Пять встреч. Встреча вторая

ПЯТЬВСТРЕЧ
Рассказ штурмана



Глава 2. Встреча вторая.



Рассказ майора был прерван появлением коменданта Петра Павловича. Он принёс телефонограмму. По каким-то неведомым каналам связи удалось дозвониться до местного посёлка, где телефонистка и записала эту телефонограмму. В ней говорилось, что как только утихнет пурга, за летчиками пришлют вертолет. Выручать самолет прибудет группа технического состава, которая устранить неисправности и подготовить самолет к вылету. С ближайшей воинской частью уже был решен вопрос об отправке техники на расчистку аэродрома от снега.

- Ну вот, как только пурга закончится, закончится и наше заточение здесь, - сказал командир, потирая руки.

А чем-то тебе здесь не нравится? - Спросил, улыбаясь, майор. Чем тебе не курорт. Никаких построений, никаких тревог, командование далеко. Лежи, отдыхай, спи сколько хочешь.

Да ладно тебе, Вадим. Безделье надоело. Сам-то, небось, уже домой хочешь. Супруга-то заждалась.

- Так то оно так, а вот только пурга никак не кончается. Сидеть нам ещё с тобой здесь до морковкиной завязи.

- Эх, я хоть здесь отоспался, пожалуй, за весь год.

Когда комендант ушел, подполковник обратился к майору.

- Давай, Вадим, продолжай рассказ. Меня он очень заинтересовал.Ты так классно рассказываешь, что я будто вижу всё своими глазами.

И Майор продолжил.

Так на чём я остановился? Ах, да, вспомнил. Я говорил, что окончил школуи поступил в военное училище. Начались армейские будни: построения, отбои по команде, наряды, учеба, редкие увольнения. А на первом курсепервые полгоданас вообще не выпускали из училища. Единственная радость- это письма от родных и девушек. От родных писем я не получал, они приезжали практически каждый месяц ко мне. Жили они не так далеко. И девушки не было у меня в то время. Я завидовал ребятам, когда мы возвращались в казарму, на их кроватях белели конверты писем. С какой радостью они хватали. Вот Вики Писем не было уже почти целый год. Тогда я написал ее родителям просто по праву соседа.Ответила мне ее мать. Она написала, что Вика поступила в медицинский институт, что она учится, учеба ей нравится, и что она вместе с другой девочкой живет на квартире. И дала ей адрес. Я тут же написал Вике письмо, поздравил её с поступлениеми рассказал о себе. Через две недели получил от неё ответ. Письмо было тёплое и какое-то радостное. Я почувствовал, что ей хочется со мной общаться. И завязалась наша переписка. Теперь и я каждые две-три недели на своей кровати находил долгожданный конверт. Каждое её письмо приносила мне огромную радость. В конце письма появилось даже: "Тв. Вика". В день своего совершеннолетия я стоял в карауле. Как-то обидно было, в этот день находиться в наряде. Об этом я написал потом Вике. Она мне ответила очень тёплым письмом.И каждоееё письмо становилось всё теплее.Как сейчас помню, там были такие слова: "Представь себе, что ты стоишь на посту, на дворе ночь, и кто-то сзади тихонько подходит к тебе, нежно закрываеттвои глаза руками и тихо шепчет на ухо: " Милый, поздравляютебя с днем рождения" и нежно целует тебя в щеку". Когда я прочитал это письмо, у меня просто закружилась голова от счастья. Наконец-то Вика начала отвечать мне на мои чувства. Я готов был плясать от радости.

И тут же сел писать ей ответное письмо. Я в нём писал о своих чувствах к ней, что любил ее с самой первой встречи, что помнюкаждоеслово , каждую улыбку, каждый жест, что хранил , как реликвию, все ее письма и записки. Письмо получил с огромным, почти на 5 листов. Отправил письмо и с нетерпением стал считать дни, дожидаясь ответа. Ответа не было почти целый месяц. Я просто извелся весь. И вот, наконец, на кровати увидел знакомый конверт.Сердце подпрыгнуло от радости. Едва дождался самоподготовки, чтобы спокойно прочесть долгожданный ответ. Но ее ответ, как гром, поразил меня.

