Скорбь

тянули в разные стороны душу, и поэтому она отмолчалась. Базир тоже не подавал голоса – угадал, быть может, что сейчас она должна сама решить, и не мешал.
Абрахам и Рене быстро шли от недавнего привала, не оглядывались, не останавливались, почти не переговаривались. Оба знали, что нужно идти в Сармат, а это далеко и опасно. Оба знали, что не стоит гадать о том, что сейчас происходит с людьми, оставшимися по своей воле за их спинами.
Лишь раз Рене нарушил этот негласный зарок, спросил:
-А если она не вернётся? Силёнок-то маловато. Не жаль?
-Она выбрала сама такой путь, - ответил Абрахам, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. – Если хочет жить такой жизнью, пусть заслужит право.
-Если не заслужит – погибнет?
-Меня не жалели! – Абрахам усмехнулся. – Жалость – губительная сволочь. Страдание, боль и препятствия либо закаляют, либо уничтожают слабых.
-Если всем будет выпадать такая участь, то что, выживать будут лишь сильные? – Рене явно пытался подвести Абрахама к какой-то мысли, но делал это осторожно, окольными путями. – А сила – разве единственное достоинство?
Но Абрахам не был идиотом. Он понял, что так хочется знать Рене и ответил на его невысказанную мольбу:
-Если мы доберёмся до Церкви Святого Сердца, я не скажу ничего о том, чем ты занимался на самом деле в нашей Церкви.
-Нашей Церкви больше нет. но благодарю тебя за милосердие.
Рене даже как-то выдохнул с облегчением и ускорил шаг. Конечно, когда твой брат – один из лидеров сопротивления такой мощной Церкви, как Животворящий Крест, и при этом ведёт борьбу с магическими тварями, а ты – до недавнего времени – всего лишь цепной пёс, обрушивающийся и шпионящий по приказу совета, невольно начинаешь задумываться о том, кто больше будет достоин триумфа. Но в плаще Рене был триумф, и пусть путь ещё был долог, он уже задумывался о том, как бы получше преподнести всё миру.
Абрахам неожиданно оказался очень понимающим человеком! То есть – магом. До человеческого ему уже никогда не вернуться, как не вернуться Стефании.
Глава 23.
В трактире властвовал ненавязчивый шум, как это и подобает такого рода заведениям. Вроде бы тебя никто и не слушает, можно говорить о чём только хочешь, но вроде бы и не расслабляйся – ненавязчивый шум это не гарантия абсолютного секрета.
Это прекрасно знал Базир и не знала Стефания. Она вообще не знала жизни, проведя всю её в Церкви Животворящего Креста. Сейчас же, когда путь до Церкви ей был отрезан, а произошедшие события изменили и разрушили всё прежнее её мировоззрение, она полностью доверилась Базиру.
Позже, конечно, Стефания поймёт, что это ошибка. Но это будет только позже. Сейчас она ещё наивна, ей хочется довериться кому-то, как доверялась она Церкви, и Базир, более опытный, разумный и расчётливый, проявляющий к ней теплоту и заботу взял на себя эту роль.
Она боялась своего решения остаться и отвлекать охотников. Боялась, но некуда было отступить. С Базиром было не так страшно, создавалось ощущение, что всё это – лишь вылазка. Да и Базир, умело манипулируя, пытался оставить в ней только это впечатление.
Когда они вошли в трактир, Базир предложил Стефании сесть за какой-нибудь, не очень-то и чистый, как это всегда бывает в таких местах столик и отдохнуть. Сам же клятвенно обещал переговорить с хозяйкой трактира и выяснить, куда отправились охотники.
