Глава 1
В здание суда Бориса привезли из СИЗО за час до начала процесса. Сидя в металлической клетке на пошарпанной от времени и сидельцев скамейке, он смотрел в окно, находящееся сбоку от него. Был конец июля. Борис даже не знал какое было сегодня число, радовало лишь то, что жара наконец-то сменилась прохладными деньками и духота в тюремной камере немного спала.
После того как милиционеры открыли дверь, толпа людей, ожидающая в коридоре начала процесса, буквально хлынула в зал. Пришедшие быстро рассаживались, а Борис взглядом искал среди них маму. Оказалось, что она села невдалеке и смотрела на него заплаканными глазами.
Сердитые конвоиры равнодушно наблюдали за типичной для них ситуацией и лишь изредка отвлекались на секретаршу, готовившуюся строчить протокол заседания. Борис, устав от всех этих судебных волокит уже не прислушивался к словам судьи, адвоката и прокурора. Как бывший «опер» он понимал, что в совершённом им поступке все смягчающие его вину обстоятельства судом будут не признаны. Прозрев и осознав, что структура, в которой он честно отслужил больше десятка лет своей жизни, как оказалась является единым преступным сообществом, Борис, не рассчитывая ни на какую справедливость ещё в ходе следствия заявил, что психически здоров, а убийства совершал исключительно из-за мести. И если судья расспрашивал его о тех или иных эпизодах, Борис излагал всё в подробностях безо всякой утайки. А в перерывах судебного процесса, когда народ на время выходил из зала, он облокачивался на стенку и, закрыв глаза, восстанавливал в памяти забытые моменты своей нехитрой жизни.
Будучи оперативником отдела по раскрытию тяжких преступлений, Борис относился к своей работе настолько серьёзно, что коллеги в шутку прозвали его "Коломбо" в честь сыщика из какого-то иностранного сериала. Борис конечно же за это на них не обижался. Большинство оперов были холостяки, для которых раскрытие очередного разбоя, грабежа или убийства являлось поводом как говорят упасть на стакан. А Борис после рабочего дня всегда шёл домой к жене Ирине и детишкам: Славке и Дашке. Его отец - Иван Сергеевич, всю свою жизнь проработал на заводе электриком и вот уже пять лет как на пенсии. Мама - Валентина Петровна, находясь на заслуженном отдыхе, подрабатывала уборщицей в поликлинике, где когда-то была фельдшером. "Золотые у меня родители, - зачастую думал Борис, - замечательная семья, хороший дом, любимая работа. Что ещё нужно для счастья. Живи и радуйся". «Иришка твоя - жена от Бога», - говорил постоянно отец в разговорах с ним.
Да и как было Борису с ним не согласиться. Ещё мальчишкой, он рос на одной улице с этой белокурой девчушкой. Ругались, дрались, обижались, но, как ни странно, всегда делились друг с другом последней конфеткой. Так вместе и шагнули со своего двора во взрослую жизнь. Отец и мать Ирины живут в этом же городе на соседней улице. После замужества дочери они продали комнату в хрущёвке и купили, однокомнатную квартиру. Борису и Ирине по наследству достался старый домик. Когда-то в нем жила бабушка Бориса. Домик был небольшой, но им было не тесно. В свободные от работы минуты Борис думал о своих детях. Вот сын Славка, например, очень похож на него, такой же целеустремленный и настойчивый. Дочь Дашка - отражение Ирины: спокойная и уравновешенная. Засиживается с книгами и может попросту не замечать происходящих вокруг неё событий. Владимир был очень счастлив и горд за свою семью.
Глава-2
Однажды в один из рабочих дней в кабинет Бориса вошёл участковый. Они вместе обслуживали одну административную зону. С надвинутой на затылок фуражкой худощавый старлей Серёга, сел на край полированного стола:
- Здорово, Борь! Труп у нас опять на свалке. Пока дают машину надо ехать, а то придётся пешком переться.
Борис откинулся на спинку кресла:
- Слушай, Серёга, это уже третий труп за месяц. Причём все неопознанные. Их пальцев вообще в базе нет.
