Космос человеческих душ. Психологические портреты

бортовые программы (их впоследствии закладывали-прошивали на заводах-изготовителях в Бортовые Цифровые Вычислительные Машины, БЦВМ, и по ним космические аппараты и летали в итоге) отлаживались и шлифовались на третьем этаже, в другом секторе, где стояли СМ-ки, а также Аналоговые Вычислительные комплексы. Новый начальник 15-го отдела, Генка Мареев, до этого именно этот сектор и возглавлял. Там же рядом с ним и несколько мужиков сидело, специалистов по аналоговой технике.
А в секторе на 2-м этаже работали одни женщины, старые и молодые, блатные в основном, чьи-то родственницы, которые до этого сидели в машинном зале, перфокарты там закладывали, вынимали листинги с результатами и нам отдавали, когда работы было невпроворот всю первую половину 80-х. После же провала марсианской экспедиции работы не стало. Совсем. Про это я много раз рассказывал. И машинный зал второго этажа опустел. Старушку-БЭСМ, которую давно уже не включали, которая вышла из моды совсем, готовились разбирать за ненадобностью - и разобрали однажды. Да и сама ЕС-ка, машина нового поколения, стала уже не нужна. В 11-ый отдел купили два персональных компьютера, по одному на сектор, и мы все, старые и молодые сотрудники, бросились их осваивать по очереди, понимая прекрасно, что будущее именно за ПК.
Для сектора на втором этаже это обернулось настоящей трагедией: он становился не нужным. От слова совсем. И его сотрудницы, блатные мадам-пустышки, вместо того, чтобы сидеть и работать в залах, как раньше, теперь собирались в крохотной комнате начальника (которого давно не было) и проводили там дни напролёт. Чесали языками от скуки, чай пили, сплетничали - и ждали своей жалкой участи: куда их после закрытия сектора запихнут. Волновались, естественно, за свою судьбу: работать-то им совсем не хотелось по-настоящему, по-взрослому. Отвыкли они уже от неё.
В эту-то переполненную праздными бабами комнату и атмосферу удушливую, кладбищенскую, в итоге и угодил Голубовский, заняв освободившееся место системного программиста. Лёшка Самсонов, как хорошо помню, в машинном зале постоянно сидел - с нами, молодыми парнями, часами трепался, задачки какие-нибудь каверзные решал из школьной программы: у него сынишка в школе учился и математику очень любил. Вот Лёшка его и натаскивал с нашей помощью, мозги ему развивал. Хороший был человек, душевный и грамотный, единственный в 15-м отделе такой, кто мне очень и очень нравился, с кем я с удовольствием всегда общался, беседовал, дружил. Он в комнатушку начальника и не заходил-то, фактически, только за одеждой разве что… А вот Димке в залах сидеть было уже ни к чему: оба они опустели. Поэтому, хочешь, не хочешь, - но ему нужно было в тесной комнатушке теперь сидеть и глупых баб по 8 часов слушать.
Протянул он в такой удушливой обстановке полгода всего, если мне не изменяет память, может - чуть больше. Не важно! Но даже и в этот период он постоянно бегал к нам в отдел, чтобы постоять с нами вместе в курилке, как раньше, и успокоиться, последние новости обсудить, разговорами отвести душу. Друзей он в 15-м отделе так и не завёл: там обитали, по его словам, одни сплошные дебилы и неучи. Работы у него тоже не было, если по чести, - хотя он и делал вид, что-то активно писал и читал - имитировал бурную деятельность по всегдашней своей привычке...

