ПЯТЬ ВСТРЕЧ
Рассказ штурмана
Глава 3. Третья встреча.
После выпуска я попал в истребительный полк. Тогда ряд частей переходили на тяжелые истребители- перехватчики, где вторым членом экипажа был штурман, поэтому сразу потребовалось большое количество штурманов. Так вместо бомбардировочной авиации, на которой я учился и проходил стажировку, я попал истребительную авиацию ПВО, в которой уже и закончу службу.
На новом месте я не успел прослужить и полгода, когда вдруг представился отпуск. На базовом аэродроме начинался ремонт взлетно-посадочной полосы, и полк должен был перебазироваться на другую точку. Нашей эскадрильи предстояло переучивание на новую технику, но самолёты пока еще не поступали, поэтому желающим в эскадрильи предложили уйти в отпуск. Я воспользовался этой возможностью и в начале мая оказался в отпуске. В строевом отделе на вопрос: "Куда выписывать проездные документы?" я вдруг задумался. Первой мыслью было, конечно, домой. Но тут мой взгляд упал на карту железных дорог, висящую на стене за спиной начальника строевого отделения. Взгляд скользнул от Москвы до Харькова и далее вниз до Крыма. И сердце екнуло. В Симферополе жила и училась Вика, И тут же мелькнула мысль посетить ее. Память о первой любви вспыхнула во мне с новой силой. Как она? Как сложилась у нее судьба? Да и хотелось просто ее увидеть. Это желание стало выше всех доводов разума. И я сказал? "До Симферополя".
- Паша, ты веришь в фортуну, в судьбу, в суеверия?
- Я не имею в виду наши авиационные суеверия. Это дело святое, проверено 1000 раз. Ведь не зря говорят, что жизнь полосатая. За удачей следует неудачи и наоборот. И всё идёт какими-то полосами. Вот такую череду удач я испытал той весной. Никакой теорией вероятностей это объяснить нельзя. Вот посуди сам, какая череда благоприятствующих событий той моей поездке случилось.
На следующий день, когда я пришёл за отпускными документами, полк занимался командирские подготовкой, и только один начальник строевого отдела оказался на рабочем месте и тут же выписал мне документы. Только раз в сутки по вечерам ходили автобусы до железнодорожной станции, откуда можно было уехать в Москву. Днем практически поездов не было и до станции, находящейся за 18 км, доехать было нечем. Этот же начальник строевого отделения сказал, что на станцию сейчас пойдет газик со спецпочтой, и он может меня подбросить до станции. Так я оказался на вокзале в первой половине дня. Через полчаса подошёл почтово-багажный поезд. Там был единственный пассажирский вагон. Билеты на него не продавали, но я договорился с проводником, и уже к 6-ти вечера перед самым закрытием касс Аэрофлота я был в Москве. В кассовом зале было полно народа, а в кассу для военнослужащих человек 6. Я подошел к кассе и попросил оформить мне билет до Симферополя, кассирша мне ответила, что все билеты уже проданы на три дня вперед. Когда я разочарованный отходил от кассы, к ней подошла женщина в такой же форме Аэрофлота и передала какую-то бумагу. Кассирша окликнула меня: «Молодой человек, подойдите сюда». Оказалось, что на завтра назначен дополнительный рейс до Симферополя. И через 10 минут у меня уже был билет. На следующее утро я уже летел к своей мечте. Промежуточная посадка была в Харькове. Там сошла часть пассажиров и загрузились новые. Вокруг меня оказалась целая группа молодых женщин – торговых работников, летящих на какое-то совещание в Симферополь. Увидев молодого лейтенанта, и, узнав, что не женат, они взялись за меня. И накормили, и напоили. Перезнакомился с ними. Узнав, что я лечу в Симферополь впервые, рассказали, что свободных мест в гостинице там никогда не бывает, и предложили поселиться с ними. Им забронировали места в комнатах отдыха на железнодорожном вокзале. Я возразил, как же я, военнослужащий, окажусь в их группе торговых работников. Они меня успокоили, мол, скажешь, что ты от военторга. И этот номер прошел. Я беспрепятственно получил крышу над головой, да еще в таком месте, куда модно являться в любое время, даже за полночь, тогда как в гостиницах двери закрывают в 11 часов. Как дальнейшие события показали, это оказалось для меня очень важным.
