переродиться).
— Рюуко, ну не начинай... Это ребёнок и мы не можем оставить его.
Шисуи проснулся и встретился с зелеными глазами Хомураби, которые внимательно за ним наблюдали.
— Хочешь пить? — спросил Хомураби.
— Ага, — ответил король рэев, у которого действительно пересохло в горле. Хомураби взял чашку с чаем и поднес к его губам.
— Спасибо, — посмотрел на него Шисуи.
От этого взгляда что-то екнуло в груди повелителя Теней, он понял, что сам попался к Шисуи в плен и никак не может из него выбраться.
— Я хочу извиниться за своё поведение, — пролепетал он. Шисуи посмотрел на него и ничего не ответил. Он выхватил чашку с чаем и с жадностью опустошил её.
— Может ответишь хоть что-нибудь?
— Я не знаю, что ответить, Хомураби, мне нужно возвращаться обратно.
— Вот как? Тебе до такой степени на меня стало плевать?
Шисуи печально вздохнул.
— Ты меня разлюбил? Отвечай.
— Нет, но...
— Но?!
— Мне надо...
Хомураби снова начал выходить из себя.
— Ему надо! Я уже забыл, когда в последний раз мы с тобой нормально виделись! Но тебе прямо сейчас нужно снова бежать!
— Хочешь сказать, что вчера ты мне устроил романтическое свидание после долгой разлуки?
— Я же извинился!
— Здесь мало извинений.
— Мало извинений? — Хомураби повалил его на кровать и принялся целовать.
Шисуи сопротивлялся, правда это было не долго.
Когда Широганэ и Рюуко вышли на кухню, Иошинори уже готовил завтрак, аромат раздавался на всю кухню. Мальчик готовил окономияки — лепешки с рыбой в соевом соусе.
— Доброе утро, — поздоровался он. — Я нарубил дров и растопил камин, на улице холодно.
— Спасибо Иошинори, не слишком ли много работы для ребёнка в это утро?
— Я не привык сидеть без дела. Когда мы жили вдвоём с отцом — много работали, приходилось выживать. Мамы не было, мне все приходилось делать самому. И готовить тоже. Для меня это не трудно, Широганэ.
— Для тебя он — Широганэ-сан! — сказал Рюуко.
— За что ты меня так невзлюбил, Рюуко-сан? Я сделал тебе что-то дурное, чем-то обидел?
Вопрос застал короля рэев врасплох.
— Это ты лучше спроси у своего новоиспеченного "отца"! Спасибо, я не голоден, — Рюуко вышел.
— Не бери в голову, — сказал Широганэ. — Успокоится. На самом деле Рюуко очень добрый.
— Я заметил, — ответил мальчик, продолжая заниматься лепешками и вскоре они уже стояли на столе.
— Ох, как вкусно, замечательные лепешки получились, спасибо, — ответил Широганэ, поглощая завтрак. Иошинори сел напротив и тоже принялся уплетать лепешку, запивая чаем. Широганэ заметил, что мальчик пристально смотрит на него.
— Ты хочешь что-то сказать, Иошинори? — спросил Широганэ.
— Нет, я просто любуюсь твоей красотой.
"Я любуюсь твоей красотой", — всегда говорил ему Киниро. Широганэ вздрогнул. Не успел он опомниться, как Иошинори уже сидел у него на коленях, обнимая за шею. Шапка упала и волна густых золотых волос рассыпалась по плечам.
— Папа, — проговорил мальчик, его карие глаза буквально проникали сквозь Тень, в самую душу. — Папа, — с улыбкой повторил он и очень нежно коснулся губами щеки Широганэ.
— Иошинори, не...
Широганэ получил такой же поцелуй во вторую щеку.
— Мне так одиноко, ведь я остался совсем один...
— Ты бы чем-нибудь занялся, поиграл.
— У меня времени не было на игры, чтобы выживать, нужно было много работать.
Широганэ не знал, что сделать, чтобы Иошинори слез с его колен. Если сейчас войдёт Рюуко, будет апокалиптический скандал. Поэтому Широганэ встал, чтобы прибрать со стола.
— Спасибо за завтрак, было очень вкусно.
— Если хочешь, я буду готовить тебе и обед, и ужин!
— Спасибо, — растерянно проговорил Широганэ, стараясь побыстрее покинуть кухню.
— Широганэ?
— Что?
— Ты ведь не бросишь меня?
— Нет, не брошу.
"Это всего лишь ребёнок, который боится остаться один, поэтому пытается выслужиться", — подумал он.
Джеро не находил себе места, когда Саваки снова покинул его, вспоминая тяжёлое ранение сина. "А если его в этот раз убьют?" — подумал он. — "Я не должен этого допустить".
Джеро твёрдо решил отправиться на поиски Саваки, чтобы быть рядом в случае чего. Для него это было нелегко. Джеро всегда жил изолированным от внешнего мира, он сторонился людей, общаясь только с теми, кто покупал его картины, чтобы как-то жить. Он совсем не знал этого мира, как выживать в нем. Мир пугал его, отталкивал своей неизвестностью, противоречивостью, таящимся где-то злом. Его миром была мастерская и конечно же Саваки. Саваки для Джеро был целой Вселенной. Собрав кое-какие вещи, взяв альбом для рисования, карандаши и какие были деньги, он наконец-то очутился за пределами своего мира. От криков и шума толпы Джеро казалось, что он сойдёт с ума. Он шёл, оборачиваясь по сторонам, будто в первый раз попал на планету Земля. Кто-то уговаривал его купить на рынке рыбу и специи весьма назойливо и парню еле удалось оторваться от навязчивого продавца. Он шарахался от незнакомых людей, как от бубонной чумы. Было ещё холодно, лежал снег и Джеро кутался в пальто и шапку, подаренные Саваки, с благодарностью вспоминая сина. Одно воспоминание о нем согревало куда больше, чем самый тёплый шарф.
— Саваки... найду ли я тебя? Куда мне идти?
— Эй, парень, ехать надо? — спросил таксист, увидев растерянного Джеро, стоявшего посреди улицы.
— Да, но... — я точно не знаю, куда именно... Мне нужно в параллельный мир...
Таксист захохотал.
— До города могу подкинуть, а там уже сам будешь искать свои миры.
Джеро сел в машину, это было лучше, чем оставаться здесь.
141
Широганэ устал от недовольства Рюуко, от его упреков. Нужно было взять перерыв. Хотя бы временный. Он захотел побыть один и пошёл, куда глаза глядят. Время близилось к закату, небо было красным. Наверное, будет ветер. Только бы не вернулась буря. Снег уже кое-где сошёл, но все ещё было холодно. На оголившейся земле проглядывали первые цветы. "Рюуко — мой лучший цветок. Мой необузданный цветок, с чёрными лепестками". Широганэ думал про себя, какого черта судьба послала ему этого ребёнка, когда с таким большим трудом только все начало налаживаться с Рюуко. Король рэев никак не мог простить ему связь с Киниро, из-за этого постоянно возникали перепалки. А тут ещё этот мальчишка со своей внешностью...
Широганэ смотрел на последствия бури — огромные поваленные деревья, переломившиеся пополам. Сзади послышался хруст ломающихся под чьей-то обувью веток. Широганэ обернулся.
— Иошинори? Что ты здесь делаешь, следишь за мной? — с досадой спросил он. И тут нельзя побыть наедине с самим собой!
— Широганэ, я прибрал в доме и вышел к реке, чтобы наловить рыбы на ужин, — ответил мальчик. — Пусть поймал не много, но на ужин хватит.
Широганэ устыдился: пока он праздно прогуливается, ребёнок делает по дому всю работу и даже добывает еду на ужин!
— Иошинори, не нужно было, в подвале ещё куча запасов.
Он вспомнил подвал Шисуи, заваленный припасами будто на случай голодовки.
— Там только сушеная рыба, но я приготовлю свежую. Отец говорил, что это у меня очень хорошо получается.
— Не сомневаюсь, утренние лепешки были просто божественными.
— Теперь у меня нет папы и ты будешь моим папой. Я приготовлю для тебя самую вкусную рыбу, Широганэ, — посмотрев на Тень, он добавил: — А тебе не тяжело ходить с такой длинной косой? Наверное, это жутко неудобно?
Этот спонтанный вопрос позабавил.
— Нет, Иошинори, я уже привык.
— А, если бы у меня была такая длинная коса, то я бы, наверное, запутался и где-нибудь упал.
