уверенность и силу. Как долго он этого ждал. Наконец он был без бороды и усов, в приличном костюме. Сейчас он сбросить эту тяжелую ношу… Остановился у книжного магазина, откуда с витрины на него смотрело лицо Рональда Дойла. Услышал чей-то восторженный голос:
- Рональд Дойл? Это вы?
Обернулся. Пред ним стояла удивительно красивая женщина.
- Вы не дадите мне автограф?
- Конечно.
- Простите. Одну минуту – я только забегу в магазин и куплю вашу книгу. Подождете? Я быстро! Знаете что? Садитесь в мою машину… Пожалуйста! Я вас подвезу, куда скажете. Для меня большая честь проехать по Парижу с самим Рональдом Дойлом!
Он открыл дверцу автомобиля, сел на переднее сидение. Через мгновение почувствовал, как чья-то рука крепко схватила его за шею, другая рука поднесла к лицу мокрый платок, от которого исходил едкий запах. И туман…
- 10 –
Номер отеля. Рональд полулежит на диване, входит Майкл. Он улыбнулся, подошел, с радостью пожал ему руку.
Рональд: - Как вы меня нашли?
Майкл: - Ты сам нас нашел. (сел напротив) Обратился в издательство, акции которого принадлежат агентству. Собственно, очень скоро большинство газет будут принадлежать нам.
Рональд: - Но вы находитесь в Штатах! Какое вам дело до французской газеты?
Майкл: - Мы находимся везде. (смеется) Теперь к делу… Хорошо выглядишь, прогулка в Европу пошла тебе на пользу. Только тебе не к лицу борода. Так намного лучше. Уже два дня ты похож на человека.
Рональд: - Два дня? Откуда ты знаешь, что я делал два дня назад?
Майкл: - Дело не в газете. Все эти полгода, с момента, как ты сбежал, тебя не выпускали из виду ни на минуту. А я тебя предупреждал – найдут. Или тело, или тебя самого. Ты с кем играешь? (пауза) Заставил меня сделать долгий перелет. Ронни, у меня масса дел, я не могу тратить на тебя столько времени. Ну, раз уж прилетел, держи подарок. (Бросил на стол конверт.)
Рональд: - Снова будешь шантажировать? С кем я на них на этот раз?
Майкл: - Посмотри. (улыбается)
Рональд раскрыл конверт, вынул пачку фотографий. Долго их разглядывал, потом прошептал:
Рональд: - Спасибо, Майк. Ты настоящий друг.
Майкл: - Конечно, Ронни! А как выросла! Только вчера я был у них в гостях. Дороти уехала из твоего ужасного дома, мы сняли ей отличную квартирку в центре города. Платим ей, так что дочь великого писателя Рональда Дойла ни в чем не нуждается.
Рональд: - Спасибо, Майк. Великий писатель? Снова будешь просить меня писать?
Майкл: - Сейчас не об этом. Скажи, зачем ты обратился в газету и что за интервью собирался дать?
Рональд: - Мне нужны были деньги.
Майкл: - Врешь, ты зарабатываешь достаточно, на жизнь хватает. Так что ты собрался рассказать?
Рональд: - Почему бы вам меня не убить?
Майкл: - Вот и меня об этом спрашивают коллеги. Что я должен ответить? Что ты мой друг? Смешно! Такими категориями деловые люди не мыслят. Ну, что мы им ответим?... Не знаешь. Ронни. У меня мало времени, я не могу с тобой долго нянчиться, скоро самолет. Ну как, дочь в порядке?
Рональд: - Да, Майкл. (снова взял в руки фотографии)
Майкл: - Я прилетел сказать тебе две вещи. Первая – если ты снова пойдешь в какую-нибудь газету…
Рональд: - Разве ты меня отпустишь?
Майкл: - Я должен привязать тебя к кровати в этом номере отеля? Ронни, повторяю, если ты пойдешь в какую-нибудь газету, не представляешь, что сделают они с твоим ребенком. Я не шучу. Тогда уже ничем не смогу ей помочь. Ты меня понял?
Рональд: - Вы подонки.
Майкл: - И второе. Держи. (протянул крошечный сверток)
Рональд: - Что это?
