круговерти разложения. Где мне всё, с каждым годом, становилось всё более и более чужим и враждебным. И ни одна самая отчаянная попытка так и не увенчалась до сих пор окончательным успехом. И – не смотря на все уходы – я снова дома, я снова в семье. Хотя это – уже не дом, и не семья. Прежнего дома, прежней семьи – у меня уже давно, по существу, нет; а нового дома, новой семьи – у меня до сих пор нет. А я с детства, с самого раннего детства – мечтал о доме, мечтал о семье!..
(9) 3.7.85.
Я МЕЧТАЮ О СЕМЬЕ
Уже в 1-ом или во 2-ом классе школы я стал мечтать о жене. О своей будущей жене. Какой она была в моих мечтах?.. Главное – она была совершенно непохожа на мою мать. Она меня понимала, потому что думала, чувствовала, испытывала и переживала то же, что и я. Она была моим другом, союзницей и единомышленницей во всём. Как бы мы жили с ней?.. Главное – совершенно не так, как мои родители и все взрослые. Мы бы жили в уютной хижине, в диком, девственном лесу, где занимались бы охотой, рыбной ловлей и собирательством даров природы. Подальше – от шумного, вонючего города, и от всех тех, кто не любит и не понимает своих детей…
Потом я стал мечтать о дочке – причём уже о взрослой красавице-дочери, безмерно любящей своего отца и так же безмерно мною любимой. Затем я стал мечтать, что у нас с женой будет ровно 12 человек детей, всех возрастов, поровну сыновей и дочек (по возрасту – строго через одного). Мы бы жили на каком-нибудь необитаемом острове, поросшем лесом. Дом наш стоял бы в самом центре острова, на вершине холма. Вокруг него – сад и огород. И всё было бы надёжно ограждено высоким, крепким и острым частоколом – на случай нападения неприятеля. Я бы учил своих детей метать копьё, стрелять из лука и ходить на охоту. Одевались бы мы по-индейски…
Но однажды мне вдруг чрезвычайно чётко и ярко, остро и ясно представилась такая картина: серый, унылый, сырой и гнилой лес; низкий, серый, покосившийся домишко; грязная кухня, забитая старой посудой и всяким старым хламом; неуклюжее корыто с грязным бельём; вся растрёпанная, грязная, озлобленная, устало ругающаяся жена; какие-то грязные, гнусаво хныкающие, чужие дети; и я сам – какой-то серый-серый, уныло и беспросветно серый… И мне стало страшно…
А мысль рвалась и билась, и искала выхода…
Читать я научился ещё до школы. С 3-го класса стал читать запоем, всё подряд. Огромнейшее впечатление произвели «Спартак» Джованьоли и «Овод» Войнич. Долгое время любимым героем и идеалом для подражания был Н.Н. Миклухо-Маклай. Но особенно я любил читать про первобытных людей. Также и игры мои всё больше спускались по вертикали времени от войн и революций века 20-го – в верхний палеолит, в древнекаменный век…
(10) 5.7.85.
МОЙ НАРОД
Постепенно я создал себе народ. Его история начиналась ещё во времена мамонтов, а ареной его странствий стала большая часть планеты (даже – почти вся…). Я нарёк ему имя, дал ему обычаи и законы, своих вождей и героев, а главное – непобедимую жажду жизни и свободы. Через какие только злоключения я его ни провёл! Геологические катаклизмы, холод и жара, голод и болезни, нападения врагов, горы и пустыни, лесные чащи, бурные реки, моря, океаны… Множество раз с помощью враждебных иноплеменников и прочих напастей я истреблял его почти полностью, а потом снова размножал – в ещё большей силе и славе! В довершение всего он сделался у меня настолько ненавистным всем окружающим его торгашеским и рабовладельческим народам из-за своего неистребимого родового коммунизма (который я у них постоянно совершенствовал), и всего образа жизни, и даже самого внешнего вида – что они (специально заключив союз и объединившись для этой цели!) поклялись страшной клятвой стереть его с лица земли и уничтожить самую память о нём, дабы вовеки веков не было от него никому никакого соблазна. Это была последняя, самая страшная и самая славная война моего народа. В довершение всех напастей я наслал на него чуму – но ею же уничтожил и всех его преследователей. Последние остатки моего славного народа я уже без всякой пощады гнал через огромные пространства и непроходимые лесные дебри и болота – пока последние три его представителя, три последних героя, не дошли до берегов древней Невы и побережий Карельского перешейка. Здесь я и растворил их окончательно среди местного, ещё полупервобытного населения… И их прямым потомком вдруг – совершенно неожиданно для самого себя – оказался Я САМ. Вместо многоточия была поставлена точка. Всё от меня изошло – и ко мне и вернулось. Но что было делать дальше?..
