не дышала, и ничего не предпринимала, давая мне все права полностью распоряжаться ее телом, по моему желанию и разумению. Позади Любы, совсем неподалеку, в поле периферийного зрения попался разложенный диван, словно предусмотрительно приготовленный для использования его в формате кровати. Потрогав одновременно обе ее груди, полюбовавшись ими, потом опустив взгляд на ее живот, а затем еще ниже, я наконец взял Любу за талию, и направил ее движение спиной вперед, в направлении дивана. Халатик, как-то сам, на нашем пути к дивану, соскользнул с Любиных плеч, и упал под ноги. Специально даже не стараясь, мы с Любой его перешагнули. А дальше уже нас ожидал совсем новый, с запахом магазина, мягкий диван.
Примерно через час, лежа с Любой в обнимку на том диване, я нащупал, отложенную в сторону, свою одежду, а в ней телефон. Вынул его, поднес к глазам, и посмотрел на время.
- Пора? – Шепотом спросила Люба. Я утвердительно поджал губы, едва кивнув головой.
- Ты не терзай себя, - снова зашептала она, - я понимаю, что все очень не просто. Все как-то сильно запуталось. Знай только, что тебя здесь всегда ждут, тебя любят, и тебе всегда здесь рады. Не забывай нас, навещай почаще. У твоего сына должен быть настоящий папа. Поэтому ты приходи. Как будет свободная минутка, так сразу сюда. Ладно? Я тоже без тебя тоскую. Без твоих рук, без твоей ласки. Вот сейчас и пришел-то всего на часик, а как камень с души снял. Так хорошо стало, легко. И Сережа тебя видеть должен, чтобы у него в сознании и в памяти не только одни женщины откладывались, а и образ мужчины должен быть. Он же тоже мужчина, хоть и маленький пока еще. Поэтому он с тебя пример должен брать. Тебя копировать, тебе подражать. А для этого он тебя должен почаще видеть. Приходи обязательно.
До вечера я готовился к брифингу. Потом съемки. И, наконец, путь к Милане.
В магазине работы шли полным ходом. В одной части происходила торговля, а в другой, предусмотрительно отгороженной висящей полиэтиленовой шторкой, монтажники, поднимая пыль коромыслом, что-то колотили, сверлили, со скрежетом передвигали. В центре этих событий, руководящим вихрем, металась от одного работника к другому, и что-то им втолковывала, Милана. По ее всклокоченному боевому виду, становилось ясно, что она попала в свою среду обитания, в которой мечтала жить всегда. Взгляд горел бесовским огоньком, на губах улыбка сумасшедшего маньяка, находящегося в стадии развития внутреннего процесса реализации своего глобального вселенского замысла. Для полноты картины ей не доставало лишь нескольких перьев в голове, идентифицирующих ее, как вождя индейцев.
- Володя, хорошо, что ты пришел! – Радостно подскочила она ко мне. – Мы еще пол решили обновить. Я купила самое современное покрытие, по которому без видимых на нем повреждений, могут ходить люди в обуви, и даже на каблуках, в течение сорока лет! Нужно еще всего полтора миллиона!
- Так уж и сорок лет? – Усмехаясь, пошутил я.
- Да. Все сертификаты качества у них на руках! А также положительные отзывы тех, кому они свое покрытие уже смонтировали. Володя, ну сам подумай: все оборудование поставим новое, а полы будут страшные. Разве кто сюда пойдет?
- Да и жарковато что-то здесь. – Подыграл я, загадывая ей загадку по еще одному необходимому девайсу для нашего магазина.
- Володя, так лето же! Зима настанет, будет, наоборот, холодно! – Так же восторженно отпарировала Милана.
- Я про то, что система кондиционирования здесь тоже не помешала бы.
- Да? Ты думаешь? А я тоже про это немного подумала! Завтра я про это все подробно узнаю. Но мне уже сказали, что это удовольствие не из дешевых. И обойдется для нашего магазина примерно в четыре миллиона рублей. Вернее, четыре миллиона шесть тысяч рублей. Смета уже готова. Шесть тысяч я как-нибудь найду, а ты четыре миллиона не добавишь?
- Ну, ты меня поймала?! – Засмеялся я, сообразив, что она не только уже все разузнала, но и договорилась о монтаже и об оплате, и дело оставалось лишь за моими деньгами, которые я сам по своей воле и напросился дать.
- Так чего: заказываем?
- Заказываем. – Согласно кивнул я головой.
- Так я уже и заказала! – Счастливо доложила она. – Володенька, но тут совсем уже малость осталась. Современное освещение. При разном свете одна и та же курочка выглядит или птичьей царевной, или сдохшей от старости жабой. Без хорошего магазинного света никак. Всего-то три с половиной миллиона. Как ты на это смотришь?
- Ну, если надо.
- Конечно надо. Завтра уже монтажники придут.
- И что, завтра и деньги уже нужны?
- Ну, или хотя бы послезавтра.
- Какая уж разница: завтра или послезавтра. Привезу завтра.
- Володя, а как ты думаешь, вот все внутри магазина у нас с тобой будет красиво, а снаружи старая покосившаяся избушка, постройки давно вымершей цивилизации аборигенов, как это по твоему мнению?
- И что ты задумала?
- Да ничего особенного: стеклянные раздвижные двери, как у всех, фасаду придать современные очертания, окна новенькие, крыльцо с антискользящим зимним покрытием, с пандусом, для возможности молодым мамам заезжать прямо с колясками, и хромированными перилами. Еще навес перед входом, от падения ледышек, да и так, для общего дизайна. Все, как везде. Ничего лишнего.
- И во сколько это все суммарно обойдется?
- Ну, Володя, совсем немного, миллионов двадцать.
- Точно двадцать?
- Нет, вдруг не хватит. Я хотела еще тротуарную плитку перед магазином эстетичную уложить. Но не решилась без твоего согласия заказать. А можешь привезти сорок? Не возить же тебе деньги каждый день. Сорок, и все?
- Да, сорок, это конечно уже все. Но лучше – пятьдесят.
- Милана, ты у меня молодец, начала с четырехсот тысяч, а на поверку вышло пятьдесят миллионов. Может сто привезти?
- Володя, ну зачем ты так? Я что, не понимаю, что тебе каждая копеечка непосильным трудом достается. Пятьдесят, это все. Во всяком случае неделю я тебя точно не побеспокою.
- Ладно, завтра будет пятьдесят.
- Володя. Если ты устал, то езжай пока домой. А я здесь до закрытия поруковожу, а потом на такси приеду.
- Ладно. Я тогда поехал. А то что-то устал сегодня.
- Володя. Люди здесь будут всю ночь работать. Ничего, если я тоже на ночь останусь?
- Ты же сказала, что чуть позже приедешь?
- Ну ладно, приеду, а потом можно снова сюда вернусь? Ну, Володечка, ну, пожалуйста. Сердце мое любимое. А хочешь, мы с тобой сейчас здесь в кабинете ненадолго закроемся? Пошли, а? – Схватила она меня за руку, и потянула за собой в служебную часть магазина.
- А как без кровати? – Пытался сопротивляться я.
- Легко! Ты даже не представляешь!
Когда я вернулся домой, после офисного развлечения с Миланой, сил оставалось буквально на наркотическую таблетку, и еще разве только доползти до кровати. Ноги заплетались и цеплялись одна за другую. Руки висели плетьми. Глаза искали мягкую постель. Коридор казался бесконечно длинным. И тут из детской выглянула та самая девушка Ира, с которой мы поболтали вчера вечером, и у нас ни до чего серьезного вчера дело не дошло.
- Владимир Андреевич, - шепнула она, привлекая к себе внимание.
- А? Радость моя, - лениво улыбнулся я.
- Можно вас? – сжала она перед собой ладошку в кулачок, подзывая к себе.
- Что-то хотела?
- Да, только девочка спит, вы не шумите, чтобы не разбудить.
Я показал понятливо открытую ладонь, и еще кивнул в довесок головой. И тихо поинтересовался.
- Но ведь сегодня не твоя смена?
- Я подменилась с одной девочкой. У меня к вам один серьезный срочный вопрос.
- Давай, только давай куда-нибудь сядем, а то на ногах стоять сил уже никаких.
- А пойдемте на кровать? Там удобно, и, если хотите, то можно и прилечь.
