уголок к Диане и повернулся к ней благодушно, - Я тебя когда-нибудь на охоту возьму с собой, мне понравилось, как ты бегаешь.
- Посмотрите, как ветка прижилась, - Диана показала на облепиху, пытаясь изменить ход мыслей Петровича. Действительно, ветка в зеленке пустила маленькие корешки и начала новую жизнь. Петрович разлегся прямо у ног Дианы, и она испуганно их поджала.
- Петро-ович! - благодушно погрозил пальцем Володя, - Ты Диану не пугай!
- А ты тихо. Я не с тобой разговариваю, - Петрович, веселясь привстал, желая подобраться к Диане, но его повело, и он угодил носом прямо на колючую ветку.
- Ах ты! С-сабака! - взвыл он и отбросил ветку в сторону.
- Что вы делаете?! - Диана бросилась к ветке и вернула ее в живительную среду.
- Какая верткая! - Петрович разыгрался и, тихо рыча, пополз на четвереньках к Диане, - Корабль что-то шатает... шторм, наверное! Ха-ха..
- П-петров-вич! т-тебя сейчас убью! - убедительно пообещал Володя и потянулся за ружьем, но Борис отобрал его.
- Тихо вы, пьяные морды! Только людей позорите!
- Боренька, - взмолилась Диана и икнула, - Успокой их!
В отсеке возник осьминог, Андрей неловко вскочил на ноги, добродушно ухмыляясь и с готовностью вывернул карманы. Осьминог подошел вплотную и обнюхал его.
- Чо надо? - хохотнул Андрей, - Все в порядке у человеков!
И тут в отсеке стало тесно. Несколько осьминогов скрутили нетрезвых землян и утащили за собой.
- Да что за нафиг?! - издалека послышался обиженный вопль Андрея и стало тихо.
Диана молча сидела с широко открытыми от страха влажными глазами. Ее почему-то не тронули. Через некоторое время Борис решился и заглянул в проход. Ему стало не по себе. Обмякшие тела безвольно лежали на полу, а над каждым устроился осьминог, впившись в шею тонким полупрозрачным клювом. Они сосали темно-красную кровь землян. Вскоре кровь в клювах матово порозовела как будто ее смешали с молоком, а земляне соответственно побледнели. Еще через минуту все было кончено и Петрович первым раскрыл глаза. Осьминоги тихо исчезли как тени.
- Что за черт! - Петрович остервенело тер пятерней шею и поднялся с пола, - Что они с нами сделали?!
Андрей молча встал, хмуро потирая шею и подал Володе руку. Все трое были трезвее святых. Петрович гнусно выругался и пообещал ничего не забыть.
- Господи! - воскликнула Диана, - Да вы же совсем белые!
- Это еще что! - невесело усмехнулся Андрей, - Жрать хочется дико, и зеленка тут вряд ли поможет...
Они доели глюкозу и напились зеленки, но она уже не лезла в горло.
- У меня такое ощущение, - неторопливо заговорил Петрович, - что нас отловили для какого-то там ихнего зверинца. Что между нами общего? Ничего. Значит и понять они нас, а мы их не сможем. Как у нас обезьяны в клетках корчатся, а мы только потешаемся над ними, так и эти твари, с нами. А какая я им обезьяна?
- Да, они на людей не похожи, - вяло возразил Борис, - но это не повод так говорить! Хотя...я всегда думал, что у всех разумных существ тела должны быть приблизительно одинаковые, ведь все же развиваются по одним и тем же законам природы.
- Ну еще бы, - подхватил Андрей, - смазливые инопланетяночки водили бы тогда Борю по другим мирам за ручку и все ему показывали! А эти грубияны хватают и везут насильно неизвестно куда, да еще не хотят толком ничего объяснить.
- Остается верить им на слово, - сказал Володя, - ведь если бы они задумали что-нибудь с нами сделать, то все равно бы не сказали. Обреченных всегда милосердно обманывают. Пусть меня хотят препарировать для самых высших и гуманных целей, до которых я еще умом не дошел, но я ведь этого не хочу и согласия не давал!
- Но ты ведь сам сказал: для самых высших и гуманных целей! - возмутился Борис, - А на другие они не способны.
