отчаянное стремление было замечено графом Орловым.
- Кто этот холоп? Чей он? - спросил наблюдавший за схватками граф у своего советника, указывая на Ефима, который на его глазах вырубил эфиопа, сломав тому руку страшным ударом.
Генерал-аншеф Орлов и сам любил помахать кулаками в подобных боях, был неплохим поединщиком и знал цену хорошему бойцу.
- Это, ваше сиятельство, Ефим-колокол, холоп разорившегося помещика Гозмана. Сильный боец, - ответил тот.
- Что сильный сам вижу, но слишком уж он настойчив, до безумия. Интересно в чём причина? Явно не в деньгах.
- Сие не известно, но его жена Злата недавно была вами принята в дар в качестве писаря. Весьма грамотная крестьянка.
- Это та, что на сносях? – поинтересовался граф.
- Совершенно, верно, ваше сиятельство, - поклонился советник.
- Весьма интересно, голубчик, - задумался граф. – Вот что, привезите-ка её сюда, но никому не показывайте, пусть из шатра не выходит.
- Будет сделано, ваше сиятельство, - советник метнулся исполнять указание, а граф продолжил наблюдать за боями удобно расположившись в кресле.
Настал последний день боёв. Ефим уже порядком выдохся, да и раны не давали нормально сосредоточится на схватках. Он лежал на соломе в арендованной Гозманом палатке, разминая саднившие рёбра.
В палатку вошёл взволнованный барин, пересчитывающий выигрышные ассигнации.
- Пока дела идут неплохо, - сказал он, убрав пачку денег за пазуху. – Все сильнейшие бойцы выбыли, остались самые чудовищные чудовища, среди которых Никита. Тебе ещё три боя и четвёртый финальный.
- Видел, как часть кулачников отпевали на краю поля, - задумчиво произнёс Ефим. – Кого там только не было, христиане, мусульмане, буддисты, тенгрианцы, иудеи, язычники, всех смерть уровняла.
- Издержки профессии, - согласился Гозман, присаживаясь за грубо сколоченный стол. - Сегодня прибудет матушка императрица.
В палатку вошёл половой (трактирный слуга, официант) с чайником в руке из которого доносился аромат свежесваренного кофе и подносом пирожных. Он поставил всё это на стол, Гозман расплатился, половой ушёл.
- Что это? – спросил Ефим, глядя на чайник.
- Кофе, - пояснил барин. – Это тебе вместе с пирожными.
- На кой? - Ефим поднялся, подошёл к столу, снял крышку чайника, понюхав содержимое.
- Для бодрости, а то еле ноги переставляешь.
Гозман налил ему в кружку чёрный ароматный напиток, сказав:
- Выпей до дна и закуси сладким, а то крепкий очень.
Ефим так и сделал, после чего почувствовал прилив сил. Рёбра перестали саднить, раны больше не ныли, ему захотелось двигаться и даже потягать какие-нибудь тяжести.
- Заметил эффект? – спросил Гозман. – Вещь не дешёвая, вычту из жалования.
- Так и прёт, - улыбнулся Ефим. – Будто и не дрался вовсе.
- Перед выходом на бой выпьешь, да смотри не усердствуй, чтоб на все хватило.
Первый бой был с «шитой рожей», тем самым мужиком с татуировками на лице и руке. Схватились жёстко, в какой-то момент Ефим почувствовал, что от соперника пахнет грибным духом, он явно тоже взбодрился своим аналогом кофе. Однако это не спасло прославленного воина, Ефим сломал ему ключицу и выбил глаз, после чего бой закончился.
Второй бой был с высоким жилистым немцем, от которого Ефиму сильно досталось по лицу, оно практически превратилось в сплошную гематому. Выгадав момент, Ефим проломил ему грудную клетку, сильнейшим прямым ударом с подскока. Немца унесли на носилках.
Третий бой был с непомерно мускулистым мужиком из Рязанской губернии. Это был очень быстрый, сильный и опытный противник. В какой-то момент, наблюдавший за схваткой Гозман подумал, что Ефиму не выбраться живым из такой молотьбы, к счастью, он ошибся. Измождённый боем Ефим всё-таки подловил противника на ошибке. Тот длинно ударил в голову с правой, Ефим же ушёл под руку и собравшись с силами, всадил тому крюк в правый бок, да так, что у мужика брызнула кровь изо рта. Его унесли в тяжелейшем состоянии, но, несмотря на травму, он не умер.
