чен, деловит и не склонен к сантиментам. Он стремился к доминирова-нию и проявлял стремление к росту и экспансии…
Он был высокомерен и имел на это право: он «сделал» себя сам. Ко-нечно, он создал себя не на пустом месте. На его холмах и низинах из-древле были человеческие поселения. Населяли их разные племена и народы, сменявшие друг друга, как перекати-поле в Великой степи… Но, по-настоящему, «зерном», из которого вырос Город, стала Таможня…
Возведённая Государевым велением Таможенная застава возникла на перекрёстке древних караванных дорог, главными из которых были – «из варяг в греки» и Великий шёлковый путь. На стрелке Великой Реки с её малым притоком было возведено здание сначала из прибрежного дуба, а через малый срок уже из местного камня… И лихо зашелестели перьями в нём служивые государевы люди – предтечи Чичикова и Верещагина!..
А город, ещё и не предполагавший, что со временем станет Городом, одел на себя государственный мундирчик и учился считать… Считать деньги – свои, чужие, государевы… В звонкой монете, золотых и серебря-ных слитках, в восточных пряностях, тюках хлопка и «мануфактуры», в «штуках» китайского шёлка, хлебе, «огненном зелье», «зелёном вине» и оружии…
Купцы, свои и заморские, шедшие с караванами по Великой степи или сплавлявшиеся по Реке к Морю, никак не могли миновать Таможенную заставу: следование через казачьи земли без государева соизволения ав-томатически делало их «вне закона», товары их – «упавшими на дорогу», а, следовательно, «бесхозными». Порядок этот был установлен задолго до учреждения Таможни – при турках, татарах, половцах, печенегах и далее – вглубь веков…
Но известно – «за злато отвечает честной булат». И для подтвержде-ния полномочий государевых людей рядом с Таможней был определён на постой драгунский полк, а чуть позднее – выстроена Драгунская слобода, где он и стал квартировать…
…Край этот не так уж давно окончательно перешёл под высокую ру-ку Белого Царя и стал форпостом Русской державы на Юге. Местный ка-зачий люд, живший здесь издавна, только-только «сел на землю», то есть стал не только на ней жить, но и «кормиться» с неё…
Земля была богатая – жирный чернозем целины был щедро вспоен кровью разных племён и народов… Ныне пришло время этой земле отда-вать людям взятое – отдавать тучными