Она писала, что напрасно я её дружеское отношениеко мне принял за нечто большее, и она не давала мне на это право считать ее моей невестой. Письмо было довольно резким и отнюдь не дружелюбным. В конце она написала, что в своих письмах своим подругам моя мама назвала её своей будущей невесткой. Еёмать, узнав об этом, дала ей хорошую взбучку в письме.Тогда я понял, чтотон её письмо былпродиктован и именно этим. Отвечать на ее письмо я не стал, и наше общение прервалось на полтора года. За это время я успелокончить первый курс, и концу шел уже второй. В мае я получил письмо от деда. Старикпросил меня во время отпуска посетите его. У меня с дедом были очень тёплые отношения. По жизни я был очень многим ему обязан, поэтомуне мог ему отказать. Да имне самому хотелось побывать в местах, где прошло мое детство. И конечно, даже втайне от себя, я мечтал о встрече с Викой.

Еёрезкое письмо в прошлом году опустило меня с небес на землю. Тогда мне казалось, что рухнули все мои мечты и надежды. Я злился на неё, но, несмотря на все, продолжал её любить.Встречался с другими девушками, но ни одна из них не смогла тронуть моего сердца.

И вот сдан последний экзамен завторой курс, на руках отпускной билет и проездные документы, выписанные до родного города. Я появился там, но остановился не у деда, а у своего друга Петьки. У деда я остановиться не мог из-за его второй жены. Она стала причиной конфликта в семье, из-за которого нам пришлось покинуть родные края.

По приезду весь вечер мы с Петром провели в наших бесконечных разговорах. А на следующее утро я отправился навестить деда.Выбрал специально такое время, чтобы не встретиться с его новой женой, по сути дела, моей новой бабушкой. Тоже мне бабушка, когда она моложе моей матери. Как ее теперь называть? Если новая жена отца для детей является мачехой, то кем тогда является новая жена деда для внуков? Бабихой? Нет в русском языке такого слова. Дед моей жизни принял большое участие, и мне кажется это слово слишком грубым по отношению к нему. По привычке мне хочется называть его дедушкой. В 1944 году после освобождения нашего города красными дедушка стал для меня отцом, матерью и бабушкой. Бабушка умерла, отец был на фронте, мать мобилизовали, как врача, в лагерь перемещенных лиц на Донбассе. Больше года мы с дедушкой были только вдвоём. Он всегда интересовался моей жизнью и принимал в нейактивное участие. Когда я учился уже на втором курсе, он послал письмо моему командованию с вопросом, как учится мой внук. И нашекомандование расстаралась. Деду послали благодарственное письмо за внука, отличника боевой и политической подготовки. Как после этого я не мог не навестить своего дорогого дедушку?

Встретились мы с ним во дворе. Он, как всегда,последнее время сидел на лавочке у дома. Сидел и ждал, когда кто-нибудь придет его навестить. Всю жизнь он проработал врачом и больше ничем он не умел заниматься. А теперь не было ни здоровья, ни сил, только оставалось сидеть и ждать. Мы с ним обнялись и у обоих на глазах навернулись слезы. Я заметил, как за последние годы он сдал. А он откровенно любовался мною и говорил, что мне военная форма идет очень к лицу. А какая там форма! Простое хб, хромовые сапоги да фуражка. Ещё в отпуске мы себе позволяли место простых парчовые курсантские погоны.

Дедушка подробно расспрашивал меня о моей учебе, о моей жизни. Я с удовольствием рассказывал ему, естественно, преподносил всё в самых лучших тонах. Так мы с ним провели добрых полтора часа. Время близилось к обеду, и вскоре должна была прийти домой его жена.Нужно было уходить. Я попрощался с дедушкой, мы обнялись и я ушел. Напоследок я обернулся и посмотрел на дедушку. Он стоял и махал мне рукой. Я тогда не знал, что вижу его в последний раз.