Финальный бой был с самим Никитой Сурьмяным, благополучно дошедшим до конца, хотя лицо его было в таких же гематомах, как и у Ефима. Перед боем граф Орлов вызвал Гозмана с Ефимом к себе в шатёр.
- Что ж господа, - сказал граф после того, как гости уселись в кресла, - весьма неплохо. Однако, вряд ли у вас есть шанс побить Никиту.
- Почему же, ваше сиятельство? – спросил Гозман.
- Он не проигрывает, - ответил граф. – Сама государыня приезжает чтобы взглянуть на его победу. Будет с минуты на минуту.
- Что вы хотите сказать? – вновь спросил Гозман.
- Я хочу порадовать императрицу богатырской схваткой и для этого вам нужен козырь.
- Какой, ваше сиятельство? – поинтересовался Ефим.
- А вот такой, - граф взял со стола колокольчик, позвонил им и в шатер ввели Злату.
Ефим вскочил часто задышав. Муж и жена бросились на встречу, заключив друг друга в жаркие объятья с поцелуями.
- Я хочу повысить ставки, - продолжил Орлов. – Если Ефим выиграет он получит вольную, как и его жена, плюс две тысячи золотом и рысака в придачу. Вы Геннадий Потапович получите три тысячи золотом. Если проиграет, то ничего этого не будет. Как вам ставка?
Гозман развёл руками, не зная, что ответить.
- Я согласен, - отозвался Ефим, продолжая обнимать Злату. – Другого выхода не вижу.
- Вынужден принять предложение, - согласился Гозман.
- Никита будет биться изо всех сил Ефим, - пояснил Орлов. – Не надейся на милость. Будет бой на смерть.
Ефим кивнул, Злата тихо заплакала.
- Теперь ступайте оба, - приказал граф. – Готовьтесь. После приезда государыни начнём.
Ефим с Гозманом удалились, Злата осталась в шатре возле Орлова. Через час прибыла Екатерина вторая с кавалерийским отрядом охраны. Толпа ликовала, встречая государыню и только Ефим сидел в одиночестве в палатке, он допивал кофе сосредотачиваясь на будущем бое.
Ещё примерно через час прозвучал рог, созывая бойцов на битву. Ефим вышел из палатки, в сопровождении Гозмана и толпы зевак проследовал к кругу, где предстояло либо выиграть, либо сложить голову.
- Ефим, - сказал ему Гозман, - я хочу, чтобы ты знал. Часть денег я поставил на тебя, а часть под другим именем на Никиту.
- Хитро стелешь барин, - ответил Ефим. – Мне всё равно на кого ты поставил, я иду забрать своё.
- Я буду молиться за тебя.
- Да пошёл ты барин, - оскалился Ефим.
Он вошёл в круг, где его уже ждал гигант Никита Сурьмяный.
- Готов умереть Ефим-колокол? - спросил Никита.
- А ты Сурьмяный, готов предстать перед судом божьим и встретить предков? – ответил Ефим.
- Почту за благо, - без тени эмоций произнёс Никита.
- Вся суть в том, кто за что бьётся, - поведал ему Ефим. – Мне не нужны ни деньги, ни слава, ни конь.
На лице Никита отобразилось удивление.
- Что же тебе нужно Ефим?
- Свобода для меня и моей жены, а она, как водится добывается в бою, а не вымаливается на коленях.
- Свобода - это миф, Ефим.
- Для тебя Никита.
Ефим взглянул на сидящую в кресле на деревянном подиуме императрицу, вокруг которой на табуретках расположились различные приближённые лица, лизоблюды и шестёрки. Ефим помахал ей рукой.
- Здравствуй государыня! – крикнул он.
Присутствующие обалдели от такой вольности, а императрица вместе с Орловым весело засмеялись. Екатерина помахала рукой в ответ. Граф Орлов поднялся с места отдав команду к началу финального поединка.
