него и стукнул кулаком по столу.
— Чёрт! Чёрт, чёрт...
— Что это за стук? — спросил Джеро, вздрогнув.
— Наверное, у Хомураби снова плохое настроение, — гладил его по волосам Саваки.
— Тот самый Хомураби, про которого ты рассказывал, он здесь?
— Да. Мы в его резиденции.
— А можно мне на него посмотреть?
— Не стоит, не советую. Тем более, я хочу, чтобы ты смотрел только на меня, — син развернул к себе парня и долго вглядывался в его лицо.
— Саваки, когда ты так смотришь, я начинаю сходить с ума. Ты такой красивый, что у меня нет слов.
Саваки с улыбкой провёл тонкими пальцами по его щеке.
— Как же ты попал сюда?
— Мне помогло твоё кольцо, — мальчик показал кольцо с инициалами сина. — А еще на меня набросилось какое-то чудовище. Сначала я подумал, что это собака, но это был монстр или дьявол...
— Это всего лишь был кокути, — усмехнулся Саваки. — Их тут много и для тебя они могут быть опасны, они совсем дикие. У меня тоже живёт один, хочешь покажу?
— Нет-нет. Саваки, не нужно, пожалуйста! — взмолился мальчик. Син потянулся к нему и прижал к себе, Джеро с обожанием обнял его в ответ и закрыл глаза, примостив голову у него на груди. Казалось, время остановилось и все, что им было нужно — лежать, обнявшись.
Шисуи скучал. Ему стало грустно. На самом деле, королю рэев хотелось остаться с Хомураби, но долг не мог его заставить этого сделать. Неизвестно, какие волнения могут начаться, если оставить резиденцию без присмотра и правителя. О том, что его похитил Хомураби, он благоразумно никому не рассказал, в конце концов, это только их семейные дела. Когда уже вернется Широганэ... Нужно срочно что-то решать, не может же он сидеть тут целую вечность! Но телефон Широганэ не отвечал. Жив ли он, нашёл ли Рюуко? Шисуи снова печально вздохнул, смотря в окно. Он рисовал на влажном стекле невиданные узоры. Снег совсем сошёл, обнажил голую землю. Серое унылое небо подходило к его душевному состоянию. Радовали глаз лишь распустившиеся на пригорке первоцветы.
144
Широганэ ворочался в постели и будто постоянно слышал чей-то шепот, называющий его имя. Шепот стучал в голове, спать было невозможно, он открыл глаза: Рюуко мирно спал напротив, раскинувшись на постели. Широганэ встал и, надев халат, вышел на кухню. Свет был включен, мальчик сидел за столом, был задумчивым и печальным.
— Иошинори, что ты тут делаешь среди ночи? Детям давно пора спать.
— Но я уже не ребёнок! После того, как я потерял отца, единственно близкого человека, думаешь, я могу теперь спокойно спать?
Широганэ присел на другой край стола:
— Да, конечно, прости... Иногда люди уходят, но ведь потом они могут переродиться.
Иошинори пристально посмотрел на него.
— Я знаю, Широганэ, я знаю... — в глазах Иошинори будто что-то вспыхнуло и Широганэ вздрогнул.
— Почему ты так смотришь на меня, я тебе кого-то напоминаю? — мальчик глядел на него, не отводя глаз, и улыбался.
— С чего ты взял? — отвела взгляд Тень. Иошинори встал со своего места, подошёл к Широганэ и взобрался к нему на колени, обняв за шею.
— Можно? Широганэ, я так соскучился по тебе, если бы ты знал...
Тень не ответила. От взгляда не укрылся медальон, висевший на шее Иошинори. Широганэ осторожно взял его в руку, пытаясь рассмотреть: "Юдзурих"... Это название сиротского приюта.
— Иошинори, откуда это у тебя? — спросил Широганэ. Мальчик пожал плечами.
— Не знаю, всегда висело. Только теперь я росту и он скоро станет маловат...
"Иошинори взяли из приюта?"
Мальчик сильнее обхватил его за шею и крепче прижался.
— Я так скучал.
— Что значит "скучал", когда ты живёшь с нами?
— Но ты уходишь спать к нему, а не ко мне.
Пока Широганэ был в растерянности, не зная, что сказать, Иошинори приблизился, язык мальчика коснулся губ Широганэ. Тень резко встала, отстранив Иошинори.
— Широганэ — ты мой! — сказал мальчик. Голос его стал властным, с нотками ярости. — Слышишь, мой!
— Что за глупости лезут в твою голову, ложись спать! — Широганэ увидел, что занимается рассвет и решил побродить по лесу.
Иошинори сперва смотрел ему вслед, потом побежал в спальню. Рюуко спал плохо, ему снились жуткие кошмары, он ворочался и постанывал. Потом почувствовал, будто его сжимают невидимые руки и он начинает задыхаться. Проснувшись, король рэев заметил, что Иошинори и с едва заметной улыбкой наблюдает за ним.
— Какого черта ты тут делаешь?! — закричал Рюуко.
Иошинори не пошевелился.
— На тон ниже, — тихо проговорил он.
— Чего? Пошёл вон из моей спальни!
— Это не твоя спальня, — спокойно сказал мальчик. — Тебе тут ничего не принадлежит — ни трон, ни Широганэ, если ты ещё не понял, — с этими словами он встал с такой гордой осанкой, будто был самим королём. Рюуко был шокирован.
Шики смотрелся в зеркало. Рядом с ним стоял Митсеру. Парень был выше его на голову и понемногу взрослел, а Шики по-прежнему оставался десятилетним ребёнком. Это до такой степени взбесило сина, что он накинулся на зеркало и начал молотить по нему кулаками. Зеркало было разбито, осколки валялись на полу, его руки были изрезаны, по ним стекали струйки крови. Шики охватило отчаяние, в его глазах заблестели слёзы. Митсеру в первый раз видел его таким, не скрывающим слабость. Он обнял сина и тот на мгновение обнял его в ответ.
— Шики, не надо, пожалуйста, ты обязательно, вырастишь, — прочитав его, сказал Митсеру. — Не все же сразу. Все ещё впереди.
Шики стал отвратителен сам себе слабости, которую вдруг не смог сдержать. Он с силой оттолкнул Митсеру и тот едва не влип в стену.
— За что?!
— Просто так, — ответил син.
Весна постепенно вступала в свои права. Зацвела слива умэ и сакура сорта сомэй-есино. Весна была поздней. Раздавалось пение птиц. Птица по-японски — тори. Эта тори очень красиво пела.
— Здесь мы простимся, — остановился Ко, — в школу пойдешь один.
Кэнго надулся.
— Всегда так! Как уже мне это надоело, прятаться, скрываться. Что я делаю плохого?
— Кэнго, через пару недель ты окончишь школу, зачем тебе сейчас проблемы? Будут проблемы у тебя, у меня, зачем? Не легче ли немного подождать?
— Подождать? Мне надоело ждать! Быть может, тебе стыдно ходить с малолеткой? Так и скажи!
Парень развернулся и пошёл прочь. Ко не стал его догонять и пошёл в другую сторону.
Кэнго был зол, накручивая в своей голове кино, и столкнулся с Аей. Девушка выронила книги.
— Кэнго, ты что, ослеп или пьяный? Смотри, куда идёшь!
— А сама в облаках витаешь?! На уроках сама не своя. Может есть кто-то, кто покорил твоё сердце и не даёт покоя?!
Ая густо покраснела:
— Не твоё дело! Вообще, нужно найти Акиру, я уже устала отмазывать его, конец года.
— Я ничего не знаю о том, где он, и где Широганэ, и даже где Шисуи. После смерти син-рэя все куда-то разбрелись, — он вспомнил про Ко и глубоко вздохнул. Наверное, он опять погорячился с рэем. Но прощения просить и не подумает.
— Мне кажется, что ты витаешь в облаках, — сказала Ая. — И я, думаю, что знаю, с кем.
Кэнго ничего не ответил и пошёл вперёд.
— Джеро, не бойся, этот малыш не причинит тебе зла, — сказал Саваки. У него на поводке скалился подрощенный кокути.
— Саваки, пожалуйста! — взмолился парень, на грани истерики. Он залез на диван и прижался к стене. Син погладил кокути и решил увести монстра, раз он вызывает такой стресс у парня.
— Как же ты собрался жить со мной, Джеро? Здесь повсюду бегают кокути. Если ты приручишь монстра, то он станет для тебя надёжной защитой.
