Грации и грешники

раздвигая «кустики». Вот женщина лысая, с бритой головой — хорошо ли это? Некоторые женщины коротко стригут и даже бреют растительность на пизде по разным причинам. Понравится ли мужику такая голенькая? Не уверен.
— А как отдавалась, как еблась, — продолжал Толик, — но на другой день в упор не замечает. Пытаюсь приблизиться — показывает кулак и сквозь зубы: «Проболтаешься — убью гада». Вот и пойми этих женщин.
Инициатива в обоих случаях принадлежала ей. Приглашала их, конечно поврозь и в разные дни, её проводить: одного — на речку Велетьму, другого — в соседнее село Саваслейка, в магазин.
Чтоб не было сплетен, уходили и приходили врозь. До магазина не дошли, предложила посидеть у попавшейся на пути скирды соломы.
До речки дошли, предложила: «Слабо голышом искупаться?» Кавалер не сдрейфил, сели рядышком на песок...
После рождения третьего муж охладел к ней, был не ревнив и не замечал её одноразовых шалостей с подростками, полагая, что это лишь лёгкий флирт домохозяйки от скуки деревенской жизни. Подростки понимали важность тайны и помалкивали, можно и от мужа схлопотать.
Мне известно о двух случаях её баловства с подростками, а сколько их было? Ебаться с замужней совсем не то, что с девкой: никаких капризов, никаких «а что потом?». Тут ясно: потом ничего, пользуйся моментом, она тебя хочет, а девка тебе лишь позволяет, и все время ждёшь: «Кончать нельзя».



