Стефания, устав от долгой дороги и измотанная нервными потрясениями, покорилась. Базир же направился к бдительной женщине, стоящей за лавкой расчёта. Женщина эта его уже видела, когда Базир приходил за припасами, и, увидев его снова, да ещё и вошедшего не в одиночку, прищурилась…
Её звали Рози и она была хозяйкой этого заведения. Его до неё держала её мать на пару с отцом. Но отец ушёл в землю рано, оставив всё своей жене. Управление трактиром было всегда делом тяжёлым – здесь требовалось проявлять жесткость и сознательность, уметь не нарываться на конфликт со всеми бродягами, разбойниками и полуразбойниками, что обретались на тракте, но всегда оставаться бдительной. От тяжёлых трудов мать слегла, и вскоре управление перешло на тогда ещё хрупкие плечи Рози.
Рози когда-то была красива, тонка и изящна, но тяжёлый труд и необходимость отстаивать себя и право на этот трактир у всех предприимчивых торговцев, умение находить общий язык с обитателями, не оставили от былой красоты и следа. Она сильно поправилась, растеряла нежность черт, пальцы огрубели – в дни болезни кухарок и разносчиц блюд Рози не чуралась и этой работы. Ей было всего тридцать пять лет, но выглядела она значительно старше, хоть и энергично крутилась по зале, ловко считала в уме и умела бить по рукам всякого, кто эти самые руки начинал распускать, захмелев от вин.
Базир обменялся коротким приветствием с Рози и заказал для себя и Стефании два горячих супа, печеную картошку и большой кувшин тяжёлого, терпкого вина.
-Кажется, вы у нас уже были сегодня, - Рози взглянула на Стефанию, робко забившуюся в самый дальний угол за столик. – И много уже заказали. И всё-таки голодны?
-Это было не для меня одного, - признал Базир тихо. – Скажите, как часто навещают это заведение охотники?
Рози быстро перевела на него взгляд. Она спешно соображала.
-Вы из них… - медленно промолвила она, но не испугалась. Да  и чего бояться? Здесь попадались и более страшные люди. – И ваша спутница тоже?
-Она моя сестра, - быстро солгал Базир. – Я хочу спрятать её.
Рози даже распрямилась, гневно сверкнула глазами, но Базир опередил её возмущение:
-Моя сестра в опасности!  Несколько людей разыграли её как дешёвую карту и жестоко обманули. Взгляните на неё – думаете, на ней великий грех?
Грехи Рози определять уже на глаз умела. В словах Базира был смысл.
-Вас тоже спрятать?
-Нет, я вернусь с охотниками, - Базир чуть улыбнулся, а затем сунул руку в карман плаща и достал из него единственную личную ценность – тонкий серебряный крест, выложенный по канту мелкими рубинами. Изящная вещица! Его неврученный подарок сестре. Настоящей сестре, которую Базир так и не спас. – Возьмите его. Он ваш. За труды.
Рози взглянула на крест, затем на Базира:
-Думаете, во мне нет человеческого?
Жалость была в этой женщине. Жалость, нерастраченная на себя саму, на юность, на детей – у неё было несколько тихих лет жизни, но перед тем, как наступила пора буйной юности, тяжёлая ноша свалилась на плечи. Рози закрылась от всего и всех, и жалость гасла в ней, вспыхивая порою в те страшные ночи и дни, когда к её трактиру прибредали, прибивались сквозь непогоду усталые путники. В Базире же, и в его спутнице, забившейся в уголок, было что-то такое, что пробудило это угасающее, нежное, материнское чувство.
-тогда возьмите как память, - Базир чуть смутился, но не отступил. – Прошу вас только ночлег для моей сестры…
Они еще немного пообсуждали и даже чуть поспорили, но Рози согласилась предоставить условия для Стефании и всё-таки взяла крест. Взяла с тем, чтобы вернуть Стефании.
-Ты чего так долго? – спросила Стефания, когда Базир вернулся с подносом к ней за дальний столик.
-Да так, узнавал… - отмахнулся он, расставляя по столику суп, картошку и вино, - нам придётся немного подождать. Охотники – ну, Делин и Клемент, судя по всему, уехали вперёд и вернутся лишь к позднему вечеру. Поедут мимо трактира. Здесь встретят нас. Понимаешь?