В конце дня я сказал Петьке, что хотел бы навестить Вику. Друг вызвался меня проводить.По дороге я рассказал ему обо всем, что касалось моего увлечения Викой, ио том, что потом произошло после ее письма.Я рассказывал ему, какие нежные письмаписала она мне, какую надежду подавала.Тактичный друг попытался мне намекнуть, что моя девушка стала уже далеко не той, какую я знал 3 года назад. В тот год, когда онавернулась после неудачного поступления в институт, она встречалась с Виктором Белкиным, и, в общем-то, вела себя далеко не безгрешным образом. А Виктора знали все. Я понимал, что уж он-то своего никогда не упустил бы.Приехал онк нам из большого города лет пять назад, в то время,когда я еще был там. Его самодовольный наглый вид раздражал не только учителей, но и одноклассников. На язык он был остер и вел себя нагло сребятами и с девчонками. В нем чувствовалась какая-то независимость и необузданная дикая мужская сила. А это нравилось девчонкам, и они к нему буквально липли.

Я слушал своего друга в пол-уха, мне просто не хотелось верить в то, что мой кумир, мой идеал, эта святая девушка, могла серьезно связаться с таким поддонком.Очевидно, это были просто наговоры, сплетни, ничем не обоснованные.

Так за разговорами мы незаметно подошли к ее дому. Вот и знакомый двор, знакомое крыльцо. Сколько раз в своих мечтах и снах я оказывался у этого заветного крыльца. И вот, наконец, это произошло. Мы постучали в ее дверь. Уменя бешено забилось сердце, когда за дверью раздались знакомые шаги. Дверь распахнулась и на пороге показалась ОНА. Я стоял за спиной Петра, несколько прикрытый дверью, так что она увидела меня не сразу.

- Здравствуй, Петя. Хорошо, что ты зашел. Проходи в дом.

И в этот момент она увидела меня. Глазаее на мгновение вспыхнули тревожно и радостно, но она быстро взяла себя в руки.

- Здравствуй, Вадим! Как я рада, что вы зашли, ребята. У, как ты изменился, Вадим. Знаешь, а тебе форма идет.

Пока девушка говорила, я с жадностью вглядывался в ее лицо, искал знакомые черты, знакомый взгляд, знакомое выражение лица. Все это было, но она изменилась. Изменились прическа, волосы она обрезала и выкрасила совсем в белый цвет. Фигура пополнела, и вся она стала какой-то более женственной. Тогда я решил взять себя в руки, вести себя сдержано, ничем не выдавать своих чувств, по возможности, дать ей понять, что я обижен на нее за то письмо, прервавшее нашу переписку надолго.

В дом мы не пошли, а сидели и болтали на лавочке возле дома. Я прихватил с собой фотоаппарат, и мы стали фотографироваться поодиночке и попарно. В ход пошла моя авиационная фуражка курсанта. Она шла всем, особенно хорошо смотрелась в фуражке девушка. Скорее всего, ей бы очень пошла военная форма. Невольно я продолжал любоваться ею. Как быя не обижался на нее, но все-таки, это же была она, моя любовь и мечта.

Закончив фотографироваться у дома, мы решили прогуляться в сторону яра, Прежде это было наше любимое место для прогулок. Здесь чудно пахло чабрецом,на мягкой траве можно было хорошо посидеть, а при необходимости уединиться за одним из его поворотов. Поэтому ничего удивительного не было в том, что мынаправились именно туда.

С момента нашей встречи я в основном молчал, больше все болталиПетя и Вика. Шли мы по широкой дорожке, поросшей травой. Мы с Петром шли по краям, девушка в средине. Когда дорожка стала круто спускаться вниз, Петька резво сбежал вниз, а я как-то автоматически предложил Вике руку. Она ее с готовностью приняла. Как только закончился крутой участок, и необходимость в поддержке отпала, мне