Родственные души

неудобно. Собрав волю в кулак, он молча шел за Эльзой.
  Местность была очень красивая, живописная. Горы, окруженные лесом, бурно бьющийся о камни водопад.
  — Вот, — Эльза рукой указала на стремительно мчавшуюся воду. Эдвард нерешительно остановился.
  — Делай свое дело, — сказала Эльза.
  — А... не могли бы вы... отвернуться? — жалобно попросил он.
  — Делать мне больше нечего, как наблюдать за мальчишкой, моющим свои прелести, — усмехнулась Эльза. — У меня слишком много дел.
  Она нырнула в кусты и исчезла.
  "Неужели ушла?!" — подумал Эдвард. — "Сам обратно я не смогу добраться"...
  Теплилась мысль, что Эльза ошивается где-то рядом, поджидая его.
  Эдвард скинул грязные лохмотья — тело зудело, требуя чистой воды. Обнажившись, он вступил в воду одной ногой и сразу же вытащил ее обратно — вода была просто ледяной.
  Что же делать! Эдвард устыдился своей слабости.
  Иногда жизнь предоставляет нам слишком маленький выбор.
  Стиснув зубы, Эдвард залез в ледяную воду. Помимо хватающей за кожу ледяной воды, неприятным было ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Неужели Эльза опустится до такой низости, чтобы наблюдать за ним из кустов! Кусты действительно зашевелились. Эдварду стало не по себе. Может это снова Карло? От этой мысли Эдвард усмехнулся. Трудно было представить Карло, который всегда так элегантно одет, лазающим по горам, обросшими лесом! Кроме того, ему нужно было где-то жить. Хотя, от этого обезумевшего человека можно было ожидать чего угодно!
  Но ведь кусты могли покачнуться и  от сорвавшейся с куста птицы.
  Эдвард решил поскорее закончить процедуру омовения. Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то из кустов разглядывал его обнаженным. Да и холодная вода длительного купания не позволяла. Он вылез из воды, отряхнув мокрые волосы, которые еще больше начали виться. Ощущение того, что за ним наблюдают, не покидало. Это вполне мог быть сумасшедший Карло, ополоумевший от непонятной страсти к его персоне.
  Эдвард еще больше помрачнел, представив, что ему никогда не удастся избавиться от преследований Карло, который всегда будет напоминать ему о его прошлом.
  Надеть больше было нечего, кроме рубашки и брюк, валяющихся в сумке, в которых он когда-то выступал на сцене. Эдвард хотел выбросить эти вещи, но сейчас это было бы некстати — лохмотья совсем износились. Кроме того, это была всего лишь одежда. Как было приятно надеть чистую, не дырявую одежду после ледяной ванны!
  Эдвард огляделся и прислушался — тишина. Лиственные деревья что-то шептали, раскачиваемые ветром
  — Эльза? — тихо позвал Эдвард.
  Никто не отозвался.
  — Эльза? — повторил он громче, думая, что вдова ходит где-то рядом.
  Ушла! Даже не подумав о том, что он, непривычный к подобной местности, может не найти дорогу!
  Делать было нечего и ждать он тоже не собирался. Эдвард пошел вперед, вспоминая, как они сюда пришли. Было подозрительно тихо, даже не пели птицы. Эта тишина вызывала жуть. Красота природы была яркой, таинственной, так и казалось, что где угодно могла притаиться непредвиденная опасность.
  Тропинка вела в тупик, и Эдвард понял, что, кажется, заблудился. Такая перспектива его никак не устраивала, но идти дальше он тоже не хотел, боясь заблудиться в лесу еще больше. Конечно же лучше вернуться назад и попробовать еще раз вспомнить дорогу.

  Эдвард пустился в обратный путь. Какой ужас обуял его, когда из кустов вышел громадный волк. Никогда еще Эдвард не сталкивался с этим зверем лицом к лицу, а тем более будучи безоружным! Желтые глаза волка смотрели на него в упор. Зверь не шевелился. Эдвард не шевелился тоже. Ему казалось, что, если он сделает хоть малейшее движение, волк набросится на него и разорвет. Неожиданно зверь осклабился и начал рычать. Эдвард подумал о том, что волк сейчас нападет. От страха он закричал, что было силы:
  — Эль—заа!!
  Дальше все произошло очень быстро — волк прыгнул, послышался выстрел, зверь перекрутился с визгом в воздухе и рухнул к ногам Эдварда.
  — Я же сказала, что ты на самом деле какой-то граф! — ответила Эльза, будто ничего такого не произошло. — И спишь, как граф, и одежда на тебе графская!
  — Только что я мог лишиться жизни, — заплетающимся от страха языком проговорил Эдвард. — Причем в самой ужасной форме!
  — Такое бывает, — спокойно ответила Эльза, продвигаясь вперед. Эдвард поспешил за ней. Оставаться в лесу одному ему больше совсем не хотелось.
  — Только что... — повторял Эдвард.
    Его бесило холодное спокойствие Эльзы, ее непринужденное поведение, ведь волк едва не растерзал его!
  — Хоть бы спасибо сказал! — отозвалась Эльза, раздвигая ветви руками. — Ты мне теперь жизнью обязан!
  — Так это вы оставили меня одного в лесу, зная, что я могу не найти дорогу домой, а в лесу полно диких зверей! — с возмущением проговорил Эдвард.
  — Надо же, он меня еще и упрекает! — сказала Эльза. — Ты же мужик, или я ошибаюсь? Мужик, вроде, хоть еще и совсем зеленый!
  Эдвард устыдился своего поведения. Он едва не накричал на женщину, которая вдвое, если не более, старше его, и которая все-таки спасла ему жизнь.
  — Простите меня, я был неправ, — проговорил Эдвард.
  — Будешь теперь знать, граф, — сказала Эльза. На ее поясе висел хвост лисицы.
  — Я не граф... я вообще из Италии приехал...
  — Ого! Прям-таки из Италии... Как у вас там говорят... синер...
  — Синьор, — поправил Эдвард.
  — Английский ты знаешь неплохо для итальянца, знаешь всякие такие словечки ученые...
  — Я родом из Англии... Одиннадцать лет назад я переехал в Италию... Я получил образование...
  — Получил образование, а с одним волком справиться не можешь, — сказала Эльза.
  — У меня совсем не было никакого оружия... — начал Эдвард.
  — Мой муж на волка голыми руками ходил...
  Эдвард хотел припомнить ей собственных сыновей, но подумал, что это было бы слишком жестоко.
  Дома Эльза сделала кашу с овощами и мясом, которая еще дымилась в котле. Надо отдать ей должное, готовила она, как настоящая волшебница. А сегодня ещё и достала настойку из лесных ягод, которая казалась вкуснее самого дорогого вина.
  — Держи вот, тебе сегодня надо, трясет еще от страха, — Эльза протянула ему наливку в деревянной кружке, выточенной, видимо, ею же самой.
  Эдварду до сих пор было стыдно за свой страх. Но не каждый день встречаешься один на один с диким волком, не имея при себе никакого оружия!
  От настойки Эдвард захмелел. Ночи в здешних краях были холодные, но тепло медвежьей шкуры, растопленный очаг и хмель бросали в жар.
  Эдвард снял рубашку и укутался в шкуру.
  Эльза погасила свечу и легла спать.
  Сон не шел к Эдварду. В голову лезли воспоминания о волке, о его, выслеживающих добычу, желтых глазах, об агрессивно оскаленной пасти, о прыжке, о выстреле.
  От этих мыслей до сих пор бросало в дрожь. Он ворочался, не находя места, пока не почувствовал тяжесть на своем теле. Это была Эльза. В длинной полотняной рубашке она залезла на него сверху. Ее длиннющие пышные волосы были распущены, а глаза горели как у того самого волка. Эдвард опешил, не зная, что ему делать в столь щекотливой ситуации. Эта женщина была красива и интересна, но она годилась ему в матери.
  Эльза начала смеяться. Очевидно, хмель тоже ударил ей в голову. Потом она наклонилась и припала губами к его губам, Эдварду ничего другого не оставалось, как из приличия ответить на поцелуй. Он не ожидал, что этот поцелуй настолько понравится ему. Ее губы были теплыми и очень нежными, с привкусом ягодной настойки, дикой вишни. Ее волосы пахли лесом. Возможно, ему не хватало простых, непредвзятых отношений? Он вспомнил чопорных Марию и Кончиту, которые жили, не расставаясь со своими масками, и сравнил их с этой простой бедной женщиной. Насколько же с ней было просто и приятно!
Эльза оторвалась от поцелуя, посмотрела на него, и снова засмеялась. Она стянула с себя рубашку. Эдвард смотрел на ее обнаженное тело с полной грудью. Тело крепкое, но весьма соблазнительное. Он подумал, что женскую грудь придумал, наверное, сам Дьявол, чтобы соблазнять мужчин на грех. Переспать с Эльзой вовсе не входило в планы Эдварда.
  Она прошептала ему на ухо что-то вроде того, что у нее уже несколько лет не было мужчины, и начала целовать его в шею и в мочку уха. Эдвард подумал, что она довольно умело делала это, и уж куда лучше жеманных кукол из публичных домов, дорогих кукол. Эдвард начал возбуждаться. Эльза уже стаскивала с него брюки, и он чувствовал тепло ее разгоряченного тела, возбуждаясь еще больше. Ее грудь касалась его живота. Эдвард очень сильно захотел эту женщину. Она разбудила в нем страсть. Ему сейчас было все равно кто она, откуда, и сколько ей лет. Не имело значения. Он с жадностью обнял ее крепкое тело и впился в губы с ароматом дикой вишни.