И вот в средине дня, а это был понедельник, я оказался уже на привокзальной площади Симферополя.
- Далее, если не возражаешь, буду описывать события более подробно.
- Валяй, - согласился друг.
И я продолжил.
Было около четырех часов дня, когда я, сдав чемодан в камеру хранения, вышел в город. У самого здания вокзала стояла будка справочного бюро. Быстро заполнив бланк с данными Вики, отдал бланк, и в ожидании ответа, отправился в парикмахерскую, чтобы привести себя в надлежащую форму. Там мне сделали модную прическу, побрили и сделали горячий массаж. На вопрос мастера: «Чем освежить?», я ответил: «Самым лучшим». Парикмахер обильно полил меня из пульверизатора «Красной Москвой» – самым лучшим одеколоном того времени.
В справочном бюро меня уже ждал готовый ответ. Наконец-то! В нем значилось: «Николаева Виктория Николаевна, 1937 года рождения, проживает по адресу: улица Буденного, дом 25, квартира 2.” Любезная старушка объяснила, как проехать туда на городском транспорте. Ехать пришлось на трамвае довольно долго – минут сорок. Еще с полпути начался дождик, который потом перешел в настоящий южный ливень, со шкальным ветром и грозой. Каждые 10-15 секунд сверкала молния, и тут же раздавался раскат грома. Трамвай остановился в центре города на нужной остановке, и мне пришлось юркнуть под навес здания какого-то учреждения, чтобы переждать дождь. Гроза с ливнем продолжалась. Сквозь завесу дождя я рассмотрел на противоположной стороне улицы Буденного дом с номером 25. «Вот эта улица, вот этот дом» – вспомнились слова песни. Это была заветная цель моего путешествия. Сейчас всего несколько десятков метров отделяли меня от моей цели. Накидка осталась в чемодане, а зонтиков тогда военные не носили. Плюнуть бы на все, да рвануть через дождь. Но тогда предстанешь перед любимой, как мокрая курица. А дождь, как на зло, все не прекращается. Ожидание становится невыносимым. Да прекращайся же ты, проклятый! – мысленно ругал его я.
И, словно услышав мою безмолвную мольбу, дождь начал слабеть, и вскоре уже почти совсем прекратился. Я вышел из своего укрытия и быстро пересек улицу, нырнул под арку, и через мгновение оказался на крыльце подъезда квартиры № 2. С замиранием сердца постучал в стеклянную дверь. На стук вышла миловидная старушка в очках, словно из сказки Пэро.
- Добрый день, молодой человек. Вам кого?
- Вика у вас живет?
- Да, а вы кем ей приходитесь?
- Очень старым знакомым.
- Проходите, пожалуйста, только ее сейчас нет, она вышла в магазин на пять минут до дождя, а гроза ее, очевидно, задержала. Проходите в комнату, присаживайтесь на диван.
Я прошел маленький коридорчик, зашел в комнату и сел на диван недалеко от двери. Двери на улицу оставались открытыми. Мы вели милую интеллектуальную беседу со старушкой, которая представилась мне Надеждой Львовной. Она рассказала, что Вика живет у нее уже два года вместе со своей подружкой Наташей, которую они зовут Татой. Вадим осторожно поинтересовался, как они отдыхают, ходят ли гулять, на танцы, есть ли у них молодые люди.
- Нет, что вы, они такие хорошие скромные девочки. Они только целыми днями занимаются. Вы знаете, как тяжело учиться в медицинском институте! А на днях у них начинается сессия.
Я одобрительно кивал головой. В это время на улице послышались шаги. Звук ее шагов я узнал бы из тысячи. Да, это была она. Девушка стала подниматься на крыльцо. Я показал жестом Надежде Львовне, чтобы она пока молчала, чтобы сделать девушке сюрприз.
