захотите! - Весело обещал, продолжая своё сольное выступление завсельхозотделом, рисуясь уж совершенно мужественным барбосом. - Главное, чтоб вы усвоили все мои показы! А также уроки. Вот, например… Всем слушать сюда! Например, говорю! Вся наша жизнь, действительно, очень интересна, как исключительно тонко подметила Леночка. Сегодня, в частности, мы всем отделом должны провести операцию под кодовым названием «Сливки». Вас вовсе не случайно к нам на усиление кинули, уверяю. Так что, девочки, вы сегодня с корабля на бал. Первый день своей преддипломной практики вы запомните на всю оставшуюся жизнь! Правда, Витёк?!
- Уж он постарается! - Мне, деваться некуда, пришлось подтвердить. - Уж он покажет вам как следует! Особенно на пальцах.
Своему кипучему шефу я по-прежнему внемлю благосклонно. Никогда не знаешь, какой фортель выкинет. Ни за что не соскучишься. А что ещё ему от жизни надо, как не возможности по любому поводу повыдрючиваться?! Девочки же, как видно, подвигают его и вовсе на что-то необычное. Как никогда проявилось его фирменное, свирепо-нежное обращение с женщинами. Почему он такой, неизвестно. Матюша, закадычный враг, утверждает, что в детстве Лёнька всё-таки был женат, но его супруга погибла смертью храбрых прямо на кухне - мужа неудачно покормила. Бусиловский же высказывал убеждение, что Лёнька никогда не был и не может быть женат, ибо он слишком влюблён в женщин, почти как поэт, чтобы любить одну. Искренне убеждён, что мужики гуляют не потому что кобели и сволочи. Точнее, не только поэтому. А потому что все женщины прекрасны.
Так что он и в самом деле сукин сын. Да теперь ещё и в ударе, видите ли. А когда сукин сын пребывает в ударе - это тоска, я вам доложу! Вот он резко отклоняется на спинку стула и, уперев сжатые кулаки в крышку стола, - так очевидно невольно воспроизводит оперативную стойку бывшего своего начальника по уголовному розыску, - довольно членораздельно произносит речь перед вдвое численно выросшим составом своего отдела:
- На-ша за-да-ча сос-то-ит в следующем: определить, насколько районный молокозавод объё… в смысле, обжуливает колхоз «Правда» на систематическом занижении жирности молока. Специально для вас придерживал тему, под прилавком, можно сказать. Будем спасать «Правду». Во всех смыслах.
Суть дела и в самом деле казалась достаточно неординарной, именно под-прилавочной. Неделю назад в редакцию пришло анонимное письмо из этого колхоза, в котором неизвестный доброжелатель под большим секретом, прямо на ушко сообщал нам о преступном бездействии колхозных центрифуг, с помощью которых определяется жирность молока, о том, какие благодаря этому создаются великолепные возможности для хищений на молокозаводе. На летучке Белошапка долго вертел это письмо в руках и мы всем миром гадали - стоит ли возиться с анонимным секретом. Центрифуги действительно не работают, это мы сразу установили, а вот хищения как обнаружить, здесь за что ухватиться?! Тут лишь уголовный розыск, а точнее ОБХСС и может справиться. На молокозаводе такие спецы-жуки сидят, что любого газетчика, каким бы знатоком он ни был, в два счёта обведут вокруг пальца. И плакала тогда народная вера в газету, как последнее прибежище справедливости.
- И куды тогда бечь?! - шутливо возоплял Лёнька.
- Так берёшься, Лёня? - В который раз спрашивал редактор.
- Дохлый номер! - Мотал Лёня головой и уточнял: - Потому как милиция рыла там и ничего не раскрыла. Всё гладко. Всё сходится.
По сути Лёньке просто не хотелось связываться с этим обременительным, хлопотливым, да ещё чрезвычайно сомнительной отдачи делом. Тогда не хотелось. А может и вправду боялся потери читательской веры в себя, любимого.
- Ладно, пусть пока полежит, - вздыхал редактор и, сунув анонимку в стол, переходил к следующему вопросу.