— Я привыкну, Саваки, ради того, чтобы жить с тобой и никогда не разлучаться.
Син отвел монстра на место и снял парня с постели.
— Джеро, тебе будет очень сложно адаптироваться в нашем мире.
— Я знаю, Саваки, но у меня получится. А ещё ты столько раз обещал, что мы поплывем на корабле, а ведь уже весна. А вдруг я завтра умру и так не поплаваю на корабле?
— Глупый, почему ты завтра умрёшь? В принципе, ты прав, нужно здесь и сейчас, кто знает, что может случиться завтра. Поэтому, мы больше не будем откладывать и поедем прямо сейчас, ведь корабль у меня уже есть. Джеро завизжал от безумной радости.
— Слышала, Саваки притащил сюда своего любовника, мальчишку? — спросила Хирю, расчесывая волосы. Лулу пожала плечами.
— Мне-то что, это ты имела виды на Саваки, тебя задевает, наверное.
— А где же твоя дикарка? — усмехнулась Хирю.
— Почему этот вопрос так не даёт тебе покоя? Подумала бы лучше о том, как наш отец смог бы захватить трон и миры в сложившейся ситуации.
— Хах, мог бы попробовать через своего любимого Шисуи.
145
Широганэ смотрел в окно, наблюдая за рекой, которая виднелась вдалеке. Река разлилась, вышла из своих берегов, деревья стояли по пояс в воде.
Снова поругались с Рюуко и опять из-за того же самого. Конца и края этому нет. Широганэ чувствовал пустоту и отчуждение, он продолжал печально смотреть в окно. В ушах стучали звуки бубна и будто голос раздался в голове, поющий старинную молитву. Когда-то он её уже слышал. Но где? Хижина в лесу. Шаман, пытающийся разбудить... Кто-то нежно провёл рукой по его волосам.
— Папочка, тебе грустно? — Иошинори наклонился к нему и крепко поцеловал в щеку, следующий поцелуй должен был угодить в губы, но Широганэ строго отстранил его рукой.
— Но почему?! — разозлился мальчик.
— Я уже объяснял тебе, чо это неприлично и подобные поцелуи позволены лишь возлюбленным.
Он встал. Иошинори пошёл за ним, развернул и прижал к стене с нечеловеческой силой.
— Широганэ, не играй со мной, — сказал он очень серьезно, смотря ему прямо в глаза. Стало не по себе. Широганэ с большим трудом оттолкнул мальчика и выбежал из дома. Ему хотелось уйти куда угодно, главное — подальше отсюда. Иошинори был зол, он вошел на кухню, в которой, как всегда, находился Рюуко. Рюуко теперь каждый день готовил, чтобы не уступать место мальчику, который готовил просто потрясающие блюда для Широганэ. Глаза Иошинори вспыхнули ненавистью. В один момент Рюуко почувствовал, что нож, которым он нарезал овощи, перестал слушаться его, вылетел из рук и резанул по пальцу.
— Что-то у тебя утро не задалось, Рюуко-сан, наверное, не твой день.
Рюуко обернулся и встретился с не по-детски глубокими глазами Иошинори, в которых таилась насмешка. Выжив Рюуко с кухни, довольный мальчик принялся за приготовление еды.
Широганэ вернулся поздно, когда было уже совсем темно. Иошинори сидел за столом, положив руки под подбородок и наблюдал за ним.
— Я жду тебя весь день, Широганэ. Я ждал тебя на завтрак и обед, но теперь в самую пору ужинать. Я приготовил тяван-муси, цукомоно, а на десерт у нас фасолевая пастила екан.
— Спасибо, я что-то не голоден.
Иошинори продолжал спокойно наблюдать за ним.
— Зачем ты врешь, ведь ты очень голоден. Широганэ... — с какой-то особенной нежностью назвал он его по имени. Король Тени устало присел на стул. Да, глупо было это отрицать, он действительно зверски хотел есть. А Иошинори был прирожденным поваром, от того, что он готовил, невозможно было оторваться и Широганэ съел абсолютно все, закусив десертом.
— Спасибо, — насытившись, сказал он. — а теперь я пойду спать, я устал. Спокойной ночи.
Рюуко, как всегда в последнее время, лежал злой,
