- Ты думал, мы другие? Мы все особые - такие, мягко говоря, «гении». А вы всё: «святые, святые», «пророки да чудотворцы», «ясновидящие». Никоим образом. Со стороны мы кажемся «святыми безумцами». Внутри же самих себя, когитально, мы светочи ума. Мы сияем естественным светом разума. Вот Я, например, сконцентрирован на идее концентрации внимания в философском смысле, - на интенции как направленности сознания на само сознание. Так самосознанием генерируется луч ума – ментальный гиперболоид. Менталоид собирается строго логически, дедуктивно, следуя по прямой от точки к точке сборки триалектики согласно алгоритму (3+3+5).
- Точка. Я есть точка. Мир возникает из точки. Точка безразмерна. Она бесконечна внутри себя. Она в самой себе состоит из бесконечного множества точек. Для себя она есть одна во множестве себя. Что есть множество точек по отношению к точке их единения? Они копии оригинала. Как из точки образуется все? Точки мешают друг другу выделиться. Они возникают друг из друга как не те же самые, но другие. Однако они то же самое, - точки как точка во множественном числе. Как появляется мир из точки? Путем дублирования одной точки. Достаточно продублировать себя, воспроизвести точку такой же, как появится гео-метрический порядок. В геометрической прогрессии все окрестные точки начнут превращаться в двойники оригинальной точки. Так появляется прямая в одну меру. Где она появляется? На плоскости уже из двух измерений. Складка плоскости, ее сворачивание в некоторый объем вносит дополнительное, третье измерение пространства. Появляется наряду с длиной или широтой и высотой и глубина.
Новое появляется из точки путем сворачивания объема старого в безразмерное существование неопределенности, что снаружи явлено как ничто из того, что было определенным. Рождение нового меняет порядок существующего. В глубине внутреннего зреет, накапливается масса, растет плотность точечных моментов силы, которые от трения друг с другом, взрываются, и прорываются наружу, рассеиваясь энергией вокруг себя. Сжатие оборачивается разжатием. Масса явленного распространяется повсюду и поднимается вверх, как только в самой себе находит опору, сущий центр, самость, Я. Сущее становится самим собой – сущностью. Это становление и есть развитие сущего до предела – до своей собственной самости (Я), условием существования которой является среда подобного ей. Со временем напряжение жизненного тонуса сущего спадает при нарушении меры. Старое сущее сворачивается в точку, показываясь на развороте в виде импульса уже иным, новым сущим. Биение, пульсация жизни продолжается.
В этой жизни сохраняется то, что является сценарием, логикой свертывания и развертывания, напряжения и расслабления, возбуждения и торможения, уплотнения и рассеивания, воплощения и раз-воплощения, бодрости/пробуждения, активности и сна, покоя, Я и не-Я как alter Ego.
Я есть точка. В этой точке есть другая точка. В каком смысле? В смысле отношения как активного и пассивного аспекта того же самого. В качестве производства Я есть напряжение себя. Для чего? Для себя. В качестве того, что произведено в акте, Я есть упокоение в себе как в продукте – не-Я или alter Ego. Я после спада активности уничтожается, уходит в ничто как неопределенное, безразмерное состояние беременности собой. Это не полное ничто. Это ничто в явленности, но, в сущности, есть зачатие нового, еще небывалого в явлении. Рождение нового есть пробуждение Я к раскрутке во вне и одновременно накрутке на себя всего того, что наработалось во вне.
Дорогой читатель, вот так человек становится рас-сказом, сказкой, мифом о самом себе. Уже нет человека, но остался человек-миф, он как мифологический герой своей жизненной истории. Казалось бы. Но нет, он стал автором самого себя и превратил не только самого себя в миф, но и всех своих собеседников и читателей. И вот теперь он живет там, где живут такие, как и он, существа - в мифах. Его миф есть миф о самом себе как Спасителе в Уме или Менталоиде. Это мифический мир снов слов, мыслей, переживаний и представлений, из них он соткан.
Сверхидея младшего друга
У младшего друга была сверхценная (не психическая, а духовная) идея ИНОГО. Когда она появилась у него неизвестно. Возможно, она родилась вместе с ним. Характеристика этого ИНОГО как сверхценной идеи следует понимать не в психотерапевтическом, а в философском смысле. Сверхценная идея – это такая идея, которая не имеет цены. Ее нельзя измерить и ей нельзя мерить ничто из того, что есть. Это необычная идея, которая не имеет своего подобия. Она бесподобна. Идеей чего она может быть? Разумеется, иного. Естественно, эта идея не обладает такой разрушительной силой, как сверхценная идея старшего друга о странном автомате - «ментальном гиперболоиде» или, кратко, «менталоиде». Идея иного является более нейтральным (оксюморон: нейтральное нейтрально по отношению к «более» и «менее») случаем посвящения. ИНОЕ, как его называет младший друг, нельзя построить, сотворить. Оно просто есть, и есть фундаментальнее самого есть, ибо есть потому есть, что есть иное по отношению к тому, чего нет. «Есть» фундаментально, основательно в качестве предиката. В качестве субъекта иное основательнее есть/бытия. ИНОЕ есть как не то, что есть в качестве предиката, но то, что есть в качестве формы Сущего или Субъекта, Лица, Личности.