Майкл: - Еще один подарок уже не от меня, от агентства. Открой. Аккуратно, не нажимай. Это капсула. Если через три дня ты не позвонишь мне (надеюсь, телефон не забыл) и не скажешь, что будешь работать на нас, нужно будет положить ее в рот и раскусить. Делается это очень просто. Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь, через две минуты все закончится... (Пауза.) Ну а если ты будешь с нами сотрудничать, можешь не возвращаться, писать здесь. Или в любой точке мира, где пожелаешь. Такое условие для тебя оговорил я. Мы друзья, Ронни, я не могу не думать о тебе. И еще одна небольшая дружеская просьба. Если ты все же надумаешь съесть эту дрянь, пожалуйста, выбери публичное место - там, где будет много народу. Для меня. Тебе же это ничего не стоит. Скажем, недалеко от Лувра есть замечательный парк, где можно прокатиться на карусели, выпить газированной воды, она там очень вкусная, только сегодня утром был там, а потом сесть на скамеечку и… Пусть тысячи людей засвидетельствуют добровольную кончину великого писателя. Во всяком случае, так будет лучше, чем это сделает кто-то другой. в подворотне. Ну а не сможешь - тебе помогут - не волнуйся. Все, Ронни, у меня мало времени, уехал, ровно через три дня жду твоего звонка. Дороти привет передать?... Извини. Кстати, если будешь с нами работать, я отправлю ее с малышкой в Париж, ты сможешь видеть свою дочь, когда захочешь, и все остальное сделаю для тебя. Все, Ронни, прощай, дружище, рад был тебя повидать! Ровно через три дня!
Свет на кабинет Рональда Дойла.
Рональд Дойл: - Через три дня Рональд отправился в парк. Долго бродил по дорожкам, подошел к киоску, зачем-то выпил газированной воды. Направился к карусели, наблюдая за людьми. Дети в восторге с замиранием сердца кричали. С какой-то мамочки слетела шляпка, он подхватив ее на лету, дождался, когда карусель остановится, вернул ее женщине. Наконец, медленно побрел к скамейке, которая виднелась неподалеку. Сел. Достал крошечный сверток, развернул и уставился на капсулу. Уже закрыл глаза, хотел положить ее в рот, но в ужасе отдернул руку. Беспомощно огляделся. Спрятал капсулу в карман и вынул книгу, ту самую. Открыл ее, тут же захлопнул. Снова открыл. Вдруг начал вырывать страницы. Их собралась уже большая кипа, тогда он бросил ее в урну. Достал спички, поджег. Долго следил за тем, как разгорается пламя и шевелил губами, словно молился.
50-е. Свет на скамейку.
Рональд: - Господи, уничтожь эту книгу. Уничтожь миллионы их разбросанных по всему миру. Пусть появится на земле место, где никто ее не читал, ничего не слышал о Рональде Дойле. Ведь это так просто сделать шаг в сторону, потом еще, еще, стереть из жизни всего один позорный факт. Все остальное оставить, как есть. Будет светить солнце, кружиться карусель, раздаваться веселый детский гомон, но не будет проклятой книги. Господи, если ты есть, если ты со мной – помоги!
Свет на кабинет Рональда Дойла.
Рональд Дойл: - Он смотрел на огонь, и белые языки пламени, гипнотизировали. Потом встал со скамейки и медленно пошел. Он двигался по какому-то наитию. Ноги шли сами собой. Какое-то время он брел по дорожке парка, потом ступил на мягкую траву. Показались кусты, редкие деревья. Вдруг за одним деревом он резко повернул направо, за следующим налево. Все напоминало удивительный ритуал. Когда перед ним возникли два высоких дерева (они словно выросли в эту секунду, раньше их здесь не было), не задумываясь, он шагнул между ними и… исчез…
Франк: - Так Рональд Дойл попал в параллельный мир. В свой Париж… Человек-вулкан, извергающий толщи лавы, в которой меркнет история.
Рональд Дойл: - Это не история. Ваша история переписана не один раз. Это правда.
Франк: - Только, кому она нужна?
Рональд Дойл: - Вам!
Франк: - Мы закончили? Хороший финал!
Он отложил ручку, посмотрел на Дойла, тот сидел задумчиво, молчаливо.
Рональд Дойл: - Закончили? Не совсем.
Франк: - Продолжим завтра?
