боевик.
- Я не боюсь. Поэтому тут и работаю.
- А мы тоже не боимся.
- Так выйди, поговори с товарищами. Пока они штурмовать не начали. – Усмехнулся я.
- Так выйди, действительно. – Обратился к нему Виталич.
- Я?
- Ну, а кто? – Переспросил его Виталич.
- А что? Могу. Сейчас выйду. – Занерничал боевик.
- Так иди! – Строго приказал Виталич.
- Ну все, пошел.
- Иди, тебе сказали!
- Ладно, - проговорил боевик, и направился к выходу.
- Люблю это дело. – Сказал я.
- Что ты любишь? – Настороженно спросил Виталич.
- Переговорщиков люблю. