не так уж легко. Еще полчаса у нас ушло на сборы. И вот мы у дверей ЗАГСа.
Как я уже говорил раньше, в здании ЗАГСа шел ремонт, и к началу работы там собралось много посетителей. Там были родители, регистрирующие своего ребенка, там были печальные родственники, пришедшие получать свидетельство о смерти, и конечно, целая стайка желающих подать заявление о вступлении в брак. Последних набралось пар шесть – семь. Среди них оказались и мы с Викой. Очередь до нашей группы дошла в последнюю очередь. Наконец, зашла в кабинет первая пара молодоженов. Через минуту вместе с ними вышла мадам с ярко-рыжей копной волос на голове и деловито спросила:
- Кто еще здесь пришел подавать заявление на вступление в брак?
Со своих мест поднялись пары молодоженов.
- Пойдемте со мной.
Она повела всех в зал торжеств. Там тоже шел ремонт. Столы были сдвинуты в угол и покрыты пылью. Она деловито смахнула пыль с одного из них и раздала каждой паре бланки заявлений. Стульев не было и приходилось писать стоя. Я достал авторучку и предоставил право первой заполнять бланк своей невесте, сославшись на свой неразборчивый почерк. Она стала заполнять, иногда задавая мне вопросы. Мы шутили, придумывая смешные ответы на вопросы бланка.
Когда все графы бланка были заполнены, она, прежде чем подписывать, вопросительно взглянула на меня: мол, подписывать? Я утвердительно кивнул головой, и после ее подписи решительно поставил свою.
Мадам собрала бланки. Я, последним отдавая бланк, обратился к ней:
- Мы хотели бы оформить наш брак сегодня.
Мадам свысока взглянула на меня.
- Это невозможно. Существует порядок. С момента подачи заявления брак оформляется только не раньше чем через месяц.
- Но у меня заканчивается отпуск, а после отпуска я с женой должен ехать в длительную командировку за границу. Мне нужно еще оформить документы на выезд.
- Пойдемте со мной к заведующей.
Заведующей оказалась благообразная старушонка лет шестидесяти пяти, с абсолютно белыми, но вьющимися волосами, с таким приятным располагающим лицом. Она пригласила нас присесть, и выслушала со вниманием. Я говорил так уверенно, так складно, что даже Вика удивилась, на сколько правдоподобно я умею врать.
- Я вас прекрасно понимаю, молодые люди. Но вы должны понять и нас. У нас существует порядок, нарушать который, мы не имеем права. После подачи заявления дается испытательный срок один месяц, только после истечения которого, брак может быть зарегистрирован. И поверьте мне, это делается не зря. Почти половина из тех, кто подали заявление, не приходят регистрировать брак.
- Но существуют же исключения из правил, - горячился я.
- Да, существуют. Бывают случаи, когда невеста уже на восьмом месяце беременности. Тогда мы вынуждены срочно такой брак регистрировать. Надеюсь, что к вам это еще не относится, - улыбнувшись, покосилась на сидящую рядом со мной Вику. Та вспыхнула и покачала отрицательно головой.
- Что же нам делать? Я служу далеко отсюда, сейчас в отпуске. Как только отгуляю отпуск, меня сразу же направляют в Германию. А туда нужно ехать с семьей. До конца отпуска мне нужно успеть еще оформить все документы.
- Да-да…, - задумчиво протянула заведующая. Знаете что, идите сейчас к зампредисполкома Нине Федоровне Хромовой. Она женщина хорошая, возможно, и пойдет вам навстречу. Если она разрешит, то мы оформим ваш брак.
Мы покидали кабинет заведующей с полной решимостью добиваться своего. Мы теперь отправились в исполком. Исполком находился в этом же здании, только в другом подъезде. В коридоре у кабинета Нины Федоровны сидело несколько человек в ожидании своей очереди. Заняли очередь и мы. Ждать пришлось долго, прежде чем секретарь пригласила нас в кабинет. По всему чувствовалось, что предыдущий посетитель успел хорошо взвинтить нервы зампредисполкома. Она сидела красная, злая и не особенно приветливо встретила новых посетителей.
