услышанную им на постоялом дворе легенду-быль о принцессе Салерии, опрометчиво отвергающей всех женихов.
- Задумчивая история, - согласился Адмус. – Я бы не стал пробовать свои силы на подобном ристалище. Жена-красавица и к тому же заколдованная кем-то принцесса – сокровище сомнительное.
- Такой красавец и неужто не веришь в себя как в мужчину? – удивился Одарис. – А мне тогда каково?
- Нет, я в себе уверен, чего и тебе желаю, но я исхожу из высоких политических соображений. Во-первых, женщина-простолюдинка обрадовалась бы, если бы ее завоевали, а вот простит ли этот факт принцесса, будущая королева – не уверен. Во-вторых, красавица-принцесса – повод к войнам, а я в себе данных полководца не ощущаю и проводить жизнь в боях никакого желания не испытываю. А ты к чему нам эту историю рассказал?
- Знаете, - застенчиво сказал Лотис, - я бы хотел посмотреть на нее…
- Всецело поддерживаю твое желание, - с неожиданной легкостью поддержал Адмус. – Так и надо – с открытым забралом в чужой огород!
За разговорами они незаметно дошли до границ чужих земель, знакомство с которыми должно было обогатить их этнографические познания и раздвинуть духовные горизонты. Во всяком случае так говорилось в сопроводительной инструкции. «Взирайте на все вещи внимательно, ибо все, что вы увидите окрест себя – совершенствуется под эгидой неувядаемых форм монархического правления. Искусу критики не поддавайтесь, ибо то, что не понравится, то Вам пока непонятно по скудости знаний и жизненного опыта».
Но принцы и не думали критиканствовать в адрес чужестранных земель: от родителей им достались характеры покладистые и не завистливые. Проходимые земли им очень нравилась. А почему бы не понравится, когда вокруг порхали, щебеча, птички, невдалеке деловито шумел лес, в сладостной неге раскинулись изумрудные лужайки и желтые поля? А распахнутость солнечного дня уносила души юных принцев высоко вверх к самым синим небесам. Хорошо быть молодым и свободным в летний погожий день!
На второй день пути странники заметили на большом поле не меньшую по размерам толпу празднично одетых людей. Они усиленно пели и плясали. В поднебесье с флагштоков реяли разноцветные ленты и вымпела. Разом наяривала дюжина духовых оркестров.
- Наверное, коронация, — попытался отгадать Лотис.
- Нет, так празднуют победу над врагом, - возразил Адмус.
- Давайте спросим, - разумно рассудил Одарис.
Они подошли к гуляющим и, высмотрев под деревом притомившегося от плясок мужчину, пивом утолявшего жажду, направились к нему.
- Скажите, почтеннейший, в честь какого события такое празднество?
- Сразу видно нездешних! – вскричал хмельно человек. – Мы утерли нос Великой Умбертии! До сих пор эта страна во всем превосходила нас. Нам было обидно, и наш король решил сравняться с ней. И вот, ура! Вчера мы по уровню дурости превзошли ее! Начало положено. Скоро сравняемся и во всем остальном!
Принцы подивились такому сообщению, но, памятуя об инструкции, не стали выносить своего суждения, а продолжили путь, не желая более отвлекать людей от торжества незрелыми расспросами.
Идя дальше, они встречались со все новыми любопытными явлениями и событиями. Так, пришли они в царство с удивительным названием, чему даже сначала не поверили. Царство называлось «О». Просто «О». Коренные жители его, правда, произносили его как «О-О» или «О!» или даже «О?» в зависимости от ситуации. Когда принцы спросили, почему у царства такое короткое название, им ответили, что и так все ясно и добавлять всевозможные «ция» и «ия» не стоит. Сама же страна была знаменита тем, что житель, осиливший школу средней ступени и, доказавший наличие у себя умственных способностей, получал категорию «Б». А именно: он получал право на опубликование своей биографии в будущем. Ее напишут уже после безвременной кончины данного персонажа другие люди, получившие почетное задание изучить его жизнь и деяния. На вопрос о смысле этого обычая принцам любезно объяснили, что люди в этом государстве вынуждены постоянно сверять текущую жизнь со своей будущей биографией, что позволяет им избегать многих неправедных и нечестных поступков, жить разумнее, дабы их дети и внуки могли не стыдиться своих предков. Правда, некоторые биографии приводят к неожиданным результатам, производя немалый шум на страницах местной печати. Так однажды биограф докопался, что всеми уважаемый владелец овощной лавки имел вторую семью на стороне. Другой историк доказал, что усопший градоначальник столицы брал взятки с дам за право ходить в библиотеку в декольте. Потому выход биографии всегда с нетерпением ждут соседи, друзья и сослуживцы упокоившегося. Слабонервные эмигрируют в соседние княжества и в «О» их презирают за то, что трусливо бегут от собственной биографии.
А в одной незнакомой местности принцы увидели, как некие мужи нещадно драли троих мальчиков.
«Провинились!» – смекнули принцы. И полюбопытствовали о вине поротых.
Мужи пожали плечами.
- Да ни в чем они не виноваты!
- А за что же вы их так?
- Чтобы запомнили этот день на всю жизнь.
- Что же в сегодняшнем дне такого особенного?
- Я купил дом у этой почтенной семьи, - отвечал рыжебородый мужчина, указывая на отирающих пот сограждан.
- И что же?
- Нужны свидетели. Вот поротые и запомнят, при каких обстоятельствах их пороли и всегда могут выступить как свидетели.
- А разве нельзя записать акт покупки на бумаге?
- Дак, все мы тут неграмотные.
И удивились принцы вопреки инструкции такому способу оформления сделки, а еще убедились в благотворности всеобщей грамотности.
