имеешь право ее бросить на растерзание этим людям.
Рональд: - И это твоя хваленая организация, которая беспокоится о правах? Вы делаете великие дела подобным способом?
Майкл: - Такие жертвы были всегда, вспомни историю. Многие люди отдали жизнь за идею, победу, за успех. Все революции были кровавыми, иначе не бывает. Это закон, Ронни. Так, что мне делать, что я завтра им скажу?
Рональд: - Скажи, что я умер!
Майкл: - Где тело?
Рональд: - Что я сбежал!
Майкл: - Найдут.
Рональд: - Скажи, что я исписался!
Майкл: - Что? (Майкл выпученными глазами на него посмотрел, дико захохотал.) Даже не думай, Ронни. Если я им скажу такое.
Рональд: - Что будет?
Майкл: - Не понимаешь?
Рональд: - Нет.
Майкл: - Ты можешь себе представить красавца-мужчину, который играет в кино главные роли, к его ногам бросаются все женщины мира, его боготворят, он секс-символ планеты? Теперь представь, что будет, если мы назовем его импотентом? А можешь себе представить человека, который многие годы рекламировал сигареты известной марки, но потом умер от рака легких? НЕТ! Такие люди живут вечно, творят всегда! Они даже не имеют права на смерть. Ты должен это понимать. А ты хочешь назвать классика мировой литературы духовным импотентом, человеком, который в 25 угробил свой талант, стал таким же, как все? Не пойдет.
Рональд: - И все-таки. Если сказать им это - все закончится. (пауза)
Майкл: - Знаешь, что они сделают, если им такое сказать? Они не оставят тебя в покое. Это будет твой приговор. Поскольку с тебя взять больше нечего – они помогут тебе отправиться на тот свет, а потом объявят о твоем самоубийстве. Ничто так не поднимает рейтинг, как смерть творца - это закон. За несколько дней твоих книг купят больше, чем за прошлые два года, потом сделают тебя идолом, роман твой иконой, на которую будут молиться многие годы. Вот так…
Рональд: - Что же делать?
Майкл: - Это я тебя хочу спросить? Кстати, почему ты заговорил об этом. Исписался - как тебе такое в голову могло прийти?
Рональд: - Не знаю. Но, должен же быть какой-то выход?
Майкл: - Выход есть. Ты будешь работать, приносить пользу обществу, зарабатывать огромные деньги, твоя дочь не будет ни в чем нуждаться, а Дороти… Захочешь, мы разведем вас, лишим ее права быть матерью, лишим гражданства, отделаемся от нее навсегда. И сделаем это всего за пару дней. Ты ее больше никогда не увидишь. Ничто не должно мешать Рональду Дойлу писать. Ты меня понял?
Рональд: - Понял.
Майкл: - Ты согласен?
Рональд: - Нет… Да…
Майкл: - Нет или да? (смеется) Ронни, дорогой, уже поздно. Завтра я жду тебя, и мы начнем работать, а сейчас отдыхай. Куда поедешь?
Рональд: - Не знаю... В гостиницу...
Майкл: - Деньги есть?
Рональд: - Деньги?
Майкл: - Держи пару тысяч. (Бросил на стол пачку денег.) А хочешь, как в прежние времена, в кабак, потом к девочкам? Тряхнем молодостью!
Рональд: - Майк, ты женат!
Майкл: - Ах! Ты прав… Не беспокойся, она ничего узнает. Ну что, Ронни?
Рональд: - Нет, Майк, я пойду.
Майкл: - Как знаешь. Но завтра я тебя жду. Высыпайся, отдыхай, и закончим этот кошмар. Нас ждут великие дела! Да, Ронни?
- Да.
Наши дни. Кабинет Рональда Дойла.
Франк: - Что было дальше?
Рональд Дойл: - Продолжим в следующий раз, уже поздний вечер, я устал.
Франк: - Хотя бы скажите, как вам удалось покончить с этим. Как понимаю, ваша жизнь была в опасности.
Рональд Дойл: - Втянулись, господин журналист? Разбирает любопытство?
Франк: - Мне совершенно наплевать, что там было дальше
Франк встал, желая уйти. Дойл засмеялся.