На картине: Светлана Ивановна,замужняя,трое детей,была весьма любвеобильна,мужа похоже не хватало,и ещё очень любила быть первой женщиной у подростков и была ненасытна в блуде.Новичок попав под волшебство её П.,выкладывался по полной.Никогда не говорила,хватит,я довольна.Один рассказывал:у меня кончились «снаряды»,ебу её в холостую,не кончая.Член размягчается,не кончая, и вдруг снова встаёт и я снова его ей вставляю в П. Отпустила меня,только когда пришло время:хватит,скоро муж вернётся с работы,должна быть дома. Однако не было случая,что её ебли трое подряд,тем более одновременно.Между тем,у нас на районе были дамы,что практиковали еблю в три Х. одновременно.Одноко не известно ни одного случая,чтобы дама искала партнёра с достоинством небывало большого размера,как это делала героиня поэмы И.Баркова «Лука М.»
Как-то тётя Света пришла ко мне под предлогом послушать радио,улеглась на мою кровать,задрала подол и показала свою П.Я был молод и глуп,у меня ещё не было женщин,у меня не встал и она ушла обиженная.
Потом некоторые мои сверстники хвастались,что ебли её,
как правило,на природе,у реки Велетьма(приглашала подростка купаться),в копне сена на опушке леса (приглашала юношу по грибы) и в других укромных местах,коих на селе множество (в амбаре,в хлеву, в сарае,на гумне,на задах,в зарослях шиповника,в лопухах и в крапиве).У неё были очень тонкие трусики,она не снимала их,а просто оттягивала,давая проход юному Х. в свою зрелую тугую и горячую П.Одни говорили,что  её трусы совершеннон не мешали получать наслаждение от  её молодого тела,но один трусы просто порвал,когда она чуть замешкалась,а он сгорал от нетерпения обладать её П..
Но давала каждому только раз и никогда не повторяла встреч.Кто хвастался,обвиняла в клевете:ничего с малым не было и быть не могло,верна мужу.Когда до меня дошло,что она приходила ко мне не радио слушать ,а ебаться,я понял,какое счастье упустил, подкараулил её и пригласил ещё раз придти послушать радио,она показала мне кулак:Х.тебе ,мальчик, поезд ушёл,дважды в одно место не прихожу..
  Старший сын Светланы Ивановны Тимоха был ненасытен в блуде, но строго соблюдал два правила: не еби где живёшь, не живи, где ебёшь; с каждой только раз, никаких повторов. В своей деревне никого не соблазнял, промышлял только в соседних сёлах.
В те годы призывники проходили медкомиссию без трусов. Молодые медички имеют обыкновение надевать хитрые белые халатики: и груди видны, и ляжки. Зайдя в очередной кабинет, Тимоха уставился на титьки медички и прошептал ей на ухо: «У вас хороши, но и у меня хорош». Медичка пристально посмотрела ему в глаза и закрыла кабинет на ключ...
И вот этот Тимоха нарушает оба правила с Таисией Тихомировой и Пелагеей Калёновой: пошептал им что-то на ухо и завёл в хлев, поимел сзади и спереди, но больше никогда не трогал. Как я понимаю, он пошептал им: «Твой пацан поимел мою маманю, долг платежом красен…»
Как-то при скирдовании соломы Пелагея и Тимоха оказались рядом, она шепнула ему на ушко: «Когда в хлев-то заманишь?» Он отшатнулся и показал ей кулак...
***
Жалею ли я об упущенной выгоде? Ещё как. Жалею и о половине других таких случаев из всех возможных. Радиослушательница не вызывала визуального отторжения, наоборот, красивая, любуйся, даже из декольте выглядывали прекрасные груди, — просто боялся, что не получится. Нет, не так: я даже не думал, что что-то должно получится, — возможно, комплекс Мадонны.
Всего-то надо было прилечь рядом, даже не лезть с поцелуями и не трогать титьки, не думать о предстоящем, х… сам встанет — и тогда еби и еби её весь день, суй его в её рыжую пиздищу — и отдавай платье за полчаса до возвращения мужа с работы.
Ну, на крайняк надо снять с неё платье, чтоб поняла: дороги назад нет. И она бы приходила слушать радио хоть каждый день. А было мне тогда всего семнадцать лет, ей 37 — золотое времечко для обоих, чтобы заниматься свободной страстной любовью.
Тут вот какая штука: если бы я эту рыжую пизду тогда сразу распечатал, возможно, больше бы ни разу и не захотел, что нередко и случалось потом. Но она осталась нераспечатанной, поэтому, возможно, была бы лучшей в моей коллекции, поэтому «и во сне она тревожит сердце мне».
***
Сон отрока
Вот она, рыжеволосая бестия, входит в мой златой чертог, лик её прекрасен, движенья быстры, взор ужасен, и вся, как божия гроза, строго указывает на радиоприёмник «Искра», и музы́ка умолкает. Ложится на ложе, как из царской опочивальни, и распахивает халат; всё на виду, её рыжая пизда меня ослепляет, а моё восьмивершковое достоинство («Лука» И. Баркова отдыхает) мгновенно встаёт. Я осторожно и бережно, с упоением и захлёбываясь от восторга, ввожу его ей в пиздищу, тоже немалых размеров, до упора и ебу ещё и ещё эту потаскуху, эту шлюху, не вынимая…
...Просыпаюсь, обнимаю тётю Лукерью, невзрачная, титьки вялые, фигура никакая, ноги кривые и только попа классная, да шерстка на лобке шёлковая, смотрю только туда, где ждёт меня неоценимая награда и не ошибся, «наслаждаюсь, не любя».
Я в Самаре по делам, решил сэкономить на гостинице, нашлась дальняя родня — двоюродная тётя, одинокая, невзрачная, раза в два, а то и в три старше, как женщину не воспринимаю...
— Кровать у меня одна, либо тебе на полу постелю, а можешь и ко мне под бочок, вместе быстрее заснём.
Мне бы спина к спине, а я, простофиля, прижался членом к её попе...
Ебу нежеланную Лушку-бабушку, она рада, а мне не по себе, что-то не так, шепчу:
— Света... Повторить не получилось...
— Да не печалься ты, не надо думать об этом — и всё получится, поспи, утро вечера мудренее...
Но и утром мой скромный — вдвое короче, чем у барковского Луки, — не встал...
            Я ебался, членсломался,
Сикель размочалился,
Пришёл вечер — ебать нечем,
Я и опечалился.
В следующий раз остановился в пятизвёздочном «Лотте Самара». Начинаешь понимать, почему мужики ебут одну, а шепчут имя другой.
Лукерья мне ни разу не приснилась, в отличие от Светланы.
«О! Не знай сих страшных снов ты, моя Светлана».
***
Вот я студент, живу на стипендию в общежитии, приезжаю домой на каникулы. Ох как трудно уговорить красотку, приходится всё время врать.
— Ты на мне женишься после этого?
— Конечно.
— Возьмёшь в Москву?
— Разумеется.
— У тебя есть там комната и работа?
— Ну!
А потом как тяжко выслушивать:
— Ах ты мерзавец! Обманул, козёл, подонок, подлец, нищеброд!
— Но и ты говорила, что целка!
— А ты разве чего понял? Да ты порвал мне всё, что рвётся только при родах! Как же я погорела — третий обман за неделю…
***
Я в гостях у тёти по отцу (г. Балахна-на-Волге), мне 16, по двору прошастала тёткина внучка в бикини (моя внучатая племянница), ей 18, неописуемой красоты, ничего себе, краля, не целка (ночью она позволила мне проверить её пизду моим хуем). Засыпаю в сенях (последняя ночь перед отъездом), она шмыг ко мне под одеяло.
— Ты чего? — говорю.
— Не спится. Можно я с тобой засну?
— Ну.
Засыпаем вместе. Толкает в бок:
— Ты что, дурак? Позволишь мне этой ночью спать?!
— Ну как? Понравилось? Ещё бы… Вижу, новичок ты: ещё хочешь, но не можешь. Не расстраивайся. Главное, теперь лежи спокойно, об ЭТОМ не думай, не думай, что хочешь меня почувствовать ещё раз, тогда ОН сам будет вставать и стремиться повторить, и ты даже не сможешь ЕГО остановить, страсть всегда сильнее рассудка, так что спать не будем. Жаль, что утром тебе уезжать, а то бы и день прихватили для ЭТОГО. Чудо как приятно ЭТО, не так ли? Один такой охочий был у меня: три ночи подряд спать не давал, вынет, передохнёт чуток и снова суёт, и суёт, а другой вообще не вынимал: кончит, замрёт, затаится, помечтает и снова начинает.
Ого, ну вот и ты туда же...а говорил, будешь спать... Вот как я тебя словами раздразнила...