Путь был долог, и принцы притомились отмеривать нескончаемые версты, потому решено было остановиться на пару-тройку дней в столице среднего по размерам и ценам царства и целеустремленно отдохнуть. Выбор пал на главный город княжества Барбенция, представлявшего собой строгий и величественный ансамбль зданий в романо-готическом стиле. Вдоль узких улочек тянулись дворцы, палаццо и прочие уже не обремененные архитектурными излишествами дома обывателей. Город как бы говорил: я храню традиции, я стою на традициях, я сам воплощение традиции. К слову, именно таким и оказался девиз столицы.
Принцы-практиканты решили с пользой провести время и в промежутках между осмотром достопримечательностей и разглядыванием местных девушек вознамерились посетить здешний чертог науки – лицей имени местного короля.
К огорчению принцев, особенно Лотиса, Храм Знаний пустовал по причине каникул. Лекций, разумеется, никто не читал и почерпнуть новых знаний было неоткуда. Помог счастливый случай. Гуляя по гулким коридорам, принцы забрели в самый отдаленный, глухой угол здания, где увидели небольшую дверь, украшенную резьбой в виде знаков зодиака. Любопытство заставило открыть ее, и они узрели темноватую каморку с одним маленьким оконцем. За черно-коричневым от времени столом сидел старец в хламиде, с надвинутым на лоб капюшоном. По груди елозила приличествующая положению и возрасту белая борода. Отшельник вслух, но для себя, читал толстый фолиант с желтыми страницами. Полумрак разгоняла одинокая свечка, время от времени капая воском на страницы. Традиции соблюдались и впрямь безукоризненно. Дедушка, услышав скрип открываемой двери, неторопливо оторвался от чтения и вопросительно посмотрел на принцев. Те вежливо извинились. Воспитание не позволило им просто сказать «извините» и выйти. Традиционный рыцарский извинительный оборот включал в себя не менее тридцати слов и междометий, в ходе которого объяснялась также причина обстоятельств, приведших к досадному вторжению.
- А-а, так вы пришли за знаниями, юноши, - воскликнул старче, выслушал первую половину оборота. – Так проходите, побеседуем!
Принцы охотно подчинились. В каморке стояла в меру длинная скамья, служащая и ложем и местом сидения. На ней и разместилась благородная троица.
- Есть знания двоякого рода, - начал старик, - формальные и субъективные. Формальные – это те, что вы заучиваете в готовом виде, а субъективные те, над которыми приходится размышлять самостоятельно, делая проверенные временем выводы. Оба вида используются в преподавании, и вы с ними постоянно имеете дело. Есть же еще одна разновидность, я бы назвал ее иносказательно-умственной или, выражаясь научным языком – логико-метафорической. Если хотите, я могу просветить вас в малой степени по части иносказательно-умственных знаний по библейской системе, самой древней и уважаемой.
- Я знаю эту систему, - воскликнул Адмус. – Был у нас дома такой учитель, пока его не сослали на галеры за какую-то провинность. Я даже запомнил одну из его притч.
- Что ж, - давайте послушаем, - отозвался отшельник науки.
И Адмус начал свое повествование.
Легенда о семи мудрецах
Жил-был царь, который увлекался умствованием и очень уважал любые оттенки мудрости. Он прочитал все, что было философического в библиотеке его царства, после чего решил пригреть около себя живых философов. Выбор пал на мудрецов восходной стороны, ведь истинная мудрость зародилась в тамошних краях еще за тысячу лет до появления мудрологии на Закатной стороне.
Царь послал заказное письмо с приглашением, и не прошло и пяти лет, как со стороны солнца прибыло семь мудрецов. Государь самолично встретил их, пригласил к обеду. Они чинно сели за стол, поели самую малость и удивили царя одним замечанием. Оглядев белоснежную скатерть, мудрецы чуть ли не хором изрекли: «Скатерть должна быть чистой. Чистота - это хорошо». Царь поначалу растерялся от такого подхода к факту бытия, но, поразмыслив, понял глубину сказанного. «И то верно. Перед глазами должно быть чисто. Даже во время еды с неизбежными крошками и объедками. Но чистота скатерти понуждает есть смиреннее. Так и в жизни должно быть». И умилился властитель мудрости мудрецов.
Их поселили в уединенном доме, вдали от шумов, чтобы ничто не мешало мерному течению их мыслей.
Когда мудрецы отдохнули с дороги, царь послал им записочку с вопросом: «Что есть Жизнь?»
На следующий день гости прислали ответную записочку: «Жизнь – это хорошо».
«Верно, - подумал царь, – жить и впрямь хорошо. Это лучше, чем в гробу без дела лежать».
На второй день от мудрецов пришла новая записочка: «Бескрайнее небо – это хорошо».
«Мудро, - подумал царь. – Именно хорошо, что небо бескрайнее, и птицы могут летать, не стукаясь о небосвод».
На третий день пришло новое послание: «Звери и птицы – это хорошо».
«Это так, - подумал царь, - особенно на охоте или когда птицы поют, а звери в цирке всякие штуки делают».
Каждый день приходили записочки, где сообщалось, что луна и звезды – это хорошо, леса и поля, моря и реки, горы и долины. Выходило, что все хорошо. К исходу второй недели царю это стало надоедать. А еще через неделю он не выдержал и послал новый вопрос: «А запах пота от светской дамы – это тоже хорошо?»
Мудрецы молчали три дня, а на четвертый прибежал слуга и сообщил, что они торжественно приняли яд.
Рассказчик умолк. Лотис с Одарисом в задумчивости уставились на потолок.
- Что-то я не уяснил, - первым признался Лотис.
- Потому, что не знаешь, что сказал царь на это, -