И вот теперь Лёньке вдруг захотелось. Может, перестал бояться. Или понял куда бежать, в случае чего. Конечно, теперь, в компании с девчонками он это запросто, хоть на край света. То ли материал отлежался, то ли элементарное вдохновение сыщичье наконец сошло на белёсу буйну головушку. Во всяком случае, малопредсказуемый завсельхозотделом внезапно встряхнулся и поднял в присутствии в сущности посторонних для редакции особ такое дохлое, как сам считал, дело. Глянув на меня и сообразив о чём я думаю, он слегка запнулся и всё же невозмутимо продолжил:
- План разработан скрупулёзно, в деталях. Твоя задача, Витёк, раздобыть несколько бутылок с плотно притирающимися пробками. Можно из-под шампанского. И можно пустых. Моя же задача - обеспечить рейдовую сыскную бригаду двумя видами транспорта. Может быть, наши юные коллегини остерегаются принимать участие в расследовании, которое обещает стать поистине блистательным и соответственно незабываемым? И жаждут всё-таки сохранить молодые жизни для грядущих поколений? - Это его несло на предмет проверки того, насколько практикантки клюнули на его тупую удочку. - Погонь, стрельбы, трупов и прочих очаровательных мелочей в этом деле, к сожалению, не гарантирую. Хотя всякое может случиться. Это если честно.
- Что вы, что вы?! - Клюя восторженным дуэтом, тараторят Леночка и Сашенька. - Это ж так интересно! Так замечательно! Перестрелки, погони там всякие!
Вот и приплыли. Теперь всем нашим делам-заботам каюк. Да ещё в разгар уборочной страды! Нашёл же время! Можно было и осенью, после завершения уборки взяться. Чёртовы бабы, как всегда выбрали безукоризненный момент поломать все планы мужикам! Сидели бы там у себя где-нибудь и не рыпались!
- А что нам надеть? - Доверчиво звучит главный от сотворения мира женский вопрос. - Брюки можно?
- На ваше усмотрение! - С изысканным благородством истинного денди отвечает Лёнька. - Но можно и без них обойтись. Ещё вопросы есть? Тогда без шуму и пыли по вновь утверждённому плану - аллюр три креста! Вперёд!
- Выйдем, курнём? - Дождавшись паузы, предложил я.
- Пока отдыхайте, девочки. - Соглашается, нехотя поднимаясь из-за стола. Лёнька. - Мы быстро. Вернее, это он быстро. А мне ещё кое-куда надо. Ариведерчи!
- Ах, какие вежливые, хорошие ребята! Если б они ещё и получше одевались! - Слышим в коридоре Сашенькино меццо. Но это, конечно, была просто констатация совершенно очевидного факта - но куда деваться, с нашими-то зарплатами?! А всё равно обидно.
- Откуда эти сраные богиньки?! - Сердито спрашиваю Лёньку на крыльце.
- Практикантки? - Уточнил заведующий сельхозотделом. - С журфака, вестимо. Наш университет. Месяц или два, там будет видно, попрактикуются, мягко говоря. Приготовятся, пташки, к суровой журналистской жизни. Но очень уж серьёзные. Карьеру пришли учиться делать. Это у нас-то! Смех и грех. Попросили шефа закрепить их за самым трудным отделом. Так что, наверно, ещё и комсомолки. Поэтому, естественно, прямым ходом к нам и попали. Так что именно суровые будни мы им теперь и должны обеспечить. Иначе не вырастут бедные. Думаю, ты сразу догадался, что, прежде всего, в профессиональном смысле. Впрочем, вижу, ты полностью готов к педагогическому подвигу.
- Нашли же время, чёрт возьми! И без них запарка. Без твоей внезапно образовавшейся сливочной операции! Вот только её не хватало на нашу голову!
- Не моей, а нашей операции. - Ещё раз уточнил Куделин. - Есть идея, шеф одобрил. Всё просто, на самом деле. Суть: берём пробы молока прямо из молоковоза на доильных площадках. Актируем и быстренько везём на завод с просьбой продегустировать в смысле жира содержимое наших бутылочек. Легенда такова - мы, мол, из соседнего, Кировского района, хотим проверить, правильно ли в наших хозяйствах определяют жирность молока.