Сильничанье и натуральный обмен


На фото: г. Берлин, 1945 год. Юная немка договаривается с советским солдатом о натуральном обмене:даст ебать за еду.

В 1965 году я оказался на Таганрогском авиационном заводе в качестве молодого специалиста. Завод занимался разработкой летающей лодки, предназначенной для тушения пожаров. Ныне, спустя полсотни лет, этот завод (называемый в ногу с новыми веяниями то ли консорциумом, то ли конгломератом) всё же добился цели. Но надо ли тушить природные пожары, которые тысячелетиями сами возникали и сами затухали, и никто их не гасил?
Ответ неоднозначный.
Но речь не об этом. На этот текст меня сподвигли «рассказы» неких «мемуаристов», встречающиеся в интернете, о «зверствах» наших солдат в поверженной Германии в 1945 году по отношению к женской половине немецкого населения.
Так вот на этом заводе мне исповедовался старый солдат, бывший в Германии в 1945 году.
— Когда я уходил в увольнение из воинской части, то брал с собой кусок хлеба от солдатского пайка. В городском сквере я высматривал молодую немку, сидящую на скамейке. Присаживался на другой конец скамейки и выкладывал кусочек хлеба. Знаками мы договаривались о натуральном обмене… Саша, что мне будет за это на том свете?
На глазах его выступили слёзы.
Я не знал, что ответить тогда. Не знаю и теперь, но на глазах моих почему-то выступают слёзы. А каково было бы через 20 лет тому солдату, который бы участвовал в свальном грехе, в массовом сильничанье с последующим якобы лишением жизни объекта?
Поговорим о природе сильничанья. Народная мудрость гласит: сучка не захочет — кобель не вскочит. Это означает, что партнёр не сможет, ежели партнёрша не желает, и не потому, что импотент, а потому, что такова природа взаимоотношения полов. Однако есть и достаточная доля партнёров, которые смогут, вопреки нежеланию партнёрши, но их сдерживают морально-этические самоограничения, а точнее статьи УК. Всё же большинство людей законопослушные. Наконец, случаются маньяки (психически ненормальные), которых один на несколько