"МАМА".Мистико-эзотерическая роман.(Исключительно для взрослых).

особенно тех, кто  владеет  луком  и  стрелами. Как  выжить  каждому  из  вас  в зависимости  от  своего  профиля, оружия  и  специализации. Тут  то  и пригодится  все, чему  я  вас  буду  здесь  учить. Именно  тому, как  выжить, и победить.
  Допив  свое  вино, Хароний, повернулся, и  пошел, молча, довольный, в  свой кабинет  со  своего  выходящего  во  двор  своей  школы  Олимпия  балкона. Он  даже  не  обратил  внимание, на  сидящего черного  большого  ворона, почти  рядом  с  тренировочным  маленьким  с желтым  песком  амфитеатром. Он  обратил  лишь  внимание  на  целую черную  стаю  кричащих  на  всю  округу  и  кружащую  над  виллой  ворон, но  этого  ворона  он  не  заметил, который  сидел  на  верхушке  решетки  над головами  молодых  зачарованных  зрительниц. Любующихся  красотой мужского  вспотевшего  и  загоревшего  на  ярком  жарком  солнце натренированного  тела  Ритария  Ганика  и  его  подчиненных.
  А  ворон  смотрел  только  на  Ганика  странным  и  очень  внимательным взором. Взором  небесного  прилетевшего  ради  него  и  его  небесной  матери  ангела. Ворон  никуда  не  торопился, и  по  всему  было, видно  не спешил. Он  просто  сидел  и  смотрел  на  тридцатилетнего  Ритария  этой маленькой  тренировочной  засыпанной  песком  овальной  арены. Ритария обучающего  молодых  рабов  гладиаторов, всем  способам  выживания  уже на  большой  главной  арене  Рима.


                                                                                                                             ***
- Я  слышал, этому  лекарю  Проскутору  Диметрию  отрезали  руки - произнес  сенатор, косул, и  патриций  Рима  Цестий  Панкриций  Касиус  Лентулу Плабию  Вару. Сидя  напротив  его  в  менее  дорогом  золоченом  кресле  в кабинете  Лентула  Вара  на  втором  этаже  его  загородной  огромной  виллы – За  то, что  сенатор  Клиотор  Флавий  Лектуциус  умер  при  операции.
- Этот  Клиотор  Флавий  Лектуциус  был  говно - произнес Лентул  Плабий Вар -  Это  знают  все  в  сенате. Я  его  не  любил как  многих  там  и  даже, наградил  бы  этого  Проскутора  за  его  смерть. За  то, что  избавил  нас  всех от  такого  зануды. Но  закон  есть  закон. Я  слышал, что  он  отделался только  хорошими  побоями.
  Он  подозрительно  и  холодно  смотрел  на  своего  не  очень  любимого  им в  самом  Сенате  Рима  собеседника.
- Да?! – удивился  Цестий  Панкриций  Касиус - Повезло  идиоту, что отделался  так. Наверное, не  нарадуется  своему  спасению.
- Да - произнес  Лентул – Я  и  сам  приказывал  у  себя  дома  сделать  такое с рабами, если  натворили  чего-то, за  что  надо  было  именно  так  только и, наказать  эту  нищую  сволочь. Особенно  преступников  пойманных  в  Риме.
Сам  знаешь  у  меня  там  свои  люди. На  каждом  углу. И  в  Римской полиции  тоже, так  что  все  под  моим  контролем.
- Да, и  свои  законы - промолвил  Цестий.
- А  что? - произнес, прищурив  зло  глаза  на  Цестия  Вар – Или  тебе, что-то не  нравится, Цестий?
- Да, нет, Лентул - произнес  Цестий, понимая, что  осекся  неосторожно, находясь  здесь  в  доме  Летула Плабия  Вара – Все  правильно. Закон  есть закон.
- Тота  же – довольно  сказал  Лентул  Плабий  Вар – Я  и  есть  закон. После Тиберия  в  самом  Риме  и  самом  сенате.
  Он  посмотрел  холодным  и  жестоким  взором  синих  своих  глаз  на  гостя из  сената  Цестия  Касиуса.
- Я  все  к  тому, что  мошенников  надо  наказывать - произнес  жестко Лентул  Вар – И  желательно  гораздо  серьезней, чем  просто  порка.
- Да, я  помню  тех  трех  воров – произнес  тем  же  тоном  Цестий  Касиус – Пойманных  по  твоему  приказу  в  Риме. И  помню, как  их  наказали. Их убили  на  арене. Кажется, их  прикончил  какой-то  молодой  Ритарий.
