САМЫЕ, САМЫЕ ВДОХНОВЕННЫЕ В МИРЕ

история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 59
Знает время Господь, от Него и звонки все по жизни,
Где, кому, как прийти, и когда умереть в нужный час,
А мы просто летим, метеорами мигом до тризны,
И никто не узнает – могилка где наша и прах…
И лишь знает Господь, где, кому, и когда остановка,
Как, зачем выходить, пересесть, может, в новый экспресс,
А кому-то балластом, в товарном, с корытом парковка,
Хотя он то не видит, а мыслит – удачно я влез…
Время всё не у нас, и повсюду у нас эти няньки,
Злые бесы и ангел, и знают когда, где звонок,
У них вечность идёт, мы шатаемся здесь – ванька-встаньки,
Скоро будет последний, застанет нас в чём  – это шок…
САМЫЕ НУЖНЫЕ «ПАРТИЗАНЫ» В ВОЙСКАХ
тридцать четвёртая история

    Мир вам. Гражданский мир, живя в своей обычной повседневной суете, оказывается ничего не знает…
    А у нас постоянно, на страже страны от врагов, стоят на боевом дежурстве части ПВО. Чтобы пресечь любые попытки и посягательства на наши границы Родины. Но хотя и стоят эти части по всему периметру страны, для часа Ч этого было мало. И поэтому при всех дивизиях, даже в мирное время, формировались зенитно-ракетные полки запасного личного состава, и на спец площадках стояла и вся необходимая техника.
    Вот и я только прибыл, и осел в городе, после странствия по морям, сразу и был призван на такую службу-переподготовку, для формирования такого полка. Там даже были солдаты которые полгода назад отслужили, а некоторые и 15 лет назад.
    Попал в роту КП – командного пункта, в расчёт из 5 человек, для радиорелейной станции. Неделю где-то шли учения, даже где-то сформированные дивизионы и постреляли. А нас привлекли к строительству некого полуподземного бункера, для части, где стояли радиолокаторы, уже за городом. Надо было наложить гидроизоляцию на эти огромные арки, чтобы потом их засыпать песком.
    Особо не напрягали, обычно в места, где справлялся один солдат срочник, ставили трёх «партизан», такая слабая была от нас отдача.
    Я встречал этих «партизан»-офицеров и во время своей срочной службы, летом они двумя потоками заселяли наши казармы, а мы спали на улице, просто ставили койки под пирамидальными тополями. Они даже иногда появлялись около тех.здания, где сидела боевая смена, но мы их не подпускали к аппаратуре, служили они просто для галочки…
    Здесь мы тоже спали на воздухе, но уже в 20 местных палатках, как раз успели и забор за палатками разобрать, и сотворить новый, и, понятно, оставили в нём лазейку, через которую  и начали ходить в самоволку, на ночь домой. У меня как раз тогда жена-студентка ждала первого ребёнка, а нам успели дать хорошую комнату, с подселением с другими жильцами в квартире. Да и недалеко это было от части, так в форме и сапогах ходил пешком, а утром добирался на троллейбусе.
    В дальнейшем нам было предписано: если прозвучит сигнал тревоги, в течение 4 часов прибыть на сборный пункт, при одной школе, для немедленной отправки к этой ждущей технике, чтобы в течение суток всё было развёрнуто. Кстати, там не было ни одного из сельской местности, видимо у крестьян и так всегда шла битва, то за урожай, то за выживание в зимне-стойловый период.
    Ещё раз повестка пришла уже зимой, а у меня жена как раз лежала в роддоме, ждала второго ребёнка. И я успел в последний момент взять справку из этого роддома, и утром при явке на отправку, отдал её принимающему офицеру, и он отправил меня домой…
    А всех, кто был призван тогда, отправили, в числе первых, в Чернобыль… Встречал потом таких: кто год прожил, кто даже несколько…
    Вот так, промыслом Господним, я и был отведён от такой судьбы, чтобы мог сейчас и в стихах, и в прозе, донести вам некое откровение Божие.
    Нет ничего случайного в мире, и любая случайная история – неслучайна!
    И в дальнейшем у меня возникли такие неизлечимые проблемы с желудком, что меня не стали больше призывать, после комиссии. А вызывали на неё, чтобы снова отправить в Чернобыль.
    Даже и эта болячка была неслучайна, и сыграла свою роль в жизни, за счёт неё бросил наконец курить табак – дьявольское зелье, а курил почти 17 лет. И духовное зрение и слух стали приоткрываться, и я наконец УСЛЫШАЛ, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 100