- Надежда Львовна, откуда у нас так хорошо пахнет «Красной Москвой»? – были ее первые слова, которые я услышал от нее после той августовской ночи. С этими словами Вика вошла в комнату, а я поднялся ей навстречу. Высокий, широкоплечий, в красивой синей парадной форме, украшенной золотыми угольниками, в белой рубашке с темно-синим галстуком – я тогда выглядел прекрасно. Мгновение, она вскинула глаза и сразу узнала меня. Я сделал ей шаг навстречу, и она бросилась ко мне. Мы прижались друг другу, как добрые старые друзья. В моей голове все плохие мысли сразу куда-то улетучились. Мне стало хорошо и приятно.
Мы сели на диван, и началась беседа, которая чаще всего началась вопросами «Ну как ты?» и ответами «Ничего».
- Ты как здесь очутился?
- Прямо с неба.
- ??
- Два часа назад прилетел. Зашел тебя проведать. Ну и как ты?
- Ничего, учусь, заканчиваю 4-й курс, скоро сессия, а потом практика. А ты как?
- В прошлом году окончил училище. Получил назначение в Горьковскую область. Служу в авиационном полку на истребителях. Вот сейчас в отпуске.
- Ну, как, нравится служба?
- Ты знаешь, да. Новейшая техника, хорошие люди, лесной гарнизон, прекрасные места.
- С кем-нибудь из наших переписываешься?
- Очень редко, только с Петром.
- А я практически ни с кем. Знаешь, мои переехали под Киев, теперь туда к нам я не езжу. Ты надолго приехал?
- На пару дней.
- Ты в Крыму первый раз?
- Да.
- Как жаль, что у меня начинается сессия. Я бы тебе показала Крым, съездили бы мы с тобой к морю, показала бы тебе Ялту и побережье. Какие там красивые места! Давай тебе хоть Симферополь сейчас покажу. Подожди, я сейчас переоденусь, и мы пойдем.
Она поднялась и ушла в другую комнату. Во время нашего разговора Надежда Львовна находилась в этой же комнате, и делала вид, что не слушает наш разговор. Когда Вика вышла, она спросила у меня.
- Вы Вику давно знаете?
- Да…, уже больше шести лет. Мы учились в одной школе и были соседями.
Мы едва успели обменяться двумя-тремя малозначащими фразами, как в дверях появилась Вик. Она успела сменить свое повседневное белое платье в мелкий горошек на длинное голубое. На ней были туфли на высоких каблуках. Я смотрел на нее влюбленными глазами. Но, в то же время, острый мужской глаз успел отметить, что она несколько пополнела с момента нашей последней встречи. Она обрезала волосы и теперь носила короткую стрижку, которая, по моему мнению, шла ей меньше. Волосы были совсем обесцвечены перекисью, и ничего не осталось от того прекрасного цвета спелой пшеницы, и куда-то делись теперь непослушные завитки на висках, которыми я раньше так любовался. Но, тем ни менее, это все-таки была она, первая моя любовь и мечта.
- Надежда Львовна, мы сходим погуляем.
- Хорошо, хорошо, гуляйте.
Мы вышли в город. Улицы были еще мокрые от дождя. Гроза очистила воздух, дышалось легко и свободно. Буйная крымская весна полонила весь город. Цвело все, что могло только цвести. Город утопал в цветущей сирени и тюльпанах. У частных домов, ближе к окраине города, цвели сады. Цветущие абрикосы, яблони, вишни делали город каким-то сказочным садом. В центре города цвели кустарники, название которым я даже не знал. После скупой северной весны на меня обрушилось все это великолепие южной природы. Мне казалось, что это все происходит не со мной. И рядом со мной шла Вика, девушка, о которой, казалось, я мечтал всю свою жизнь. В моей душе светился и ликовал праздник.
Дорога шла под уклон. Бурные потоки воды после обильного южного ливня неслись вниз по проезжей