- Да, если  бы  ты, Цестий  еще  ходил  на  все  эти  гладиаторские  игры, ты бы  помнил  его  имя – произнес  нервно  Лентул  Вар.
- Я  не  очень  люблю  это, Лентул – произнес  Цестий – Я  плохо  просто переношу  кровь.
  Он  заерзал  на  своем  кресле  перед  Лентулом  Плабием  Варом  и  произнес – Эти  все  казни  прилюдно. Я  говорил. Ты  знаешь.
  Лентул  Вар  ничего  не  ответил, а  только  посмотрел  на  собеседника  как-то  издевательски  с  насмешкой  в  своих  синих  глазах.
- Зачем  ты  ко  мне  приехал, Цестий? – спросил  наконец-то  Цестия  Касиуса  Лентул  Вар - Может  занять  денег, то  я  готов  выслушать  все  твои предложения, и  рассмотреть  это  дело, если  оно  будет  мне, самому, выгодно. Или  ты  приехал  по  какому-нибудь  иному  делу. А  не  только справиться  о  моем  здоровье  Цестий  Касиус.
- Да, Лентул  Вар, у  меня  есть  к  тебе  дело – произнес  заискивающе  Цестий  Панкриций  Касиус.
- Вот  как? – произнес  Лентул  Вар - И, интересно, какое  же? Может, хочешь купить  себе  еще  прислугу  или  просто  рабов? Их  у  меня  полно. И  не знаю, куда  девать  весь  этот  нищий  сброд.
- Ты, наверное, слышал, что  Тиберий  готовит  новые  игры  на  арене  Рима? – произнес  Цестий  Касиус, поправляя  складки  сам  на  своей  пурпурной  в золотых  узорах  сенатора  мантии  и  тоге  Лентулу  Вару. Тот  качнул, молча, в  ответ  Цестию  головой, посмотрев  на  свои  руки  в  золотых  браслетах, и перстнях, и  перевел  взгляд  снова  на  Цестия.
- Так  вот, я  бы  хотел, быть  в  доле. Если  согласишься  и  сделать  ставки - произнес  Цестий  Касиус.
- Вот  как?! - удивился, даже  приоткрыв  свой  рот  Летул  Вар. Дальше слушая  собеседника, стоящего  перед  ним  у  его  кресла – Ты  же  не  очень любишь  все  это, и  говоришь, тебя  мутит  от  вида крови.
- Дело  не  в  этом, Лентул  Вар – произнес  патриций  и  сенатор  Цестий  Панкриций  Касиус - Это все  жена.
- Вот  оно  что! – засмеялся  Лентул  Вар.
- Да, жена  моя, Карнелия – пояснил  еще  раз  Цестий  Касиус – Будь  она  неладна. Она  как  ненормальная  от  боев  гладиаторов. И, буквально  не вылазит  с  амфитеатра, когда  там  идут  игры.
- Ну, а  я, то  причем? – произнес  Лентул  Плабий  Вар – Если  дело  касается твоей  Карнелии, или  ей  нужно  от  меня  что-то, что  прислала  тебя  ко  мне Цестий.
  Тот  даже  смутился, но  быстро  взял  себя  в  руки.
- Она  хочет  сделать  ставки  и  заработать – произнес  он – И  хочет  своих гладиаторов. Короче, хочет  поучаствовать  сама  в  этих  играх. И  думаю, ты можешь  помочь  в  этом. Просто  хочу  услужить  супруге  своей  в  честь  ее дня  рожденья. А  оно  как  раз  выпадает  на  Мартовские  Иды.
- Ах, да, я  и  забыл, Цести, что  у  нее  день  рождения  в  Мартовские  Иды, прости. Все  понял, Цестий - произнес, улыбаясь  хищно  Лентул  Вар - Тебе нужны  мои  преступники  из  каменоломень.
- Да – произнес  Цестий  Касиус - Такие, чтобы  сошли  за  гладиаторов. Не рабы, а  именно  преступники, способные  постоять  за  себя  на  арене  даже перед  гладиаторами, которые  держали, хоть  раз  по-настоящему  в  руках оружие.
- Понятно. А  ты  хочешь  на  этом  еще, и  подзаработать – произнес  Лентул Вар – Хитрая  ты  рыба, Цестий  Панкриций  Касиус. Неспроста  в  сенате Рима. Знаешь  где  сорвать, а  где  подмазать.
  Цестий  покраснел  и  смачно  заулыбался,несколько  даже  смущенный  словами  коллеги  по  сенату  Рима.
