явно был настроен немедленно поквитаться со своим сидящим на асфальте обидчиком, но мои охранники сделали из него итак уже одно живое кровавое месиво, что и квитаться-то было уже никак. Поэтому тот здоровяк просто экспрессивно эмоционально беседовал с побитым бедолагой. По всей видимости, довольно своевременно Соловьев с Викторией решили приставить мне охрану.
Приехав к магазину, я взял деньги. Ко мне тут же подбежал один из охранников.
- Всех не зовите. Вас одного хватит. – Сказал я ему, и пошел внутрь магазина.
Внутри действительно стройка шла полным ходом. Я сразу направился к служебному отсеку. Навстречу выскочила директор магазина.
- О-о, здравствуйте! – Радостно узнала она меня, и тут же заметила за моей спиной человека с автоматом. – А Милана Никитична еще не пришла. Она всю ночь тут присутствовала. Сейчас отсыпается. У меня и ключа от ее кабинета нет.
- Здравствуйте, Валентина Евгеньевна. А у вас есть кабинет?
- Да, кабинет, как же, есть!
- Я тут денежек немного привез. Пойдемте к вам.
- Хорошо, пойдемте. – Она пошла быстрым шагом вперед, а мне ничего не оставалось, как поторопиться за ней, а заодно, оценивая ее, как женщину, в плане того, стоит ли учитывать ее в свих собственных интересах, в качестве тестирования ее на мешках с крупой. Но, нет. Для меня она была слишком крупновата. Или можно сказать в обратную сторону, что я для нее был слишком мелковат, чтобы у нас состоялось хотя бы равноправное получение удовольствия. А доминирования над собой, пусть и женского, я не приветствовал. А так, в общем-то, сама по себе Валентина Евгеньевна показалась мне, в чисто человеческом плане, приятной женщиной. И улыбаться она умела очень приветливо. Зато охранник, шедший со мной рядом, что называется просто завис глазами на ее ренуаровской фигуре, поедая взглядом ее не совсем уверенные телодвижения, ее перекаты крупных мышц, и мельчайшие вздрагивания жировых складок ее тела вместе с одеждой. Вот моему телохранителю, с его-то ростом и крепким телосложением, Валентина Евгеньевна, наверное, была бы в самый раз, и по размеру, и по содержанию. Охранник даже свой суровый взгляд сменил на довольные масляные глаза. Можно было, конечно, их сейчас как-то свести, но тогда кто будет служить громоотводом для всяких разных проверяющих в нашем магазине? А такого другого энтузиаста, натуральных способов расчетов, как Валентина Евгеньевна, не так-то и просто будет найти.
Валентина Евгеньевна открыла кабинет, зашла в него первой, стараясь взглядом оценить уровень оставленного ей беспорядка, и пригоден ли он в таком виде для приема непрошенных гостей. Но мы ее одобрения дожидаться не стали, а просто вошли следом. Я нашел взглядом свободный угол на полу, и поставил туда пакеты. Валентина Евгеньевна не очень ласково посмотрела, что я без спроса положил свою нелегкую ношу именно туда, по-мужски, превращая любой порядок в кавардак, но сдержала свои эмоции. Села за стол, в свое директорское, пусть и слегка драное, кресло.
- Присаживайтесь, пожалуйста. – Предложила она. Я сел с противоположной стороны стола. Охранник присел на стул рядом. - Так может я Милане Никитичне деньги передам? Когда она отоспится и придет? На меня можно спокойно положиться. – Посмотрела вопросительно она. При этих словах охранник вдруг расплылся в такой довольной улыбке до ушей, что можно было лишь догадываться, как он для себя интерпретировал ее слова.
- Именно это я и хотел. Ждать ну просто некогда.
- Так давайте, я передам, - предложила еще раз она, нетерпеливо поставив основание ладошки на стол, и постучав одними выпрямленными пальцами по крышке стола, обозначая тем, чтобы я скорее выкладывал деньги, и катился себе куда подальше.
