ПОСЛЕДНИЙ В РОДУ СВОЕМ!

Ирен и негромко процитировал стихи любимого поэта Леонарда:
— «Тихо плавают в тумане хоры стройные светил…» А кто знает, как называется «туман», в котором они плавают?
— Все, что между звездами, кажется, – вакуум. Так я слы-шала, по крайней мере! — Сказала, смеясь, Лорина.
— Интересная штука! Люди веками глядели на звезды и по-лагали, что они плавают в пустоте, где ничего нет и быть не может. А как же звезды? Получается, что они находятся как раз в этом самом вакууме. Не вытекает ли из этого, что пустота не так уж и пуста? Пусть некоторые из небесных тел, вроде Земли,  окружены собственной атмосферой, которая отделяет их от вакуума. Но находятся-то они все рано в нем.
Лорина внимательно слушала, продолжая рассматривать звезды. Я ее хорошо понимал.  Нет зрелища, более впечатляющего, чем эта мерцающая космическая даль! Хотя мы видим с Теллуры только Млечный путь. А это всего малюсенький кусочек Мегагалактики. Ноготь  мизинца по сравнению с человеческим телом. Да и это сравнение ни о чем!
Подними голову и взгляни верх! Над тобой сотни тысяч ми-ров. Великая картина Творения, которая сразу снимает вопрос о существовании Великой мощной силы. Незаконченное, поскольку Творчество непрерывно продолжается. Но совершенное!
А раз есть творение, как чья-то совершенная работа, то про-сто обязан быть и тот, кто все это создал – Творец. Это единст-венная сущность, способная на это. Дом Творца везде! Нет Бога, кроме…  ? Ну да, примерно так! Кроме, как везде!
***
— Так нет никакого Бога, постоянно пекущегося о Земле? — Вопрос был адресован человеку, сидящему напротив, которого привезли сюда по его распоряжению.
Гвалд Фареш с любопытством смотрел на него. Скорее то-щий, чем худой, в плохо отглаженном костюме, галстук съехал немного набок.
Но карие глаза на невыразительном, лице, горят. И, кажется, живут своей жизнью. Профессор, черт побери! Из тех, кто все де-лает сам. И не вымолвит слова, пока не убедит себя  в свом праве на это.
Такой никогда не присвоит труд ассистента или лаборанта. Он будет грызть задачу, пока не найдет ответ сам. А в повседнев-ной жизни совершенно тусклый человек, которого трудно заме-тить. По имени Гром Грин
— Ну да, — ответил тот, — Разве так трудно понять, кто та-кой Творец? Из чего создана Вселенная? И зачем все это затеяно? Гипотез, которые вконец запутали людей, пруд пруди. Сколько-нибудь вразумительных ответов – ни одного! Ни одна теория не выдерживает сколько-нибудь серьезной критики.
Он очень взвешенно рассуждает, как одни ученые пришли к выводу, что Вселенная возникла в результате мощного взрыва. Впечатляет, конечно. Но не проясняет главного: с чего и как про-изошел названный взрыв?
Не говоря уже о том, что в этой пустоте стало детонатором, а что взорвалось? Если во Вселенной ничего не было, кроме этой самой пустоты? А если пустота может взрываться, почему она не способна просто породить что-то, без эксцессов, тихо и спокойно?
Еще менее вразумительна гипотеза разбегания и сворачива-ния Галактики. Ведь очевидно ж, что никакого разбегания нет. Просто идет бесконечный процесс строительства. Да и для разбе-гания тоже нужно нечто, что могло бы разбегаться! И тогда опять вопросы: откуда все это взялось и с какой целью разбегается?
— Я, конечно, не представляю ту науку, которая пытается методом лукавого мудрствования установить, кто такой Бог и как он создал Вселенную. И как осуществлялось творение.  — Прервал своего словоохотливого собеседника Фареш. — Но несомненно одно! Весь мир, в котором мы живем, никогда не был результатом эволюции. А вы как считаете?