- А если спросят, почему у себя, в Кировском, на молокозаводе не проверяете?
- Видите ли, от нас до вас ближе, чем до них от нас. Усёк?!
- Допустим. Что потом?
- А потом - шёпотом-шёпотом. Всё тебе расскажи. Сваливаем за угол, ждём, пока подойдут наши заактированные молоковозы. Потом сверяем результаты и момент истины у нас в кармане. Упакован. Ну?! Талантливо же?!
- Ладно. Всё ещё ничья. Зря ты из уголовного розыска ушёл, товарищ Куделин! Для них твой уход - поистине невосполнимая потеря.
- То-то! В случае удачи ловим сразу двух зайцев: и жуликов за руку схватим и ментам фитиль вставим, у них-то ничего не получилось!
- …И практиканткам себя покажем, во всей красе. - Невозмутимо продолжил я. - Третий заяц. Даже пара. Зайчих.
- Спокойно, старик, спокойно. Это совершенно побочный фактор нашей магистральной производственной активности.
- А как же с Куриловым быть, с намечающимся правофланговым социалистического соревнования?! На него ж теперь весь район должен будет равняться, а там и край должен подтянуться. - Не успокаивался я. – Про жатву совсем забыл?! Сельхозотдел называется! Вот дела-а! Всё-таки милиционер всегда побеждает человека в человеке!
- Ты мне это - не вкручивай антисоветчину! Не милиция побеждает во мне, а элементарная охотничья стойка! А к Ваньке твоему всё равно только завтра утром ехать. Над заготовкой же его подвига вечерком посидишь, ничего с тобой не сделается! - Так и отрезал начальник.
- Допустим. А на чём мы такой оравой поедем?!
- Санька развезёт, шеф распорядился. - Лёнька резво сбежал с крыльца и приостановился. - Пойду в гараж, потороплю его, да и ещё по кое-каким делам двинусь, тебе знать не положено. Ты же пока в бурьяне под окнами пошарь, там тара должна быть. Мобилизуй богинек, пусть хорошенько сполоснут, чайник подогреют и ошпарят кипятком. Надеюсь, это-то они сумеют.
- Раньше не мог сам приготовить? Ошивался полдня в конторе, как петух в курятнике. Раз ты так всё продумал?! Или это нам знать тоже не положено?!
- Мне нельзя настолько опускаться, я-то теперь бугор настоящий. Ты ещё не понял?! Меня даже комары не кусают. Так что, пока, старик, не кашляй! - Самоуверенно засмеялся Лёнька и пошёл к гаражу, из распахнутых ворот которого на него преданно поблёскивали глазки редакционного кадиллака.
Вот так. Когда наш человек выходит на взлёт почему-то так и хочется ему врезать. Врождённая реакция. Исторически закреплённая в генах. Потому что сто процентов - теперь и на пьяной козе к нему не подъехать. Что же дальше-то будет, если сейчас расклад ни к чёрту?!
Глава 6. Начало операции «Сливки»
С первой частью намеченной специальной операции мы справились блестяще. Поехали на двух транспортных единицах - Лёнька с неотразимой, жгучей Сашенькой-Шурочкой на нашей, тоже знойной полуторке. Мы же с Леночкой, как бедные родственники, - на заезженном бедолаге-мотоцикле. И по разным маршрутам. Вот так – и тут каждому своё. За час, пока шла полуденная дойка, мы взяли пробы на четырёх фермах. Составили акты, которые были подписаны заведующими фермами и доярками. Строго-настрого предупредили водителей молоковозов, чтобы на заводе о наших пробах ни гу-гу. На всякий случай, для крепости уговора, им были обещаны пол-литры, - так, не помешает. Во всяком случае, надёжнее, чем угрожать лишением премии, почему-то, разумеется, глуповато, подумалось нам.
Затем спецоперация вступила во вторую, более интересную фазу. Здесь всё-таки не обошлось без разного рода шероховатостей. Пока ещё не началось массовое поступление молока, а лаборатория молокозавода, естественно, изготовилась к