- А, так вот, - показал, кивком головы, я на пакеты в углу.
- Там что, деньги?
Я кивнул.
- И сколько?
- Пятьдесят.
- Тысяч?
- Миллионов.
- Пятьдесят миллионов!? – Повторила она за мной без звука одними губами.
- Передадите?
- Э-э, д-да, передам. На меня можно положиться.
- Ну и ладненько, - встал я со стула. Охранник тоже вскочил со своего места.
- Подождите! А вдруг там окажется меньше?
- А вы пока посчитайте, - усмехнулся я.
- Так как же, подождите. Если недостача окажется, то мне потом расплачиваться?
Хотел я ей выдать про то, как, и где она должна будет тогда расплачиваться, но вовремя сдержался.
- Я вот вам охранника оставлю. Он и считать поможет, и защитить сможет, если непрошенные гости сунутся. Так вас устроит?
- Да, так устроит, - растерянно согласилась она. Да и было, как кажется, из-за чего теряться, если в углу, так просто в четырех черных пакетах находилась сумма на пятьдесят абсолютно новеньких иномарок. – Вы ту запритесь для большей гарантии. – Двусмысленно посоветовал я.
- Я запру дверь! - Радостно, почти по-детски воскликнул охранник. И добавил, обращая вопрос ко мне. – А мне когда отсюда сниматься?
- А вот Милана придет, поможете ей перенести деньги в ее кабинет, и можете идти домой.
- Я понял. Домой-то еще рано. Я в офис, позвоню чтобы меня отсюда на машине кто-нибудь забрал, а то с автоматом по городу гулять, заметут еще.
- А, ну как хотите. – Согласился я, и пошел из кабинета. За собой я услышал звук запираемой защелки.
Через месяц магазин Миланы был изменен до неузнаваемости. Яркий, броский, кричащий о себе, привлекательный фасад. Стеклянные автоматические раздвижные двери. Внутри абсолютно все новое. Тут и Валентина Евгеньевна, узнав, что пятьдесят миллионов, это на обустройство ее магазина, начала просто фонтанировать идеями. Персонал переодели в привлекательную рабочую форму. Поставили чуть ли не студийное освещение. Смонтировали видеонаблюдение. Появился пост охраны. Даже бесплатные туалеты для посетителей изготовили по последнему слову дизайнерской моды санузлов. Из умывальников начинала течь вода, если просто подставить свои руки. Товары выставили по науке, где разделили товары на: повседневного спроса, периодического, и импульсного. Появилось служебное понятие базовых категорий товаров, и приоритетных. Открыли для себя понятие закона уровня глаз, или иначе он назывался «Правилом золотой полки», это когда лучше всего покупается товар, который выставлен прямо на уровне глаз. Ну и, само собой, один из самых главных законов скрытой рекламы розничной торговли, это якорные товары, за которыми люди идут целенаправленно туда, где он дешевле, а уж следом, раз решили прийти именно в этот магазин, приобретают и сопутствующие товары. Так вот на якорных товарах, как не странно, магазин прибыли практически не имел, выставляя их обязательно, (иногда даже в убыток себе), дешевле чем у других продавцов, зато это позволяло на сопутствующие товары производить наценку, что называется «от души», вплоть до ста процентов сверху. И торговля, сначала с пробуксовками, а потом все увереннее и увереннее, но раскрутилась, и вышла в хороший профит.
