Иван Иванович рано стал самостоятельным ребенком. Все его детство мать была на работе. После работы со студентами в институте она занималась уже общественной и партийной работой или была занята творческой самодеятельностью. У нее был красивый голос, и она умела петь на публике со сцены. Еще реже она стала появляться дома, будучи на подработках, когда у Ивана Ивановича появился младший брат. Вот его воспитанием он и занимался, когда уставал от спорта и чтения беллетристики. Такое воспитание урывками сыграло роковую роль в становлении его брата человеком.
У Ивана Ивановича водились друзья. Это были друзья детства, двора и товарищи со школы, со спортивной секции и с института. Часто друзья детства становятся школьными товарищами. У Ивана Ивановича был такой друг детства, который стал школьным товарищем. В спортивной секции он видел в своих сверстниках не товарищей, а соперников. Товарищами там были ребята, которые уже учились в институте. Это были старшие товарищи. В институте у Ивана Ивановича появилось много приятелей, с которыми можно было приятно провести время за бутылкой. Уже когда он работал в школе учителем, то у него и там появился приятель. Но это был уже не собутыльник, а приятель по знакомству с девушками. Нельзя сказать, что тот был сводником, - все было по обоюдному согласию. Но приятель Ивана Ивановича показал пример того, что нужно не чужие романы читать, а сочинять свой роман на ходу..
Интересно было бы знать, нам с вами, любезный читатель, чем это друг отличается от товарища, а тот от приятеля. Иван Иванович думал на эту тему так: друг – это тот другой, который живет в тебе. Друг вне тебя есть его копия. Товарищ не живет в тебе, он интересен не сам по себе, а тем же делом, которым ты занят. Это товарищ по делу, по товару. Приятелем же бывает тот, с кем приятно проводить не рабочее, а свободное время. Короче говоря, друг в тебе, товарищ с тобой, а приятель для тебя. Друг для жизни, товарищ для работы, а приятель для развлечения. Иван Иванович пришел к выводу, что дружба, товарищество и приятельство есть разные степени близости между людьми. Наиболее удаленная близость существует между приятелями. Они делят людей на две категории: приятные люди и неприятные им. Между приятелями существует телесная совместимость. Усредненная близость наблюдается между товарищами. Их связывает не только телесная совместимость, но и душевная настроенность. В дружбе появляется то, чего нет и в товариществе, - это исключительная избирательность. Но в ней нет еще той полной слитности, которая существует в любви, например, между мужчиной и женщиной Запомни, благоразумный читатель, первым, настоящим другом, часто и последним, являешься ты сам себе. Поэтому бывают не правы те, кто говорят, что у них нет друзей, А как же ты? Неужели и тебя тоже нет?!
Нет, Ивана Ивановича до поры, до времени не было не друга, а подруги. Чуть не сказал подпруги. И все же у него она появилась и не одна, а целых две во втором классе. Одна из них, Марина, нравилась ему, а другой, Лили, он нравился. Он нравился и первой подруге. Но не долго. Это была его первая любовь. От первой любви бывает приятно, волнительно не в штанах, а в груди. В ней зарождается, но скрывается нежное чувство, как в бутоне цветок. Раскрывается он уже в штанах. Прошу у вас прощения, благовоспитанный читатель, за такое грубое замечание. Но такова жизнь по-французски - c'est la vie. Ему стало так приятно в сердце и по спине поползли мурашки, когда они взялись вместе за руки. Вот так и пошло у него в жизни, вроде игры в прятки, - ему нравились те, кому он не нравился, и не нравились те, кому он нравился. Он прятал свою любовь к тому, кому он нравился. Иван Иванович это понял не тогда, когда потом уже через много лет встретил ту, которой он нравился в начальной школе. Тогда он был счастлив от встречи с любимой, но не догадывался об этом. Уже потом, когда он потерял ее из вида. Она явилась ему как идея, вид самой любви. Она была лилой, игрой с богом с лицом Лилии.
Наконец, после института Иван Иванович женился. Ему казалось по любви. Но не тут то было. Поэтому он развелся со своей женой, а она ему в отместку вышла замуж за их бывшего преподавателя. Это была Катя. А та, которой он до сих пор нравился, была Светой.
И тут Ивану Ивановичу пришла в голову свежая, новая мысль. Интересные мысли приходят в голову с утра пораньше. Но еще интереснее они приходят в голову после того, как человек скажет себе: «Утро вечера мудренее». Это да: «Мудренее». Но мудрее не утро, а ночь. Однако ночью обычно в голову приходят не мысли, а ночные гости, вроде привидений, воспоминаний. Во сне они как в кривом зеркале изменяются до неузнаваемости. Вот человек и гадает, что они означают, и называет сон «вещим». Воспоминания есть извещения, посланные нам в будущее из прошлого нами же. Такими они видятся нам из вечности. Вот так вечером, перед сном, вестником которого стало застолье в честь воспоминания, к нему явилась Света. Она осветила его мир и стала лучом в его темном царстве сна. Света вывела его из беспамятства на свет истины как памяти о незабываемом прошлом в настоящем. Станет ли оно будущим, исполнится ли в нем? Покажет время нашего рассказа.
