« Мы действуем согласно инструкции. Все будет в порядке. Ждите и не задавайте лишних вопросов». Не успели, не захотели, или…. Или это было какое-то запланированное судьбой испытание.
В наказание распределили его в Сибирь, в Верхнюю Салду. Что он там должен делать на металлургическом комбинате, как говорят, одному богу известно. Но тут-то Виктор окунулся в свою стихию. Жизнь требовала решительных действий. Потребовалось две поездки в Москву в министерство электронной промышленности. И свободный диплом оказался в кармане. Приехал в ОКБ. Руководитель его дипломной работы, будущий директор, Владимир Николаевич Зимин пошел с ним к заместителю директора по кадрам и режиму, полковнику КГБ. Услышали от него – ждите вызова. Виктор уехал домой. Пьянствовал в этом самом ресторане со всеми знакомыми и незнакомыми, обмывал диплом. Прошел месяц, затем другой. Виктор звонил чуть не каждую неделю. Ответ: «Ждите. Пока решение не принято». Ждать он никогда не умел. Что ж пора на работу устраиваться. Не сидеть же на маминой шее. Заводик небольшой в городе строят. Берут простым технологом. Вот так с небес на грешную землю. Конец мечте. Нет больше гиперболоида. Впереди депрессия и пьянка. Впрочем пить еще хотелось, но уже не было ни денег, ни здоровья, чтобы продолжать. Да и маму нужно когда-нибудь пожалеть.
Вдруг появились мысли начать что-то писать хотя бы для себя. В четвертом классе Виктор вел дневник, куда записывал все, что с ним происходило изо дня в день. Писал стишки в школьную стенгазету. Что-то вроде этого:
Мне бледная луна светила,
Ее лучился свет уныло
Мигали звезды думы сея
Мои надежды возлелея
И я на них смотреть уж смея
Увидел там свою звезду….
Поэтом он не стал, но звезду очень хотелось увидеть. В старших классах уже ничего не писал, а думал о девочках и о гиперболоидах.
И сейчас писать ничего не стал. «Если можешь, не пиши». Он мог тогда не писать. Было очень мало жизненного опыта, особенно полученного через сердце. События, происходящие с ним, существовали в его памяти отдельно друг от друга и не составляли цельную картину его жизненного пути. Не развилось еще чувство целесообразности всего происходящего с ним. Он пока не задумывался об уникальности каждого человека и неповторимой красоте его жизненных узоров. Не замечал и не ощущал эмоционально игру жизни из-за невнимательности к ней. Какая-то сила неуклонно вела его по узкой дороге профессиональных интересов и лишь иногда, изредка позволяла ему мельком увидеть цветы, растущие на обочине. Но возникшее в то время желание писать было не первым сигналом о будущей задаче. Первый раз желание написать книгу возникло в первом классе, когда только -только он научился писать. Отец ему много рассказывал о своей жизни, и маленький Витя однажды предложил отцу написать об этом книгу. Странное желание написать книгу не проходило с его взрослением. Оно только отошло куда-то на самый задний план его интересов. Как будто мощная вспышка гиперболоида инженера Гарина ослепила его на десятки лет. Но придет время, и он вернется к старому проекту книги о жизни…….
И все же ему неизменно везло. Раздался долгожданный звонок шефа – приезжай. Оказалось, что не хотели брать-осторожничали. Не понравилось строптивое поведение на распределении- КГБ все о нем знало. Даже интересные результаты дипломной работы не сыграли никакой роли в этой истории. А ведь результаты были ! По его расчетам построили экспериментальный лазер, в котором для генерации мощного светового излучения использовался процесс, подобный процессу, вызывающему северное сияние. Для КГБ северное сияние было пока слишком высоко. Неожиданно из прошлого пришла помощь от отца. В анкете была отмечена его служба во время войны офицером СМЕРШа (Смерть шпионам). И позднее отец служил в органах: сначала был начальником райотдела НКВД, затем работал в милиции (в ОБХСС). Обратив на это внимание по просьбе умного Зимина, тот полковник заключил вдруг:
- Этого парня мы просто обязаны взять на работу. Под твою ответственность, Владимир Николаевич .