Это было не совсем правдой. Базир узнал у Рози о планах Клемента и Делин, которые действительно поехали чуть вперёд, чтобы разведать обстановку до ночи и снова вернуться под крышу. Но он не упомянул, что пока Клемент и Делин обсуждали здесь план дальнейшего путешествия, к ним присоединился ещё и Скарон.
Выходило так, что едва Базир ушёл из трактира в первый раз, Клемент и Делин только входили. И примерно когда Базир добрался до своих спутников, к брату с сестрой присоединился ещё один охотник.
Опасный, между прочим, охотник.
И втроём они проехали немного вперёд, чтобы вернуться сюда к ночи. Здесь по плану Базира они должны были наткнуться на него и отвлечься, увезти его в Церковь или заняться его уничтожением.
Но на него одного, не на Стефанию.
Базир никогда не считал себя героем. Он полагал себя обыкновенным человеком, которому свойственно ошибаться и быть нелепым. Он поступал так, как считал нужным поступать и в данной ситуации рассчитывал принять удар на себя. Мотив был двойной: расчётливый и благородный. Во-первых, Базир всё-таки опытнее Стефании и сможет протянуть больше времени до того, как его победят. Каждая выигранная минута приближает же Абрахама и Рене до Церкви Святого Сердца. Во-вторых, так у Базира есть время на то, чтобы сбить охотников со следу, попытаться пустить их иной дорогой. Он может вообще начать говорить, что Ронове пытался его сманить на другую сторону, что это Ронове ушёл следом за Абрахамом – это даст небольшую передышку. В-третьих, Базиру было просто жаль Стефанию. Она явно не была готова к жертве, да и молода слишком!
Но Базир понимал, что не переубедит Стефанию и решил поступить иначе.
-Здесь…странно, - Стефания не могла знать его мыслей.
Она огляделась. Было занято мало столов, в соседней углу притаилась какая-то разношерстная компания, они говорили тихо, имели одинаково растрепанный вид и не внушали доверия. В центре же похрапывал, сложив толстые руки с жирными пальцами на таком же толстом животе человек низенького роста. Под его стулом валялось несколько бутылок.
-И запах странный… - продолжила Стефания.
Запах был обыкновенный. Трактирный. Тот самый, в котором смешиваются сырость, кухонный жир, специи,  дерево, дешёвое терпкое вино, тушёный лук, что-то кислое и сильно пережаренное, прогорклое масло и что-то сладкое, совсем приторное.
-Ты ешь! – Базир волновался. До возвращения охотников было не так много времени. – Ешь…
Стефания с удивлением воззрилась на Базира:
-разве могу я есть в такую минуту? Мы не должны…ну, подготовиться?
-Тогда пей, - это было даже легче для Базира. Он быстро наполнил до краёв стакан Стефании. – Пей, не так страшно.
-Я не… - Стефания покраснела. Базир вздохнул. Очевидно, Стефания не пила так много в своей жизни. Это откровение укрепило его в решительности. Нельзя позволить человеку, который даже не знал толк в вине, позволять решать о своей жертвенности. Ей жить ещё, а она?
-Пей, - Базир мягко пододвинул к ней огромный стакан. – Это кажется, что много. На самом деле это не так. Ты и не заметишь.
Она с сомнением смотрела на стакан.
-Только надо залпом… - уговаривал Базир. Стефания решилась. Она подняла тяжёлый гранёный стакан и отпила. Попыталась отставить в сторону, напуганная неожиданной крепостью вкуса, от которой онемел язык, но Базир накрыл её руку своей и не дал отстранить стакан. Так под его настойчивостью Стефания проглотила вино и, шумно дыша, задыхаясь, отставила стакан в сторону.
Трактирные вина крепче тех вин, что продают в лавках. Лавочные призваны принести расслабление, а трактирные – сбить, оглушить посетителя. Знатоки трактиров пьют местные вина, разбавляя их водой. Базир знал это. Стефания нет. она начала хмелеть мгновенно. Желудок, ожидавший супа или картошки, просто обалдел от резкого жара и текущего хмеля.
Пока Стефания справлялась с новыми для себя ощущениями, Базир быстро наполнил ей стакан