Но Лик ИНОГО бесподобен. Нельзя на него походить, быть похожим. В каком смысле? В том, что ИНОЕ не похоже ни на одно лицо, ни на все лица вместе. Похоже ли Оно, ИНОЕ, на Самое Себя? Нет. Оно не похоже на Себя. Почему? Потому что Оно есть место для всего, не похожего на Него. Чтобы быть Всем, необходимо не быть Собой как определенным Лицом. Чтобы были лица, личности, необходимо иметь место без лица. ИНОЕ БЕЗЛИЧНО. Так ИНОЕ есть Сущее, точнее, Сверхсущее или нет? Оно есть место для сущего, позиция сущего, а не само сущее. Его место занимает не Оно, но другое, другой, другая.
ИНОЕ не есть ни Бытие как предел у греков, ни не-бытие как беспредел у тех же греков. Это ни то, ни это. Нечто неопределенное. Иное (так привычнее писать) можно назвать беспределом, если дан предел. Но в отношении беспредела, беспредельного Иное, чтобы быть Иным, то есть, Самим Собой, должно определиться. Но только Оно определилось как Самое Себя, то тут же обратилось в Иное Иному и стало не Самим Собой, а Другим, Чужим. Иное имманентно трансцендентному и трансцендентно имманентному.
ИНОЕ – это среда или измерение телепатии как чтения мыслей на расстояние. В пространстве или измерении ИНОГО возможен моментальный контакт, ибо ИНОЕ иное САМОМУ ИНОМУ. Оно скрепляет все в одно. Именно благодаря ИНОМУ все есть НЕ-ИНОЕ. Без ИНОГО невозможен БОГ как НЕ-ИНОЕ. С помощью ИНОГО всякое из всего сообщается с НЕ-ИНЫМ, которое вездесуще и вечно.
Идеи среднего друга
Нельзя сказать, что у среднего друга есть сверхценная идея, ибо у него много идей. Но все они равноценны. Идеи имеют ценность, как только они появляются у него в сознании и на них накручиваются мысли. Вернее, не они появляются, а он сам в них является мыслью.
Основополагающей идей MN была идея реальности. Но не менее важной идеей для него была идея иллюзии. С точки зрения среднего друга человеку, чтобы быть полноценным человеком, следует различать реальность и иллюзию. Он, в отличие от старшего друга, призывавшего не путать план онтологии с планом гносеологии, понимал, что чувство сознания реальности не есть еще объективный факт реальности содержания сознания как реальности реального вне сознания. Что означает это чувство? Это чувство означает факт реальности сознания, но не реальности содержания сознания, если исходить из того, что содержание сознания представляет то, что находится вне сознания. Но как представляет: истинно или иллюзорно, адекватно или не адекватно соответствует тому, что есть само по себе, то есть, помимо сознания?
Здесь проблемным или затруднительным для понимания и объяснения/истолкования являются соотношение чувства сознания реальности с реальностью, взаимное отношение сознания реальности с реальностью сознания, природа представленности в сознании того, что есть вне сознания, и, наконец, есть ли в сознании то, чего нет в реальности вне сознания.
Средний друг начинал анализ идей реальности и иллюзии с чувства сознания реальности, то есть, с непосредственной данности сознанию самого сознания. Это само-восприятие сознания можно понять, образовав понятие самосознания. Дано ли сознание самому себе? Разумеется, но есть ли свидетель этой данности? Да, есть, если субъект сознания развил в себе способность сознания отдавать себе отчет в том, что оно есть как предмет осознанности или осознавания. При каком условии это возможно? При допущении реальности сознания как факта реальности вне сознания. То есть, есть план онтологии сознания как реально сущего в виде сознания телесно сущего или существа с сознанием сознания как пред-разумного существа. Разумное существо имеет своим телом разум. Человек нет, не имеет. В нем сознание является не субъектом, а предикатом. Человек предицируется сознанием, обладает сознанием, но не является таковым. Поэтому он не всегда бывает сознательным. То есть, местом реальности сознания в материальной реальности является человек как социальное существо с развитыми лобными долями головного мозга.
Но есть реальность сознания в сознании как объективное содержание реальности вне реальности, но в ином, уже не в материальном виде, если реальность полагать материальной. Этот не материальный или имматериальный вид можно условно назвать идеальным, точнее, идиллическим, или еще точнее, идеологическим видом