Рональд Дойл: - Ладно. Не обижайтесь. Дальше… Рональд Дойл этим же вечером сел в поезд и покинул город навсегда. Потом слонялся по разным штатам, тратил деньги, которые дал ему Майкл, когда они закончились, перебивался случайными заработками. Снова и снова менял места проживания, убегая все дальше от Майкла и его агентства. Он должен был исчезнуть – иного выхода у него не было. Наконец, случайно попал на корабль, где устроился официантом и покинул Америку навсегда. Впереди его ждал Марсель, потом Париж… Все, Луи, отдыхайте. Завтра выходной.
- 8 –
Жоан вышла из подъезда, заметила Франка, который выглядывал издалека.
Жоан: - Луи? Что вы там делаете?
Франк: - Так, ничего.
Жоан: - Ничего?
Франк: - Проходил мимо…
Жоан: - Да? (улыбнулась)
Франк: - Хотел снова увидеть вас.
Жоан: - Почему не зашли? Выпили бы вместе утренний кофе… Сейчас я еду на работу...
Франк: - Конечно. Понимаю. Я не хотел вам мешать.
Жоан: - А знаете что? Хотите поехать со мной. У меня дел всего на пару часов, потом я смогу сбежать и мы куда-нибудь пойдем. Поехали?
Франк: - В банк? Может быть, я заеду за вами позже, когда вы освободитесь?
Жоан: - Почему в банк?
Франк: - Разве вы не работаете в банке?
Жоан: - Почему вы так решили?
Франк: - Я не прав?
Жоан: - Нет, Луи, вы потеряли дар медиума. Банк! Только этого мне не хватало! Ну что – едем?
Франк: - Да!
Отошли на несколько шагов. Зоопарк.
Франк: - Вы работаете в зоопарке!
Жоан: - И это один из самых старинных зоопарков Франции. Его открыли еще при императоре Наполеоне III. Когда-то здесь был Венсенский лес, теперь просторный парк.
Франк: - Чем вы тут занимаетесь? Считаете животных?
Жоан: - Почему я должна что-то считать?
Франк: - Как же, вы окончили факультет экономики…
Жоан: - Вы, Луи, выдумщик. Считаю - скажете тоже! Пусть считают мужчины! Я психолог и работаю с животными.
Франк: - Зачем животным психолог? Не у каждого человека он есть.
Жоан: - И напрасно. А у животных он должен быть. Кто же еще позаботится об этих чудесных созданиях? (Показывает в зал.) Посмотрите на этих медведей. Если бы мы вовремя не заметили, у них в семействе были бы серьезные проблемы. Пришлось разделить их территорию на две части, теперь у них мир и любовь. А для этого ягуара пришлось перестроить дом. Целый год он не заходил в свое жилище, тогда я провела исследование и выяснила, что старое место было энергетически тяжелым, он это чувствовал, а после новоселья у него с подругой появилось потомство… А здесь мы посадили несколько высоких лип… Там сделали небольшую насыпь. Видите тот естественный холм, который принадлежит козам. Но тигры тоже захотели иметь небольшую возвышенность, мы создали ее.
Франк: - Захотели? Как вы об этом узнали?
Жоан: - Они мне сказали… Как вы успели заметить, у нас нет ни единой клетки, все условия должны соответствовать их среде обитания. Иначе наши подопечные буду чувствовать себя плохо. Они должны находиться здесь, как у себя дома. Этим я занимаюсь.
Жоан: - Мой любимец, (Указала рукой.)
Франк: - Почему ваш жираф на меня так строго смотрит? Чего он от меня хочет?
Жоан: - Разве не понятно? Ревнует! Серж! Ну-ка прекрати сейчас же! Я кому сказала!
Франк (засмеялся): - Повернулся задом!
Жоан: - Так! Это что такое! Ты что себе позволяешь? Знаешь, кто ты такой? Собственник! Длинный, обидчивый собственник. Если сейчас же не повернешься, завтра я к тебе не приду. Ты меня слышишь? Ну, как хочешь!... Ну Серж, дорогой. Это Луи. Он нравится тебе? Серж, я должна знать твое мнение. Он очень хороший. Не сердись на него, Серж!... Я очень его люблю, если ты не повернешься, расстанусь с ним навсегда! Но тогда буду совсем одна - ты этого хочешь?
Франк (потрясен): - Повернулся! Как смотрит!
Жоан: - Дайте ему пучок травы. Не бойтесь, он вас не съест.
Франк наклонился, взял воображаемую траву, протянул руку.
Франк: - Губы такие мягкие! Ему нравится!
Жоан: - Он признал вас! Это хорошо. Он мой любимец!... Пока, Серж! Не скучай! Пока, мой хороший! (взяла Франка за руку) Завтра я обязательно приду!... Пойдемте в это кафе.