Рональд Дойл: - Сегодня. Немедленно. (жестко)
Франк: - Можно спросить – на этих снимках ваша дочь? (показал на стену)
Рональд Дойл: - Да.
Франк: - Откуда у вас ее взрослые фотографии? Вы обещали рассказать.
Вы с ней виделись?
Рональд Дойл: - Больше ни разу в жизни. Спустя много лет я встречался с одним человеком из агентства, который мне их дал. Зовут его Блэйк. Моей девочки больше нет. Год назад она ушла из жизни. И Дороти давно нет, и Майкла. Он зачем-то покончил с собой на старости лет. Отравился. Никого нет. Осталось только проклятое агентство. И я.
Франк: - Неужели какая-то книга могла иметь такие последствия? А агентство, оно было здесь в вашем мире?
Рональд Дойл: - Да. Оно так же начинало свою деятельность, и главным направлением была культура – в этом смысл. Только некому было написать подобное.
Франк: - Без вашего романа они ничего не смогли?
Рональд Дойл: - Книга имела какую-то дьявольскую силу. Она стала толчком всему. Это направление было для агентства экспериментом. Они сами не ожидали такого успеха. Но только за первый год мою книгу купили и прочитали более семидесяти миллионов идиотов. Впрочем, идиотами они стали потом. А без нее у этих ребят здесь все рассыпалось и сошло на нет. Все умерло. Удивительно, но это правда. Блэйк, придя сюда, сумел это узнать. Больше в моем мире агентства нет.
Франк: - Удивительно. Какая-то книга…
Рональд Дойл: - Талантливая книга, дьявол ее побери.
Франк: - Зачем вы потом вышли из своего убежища?
Рональд Дойл: - Не хотел жить. Тебе этого не объяснить. Но меня они почему-то не тронули. Я тридцать лет не выходил, но в восьмидесятые снова ступил на вашу землю, почитал газеты, посмотрел, как вы живете. Потом девяностые, двухтысячные. Я был в ужасе от того что происходит.
Франк: - Вы преувеличиваете. Кстати, почему ваш Париж так отстал? Вы этого хотели? Почему здесь нет компьютеров, современных телефонов. Вы отброшены на полвека назад! Где научный прогресс? Где открытия человечества за последние десятилетия? Вы даже не дали объединиться Европе!
Рональд Дойл: - Ваш прогресс продвигали военные - не понимаешь? Только благодаря им появлялись новые технологии, которые людям не нужны. Новое вооружение, космос, спутники-шпионы, компьютеры. Все во благо победы. А порождение спецслужб – интернет? Теперь к каждому в постель можно заглянуть, услышать тебя, даже увидеть, прочитать переписку, снять деньги с твоего кошелька, загнать в толпу социальных сетей, вывести на площади, устроить революции, поджоги. В этом ваш прогресс? Здесь даже климат другой. Здесь не было с тех пор ни одной войны – ни в Корее, ни во Вьетнаме, ни в Афганистане, никто не вешал Саддама, не убивал Каддафи, не бомбил Югославию…
Франк: - Вот почему мой отец до сих пор жив.
Рональд Дойл: - Ваш отец?
Франк: - Он не получил тяжелого ранения в Югославии, потому что там не было войны, и не скончался от его последствий год назад. Вот почему в вашем Париже я не встретил свою жену. Ее мать лечила моего отца. В клинике мы и познакомились с Жоан. А здесь отец не пострадал, остался в Провансе, где живет до сих пор… И все какая-то книга… (Пауза.) Вы вышли из своего Парижа, но почему с вами не покончили?
Рональд Дойл: - Не знаю, но я этого хотел. После того, что увидел, в моей жизни больше не было никакого смысла. Эти ребята меня сразу же нашли - в парке висят камеры. Нашли и предупредили, если заговорю, пострадает моя дочь. Я молчал. Год назад моей дочери не стало, а потом появились вы… Знаете что, Луи, поедемте в одно место. Сегодня хорошая погода, пройдемся, там поговорим. Вот, возьмите деньги.
Франк: - У меня еще есть… Зачем столько?
Рональд Дойл: - Даю – берите. Купите себе газированную воду. Там она очень вкусная.
- 11 –
Рональд Дойл сидит на скамейке в парке. Слышна шарманка карусели. Франк подошел, протянул ему бумажный стаканчик, Дойл с жадностью его