- Это для их целей! - так же громко ответил Володя, - Для их вида, а для землян, для нас, эти цели может быть даже опасны. Они ведь хотят сделать из всей нашей цивилизации что-то приемлемое для себя, а нас прежних уже не будет. Это как индейцев цивилизовали. Они из нас слепят что-то на свой вкус. А тех, кто не сможет приспособится, что? Правильно, уничтожат.
- На Земле фашисты уже пытались улучшать породу людей, - заметил Андрей.
- Осьминог говорил, что единственный выход из энергетических и других проблем для цивилизации - это переход на новое качество существования, - напомнил Борис.
- В осьмоногов что-ли? Тебя, наивный Боря, можно обмануть и проще, - улыбнулся Володя, - Ты ведь в этом вопросе фанатик. А если мы еще не доросли до этого нового, так надо насмерть с этим бороться.
- Но ведь они же прошли эту стадию развития и знают, что этот путь прогрессивен!
- У каждого должно быть свое развитие, а какой смысл жить по чьему-то готовому сценарию?
- Да я не знаю, о чем тут еще говорить! - пожал плечами Борис, - Они же сказали, что делают пробу готовности, если мы не готовы, то вперед, продолжайте ползать и развиваться. Во Вселенной уже есть общество, объединяющее все цивилизации, и мы там, рано или поздно, но неминуемо окажемся!
- Опять: он сказал, он пообещал... - заворчал Петрович, - мне противно то, что они делают с нами. И я жрать хочу. А если я хочу жрать, то за себя не ручаюсь. Могу, например, не выдержать и этого самого осьминога завалить на мясо.
- Не противно будет? - поморщился Володя.
- А что? - поддержала Диана шутку, - Кальмаров же едят. Очень даже вкусно если правильно приготовить.
- Вот, повариха у нас уже есть, - плотоядно улыбнулся Петрович, - ну, ладно, будет день, будет пища.
- Я не повариха! - возмутилась Диана.
- А ну вас! - Борис махнул рукой, - может когда-нибудь повзрослеете. Вспоминать будете себя и удивляться.
- Эх, Боря, сынок, - вздохнул Петрович, - как мало ты еще жизнь понял! Жизнь ведь, дура, никаких законов не знает. Законы люди придумали и все удивляются почему же жизнь не по их задумке поворачивается.
- Ну, хватит вам, что ли, - сказала Диана, - давайте сыграем во что-нибудь вместе.
Карты быстро надоели. Когда все устали сидеть с наполненными опостылевшей зеленкой животами и слушать нескончаемые охотничьи истории, когда эти истории стали похожи одна на другую, Борис первым после мучительного зевка попрощался и отполз в свой угол.
Петрович терпеливо выждал пока все заснут. Он просидел еще около часа, все тщательно взвешивая и утверждаясь в правомерности своих намерений. Потом, не торопясь, достал из рюкзака патроны с картечью, рассовал их по карманам, встал и отнес ружье в соседний пустой отсек, поставив его сразу за проходом, достал из пачки последние три сигареты. Две спрятал в карман, а с третьей направился к осьминогам. Он брел как бы без определенной цели, останавливаясь около спящих товарищей, заглядывал в отсек к осьминогам и снова возвращался.
Потом задумчиво чиркнул спичкой и закурил. Осьминоги не реагировали. Он несколько раз жадно и глубоко затянулся, с недоумением заглянул к осьминогам, нахально пуская дым длинной струей прямо в обвисшие тела. Наконец ближайшее щупальце выхватило сигарету. Петрович вздрогнул от неожиданности и с хорошо разыгранным возмущением зашагал в пустой отсек, доставая на ходу вторую сигарету. Осьминог последовал за ним и когда миновал проход раздался глухой двойной выстрел. Петрович стоял, опустив дымящиеся стволы и смотрел как осьминог, тяжело пульсируя на полу, отчаянно закрывал рану мелко дрожащими щупальцами, а затем вдруг резко пробил тело щупальцем, сжался в вибрирующий комок и медленно опал.
Петрович криво ухмыльнулся, сглотнул и присел напротив прохода, выставив ружье вперед. Тут он мог перестрелять много осьминогов по одному если они попытаются проникнуть, а последнего под ружьем заставить повернуть корабль к Земле. Но проходило время, а все было тихо. Никто из землян не проснулся. План почему-то не срабатывал, но это нисколько не обескураживало.