- Говорил я тебе, давай поменяемся с кем-нибудь зонами, - недовольно буркнул Серёга. - Из-за этой свалки ни премии, ни выходных. Одни выговоры.
- Ну ладно, делать нечего, поехали, – сказал Борис. – Посмотрим кто на этот раз.
Погода выдалась мерзкой, накрапывал непрерывный, мелкий дождь. Съехав с асфальтированной дороги на грунтовую старый «Уазик» разгоняя колёсами лужи, подъехал к городской свалке, над которой огромной чёрной тучей кружило воронье. На месте происшествия уже находилась машина начальника криминальной милиции. Сам заместитель начальника ГОВД стоял у обнаруженного трупа о чём-то разговаривая с экспертом. Доложив о прибытии, Борис с Сергеем стали осматривать труп мужчины. На вид покойному было от тридцати пяти до сорока. Лежал на спине, раскинув руки в разные стороны, глаза и рот были открыты. Одет: старая рубашка серого цвета, брюки чёрного цвета. Из обуви: ботинки армейского образца. Рядом с трупом валялась хозяйственная сумка из кожзаменителя, в которой находились пустые бутылки.
- Я его осмотрел, - сказал Борису, стоявший неподалёку эксперт. - Никаких видимых телесных повреждений у него нет. По всей видимости это бомж. Завтра вскроем, посмотрим.
Начальник криминальной милиции согласился с мнением эксперта утвердительно покивав головой, затем сказал Борису:
- Труповозку я уже вызвал.
Начальник криминальной милиции и эксперт уехали.
Пока Серёга опрашивал водителя мусоровозки, который и обнаружил тело, Борис ещё некоторое время приглядывался к трупу. Больше всего его удивил тот факт, что мужчина был аккуратно побрит, ногти на руках подстрижены, да и причёска почти модельная. «Культурный бомж», - подумал Борис. Однако, как ему показалось, одежда, та, что была на трупе не соответствовала размерам телосложения умершего и выглядела на нём очень уж мешковато. Что касательно его обуви, она явно не по ноге. Борис, подобрав с земли кусок стекла почистил им подошву на одном ботинке и, к своему удивлению, чётко разглядел цифру - сорок пять. Учитывая аккуратную стрижку и подстриженные ногти, история с ботинками выглядела довольно странно.
Подъехал катафалк. Труп загрузили и увезли. Вернувшись в отдел, Борис попросил Сергея забрать у эксперта фотографию бомжа, затем зайти в морг и откатать его пальцы, чтобы попытаться установить личность бедолаги. Рабочий день подходил к концу. Ближе к вечеру из кабинетов оперов слышался звон стаканов. Традиция "на посошок" соблюдалась чётко и неукоснительно. Опера у кого рабочий день закончился, уходили по домам, оставались лишь те, кто дежурил и те, у кого за месяц накопилась куча документов, по которым надо было срочно принять решение. Из туалета донеслись душераздирающие крики. Борис знал, что на днях опера из соседней зоны задержали группу совершившую в течение года серию краж в дачных массивах. Но в содеянных преступлениях задержанные сознаваться не спешили, и опера принимали все меры чтобы развязать им языки. Для этих целей использовалось всё начиная от беседы заканчивая что называется шоковой терапией. Борис не был сторонником пыток и старался обходиться своими способами.
- Ну что, Андрюха? Не сознаются эти черти? – закрывая свой кабинет поинтересовался Борис у запыхавшегося опера курившего у входа в сортир, где как раз в данную минуту и проводились мероприятия по нестандартному дознанию. Тот стоял с засученными рукавами на форменной рубашке и зажатой подмышкой резиновой дубинкой.
- Пока нет…Не колются, суки.
Борис приоткрыл дверь и заглянул в туалет. На кафельном полу вповалку на жёстких связках в позе ласточки лежали четверо пацанов с надетыми на головы противогазами.
- Не переусердствуете? - прикрыв обратно дверь спросил он у Андрея.