(11) 6.7.85.
МЫСЛЬ О ПОБЕГЕ
Мысль бежать из дома зарождалась ещё тогда, когда я читал «Спартака» и «Овода», и про охотников на мамонтов, и когда я мечтал о лесной хижине и верной подруге. Постепенно понял, что если убегу в леса – то жить в вигваме и охотиться с луком, ловить рыбу и сушить грибы мне очень долгое время придётся в полном одиночестве. И обрести верную спутницу жизни можно будет только в очень отдалённой перспективе. А, быть может, и умереть придётся одному. В полном одиночестве… Но свобода – дороже жизни! И я представлял себе, как когда-нибудь на вершине высокого холма, посреди бескрайних лесов, вдруг обнаружат коленопреклонённый скелет, простирающий свои костлявые руки – к Восходящему Солнцу…
(12) 6.7.85.
САМЫЙ БЛИЗКИЙ ДРУГ. «ТУМАННОСТЬ АНДРОМЕДЫ»
В 4-ом классе я познакомился с человеком, которому суждено было стать самым близким другом моего детства и юности. Мы целых полгода учились вместе в одном классе – но не имели друг с другом никакого контакта, и вообще были очень невысокого мнения друг о друге. Сдружил нас совместный побег через лёд замёрзшей Мойки от некоей весьма преувеличенной нами опасности (от каких-то «гадов»), от нашей школы – в сторону Спаса-на-Крови…
Мой новый друг оказался человеком с настолько безграничным, безудержным, бьющим через всякий край воображением – что я был просто потрясён! Именно он познакомил меня с космической фантастикой – которой я до этого ещё совсем не читал (не считая «Сокровища Громовой Луны» Эдмонда Гамильтона), а также с массой самой разной приключенческой литературы. Это он дал мне прочесть «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова – которую я перечитал никак не меньше 10-ти раз! Это был такой толчок для моего сознания, передо мной вдруг раскрылись такие просторы, такие горизонты, такие перспективы, столько такого ранее совершенно неведомого – что буквально захватывало дух, и замирало сердце! И часто я просто уснуть не мог – настолько меня переполняли столь совершенно новые, огнём кипучие восторги, мысли и переживания!..
Только после встречи с ним, с этим совершенно не любимым всеми в классе мальчишкой, вдруг обнаружилось – что большая часть моего воображения, фантазии, жизненной энергии и массы других творческих способностей во мне просто спала! А я – и не подозревал об этом! Я сам до этого момента – будто спал, а не жил. Но уж теперь!..
(13) 7.7.85.
БЕЖИМ ВМЕСТЕ!
В один прекрасный день я поделился с моим другом своим самым сокровенным и заветным: намерением бежать из дома и из города (да и вообще из этого нехорошего общества) – в лес, к Природе. Он тут же это принял полностью, без всяких сомнений и оговорок, как своё собственное, с величайшим восторгом и энтузиазмом! И мы тут же принялись совместно за разработку этого плана с таким жаром и воодушевлением, с таким творческим дерзанием – на которые я ранее, будучи один, не был способен совершенно. Ну – не в такой степени!..