11

Но через полгода, когда нервы его окончательно сдали, не выдержав колоссального внутреннего напряжения, он опять прибежал к Щёголеву в кабинет, начальнику нашего отдела, напомню. Прибежал - и начал горько плакаться с порога, жаловаться на жизнь и на коллектив новый, на хроническое отсутствие работы.
- Возьмите меня назад, Владимир Фёдорович! А то я там, в 15-м отделе, совсем ошалел уже от безделья и от глупых баб с их без-конечной трескотнёй и сплетнями. А вам я буду как нельзя кстати, поверьте. Ваш отдел новые персональные компьютеры получил. Так ведь? А работать на них толком никто не умеет, не знает их как следует: такое я в курилке от мужиков слышал, так они мне жалуются. И курсов никаких нет, как раньше, по повышению квалификации. От этого и операционные системы постоянно портят ваши сотрудники, вирусы заносят через дискеты, которые “сжирают” программы. А как это всё исправить потом, от вирусов технику вылечить? - никто не знает: с улицы людей вызываете, деньги шальные платите им, шабашникам и делягам… Давайте лучше я за это новое дело возьмусь, буду обслуживать компьютеры на постоянной основе и регулярно. Я ПК хорошо уже изучил, до мелочей и тонкостей. Новые операционные системы с лёгкостью закачиваю, как и сервисные программы, с вирусами успешно борюсь при помощи анти-вирусных файлов. И вообще я предлагаю Вам новый сектор в 11-м отделе организовать - сектор передовых компьютерных технологий и разработок. За ПК будущее, поймите: они скоро заменят стационарную вычислительную технику общего пользования, уже почти заменили. На ЕС-ку ваши сотрудники совсем уже перестали ходить, как я вижу: она месяцами простаивает. Про БЭСМ и не говорю: старушку в утиль сдавать собираются за ненадобностью. Вот мы и будем с Вами новаторами в этом перспективном деле, пока другие чухаются. Подумайте Владимир Фёдорович над моим предложением. Обещаю Вам, что не прогадаете и не окажитесь с носом. Наоборот, в передовиках окажитесь…

И опять, уже в третий раз по счёту, улыбнулась Голубовскому Судьба, протянула ему, отчаянному баламуту и карьеристу, и непоседе великому благую руку помощи. Растревоженный радужной перспективой Щёголев пошёл после разговора с Димкой к руководству и всё им там рассказал, о чём его просил “знатный программист” Филиала. Заявил, что он поддерживает его идею о создании нового сектора в своём отделе, потому как за персональными компьютерами и вправду будущее. Так чего ж его отталкивать и упускать, отставать от времени!
Руководство у нас старое было в те годы, из ума давно выжившее и из сил. Им всё давным-давно уже было до лампочки: лишь бы спокойно до глубокой старости досидеть в тёплом и мягком кресле. Они не стали поэтому вдаваться в подробности и в детали, не стали Щёголеву перечить и возражать. Начальник главного институтского отдела как-никак, большой теоретик, лауреат Государственной премии, доктор наук, светило со связями на Калужской. Биография у человека была блестящая! Поэтому они и дали добро на организацию нового сектора на предприятии, новой административной единицы... Так вот и появился в нашем отделе вскорости новый начальник, Голубовский Дмитрий Юрьевич, которому отвели одну из комнат на этаже, самую крайнюю от общего входа. Там до этого архив располагался, который рабочие быстро убрали, вынесли на помойку.
Димка был счастлив и горд от нового назначения, на крыльях летал пару-тройку месяцев, а по этажу ходил козырем. Даже голову начал вверх задирать парень, чего раньше никогда не делал… С собой он привёл из 15-го отдела двух молодых гладких дурочек, исключительно для массовки, да ещё устроил в Филиал молодого парня из Одинцова, Валерку Жижкевича, своего соседа по подъезду. Его он хорошо знал, как выяснилось, давно симпатизировал, - но у которого даже и высшего образования не было, а только какой-то техникум. И, тем не менее, его взяли - да сразу в теоретический отдел.
Этот Жижкевич, еврей на национальности, оказался большим пройдохой и плутом. На пару они сразу же стали крутить с Голубовским какие-то левые дела под крышей некогда славного предприятия, благо, что обстановка в стране этому очень даже способствовала в те годы, последние в правление Горбачёва. Что это были за дела? - Бог весть. Ни Голубовский, ни Жижкевич об этом особо не распространялись: хитрюгами оба были знатными. Могу только предположить, что оба торговали импортными деталями для сборки ПК через многочисленных Валеркиных приятелей-торгашей; а может и сами их собирали тайно с последующем продажей…