— И я так думаю! — Возвращает в свои руки упущенную нить разговора Грин. — И планета, на которой мы живем, и все, что находится на ней, включая Человека. И все элементы солнеч-ной системы были напечатаны одновременно. По аналогии с принтером 3D.
И его понесло говорить о Дарвине, всю жизнь сомневав-шемся в воздвигнутой им теории. Потому что интуитивно он чувствовал: в его рассуждениях концы не сходятся с концами.
Шестьдесят миллионов лет назад новенький, с иголочки мир светился и был полон надежд, радости и творчества. Тот, кто сотворил его, делал это по законам, которые сам и установил. И был отличным мастером.
Твари были созданы так, что каждый вид возник в точно оп-ределенных количественных рамках, которые исключали его ис-чезновение при любых катастрофах, могущих постигнуть планету.
— Что же тогда означает библейское «Земля была безвид-на»?  И кто такой  Дух, который носился над водами?
— Ха-ха-ха! — Профессор смеялся, как ребенок. — «Без-видностью», судя по всему, назван Вакуум. А Духом – созида-тельная мысль Творца, его Энергия. Прежде о Нем говорилось, что место его обитания неизвестно.  Сейчас дело предстает в новом свете. Совсем недавно, нам удалось подойти к самому краешку нашего мира. Я был потрясен. Мы увидели, как Вакуум не-прерывно рождает виртуальные электрон-позитронные пары. Не-которые из них по непонятным пока причинам превращаются в самые что ни на есть реальные. Остальные «ныряют» назад.
— Иными словами,  именно Вакуум непрерывно вырабаты-вает энергию, из которой затем происходит создание «кирпичи-ков» той материи, о которой говорят, как о данной в ощущение? — Осторожно закинул Фареш.
— Пустота оказалась совсем не пуста. — Кивнул головой профессор, закинув ногу на ногу. Он почувствовал себя вполне уютно. — В ней постоянно идут особые процессы, которые могут быть только разумными.  Кто-то там из маститых сказал, что природа не терпит пустоты. И очень неосторожно  с научной точки зрения. Без неё ничего не было вообще бы. Из чего же творит Вакуум материю и энергии? Это интересный вопрос. Я лично думаю, из самого себя. Потому, что больше Вакууму  творить их не из чего. Из ничего что-то и сотворить невозможно. Вакуум, судя по всему, полон какой-то особой мыслящей энергии, о которой нам пока ничего не известно.  Ее видов десятки, я думаю. Если не сотни. А нам известны только несколько. Причем они переходят из одного вида в другой.
Фареш молчал.  И сочтя это молчание за интерес, профессор начал развивать свою мысль. Непрерывно идет процесс. Непре-рывно Вакуум порождает Изначальную Энергию. А та, в свою очередь, — Праматерию или Универсум, как называл ее Пьер Тейяр де Шарден.
И на нее вновь воздействует Энергия, во всем многообразии всех своих видов. Из всё усложняющегося материала возникают новые разновидности материи, представляющие собой не что иное, как концентрат энергии. И, похоже, мы вплотную приблизились к пониманию, кто такой Творец!
Из атомов и молекул Универсума слеплены звезды, планеты, галактики. Так мы столкнулись, наконец, почти лицом к лицу с Творцом, который создает Вселенную.
Но это не хаотичное строительство. Оно идет по ювелирно точной, компьютерной, говоря нашим языком, программе.
Вселенная расширяется, обрастая все новыми мирами. И в каждом для улучшения управления уже есть свой «компьютер».
Конечно, каждый из них неизмеримо превосходит машинку, созданную человеком. Но  компьютеры Творца соединены космическими сетями. Каждый аппарат» имеет множество опера-ционных систем и программ.
— Что ж, вы говорите весьма убедительно! — поощрительно сказал заместитель руководителя Службы госбезопасности. — Я смутно подозревал нечто такое. Но весьма смутно. Мы ведь не ученые. — И даже вполне готов согласиться с вами, не исключено, что Вакуум и есть некая мыслящая субстанция. И управляющая всем процессом конструирования Супергалактики. Сегодня вы укрепили меня в этой мысли.