Конечно, по сравнению с моей зарплатой, вся эта суета с магазином, и тем более его прибыли были по уровню, не более чем копошение насекомых, но смотреть за этим было интересно. Тем более, что в главной роли в этом магазине выступал не последний для меня человек. Мало того, приходящие ко мне зарплатные средства не хотелось складировать штабелями, в виде недвижимого имущества, а я намеревался заставить их еще и работать на меня, то есть утилизировать их с пользой и смыслом. В уме я держал желание еще и Любы открыть свой магазин. Но, если сравнивать темпераменты Миланы и Любы, то это были огонь и вода. Поэтому Милана свой магазин тянула, словно один локомотив тянет целый железнодорожный состав вагонов, и даже подводила магазин в передовики капиталистического соревнования. А Люба бы, со своей заторможенной и осторожной натурой вряд ли вытащила собственный магазин. Да и как бы она это себе представляла, с маленьким ребенком на руках? Но ее папа тоже рвался в бой. А тут Виктория сообщила, что мы наехали на один хороший ликеро-водочный завод, а хозяева сильно стали грубить, ни в какую не соглашаясь на компромисс. Даже припрятали у себя в офисе два ручных противотанковых гранатомета, на случай отражения не знаю, даже чего. Ведь на танках их штурмовать никто не собирался. Но с нашими бойцами некорректно разговаривать не просто не имело смысла, а и вообще нельзя было этого делать. Буквально две-три нечаянно оброненные фразы из ненормативной лексики, и они нарвались на годами отрабатываемые рефлексы, заточенные на работу против реального противника, в условиях ближнего боя. И наша компания уже подыскивала кому бы продать этот заводишко, доставшийся ей практически даром. О его же бывших хозяевах уже никто больше не вспоминал. Я предложил за завод свои три миллиарда рублей. А согласие на покупку от имени нашей фирмы давал я же сам. Виктория, в качестве моего зама, по этой сделке тоже возражений не имела, поэтому очень быстро были сделаны от имени старых хозяев фальшивые документы на продажу завода, а я выступил его покупателем. Только деньги заплатил не бывшим хозяевам, которые давно кормили собой где-то на глубине, в в водной бездне, рыб, а нашей же фирме, чем вызвал у наблюдательного Совета новое одобрение, в фонд которого я перевел разом эти самые три миллиарда. Так вот, новому заводу требовалось и новое руководство, из состава доверенных лиц. Вот я и предложил Любиному отцу должность руководителя этого завода, с вполне достойной, в рамках его представлений, двести тысяч рублей в месяц, оплатой труда. Право уведомить своего отца о назначении его директором ликерки, я передоверил, или делегировал Любе, потому что у нас с ним были скорее натянутые, чем дружеские взаимоотношения. Любин отец, к чести его, со слов Любы, колебался буквально считанные минуты, скорее из-за сомнений, а потянет ли он эту ношу вообще, но потом, махнув рукой, согласился. А когда начались трудовые заводские будни, то почти сразу раскрылась интересная и очень прибыльная схема получения с ликерки сверхдоходов, когда мы одну дневную смену гнали легальный налогооблагаемый алкоголь, а в вечернюю и ночную, шла сплошная неучтенка. То есть, по документам, официально мы работали только в день, а фактически конвейер штамповал алкогольную продукцию круглосуточно, не останавливаясь ни на секунду. И, вроде бы, алкоголь-то был весь высококачественный, а не паленка какая-нибудь, но с двух третей мы не уплачивали государству никаких налогов и акцизных сборов. Теперь деньги еще и с ликерки потекли рекой в мой карман. Оказалось, что у нас страна лишь в статистических отчетах превращалась в державу трезвенников. На самом же деле алкоголь брали очень хорошо. Простые люди соглашались сэкономить на одежде, на каких-то социальных развлечениях и удобствах, даже были готовы затянуть свои пояса на пище, но только не на алкоголе. И стоило выставить наш вид алкоголя в виде акционного товара, то есть дешевле, чем у других, как его начали брать даже в розницу целыми упаковками. Помогали мы своим дешевым алкоголем делать прибыль в том числе и магазину Миланы. К ней, за дешевым пойлом, с самого утра потянулись вереницы алкогольных страдальцев. Теперь получалось, что у меня в собственности был целый завод, причем работающий вроде бы и незаметно для постороннего
С уважением, Пётр