- Да, если  тебе  нужен  всегда  верный  голос  в  самом  сенате  Рима, и  все  сложиться  удачно – произнес  Цестий  Панкриций  Касиус - И  знаю  у  тебя  в  этом  Летул  Вар  опыт. А  я  ничерта  не  разбираюсь  в  этом, только  в законах, да  в  одной  политике. Вот  и  хотел  попросить, если  сможешь  мне помочь  по  старой  дружбе  услужить  своей  супруге. А  я  в  долгу  не останусь.
- Да, видно, она  тебя, Цестий  крепко  придавила, раз  так  ради  нее стараешься - произнес  Лентул  Плабий  Вар, и  как-бы  задумавшись, и  не спуская  своих  прищуренных  хищных  и  жестоких  синих  глаз  с собеседника, произнес – Ладно, помогу, по  старой  дружбе. Тут  у  меня  и  у самого  есть  одно  дело, вот  и  решим  его  вместе.
- Я  бы  хотел  знать  цену  всего  предприятия – произнес  Цестий  Панкриций Касиус – Сколько  с  меня  потребуется  денег  на  все  это.
- Этот  вопрос  мы, я  уверен, решим, Цестий - произнес  Цестию  старший Вар – Главное, чтобы  о  нашем  договоре  никто  не  узнал. Даже  твоя  жена Карнелия. И  тем  более  никто  в  сенате. Ты  сможешь  язык  держать  за  зубами?
- Если  нужно, я  буду  нем  как  рыба – произнес  Цестий  Панкриций  Касиус, поправляя  сам  своими  руками  и  снова  складки  на  своей, сенаторской  с пурпуной  окантовкой  и  золотом  расшитых  узоров  длинной  тоге.
- Вот  и  отлично - ответил, довольный  таким  ответом  сенатор  и  патриций  Рима  Лентул  Плабий  Вар.
– Приедешь  на  следующей  неделе  с  деньгами, и  все  решим - он  произнес  Цестию  Касиусу.
- На  следующей  неделе? - спросил  удивленный, Цестий  старшего  Вара.
- Да – произнес  жестко  Лентул  Плабий  Вар – Время  не  ждет. Мартовские Иды  на  носу. И  эти  гладиаторские  игры, что  объявил  Тиберий. Мне  надо самому  будет  съездить  в  Рим. И  кое-что  решить  по  этой  теме.
- Понимаю, Лентул - произнес  понимающе  Цестий  Панкриций  Касиус - Я тогда  пойду. Надо  домой  к  своей  жене, и  пересчитать  деньги  в  своей домашней  кассе. Да, и  дел  полно, кроме  этого.
- Не  смею  задерживать, Цестий  Панкриций  Касиус - произнес  довольный разговором  и  согласием  во  всем, своего  собеседника  Лентул  Плабий  Вар.
– Когда  будешь  готов, дай  знать – произнес  он  ему - Только  не  думай слишком  долго. Ты  любишь  тянуть  время  и  этим  заниматься. Я  ждать долго  не  буду.
  И  собеседник  Вара  встал  с  кресла, и  поправляя  снова  длинную  свою  сенатроскую  белую  с  пурпурной  окантовкой  тогу  над  доходившим  до средины  голени  ноги  из  красной  кожи  башмаками  Калцеус  Сенаториус, как  и  у  самого  Лентула  Вара, пошел  быстро  к  выходу, где  за  дверью терпеливо  ждал  его  домашний  слуга. И  они, вместе  спустившись  со второго  этажа  виллы  Лентула  Вара, покинули  его  дом. И  уехали  в  своей запряженной  лошадьми  повозке  по  Апиевой  дороге  в  сторону  Рима.


                                                                                                                                 ***
  Сивилла  сидела  у  голых  ног  своей  госпожи  Луциллы Вар. Она, положив ей  свою  черноволосую  алжирки  голову  на  девичьи  колени, терлась  о  них как  кошка  своими  длинными  растрепанными  волосами. И  Луцилла  Вар гладила  ее  те волосы, руками  окольцованными  дорогими  бриллиантовыми перстнями, волосы  своей  верной  бывшей  рабыни. А  Сивилла  своими рабыни  алжирки  руками, красивые  девичьи  бедра  и  голени  ног  своей бывшей  молодой  хозяйки. Как  и  тогда  раньше, еще  до  того  как  их разделили. Сивиллу  и  Луциллу  Вар. Тогда, когда  были  казнены почти  все служанки  Луциллы. И  даже  все  любовники. И, тайно  убраны  с  дороги  ее отца  Лентула  Вара, тихо  и  бесшумно. И  по  сей  день  в  Риме  так  никто  и не  знал  о  их  трагической  и  кровавой  роковой  судьбе. В  самом  сердце Рима, и  в  собственном  доме, на  вилле  самого  старшего  Вара.