Глава шестая. Наваждение
Покончив с воспоминаниями, Иван Иванович от нечего делать стал знакомиться с квартирой Светланы Васильевны. Ему сразу бросилось в глаза, как только он перенес свой интерес с прошлого на его настоящее – то окружение, в котором невольно оказался, - что покои его нежданной и негаданной любви выглядели как-то странно. Нельзя было сказать, что в доме было неопрятно. Нет, в нем на удивление стояла такая чистота, которая не бывает в жилом доме. Там, где живут люди, обязательно есть некоторый беспорядок в каком-нибудь углу, или, хотя бы, там лежит пыль. Но здесь, в квартире Светланы Васильевны, был наведен слишком идеальный порядок для земной жизни. Он внушал странное ощущение нереальности происходящего. От такого ощущения Ивану Ивановичу стало явно не по себе.
Сев в кресло в углу гостиной, он уткнулся глазами в окно, из которого открывался вид на парк, стоявший рядом с домом. За стеклом сгустился от мороза туман, стелющийся по земле и поднимавшийся до крон деревьев аллеи парка. Иван Иванович задумался и не заметил, как уснул, ослабев от похмелья. Проснулся он уже вечером. Его разбудил звук, похожий на шелест. Еще не разлепив опухшие веки, он подумал, что, наверное, так могли перешептываться неведомые ему существа из иного мира, - мира сна, из которого его вынесла волна пробуждения на берег сознания. Однако увиденная явь оказалась еще причудливее сонного представления: по гостиной бегали тени, - видимо, они отбрасывались ветками клена, настойчиво стучавшими в заснеженное, заиндевевшее окно, как незваные гости, требуя приглашения войти в помещение. И все же было бы необдуманно хвататься за эти ветки в качестве причины той тревоги, которая беспокоила Ивана Ивановича. Он чувствовал, что в квартире есть кто еще, помимо него. И это была не Света. Тогда кто? Или что? Нет, все же, кто. Некто.
Мало того. Вся сложность ситуации заключалось не только в невидимом госте, но и в том, что его, даже наяву еще не отпускал сон, точнее, его хозяйка, которая приковала к себе внимание Ивана Ивановича. Это была девушка, которую он увидел в толпе людей, выходящих из зала в парк, где гуляли прохожие. Странным было то, что она, как и Иван Иванович, пошла специально, - он это почувствовал всем своим существом, - ему навстречу. Он был незнаком с ней, во всяком случае, в этой жизни. Но она, - он это понял, - была предназначена ему самой судьбой. Она и была его судьбой. Бывает же такое: найти, увидеть свою судьбу и не потерять ее в толпе людей. Судьбой человека может быть человек, но другой, иной, чем он сам. Да, и человек ли она девушка из сна. Может быть, это идея, существо из иного мира без форм, принявшая во сне вид земной девушки. А что, может быть, идея не имеет формы, но является нам формой для нашего содержания.
Они встретились и познакомились. Девушку звали Верой. Ее имя было символично. Иван Иванович поверил в девушку. Вера же доверилась ему как ребенок, и они пошли рядом без определенной цели, лишь бы остаться наедине друг с другом, отвязаться от толпы людей. Нужно было найти укромный уголок в парке. Парк из сна, почему то, был похож на тот парк, который он уже видел из окна гостиной Светы. Света как проводник помогла найти Ивану Ивановичу его Веру.
Но тут он поймал на себе взгляд кого-то. Некто увидел, как он встретил девушку в парке. Он мог раскрыть тайну встречи Ивана Ивановича со своей судьбой в образе девушки. Нужно было помешать этому узнаванию. И поэтому Иван Иванович, извинившись, коротко сказал девушке подождать его в ближайшем кафе, а сам, отстав от девушки, обернулся и посмотрел на того, кто внимательно наблюдал за ним. Это оказалась женщина. Она была хорошо ему знакома в качестве общей подруги его и Кати, бывшей жены. Он обратил внимание на то, что у нее на шее висело ведро. «Еще бы, - не может не подумать, прозорливый читатель, - как тут не обратишь внимания на то, что у женщины на шее висит ведро, - ведь это не колье»?! Казалось бы, эта необычность в наряде женщины, даже ненормальность есть прямая зацепка для сознания, метка, знак для догадки, намек на то, что все, что с ним происходит, происходит не в обычной реальности. Сама необычность должна была бы открыть ему глаза на необычное место, что это место сна. Но нет, он обратил внимание на необычность, но не посчитал ее симптомом необычности того, что случилось, что может случиться только во сне. Так вот Иван Иванович помог женщине снять ведро с шеи, то есть, вернул сну обычность яви и, как ни в чем не бывало, проводил ее до остановки и тут же с ней распрощался.
Когда он вернулся снова в парк, то краем глаза увидел Веру именно в тот момент, когда она поворачивала к условному кафе. Лицо Веры было все тем же. Вера выглядела брюнеткой, хотя Ивану Ивановичу всегда нравились блондинки. Конечно, не обязательно быть натуральной блондинкой, но это лучше, чем быть крашеной. Он любил натуральную женскую красоту. Это был второй знак, указывающий уже на необычность данного предпочтения брюнетки. Почему же его судьба выглядела не блондинкой, а брюнеткой? Вместе с тем второе явление судьбы (или мечты?) оказалось уже более бесформенным, чем первое, - Вера стала более полной, чем была. У нее выросла грудь, появился живот и обозначилась попа, когда он посмотрел на нее со стороны. Она стала более реальной, но менее стройной, чем была прежде. Уже потом, после сна, Иван Иванович подумал о том, что его героиня из сна провела в нем не один день, чем снова показалась ему на глаза. Неужели во сне идет, да, нет, просто бежит, ускоряясь, время?
Иван Иванович оглянулся, - слава богу, теперь никто не наблюдал за ним, - и уже уверенным шагом зашел за угол и направился в искомое место. Но, к своему огорчению, он не нашел в кафе свою Веру.