Так все окончательно и решилось. Но Виктор чуть не упустил школьную мечту. Через несколько лет он съездил в командировку под Москву в закрытый научный центр и увидел, от чего он отказался на распределении: работа под руководством крупных ученых, огромная экспериментальная база, импортное лабораторное оборудование, высокие зарплаты, прекрасное продуктовое снабжение городских магазинов. Впечатляли и масштабы проектов. В одном из них затем приняло участие его отделение. Если бы можно было вернуться в исходную точку времени, зайти снова на ту комиссию по распределению. Если бы. Виктор не подозревал пока, что этих «если бы» в его жизни скоро будет все больше и больше с каждым прожитым годом. Почти всегда мы не осознаем, когда совершаем свой выбор, а потом горюем об упущенных возможностях – такая жизнь !
Похоже, что сейчас Виктор уже начинал бороться с Лилей. Для него она была женщиной-мечтой, которую судьба благосклонно ему подарила, но которую он не завоевал. Когда мы начинаем бороться за свой идеал, возникает конфликт, и неизбежны потери, как на войне.
- Ты меня слышишь, мой господин ? Ты так часто куда-то улетаешь. Так вот оказывается, моя мама знала твоего отца. Очень давно, когда я еще была маленькая, в деревне обокрали наш магазин. Мама уже тогда продавцом работала. И вот твой отец приходил к нам с обыском. Подозревали, что кража была подстроена, чтобы списать недостачу. Когда посмотрел он, как мы просто живем, то извинился, и обыск делать не стал. Только на печку и заглянул для порядка, наверное. Маме про тебя рассказала одна женщина, которая живет в городе на твоем дворе и часто ездит в деревню к своей матери. Она знает мою маму, твою маму и тебя видела нынче. Моя мама, когда пришла с работы, сначала сказала, что ты старый для меня. Ты прости ее, Витенька, я так не считаю. Потом говорит: « Ну вот, отпускаю тебя в город. У такого хорошего человека и сын должен быть порядочный». И про институт не вспомнила. Вот так я здесь.
Лиля весело рассмеялась.
«Удивительное дело – судьба. Может быть отец видел Лилю, но конечно не думал-не гадал, что когда-нибудь эта маленькая дочь местной продавщицы познакомится с его сыном. Однако, вот деревня. Всё все про друг друга знают. Через пару дней уже полная информация: кто есть кто», - раздраженно подумал Виктор. Он понимал, откуда это раздражение и боролся с ним как мог. Близость Лили и выпитое спиртное подогревали желание.
- А бабушка сказала, что если ты пойдешь меня провожать, то чтобы назад пешком не мучился идти. Место в доме много, постелет тебе на диване. Мол, если захочет, утром автобус идет до города. Так пойдешь провожать ? Или прошлый раз намучался шагать по полю ?
По возбужденному разговору Лили было видно: она довольна, что так все обернулось.
«В общем спасибо тебе, отец, что гадом не был»,- полушутя, полусерьезно подумал Виктор. Он несколько раз искоса посмотрел на Лилю.
На ней было надето плотно облегающее ее тело светлое короткое платье с вырезом на груди и туфли на высоком каблуке. На шее блестела золотая цепочка.
Лиля заметила взгляд и спросила: - Как тебе мое новое платье ? Тетушка на днях сшила.
Виктор обнял ее и все-таки ляпнул пошлость:
- Платье превосходное, но ты и без платья хороша.
Лиля перестала улыбаться и тихо задумчиво произнесла: - Без платья само собой….