- Да нет…У нас часами лежали. И ни чё…
Пройдя мимо дежурки, Борис передал ориентировку по обнаруженному на свалке неопознанному трупу дежурному по отделу и пошёл на троллейбусную остановку. Подходя к дому, он увидел катающихся на велосипеде Дашку и Славку. Ирина сидела на скамейке. Уже все вместе направились домой.
После ужина дети легли спать, а Борис с Ириной сидели на кухне и пили чай.
- Борь, а может тебе всё-таки сменить эту работу? – сказала ему Ирина. - Ведь живут же некоторые люди спокойно. И мы тоже так будем жить. Как ты считаешь?
Борис нежно взял её руку и поцеловал в ладошку:
- Ириш, ну что ты опять за старое? Я уже отвечал тебе на этот вопрос. Отвечу ещё раз. Я мент. Понимаешь? И я не представляю себя без этой работы.
Она тяжело вздохнула, молча встала со стула и пошла в спальню.
Всю ночь Борису снились кошмары. Сначала этот труп на свалке, затем какие-то злые и страшные чудовища загоняли его в тупик, где пытались непременно съесть. Он резко открыл глаза, встал с кровати и подошёл к окну. На улице светало. Сделав несколько глотков воды, вернулся в спальню, но заснуть уже больше не смог. Так и провалялся до того времени, когда Ирина, накинув халат пошла на кухню и принялась готовить ему завтрак. Борис вышел к ней.
- Сегодня мама забирает к себе детей, - сказала она. - Как насчёт романтического вечера? Я приготовлю курочку в духовке. Ну, а на десерт вино и любовь…
Борис улыбнулся:
- Конечно. Я согласен.
Ирина положила перед ним на стол его любимую яичницу с колбасой:
- И ещё Борь… Рядом с нашей нотариальной конторой открылась школа искусства. Представляешь, там есть танцевальный кружок. Давай походим туда и научимся танцевать танго? Как тебе моя идея?
Борис пожал плечами, но, чтобы не испортить настроение жены утвердительно кивнул:
- Хорошо. Мы обязательно туда сходим и научимся танцевать танго. Я тебе обещаю.
Глава 3
Не дождавшись троллейбуса, Борис направился в ГОВД пешком. Вдруг с боку от него на проезжей части взвизгнув тормозами остановилась «Альфа-Ромео». Борис узнал сидевшего за рулём мужчину. Это был местный цыганский барон - Роман. Когда-то Борис вытащил его младшего и любимого сына из неприятной истории: того задержали с наркотиками опера из наркоконтроля. Во время изъятия порошка цыганёнок побожился родителями, что обнаруженный у него героин он в глаза не видел и никогда его не употреблял. Сам не зная почему Борис тогда поверил мальчишке. В доверительно - дружеской беседе с операми наркоконтроля он узнал, что героин они этому пацану попросту подкинули. Им позарез был нужен результат, и заприметив в ночном клубе цыганёнка те решили, что лучшей кандидатуры им не найти. Неимоверными усилиями Борису удалось спасти мальчишку от тюрьмы.
- Садись, дорогой, подвезу, - уважительно пригласил его в машину барон.
Борис сел. Машина плавно тронулась и мягко понеслась в центр города.
- Как дела? - поинтересовался Роман. – Как дома? Семья?
- Спасибо. Всё хорошо, - ответил Борис, разглядывая салон автомобиля.
- Я хочу ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты сохранил честь моей семьи, - сказал Роман бросив взгляд на Бориса. – Скажу тебе честно, что кроме нескольких торговых точек на рынке, где я, моя жена и мои дети продаём шмотки, другого бизнеса у меня нет. И уж тем более криминального. Я душой и сердцем несу ответственность за всю цыганскую диаспору в этом городке.
Знаю, что ты денег не возьмёшь. Ты честный мент. Уважаю таких. Если будут какие-то проблемы ты
"Если со Страшным Судом выйдет задержка, не начались бы самосуды..."
Виктор Фрайда