Садятся за столик.
Франк: - Ресторан экзотической кухни?
Жоан: - Что вы имеете в виду?
Франк: - Что вы делаете с животными, которые расплодились, и которых стало слишком много?
Жоан: - А что делают с людьми, которые рождаются и их становится много?
Франк: - Отдают на сведение животным.
Жоан: - Вы такой странный, Франк. Иногда напоминаете необузданного дикаря, который вышел из леса. Или инопланетянина, прилетевшего с другой планеты. Нет, никто этих замечательных зверей не отдаст на сведение людям, если вы это имели в виду… Такое случилось лишь однажды, когда в 1870 году была франко-прусская война. Париж был в осаде. У военных закончилась провизия, и пруссаки пришли в этот парк. Все звери безжалостно были съедены. Но, то были дикие времена. Слава богу, это больше никогда и нигде не повторится.
Долгая пауза.
Франк: - Жоан, почему вы своему жирафу сказали, что любите Луи?
Она улыбнулась, задорно тряхнула головой.
Жоан: - Сказала! Просто так! Сказала и все! Только не подумайте… Они, как дети, с ними нужно быть очень аккуратными. Всегда нужно думать, что говоришь.
Франк: - Разве можно обманывать детей? (улыбается)
Жоан: - Нет. (улыбается)
Франк: - А почему вы развелись?
Жоан: - А почему вы спросили?
Франк: - Сегодня я наблюдал за тем, как вы проводите время с животными… Наверное, любой мужчина был бы счастлив, находясь рядом с таким психологом, как вы.
Жоан: - Почему развелись? Он хотел выкинуть мой шкаф! (засмеялась) Шучу… А развелись, потому что разлюбили. Вовремя поняли, что любви больше нет. Если нет, тогда зачем все это?
Франк: - Вы удивительная, Жоан.
Жоан: - А почему развелись вы?
Франк: - Я?
Жоан: - Ошиблась! Теперь медиум я. У вас есть жена, есть семья и замечательные дети. Угадала?
Франк: - Это у вас есть семья и двое детей – мальчик и девочка. Вы смогли бы в это поверить?
Жоан: - Знаете, Луи, иногда мне кажется, что это правда. Еще мне кажется, что знаю вас тысячу лет. Поэтому терплю до сих пор ваши дикие фантазии.
Франк: - Я скоро уеду.
Жоан (тихо): - Вы закончили свое интервью?
Франк: - Почти.
Жоан: - Поэтому прятались утром за деревом? Хотели уйти по-английски?
Франк: - Не люблю долгих расставаний, поэтому ненавижу уходить по-французски.
Жоан: - А как это по-французски? Как прощаются в вашем Провансе?
Франк: - Сразу и навсегда… А как прощаются в вашем Париже?
Жоан: - Никак. Не прощаются вовсе.
Франк: - Поэтому англичанам легче.
- 9 –
Кабинет Рональда Дойла. На старике приличный костюм и галстук, он тщательно выбрит, необычайно бодр, даже весел.
Рональд Дойл: - На чем мы позавчера остановились?
Франк: - Сбежал, скитался, пароход, Марсель, Париж. Я это уже записал.
Рональд Дойл: - Париж. (бормочет) Так я оказался в Париже… Хорошо, продолжим. Пишите. У Рональда Дойла было совсем немного денег, которые он успел заработать в Америке, поэтому постоянно приходилось искать заработок. Со временем он сумел прокормить себя и оплатить небольшой угол, который снимал в доме на окраине Парижа. Но не это его сейчас беспокоило. Появилась одна идея, которую он захотел осуществить. Он находился в Париже. В столице великой свободной страны, где мог рассказать обо всем - о той книге, об агентстве, откуда сбежал, и о таинственных кабинетах с двойными табличками, где рождались чудовищные замыслы. Он должен был дать это интервью! Время пришло. Однажды позвонил в одно уважаемое издательство и попросил к телефону главного редактора… На вопрос секретарши - кто его спрашивает? – ответил просто. Рональд Дойл. Хочу дать вашей газете интервью. Его немедленно соединили, сразу же договорились о встрече, пообещали солидный гонорар… (Пауза)
Франк: - Что же было дальше?
Париж сиял отмытыми ночным дождем булыжными мостовыми. Рональд шел и смотрел по сторонам. Пестрая веселая толпа вселяла