Присутствие в жизни Лили бабушки, тетушки, дядюшки, еще и двоюродных братьев и сестер, о которых время от времени вспоминала в разговоре Лиля, вызывали у Виктора странное чувство зависти к основательности ее деревенской жизни. Сам он никогда не знал ни своих бабушек, ни дедушек. А сестра у него была всего лишь одна, родная, которая уже давно жила в Ленинграде. Уехала она из родного дома, когда Виктор еще в школу не ходил. Так что были у него в школьные годы рядом только папа с мамой, корни которых находились за многие сотни километров от этого городка.
Он вспомнил, что опять не ответил Лиле на какой-то ее вопрос и предложил:
- Зайдем ко мне на минутку. Я мать предупрежу, чтобы не волновалась. Она очень волнуется, когда меня нет. Если я дома сплю, она тоже крепко спит, а так долго не засыпает, может и вообще не уснуть. Ну, а потом полетим к твоей бабушке, - бодро прибавил Виктор.
На улице было по-летнему светло и безлюдно. Они вошли в подъезд его дома. Здесь в полумраке Виктор стал целовать Лилю, обнимая ее за тонкую талию. Потом….услышал ее решительное нет. Она высвободилась и сказала:
- Иди, я подожду здесь.
Все-таки они зашли вместе. Виктор предупредил маму, которая лежала без сна и ждала его. Выпили крепкого индийского чаю с шоколадными конфетами, купленными Виктором еще в Москве, и тихо вышли из квартиры. Лиля быстро прошла через подъезд одна, но на улице сразу взяла Виктора под руку и поцеловала его в щеку. Виктор вновь окинул ее взглядом и обиженно произнес:
- Хороша Маша, да не наша.
Его внутренний оппонент тут же заметил: «Пошляк и пьяница».
- Почему…., я твоя, - серьезно возразила Лиля и сообщила:
- До деревни нас довезет на мотоцикле Володя, муж сестры. Я уже с ним сегодня договорилась. Только пойдем быстрей, поздно уже. Могут ведь лечь спать. Володька все для меня делает, что ни попрошу. Сестра иногда его ругает за это, ревнует, наверное.
Виктор не первый раз отметил для себя практичность и предусмотрительность Лили, обычно не свойственные ее возрасту.
Они быстро доехали до деревни с Володей, оказавшимся молодым мужчиной небольшого роста и с уже видимыми залысинами. По его заботливому отношению к Лиле было видно, что он ее, по меньшей мере, очень уважает.
Лиля попросила Володю остановиться у деревни и предложила Виктору искупаться в пруду, который здесь совсем недалеко. Это было очень неожиданно, и он молча кивнул, ожидая услышать объяснения от своей новой подруги. Володя уехал со словами:
- Смотрите, Виктор, Лилю нашу не обижайте.
Так и сказал : Нашу….
Виктор по-мальчишески пьяно отшутился:
- Пока она меня обижает.
Шли под руку мимо каких-то развалин, остатков каменных стен (черт знает что…). Эта ее привычка брать его всякий раз под руку была новой и волнующей для Виктора. Может быть, он видел в этом какой-то символ их развивающихся отношений. Три дня прошло с момента их знакомства, а Виктор уже чувствовал ее своей подругой –«мой человек». Как женщина она привлекала его отдельно и отдельно как человек. Соединить в себе эти две стороны Лилиной натуры он еще не умел, потому что внутри у него многое существовало раздельно.
- Прямо какие-то графские развалины, - произнес Виктор, озираясь по сторонам.
- Да, мой господин. Это бывшая барская усадьба, Селин двор,- сказала Лиля.
- Селин – это фамилия помещика, который здесь жил до революции. А вот и наш пруд. Здесь крепкое дно, но глубина – с головкой будет. Ты плавать умеешь, надеюсь ? Раздевайся и подожди меня, вон там. И не оглядывайся, только честно.
Виктор пощупал ногой воду.
- Холодновата водичка. Лиля, ты не замерзнешь в такой воде ? Может следующий раз ?
- Все равно мы должны здесь искупаться. Вместе.
Она подошла сзади и взяла