Ефим с Никитой начали ходить кругами вокруг центра вытоптанной бойцами площадки, примеряемся к атаке. Зная опасность противника, никто не решался напасть первым. Наконец Сурьмяный атаковал серией мощных прямых. Ефим увернулся от всех ударов кроме последнего, который выбил ему левую руку из плечевого сустава. Дикая боль застелила глаза, Ефим заскрипел зубами.
Быстро придя в себя, ответил тремя последовательными ударами уцелевшей правой рукой, в голову, корпус и снова в голову. Последний удар достиг цели, сломав нос Никиты. Тот глухо заревел от боли, из глаз брызнули слёзы. Заметив это, Ефим нанёс сильнейший удар в корпус противнику, сломав тому ребро.
Никита охнул от неожиданности, тут же контратаковав, попав Ефиму в скулу. Ефим упал на землю, но тут же поднялся, хотя почти не соображал, что делает. Зрители многозначительно зашумели, ведь обычно от такого удары Никиты никто больше не поднимался, а тем более не выживал.
Заметив, что Ефим практически не видит его, Никита рванулся вперёд, но неожиданно налетел на выставленную вперёд руку, снова получив в нос. Он завыл, от боли, не заметив размашистого удара в челюсть, от которого та вылетела из сустава. Никита рухнул на землю. Встал на колени, попытался поставить челюсть обратно, но это действие лишь добавило боли. Он повернул голову, качающийся от травм Ефим ждал его возвращения в бой.
Разозлённый гигант поднялся на ноги, встал в стойку, пойдя на противника. Он размахнулся, чтобы боковым ударом сбить Ефима с ног, однако тот успел раньше. Крюк в правую подмышку выломал руку Никиты из суставной сумки. Сурьмяный заорал, заглушив громоподобным криком шум толпы.
- Один, один, - с сожалением произнёс Орлов, наблюдая за схваткой. – Государыня, - обратился он к сидевшей рядом Екатерине. – Вон тот, что меньше ростом Ефим-колокол, дерётся за вольную для себя и жены.
- Как романтично, - улыбнулась Екатерина. – Умеете вы граф заинтересовать как участников, так и зрителей.
- Всё для вас, ваше императорское величество, всё для вас великолепная государыня, - польстил ей Орлов.
Тем временем тяжкий бой продолжался. Разозлённый Никита вновь атаковал уцелевшей рукой. Ефим ударил его левой, безжизненно болтающейся конечностью, словно плетью по глазам. Никита на мгновение потерял противника из виду, что позволило Ефиму вновь ударить его в уже выбитую челюсть. Никита отшатнулся, боль пронзила мозг калёным гвоздём, он перестал соображать, где находится и просто попёр вперёд, надеясь придавить оппонента ста сорокакилограммовым телом.
Измождённый, теряющий сознание от боли, Ефим ударил его в повреждённое правое плечо. Никита заорал так, что императрица вздрогнула пролив на платье поданное ей в бокале вино. Несмотря на это Сурьмяный замахнулся целой рукой, ударив Ефима сверху по голове, одновременно с этим Ефим нанёс ему сокрушительный удар в висок костяшками кулака. Оба, будто мёртвые рухнули наземь.
Наступила тишина, зрители замерли в ожидании развязки. Екатерина вопросительно посмотрела на обескураженного Орлова.
- И? – спросила она.
- Ждём кто первый поднимется, - пояснил граф.
Прошла минута, никто не двигался.
- Ефим! – вдруг закричала Злата. – Вставай Ефим! Вставай! Мы еще не придумали имя ребёнку!
Неожиданно Ефим пошевельнулся. Под охи и ахи толпы стал медленно подниматься. Очнулся и Никита, которому Ефим наступил на голову коленом, вдавив того лицом в кровавую грязь, образовавшуюся под ними. Никита затих.
Опираясь на бесчувственное тело противника и тихо матерясь, Ефим встал на ноги, плюнул кровью. Толпа зашлась в бешенном крике радости. Гозман схватился за сердце, это было его самое прибыльное дело.
- Ефим! Ефим! Ефим-колокол! – скандировали зрители.
- Победил-таки, сучара, - в сердцах выдал Орлов.
- Вы ли это Алексей Георгиевич? – удивилась его словам Екатерина. – Исполняйте обещанное светлейший князь.
- Конечно матушка. Прошу прощения за моветон, Никита был моим любимцем, моим самородком, - Орлов