— Вы понимаете, что из этого вытекает? — Серый костюм затрепетал от возбуждения — ВСЕ МЫ НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ЧАСТИЦЫ ТВОРЦА!
— Вы полагаете, что и вы, и я, и масса людей, которая в Средневековье при первом удобном случае забросала бы вас камнями за ваше учение, – все частицы Творца без исключения? Это сложно принять. По крайней мере, вот так вот сразу!
Грин не понимал, что Фареш играет с ним, как кошка с мы-шью. Он не улавливал даже сарказма, звучавшего в голосе собе-седника. Ему важно было, что он обрел слушателя, с которым мог поделиться своими знаниями, выводами, сомнениями.
— Есть еще кое-что интересное. Мне видится, что Челове-честв великое множество. И человек во всех мирах стандартен и универсален. Никаких «разумных» камней или «умных» птиц.  Homo sapiens – единственная и универсальная форма существо-вания биологического разума.
— И для чего же создается эта универсальная форма?
— Ну, это же совершенно ясно! Творец не может не про-должать творение. А при таком огромном хозяйстве, Ему требу-ется иметь на местах свои глаза и руки, которые смогут контро-лировать состояние отдельных фрагментов Творения, уже вы-шедших непосредственно из Его рук. Это люди. И они его про-должение…
Странная вещь! Когда в дверь к Грину позвонили, он легко клюнул на приглашение прийти на срочную консультацию по космическим проблемам. И даже не поинтересовался, кто собст-венно и зачем его приглашает?
Он не усомнился ни в чем, идя по коридорам вслед за чело-веком, привезшим его сюда. Хотя в них несколько раз наткнулся на вооруженных людей.
Но даже на это обстоятельство он не обратил внимания. И сейчас пребывал в состоянии эйфории, что оказался нужен по де-лу, которому посвятил всю свою жизнь.
— Вы ведь называете нашу планету Теллурой? — Вкрадчиво  спросил Фареш.
— А откуда вам это известно?
— Я тоже один из вас! — Совсем доверительно сообщил Фареш и, глядя на совершенно по-детски улыбающегося, уже не-молодого человека добавил. — Вы отдаете себе отчет, какой взрыв для мозга обычного человека несут ваши рассуждения?
— Но люди когда-то должны узнать правду?
— Да, вы совершенно правы. — Фареш откинулся на спинку кресла и начал кнопку вызова.  — Спасибо за беседу, за интересные сведения. Сейчас вас проводят!
И едва закрылась за посетителем дверь, Фареш медленно снял трубку.
— Этот человек – разрушитель традиционных устоев нашего общества. Его надо убрать! Но никаких следов насилия! Само-убийство! А лучше несчастный случай!
И он произошел. Несколько позже.

СОЛИТОН  18  ЗАГАДКА РАСКОЛА
Как бы там ни было, а следовало выяснить, кто это решил нам среди ночи нанести визит? Я приготовился к худшему. Но тут в моих мыслях прозвучало:
— Не беспокойся, Лео! Это я. Но ты тут не один, с Лориной. Вот я и подумал, нужно предупредить…
А потом прямо сквозь дверь, не отворяя ее, прошла без ви-димого усилия прозрачная высокая стройная фигура человека в белом шелковом халате, прикрывавшем зеленые шелковые шаль-вары, голову которого венчала белая чалма.
Обутый в туфли из белого сафьяна проникший в комнату столь необычным способом, человек двигался абсолютно бес-шумно.
В самом центре, где складки тюрбана сходились на лбу, сиял огромный зеленый прозрачный камень, рассыпавший лучи даже в темноте, словно он светился изнутри.
Любой, неподготовленный к подобной встрече, наверняка счел бы моего визитера призраком. И, в сущности, оказался бы прав. Эти существа и сами называли себя  фантомами.
Это особая когорта человеческих сущностей, которые, как я уже знал, получили право на такое необычное существование.
Но видеть их могут только люди, родившиеся с особыми способностями. Естественно,