Понятно, что от таких крутых перемен ошалели в нашем отделе все старожилы. Работы ни у кого нет давно, - и при этом создаются новые сектора и набираются новые сотрудники с дипломами техникумов. Чудеса, да и только!… Но особенно и больше всех ошалели тогда Климов со Щепиным от Димкиного проворства и щегольства. И понять их было можно, понять и посочувствовать. Оба были москвичами и кандидатами наук, оба вступили в партию в молодом возрасте - то есть время и силы тратили, и не маленькие, на карьеру и власть, на вылизыванье чужих рук и задниц. А тут какой-то прохиндей и делец Голубовский, житель Подмосковья, не учась нигде и не обременяя себя никакими дополнительными общественными нагрузками, целый сектор за здорово живёшь отхватил, сиречь обошёл их обоих со свистом. Человек “без труда ловил золотую рыбку из пруда”. Или “совсем без драки попал в лихие забияки”!... Было отчего пригорюниться честным трудягам Володьке и Сашке, злобу лютую затаить. Было за что посылать ежедневные немые проклятия на голову карьериста-Димки…

12

Года полтора Голубовский проработал у нас в должности начальника сектора. Как сектор его назывался? - не могу сказать: никогда не знал этого. С уверенностью могу отметить только одно: поначалу Димка нам действительно помогал справляться с первыми ПК, которые мы плохо знали: и сами компьютеры, и операционные системы. А он был настоящий фанат вычислительной техники: готов был сутками её изучать и стучать по клавишам, до корней докапываться, до первоосновы… Но потом он к работе на благо отдела стал заметно охладевать, чему обстановка в стране сильно способствовала, которая с неизбежностью отражалась и на Филиале. Наш Филиал стал чахнуть и замирать, люди из него массово разбегались. Оставались те немногие по преимуществу, как я уже сообщал ранее, кому бежать было некуда, кто был ни на что не годен и не способен.
А потом грянул ГКЧП в августе 91-го. Я уволился из института после разгрома путчистов, намереваясь заняться литературой, и вернулся назад в свой 11-ый отдел лишь поздней весной следующего 1992-го года (об этом подробно написано в «Немеркнущей звезде»). Узнал от оставшихся стариков, что Голубовский, как оказалось, уволился с Филиала сразу же после меня. Но потом, в апреле 92-го, он вернулся назад, в свой сектор, где без него всем временно заправлял пройдоха-Жижкевич.
Встретив Голубовского в коридоре и поздоровавшись, я спросил его:
- Чего, Дим, не понравилось тебе в коммерции, не пошло дело?
- Категорически не понравилось и не пошло! - услышал я в ответ. - Бизнес и я - вещи несовместимые! Абсолютно! Лучше быть бедным, но честным и гордым, чем перед каждою гнидой там кланяться и унижаться, за лишнюю копейку раболепствовать и трястись, спину гнуть. Нет, такие унизительные отношения не по мне, - удавиться лучше! Вот я и вернулся назад - к истокам… Хотя и здесь, в Филиале, не сахар, конечно, не гранд-отель. Я презираю здесь всех до глубины души, потому что нет тут нормальных, здравых людей, нет! Одни макаки двуногие, тупорылые!... Но, что делать? Придётся их терпеть и из двух зол выбирать меньшее.
Я ничего не ответил на это, и мы разошлись. Я пошёл в свою вторую комнату, сел там за стол, книги приготовленные открыл по Русской Истории. Но работать долго ещё не мог начать: всё про Голубовского сидел и думал.
«…Мне-то