                                  9

  Когда Эдвард проснулся, Эльза напевала какую-то песню. В ее пушистые волосы были вплетены свежие цветы. Она надела самое нарядное платье из своего сундука.
  — Доброе утро! — весело и многозначительно сказала Эльза.
  — Доброго, — ответил Эдвард, устыдившись из-за событий вчерашней ночи и покраснев, что усугубил ещё и тот факт, что он спал нагишом. Прикрываясь, он кое-как дотянулся до собственных брюк. Эльза хохотала.
  — Когда ты превратишься в настоящего мужчину, тебя перестанут смущать подобные вещи.
  Эдвард едва не ляпнул, что обычно подобные вещи его ничуть не смущают. Смущает скорее разница в возрасте и то, что она совершенно спонтанно залезла к нему в кровать.
  Ему был двадцать один год, ей — сорок три.
  Эльза вела себя как обычно, будто между ними ничего не произошло. Это слегка задело Эдварда. Она поступила бы так, кто бы там ни был на его месте? Ей просто давно хотелось мужчину, все равно кого? Он для нее маленький мальчик? Все несерьезно! просто удовлетворение естественных сексуальных потребностей. Все.
  Почему-то эта мысль взбесила Эдварда.
  — Синер, иди-ка ты наколи дров! — сказала Эльза.
  — Синьор, — поправил Эдвард.
  Колоть дрова ему еще не доводилось. Поддерживая полено, он едва не угодил себе по пальцу топором. Эльза звонко рассмеялась, сказав, что от него нет никакого толка. Она потешалась над ним! Он только что мог остаться без пальца! Он мог не остановить кровотечение.
  Эльза выхватила топор и лихо начала разделываться с дровами. Заходящее солнце упало ей на лоб, придав светлым прядям золотистый оттенок. Солнечный луч скользнул по ее губам, которые вчера ночью так сладко целовали его. Неужели это больше не повторится! 


  Жизнь разделена на тысячи мгновений, которые не обязаны повторять себя. С этим стоило смириться.
  Эльза неожиданно показалось Эдварду на фоне гор, леса и заходящего солнца лесной феей, богиней, завораживающей неземной красотой. Почему-то кольнула боль разочарования. Эдвард вошел в хижину. Он сделал заметку в дневнике об Эльзе, о том впечатлении, которое она произвела на него в лучах заходящего солнца.
  — Ты собирался стирать одежду, — сказала Эльза.
  — Мне не во что одеться, — ответил Эдвард.
  Эльза кинула ему крестьянского покроя рубашку и брюки.
  — Это мужа. Великоваты конечно, можешь надеть мое платье, — она снова засмеялась.
  Весь день прошел в домашней суете. Эльза заставила его