- Что там у вас?
Я четко и доходчиво обрисовал наше положение согласно придуманной легенде. Хозяйка кабинета слушала меня невнимательно. Несколько раз ее речь прерывали телефонные звонки. Она подолгу отвечала на них. Речь шла то о каком-то коммунальном строительстве, то о размещении какой-то делегации, то о ремонте школы. Когда же она все-таки закончила свою речь, отрывисто спросила:
- Так что же вы конкретно хотите?
- Мы хотим сегодня зарегистрировать наш брак.
- Так вначале подавайте заявление.
- Заявление мы уже сегодня подали, а нам нужно уже зарегистрировать брак.
- О регистрации брака в день подачи заявления не может быть и речи. Идите к заведующей, я ей позвоню, и она сама примет решение, через, сколько дней вас зарегистрировать.
С этими словами она что-то записала в своем настольном календаре и отпустила нас. Так мы покинули здание исполкома почти ни с чем. Что опять сейчас бежать к заведующей ЗАГСа? Можно это будет сделать и завтра, все равно не знаешь, когда Нина Федоровна ей позвонит.
- Знаешь, сегодня мы туда уже не пойдем. Это я сделаю завтра сам. Попробую еще поднажать на нее. А что ей теперь терять? Разрешение от начальства она получит.
Вика согласилась со мной. Несколько минут мы простояли в раздумье. Каждый думал о своем.
- Что же я себе думаю? У меня через три дня экзамен, а я с твоим приездом все забросила. Мне сегодня нужно было бы сходить на консультацию.
- Я свалился тебе, как снег на голову, и только мешаю учиться.
- Ну что ты. Есть в жизни вещи и поважнее экзаменов. Правда? Но если я пойду на консультацию, то там я встречу его. Мы всегда сидели вместе.
- Но ведь вы же поссорились.
- Да, поэтому он эти три дня и не приходил ко мне.
- Знаешь, не говори ему сегодня ничего, не травмируй парня перед экзаменом. Просто постарайся углубить ссору и все. Потом скажешь ему. Хорошо?
Она с благодарностью посмотрела на меня. В ответ я подмигнул ей.
-Тогда я сбегаю за конспектами, а ты как будто бы собирался маме позвонить домой. Консультация будет с часу до трех. После трех жди меня возле института. Знаешь где?
- Найду. Ну, пока, счастливо!
Девушка ушла, а я остался. Какое-то дурное предчувствие проникло в сознание на некоторое время и подавило всю силу и волю. Но я взял себя в руки, и, чтобы не терзаться мыслями и предчувствиями в течение этих двух часов, отправился на переговорный пункт. Нужно было обо всем сообщить родителям. Нужно было рассказать матери о том, что я решил жениться, и что женой его станет именно Вика. Я гордился собой, гордился тем, что мне удалось все-таки ее добиться. Сколько лет он мечтал о ней! И теперь она станет моей женой.
В средине рабочего дня на переговорном пункте людей было немного. Заказ приняли сразу, только телефонистка удивилась, когда узнала, что он заказал для переговоров 30 минут. Зная, что разговор будет долгим и серьезным, сразу заказал полчаса.
К моему удивлению, сообщение мое, мягко говоря, не вызвало бурю радости у матери. По ее твердому, но взволнованному голосу я понял, что она переживает, волнуется за меня, и не очень-то одобряет мой скоропалительный брак.
Мать задавала мне конкретные, жизненно важные вопросы, на которые он отвечал с трудом. Он даже сам почувствовал, что к семейной жизни не был еще готов. Казалось, что единственной целью моей всей предыдущей жизни было только добиться «да» от любимой девушки. А что делать дальше с этим «да», он сам еще плохо представлял.
Полчаса пролетели, как одна минута. Разговор закончился. Я рассеянно вышел из телефонной кабинки. Ладонь, державшая телефонную трубку, и ухо были мокрыми от волнения. Медленно, в раздумии, я направился к месту условленной встречи. Мы договорились так: я буду стоять на условленном месте. Вика с Геннадием будут идти из института мимо меня. Если она скажет ему все, то они подойдут ко мне, а если же нет, то они пройдут мимо, а я потом найду ее уже дома.
Настроение падало катастрофически. При одной только мысли, что она сейчас с моим соперником, мне становилось уже не по себе. Да еще разговор с матерью заставил меня снять Розовые очки. Все было не так уж прекрасно, как мне казалось еще утром. На самом деле жизнь была суровей и жестче.
Так, занятый своими мыслями, я не заметил, как подошел к условленному месту встречи. Из ворот институтского двора стали появляться стайки студентов. И, наконец, я увидел ее. Она шла, опустив голову и что-то, оправдываясь, говорила идущему рядом с ней молодому человеку. Он был высоким, худым, черноволосым и в очках. Был он весь каким-то воплощением типичного студента, каким их любят показывать наши кинематографисты. Шел он бледный и растерянный. Еще издали я понял, что Вика рассказала ему обо всем. Они подошли ко мне
- Познакомься, Гена, это Вадим, - буквально она выдавила из себя.
- Вадим, - твердо сказал я, подавая сопернику руку с чувством человека, владеющего ситуацией.
Геннадий вяло подал руку, и вместо того, чтобы представиться, снял очки и так рассеянно и беспомощно спросил:
- Как же так?
Без очков он казался близоруким и беспомощным. На какое-то мгновение мне даже стало жалко его. Но я подавил в себе это чувство жалости и твердо заявил:
- Ну, что значит «как же так?» Сколько времени ты знаешь Вику? Два года – это максимум. Я же ее знаю уже 6 лет. Позавчера мы, как только увидели друг друга, так сразу и поняли, что нам нужно быть вместе.
- Вика, ну как же так? Я так тебя любил, и мне казалось, что и ты меня любила.
- Ну, это уже все в прошлом, - за нее ответил я. Решение уже принято и обратного пути уже нет. Вы не подходите друг другу, вы часто ссоритесь и не уступаете друг другу. Вика, я прав?
- Да, Гена, ты же знаешь, как часто мы ссоримся. И, если бы я сейчас не пришла на занятия, ты бы дулся на меня целый месяц и не подошел бы сам. Ведь так?
- Но ведь вы еще не расписались? Вы ж ведь только подали заявление.
- Ну, и что из этого? Завтра нас уже распишут, добро мы получили от зампредисполкома.
- Значит, что-то еще можно изменить?
- Ничего уже мы менять не будем. Правда, Вика?
- Ой, мальчики, что-то я уже ничего не знаю. Я совсем уже запуталась.
Это был переломный момент. Инициатива стала ускользать из моих рук. Я дал ему втянуть себя в эту дискуссию, кто больше ее любит, кого больше она любит. Закончилось это все тем, что она заявила:
- Я уже не могу больше это слушать. Избавьте меня от этого.
При этом она быстро пошла вперед, оставив нас выяснять отношения. Мы шли позади нее, не теряя ее из виду, и о чем-то долго спорили. Все это было похоже на какое-то помешательство. Каждый доказывал свою правоту и не хотел уступать сопернику ни пяди завоеванных позиций. Потом мы ее все-таки догнали и обратились к ней:
- В конце концов, решать это тебе. Как ты решишь, так тому и быть.
- Ладно, но сейчас решать я ничего не буду. Мне нужно подумать. Подумаю и приму решение. Это решение я сообщу как одному, так и другому. И до принятия решения мне не хотелось бы никого из вас видеть. Согласны на мои условия?
- В общем-то, да. Но мы не в равных условиях. У вас уже подано заявление. Нужно забрать это заявление, заявил Геннадий.
Я, соглашаясь на такие условия, еще не вполне сознавал, что это было уже поражение. Мы договорились о том, что завтра я заберу заявление и уеду. А Геннадий не будет к ней приходить, пока она не сообщит ему свое решение. Казалось, что