Петрович с любопытством рассматривал лежащее тело. За себя он почти не опасался. Ничего же ему не сделали за того первого убитого. Нужно только успеть освежевать тушу пока ее не забрали. Раз на него сейчас не нападают, что ж, план захвата корабля можно пока отложить. Они, конечно, не дураки лезть сюда на рожон. Петрович извлек нож и сноровисто принялся разделывать добычу. Хорошие, по его мнению, куски он сложил в свой рюкзачок и вернулся к остальным. Потом беспечно заснул, как бывало на охоте, подложив под голову рюкзак.
Петрович проснулся раньше всех, распалил примус с остатками бензина и, нанизав кусок осьминога на лезвие ножа, принялся его жарить. С шипением закапал сок, и в отсеке разлился аромат шашлыка. Андрей привстал на локтях и с изумлением уставился на примус:
- Петрович, мне это не снится?
Петрович молча взял в зубы кусок и, обжигаясь, принялся сосредоточенно и жадно поглощать его. Андрей смотрел, изредка моргая, потом подсел ближе и осторожно взял в руки один из нарезанных кусков.
- Как это ты сумел?.. А они что, не возражают, что ли?
- А им по барабану. Это у меня уже второй...
- Значит точно - биороботы, - Андрей махнул рукой, достал свой нож и, отогнав лишние мысли, принялся готовить себе завтрак.
- Мужики, откуда это у вас? - Володя подошел лохматый, заспанный и, щурясь, глотая слюни, - Это вы что, осьминога завалили?! - зашептал он возбужденно, - Ну, и что теперь нам будет?
- Да ничего не будет, - огрызнулся Петрович.
- Ну вы даете! Елки! Может извиниться как-нибудь пока не поздно?.. Типа случайно вышло.
- Ты или ешь, или вали отсюда, - посоветовал Петрович.
Володя присел на корточки. Андрей сунул ему обжаренный кусок и Володя деловито принялся жевать.
- Разбудим наших? - спросил Петрович, добрея.
- Ой, как у вас вкусно! - Диана потянулась и открыла глаза, - О!! Мальчики! - она подползла к жующей компании, - Можно кусочек?
Андрей протянул нож с насаженным мясом.
- Где вы столько взяли? - она вцепилась зубами в мясо.
- Это кальмарье, - намекнул Петрович.
- Ой... - Диана побледнела, - И вы его так запросто едите? - Между прочим, очень вкусно. Что нам за это будет? - озабочено наморщила нос Диана, осторожно стаскивая зубами кусок с клинка.
- Скорее всего ничего! - прикинул Володя.
- Жаль не соленое!
Некоторое время все молча с аппетитом рвали зубами жаренного инопланетянина, сидя вокруг горящего примуса как когда-то сидели их предки вокруг костра. Андрей удовлетворенно мурлыкал между делом что-то бессвязное, слегка покачиваясь в такт, а Володя торопливо насыщался, шкурой предчувствуя перемены в любой момент. Но смертельный риск не пугал его как никогда не пугал во всех его горных вылазках. Вокруг царила тишина космоса и тихо посапывал Борис, младенчески приоткрыв рот.
- Может разбудим? - кивнула в его сторону Диана.
Ей не ответили. Будить Бориса не хотелось.
Все наелись и оставшиеся куски лежали горкой возле притушенного примуса, когда Борис зашевелился. Он счастливо зевнул:
- Что-то нам сегодня "С добрым утром" не транслируют, - Борис облизнулся, принюхиваясь и открыл глаза, - НЗ открыли, что ли? Хоть что-нибудь осталось? Чего молчите!
- Держи, Боренька! - Диана протянула еще теплый кусок.
- Из тушенки шашлык сделали? - Борис жадно откусил, - Какую-то дрянь мне оставили: желудок или язык, да еще не соленый. А что это у вас? Ни фига, сколько мяса! - Тут Бориса осенило. Он побледнел и встал во весь рост.
- Вы что, ребятки, охренели?..
Всем теперь была не столько страшна кара осьминогов, сколько тяжесть