Бежать на Карельский перешеек? Ерунда! В Полинезии ещё полно необитаемых островов! И климат там замечательный!.. И мы выбрали по карте самый, на наш взгляд, необитаемый, уединённый, и самый, во всех отношениях, как нам казалось, подходящий остров в южной части Тихого океана. Как добраться? А как добрались до своей спасительной суши герои «Таинственного острова» у Жюль Верна? Воздушный шар! А лучше – индивидуальные лёгкие шары у каждого за спиной: удобнее и легче управлять! Как будем передвигаться в воздушном пространстве? Очень просто: на руках – крылья из какой-нибудь фанеры, а на ногах – какие-нибудь ласты! Как будем приземляться? С помощью небольшого якоря (или кошки) у каждого, на канате!.. И мы с энтузиазмом принялись искать на каких-то помойках и задворках парашютный шёлк или какую-нибудь парусину для оболочек наших воздушных шаров…
Но по мере неизбежных технических неудач с шарами пыл наш стал понемногу ослабевать. Да и всё чаще стал вставать закономерный вопрос: ну, сбежим мы, доберёмся до своего острова, разведём хозяйство (как в «Таинственном острове»), и что – так и будем жить всю жизнь?..
(14) 8.7.85.
«ЗЕМЛЯ СОЛЁНЫХ СКАЛ» (ШЕВАНЕЗЫ)
Подлинную революцию произвела вдруг попавшая к нам в руки (сначала – ему в руки) небольшая книга Сат-ок’а «Земля Солёных скал». Автор – сын вождя индейского племени шеванезов (шауни, шаванов) и российской революционерки, полячки, бежавшей (где-то незадолго до Октябрьской революции) из ссылки с Чукотки – через Аляску – в лесные дебри северо-запада Канады, и ставшей там женой индейского вождя. Мы были потрясены! Оказывается, что вольные, кочующие по лесам и воюющие с бледнолицыми захватчиками индейцы – не красивое, романтическое, но давно минувшее прошлое, а – наша сегодняшняя реальность! Целое индейское племя ещё до сих пор не желает принимать рабства и с оружием в руках борется за свою свободу в своих родных диких лесах и горах, готовое скорее полностью, до последнего человека, погибнуть – нежели быть загнанным в резервацию! И до сих пор – свободно! И до сих пор дерётся с белыми – не смотря на огромные лишения, постоянные преследования и тяжёлые человеческие жертвы!..
Всё было решено: вот – куда мы бежим, и вот – ЗАЧЕМ мы бежим! Мы бежим – чтобы бороться за свободу истинно свободолюбивых, истинно близких нам по духу людей! Наших духовных братьев! И мы скорее погибнем вместе с ними – чем отступим!..
Позднее разрабатывались планы освобождения индейцев из всех резерваций в Соединённых Штатах и борьбы за полную независимость индейцев США и Канады. В случае неудачи этого предприятия был придуман план обратиться всем преследуемым индейцам к Советскому правительству с просьбой о переселении на территорию СССР и предоставлении им, по возможности, какой-нибудь автономной территории где-нибудь в Сибири или на Дальнем Востоке, в достаточно незаселённых местах (например, у Охотского моря).
Ещё позднее разрабатывались планы грандиозной коммунистической революции в Америке и создания, на первых порах, «Коммунистической республики Макензи» на северо-западе Канады. Главная роль в этой революции отводилась индейцам, эскимосам, неграм и прочим угнетаемым нацменьшинствам. Особую роль должны были сыграть потомки русских, а также украинских и польских эмигрантов…
Чтобы нам добраться до наших братьев-шеванезов, нами (в основном – мной) был тщательно разработан по картам водный маршрут, в основном – по рекам, с волоками на водоразделах, через всю Евразию и Аляску, от Ладожского озера – и до Большого Медвежьего озера в Канаде. Это была программа-максимум. А программой-минимум был побег на один из необитаемых островов