Широганэ рассмеялся. Неожиданно он почувствовал в своей ладони ладонь мальчика. Его хватка была не по-детски крепкой.
Рюуко смотрел в окно. Он увидел, как возвращаются Широганэ и Иошинори.
— Мило как! — разозлился Рюуко.
Мальчик вошёл на кухню и небрежно снял шапку, выпуская на волю золото своих роскошных волос. Он немедленно взялся за разделывание рыбы.
— Я приготовлю камабоко — рыбные рулеты, — сообщил он.
— Не сомневаюсь, у тебя это замечательно получится, — подбодрил Широганэ, — принесу имбирь.
Он прошёл мимо комнаты Рюуко.
— Рюуко, спускайся к ужину, мы делаем рыбные рулеты.
— Не голоден, — отвечал король рэев. Широганэ вздохнул.
Иошинори уже начал процесс приготовления и вскоре рулеты красовались на столе.
— Очень вкусно, — ответил Широганэ.
— Каждый день я буду готовить для тебя самое вкусное на завтрак, обед и ужин.
— А в кого у тебя такие чудесные золотые волосы? — спросил Широганэ, продолжая жевать рулеты, которые действительно оказались на редкость вкусными.
— Не знаю, у моего папы были чёрные волосы, а маму я не помню.
— Ты похож на своего папу?
— Нет, но он многому научил меня. Он научил меня выживать, это главное.
Широганэ представил, что ему опять придётся услышать лекцию от Рюуко и в сердце защемило.
— Очень вкусно, Иошинори, правда, спасибо. А теперь мыться и спать.
Мальчик подошёл к нему и просто смотрел.
— Что?
— Широганэ, ты поцелуешь меня перед сном?
Тень не знала, что на это ответить. Тогда мальчик наклонился к нему и чмокнул в губы.
— Спокойной ночи, папа!
Широганэ хотел было что-то сказать, но Иошинори уже убежал.
— Нагулялся? — спросил Рюуко. — Можешь сегодня не приставать ко мне, потому что я буду спать.
— Да, прошёлся в окрестности. Я видел первоцветы и подумал, что ты мой самый лучший цветок, Рюуко...
— О, как романтично!
— Почему ты злишься, неужели ты ревнуешь меня к ребёнку?
Рюуко вскочил, будто в него вселился сам чёрт.
— Ты прекрасно знаешь, к кому я тебя ревную, не прикидывайся идиотом.
— Рюуко...
— Не трогай меня! Я уже давно не маленький мальчик Акира-кун, который не понимает кто он и что. Я — истинный король Света, нас связывают века.
— Раньше ты таким не был.
— Раньше ты мне никогда не изменял!
— Я в этом не виноват! Я устал оправдываться перед тобой каждый день и говорить одно и то же. Может мне уйти?
— Иди! Тебя там ждут.
Широганэ направился к двери.
— Широганэ, вернись, я не хочу, чтобы ты уходил, — сказал Рюуко уже мягче, — я тебя люблю...
Широганэ вздохнул. Только признание в любви заставило его вернуться обратно и сесть на кровать. Рюуко сел сзади, обхватив его за шею. Медленно спустив с Широганэ рубашку и обнажив плечо, он дотронулся губами до его шеи сзади, убрав волосы в сторону. Широганэ почувствовал прикосновение его тёплых губ на своей шее и задрожал.
— Что же ты со мной делаешь...
Рюуко добрался до обнаженного плеча, проведя по нему языком. Тень глубоко вздохнула.
— Рюуко... как бы так объяснить... Ты для меня настолько же важен, как часть моего тела или души, когда мы расстаемся, мне кажется, что живьём оторвали часть от моего тела, такую невыносимую боль я испытываю.
— Широганэ, я испытываю то же самое, — ответил Рюуко, на мгновение оторвавшись от точеного белоснежного плеча. Потом, все больше распаляясь, он полностью опустил Широганэ на постель, будто охотник, добравшийся до своей добычи. Ночь обещала быть жаркой.
Рюуко и Широганэ проснулись, Широганэ увидел, что между ними спит Иошинори. Повернувшись и прижавшись к нему, обняв его за шею, мальчик мирно спал. Широганэ ужаснулся: они с