Вся случайная в мире случайность,
Не от нас – это промысел Божий,
Но не сложишь, то в хаосе, крайность
Здесь другая – не все видят тоже…
Это как-то дойдёт, может, в храме,
При спокойной сугубой молитве,
Когда станешь совсем прихожанин,
Уйдёт горечь из чаши испитой…

Когда ясно увидишь дорогу,
И весь промысел Божий, и вехи
Все построятся в линию строго,
И ты вышел по ним без помехи…
Хотя многие просто блуждают,
Их и учат порой по загривку,
Не доходит, и ближе всё к краю,
И уходят запаханной сивкой…
И другие есть в образе кони,
Вознеслись на глазах Елисея,
Он вдвойне попросил себе брони,
А нам что-то в себе бы посеять…

Да ещё прорастить злак средь терний,
Да к тому же чтоб счёт был приличный,
Для того прихожанин – чтоб верный
Был эвет, соработник отличный…
А эвет – это есть тот раб Божий,
Это так перевёл нам Мефодий,
Неслучайность, та в Библии тоже,
Сослужитель – он к Богу выходит…


САМАЯ ТРУДНАЯ ДОРОГА К ХРАМУ
тридцать пятая история

    Мир вам. Начну с некой предыстории… Помнится на заре Перестройки, был по телевизору такой фильм «Покаяние» –
киностудия Грузия-фильм.
    Там весь сюжет происходит в интригах вокруг строящейся дороги. Оказывается замешаны не просто большие деньги, а старая вражда-обида, но так или иначе в конце концов дорогу построили…
    И показывают её: широкую, красивую, уходящую вдаль, прямо в небо, а на ней стоит древняя, сморщенная старушка, с клюкой в руках, и спрашивает:
– Люди, скажите куда ведёт эта дорога?
– Не знаем, отвечают люди…
Тогда старушка продолжает речь:
– А зачем тогда дорога, если она не ведёт к храму?
    Чёткая и ясная аллегория нашей жизни – вся жизнь борьба-дорога, а куда она ведёт?
    Проживали мы с супругой в областном центре, она работала учителем английского языка, и даже уже и школа была рядом, и старшую дочку туда определили в 1 класс.
    А у меня вообще было, по выражению нашего главного инженера, самое тёплое место в областном городе.
    И правда: ставка 1.3, премия 30 процентов, да всё это по 5 разряду – выходило под 200р. Когда средняя по стане в промышленности была 180, даже у председателя колхоза – 140, а у рядовых вообще 98р. за 30 дней.
    С виду всё прекрасно, и комната в малосемейке была неплохая, очень тёплая(дополнительные батареи), и своя кухонка, и туалет, горячая вода, и очередь на квартиру потихоньку шла…
    Но случился удар по жизни… Умерла, уже сильно любимая, вторая дочка. Семимесячный, очень красивый ребёнок, для нас был просто ангелочком… Сгорел буквально за пару дней. Попал под краткий дождь, видимо головка простыла, сразу воспаление, менингит, сутки в реанимации и смерть…
    Удар был до того силён, что мы стали, как тени, как зомби, ничего не радовало в жизни, ни большая зарплата, ни обилие плодов в саду(купили полностью готовый сад, с домиком и водой). Так получилось, что я в ту осень, взял отгулы и поехал в деревню к родителям, помочь выкопать картошку, и самому как-то встрепенуться… А там колхозный бригадир этой деревни, предложил мне работу, а главное новый , достраиваемый уже дом, да в самом центре, напротив клуба. А я это место любил всегда, там прошла вся моя летняя юность. С жильём, в те советские времена, везде была напряжёнка, а тут целый дом, и земли не мерено вокруг, правда вся заросшая кустарником.
    Жена тоже сразу согласилась на переезд, в городе всё напоминало о дочке…
    За тот месяц, что шла отработка, мы прикупили много разных вещей, и стройматериалов, для переезда в деревню.