- Если только с вами, Ирочка. – Глупо пошутил я.
- Так я рядом буду, да. – Согласно кивнула она, вводя меня в непонятливое состояние. Что она вкладывала в смысл своих слов, что я там лягу на кровать, а она будто бы будет при этом рядом? Возникал, сам собой, вопрос: а как именно, рядом. В автобусе, или метро люди рядом стоят и сидят. Врач у постели больного сидит, тоже рядом. Два чукчи зимой, чтобы не замерзнуть, спина к спине спят, тоже, можно назвать, рядом. Но это я просто так мысленно шутливо перебирал в голове всякие варианты логических бессмысленных цепочек, потому что самим интимом заниматься на данный момент совершенно не хотелось. Да, впрочем, Ирочка еще ничего и не предлагала.
- Так какой у нас вопрос? – Устало я сел на кровать, и тут же с размаху, с большим удовольствием упал на спину. Мягкая кровать с радостным едва слышным скрипом приняла мое тело в свои дружественные объятия.
- У вас, наверное, тяжелый день был? Давайте я вам помогу раздеться? – Предложила Ира, уже снимая, без всякого на то моего согласия, с меня ботинки. За ними стянула носки. Ногам действительно сразу стало значительно легче. Потом она подошла ближе к моей голове, и принялась расстегивать пуговки рубашки, сверху вниз.
- Я же не покойник! Я это сам могу сделать, - попытался я возразить.
- Вы лежите, пожалуйста, мне хочется вам сделать немного приятно. Вы так со мной вчера хорошо поговорили. Я целый день счастливая, словно на крыльях, летала. Вы так понимаете женщин. Ну. Поговоришь просто с вами, и на душе сразу легче становится. В вас какой-то позитивный заряд имеется.
Я подумал, что сегодня примерно тоже самое я в свой адрес уже слышал. А вслух проговорил.
- Меня нельзя перехваливать. Иначе мне начинает это нравиться, и я становлюсь приставучим.
- Ой, да ради Бога. Давайте чуть приподнимемся, рубашку я сниму, и ручки вынем. Сначала эту, теперь вот эту. Вот вы у нас уже почти молодец.
- Что-то мне без рубашки не по себе.
- А мы одеялком накроемся. – Тут же решила она проблему, вынимая из-под меня одеяло так, что я едва успевал приподнимать ту или иную часть своего тела, помогая вынимать одеяло, на котором лежал, а заодно и переместился с краю, в самый центр кровати. А Ира накрыла меня одеялом. – Так хорошо?
- Да, так хорошо. – Высунул я подбородок из-под одеяла.
- Ну, еще немножко потерпеть, одни всего брюки остались. – Сунула она руки под одеяло, и на ощупь начала расстегивать мой поясной ремень.
- Ира, что вы делаете? – Настороженно поинтересовался я.
- Сейчас брючки снимем, и вам совсем легко станет. Вот увидите. – Обнадеживающим тоном пояснила она. И стала расстегивать молнию на брюках. Я зачем-то попытался сесть. – Лежите, лежите. – Очень ласково и убедительно попросила она. – Вы отдыхайте, я все сделаю.
- Да? – Переспросил я, и почувствовал, что мои брюки вместе с трусами поползли вниз.
- Трусы хоть оставь!
- Да вы не переживайте, Владимир Андреевич. Я же не смотрю. У вас все закрыто под одеялом. Ничего не видно. А так тело сливается в одно целое с природой, набирается энергией, и отдыхает полностью.
С этими словами она вытащила из-под одеяла мои брюки вместе с моими трусами, оставляя меня лежать под одеялом абсолютно голого. По-хозяйски извлекла из моих брюк мои же трусы, все расправила, и аккуратно сложила на стул, а рубашку повесила на спинку стула.
- С чего ты взяла, что мне без трусов будет легче? Я себя немного не в своей тарелке чувствую.
- Так тело получает полноценный отдых. Кожа дышит. Энергетическая аура восстанавливается.
- Ты что, гомеопат?
- Я? Не-ет? – Тихо, чтобы не разбудить ребенка, хихикнула она. – Гомеопаты лечат ядами, микродозами.
С уважением, Пётр