    Да прямо в этом же здании, где жили, в подвале у меня была обширная кладовка-мастерская, там всё и складировал.
    Забирать нас приехали два грузовика, один даже с прицепом, загрузили всё под завязку, я даже из сада много чего взял из саженцев. И началось наше обустройство на новом месте, позже я назвал это – битва за выживание, но это же и помогло отвлечься от горя…
    А дороги были в то время, уже и невообразимые сейчас… Помнится мы 4 км, по этой дороге шли 2 часа, на похороны дяди. Ноги невозможно было поднимать из грязи, мы просто передвигали ступни в этой жиже. Даже опоздали, пришли, а его уже отпели, и по нашим правилам, в доме или в храме, там где было отпевание и заколачивают гроб.
    Так и не видел его мёртвым, и в памяти он всегда живой и жизнерадостный. Видимо так и надо было, взрослых покойников до этого я не видел ни одного.
    Жизнь потихоньку налаживалась, я активно строился. Но ничего не возможно было купить, пусть и были деньги. Лес – ограниченное количество кубов, даже на дрова. Самому, вместе с лесником заклеймить, и выработать, потом это всё привезти на пилораму и распилить на доски. Уже дома кромить, огромный объём работ, больше 100 кубов ушло, а ещё были и срубы.
    Дорога тоже вставала из грязи, сперва подняли довольно высокую насыпь, и ждали когда она осядет…
    Помнится в те годы наблюдали целое танковое побоище на нашей дороге… Сломались, на этом четырёх километровом отрезке, все наши три гусеничных трактора, что были на ходу. Один осилил большой овраг и уже выбрался, но оборвалась гусеница, и раскаталась  в грязь. Другой осилил половину дороги, и утонул на этой новой дороге в яме, третий поехал их выручать, и до того доездил , что когда выбирался на эту насыпь, трактор стал под углом, всё масло из картера тоже, и до того догазовал, что запорол всю поршневую группу.
    Так и стояли они много дней, пока не подсохло, и из других деревень не подошла на выручку техника. Потом стали отсыпать по этой насыпи речной песок с галькой, благо р.Вятка была рядом, в 2 км, и брали не меряно, без всяких лицензий. Дальнюю половину дороги отсыпали хорошо, сваливали просто машина к машине, и трактор разравнивал, ближе к нашей деревне всё реже, так что до сих пор километр довольно проблемный, сколько щебня не валят, всё тонет в дожди… 
    Беда, как известно, не ходит в одиночку, вот и у меня со всеми этими работами получились проблемы с позвоночником, сперва ущемился грудной позвонок, его два года лечили в областной спец.больнице, с помощью вытягивания в ванне с водой. Вроде сняли проблему, но перешло на поясницу. Это целитель-невропатолог всячески исследовал, и прописал всю жизнь носить широкий пояс из сыромятной кожи, Так болезнь перешла на шейные позвонки – получился обширный остеохондроз… Уже иногда еле ноги передвигал, или руками не мог двигать, всё с большой болью, во время обострений… По два раза в год лежал в местной больнице, в соседнем селе.
    В конце концов стало доходить, что что-то я делаю не так, тем более, что в один из заездов, в эту областную больницу, мне и попал в руки Новый Завет, и другие книги …
    И началась моя главная дорога – восхождение к храму…
    Не всё проходило сразу гладко и быстро… Были свои: и взлёты и падения, но в конце концов  подъём выровнялся, и начали уходить эти все ненужные уже болячки.
    Исчезла без следа язва луковицы двенадцатиперстной кишки, ушёл и не мучает, этот обширный остеохондроз, к поясу привык, он всегда со мной,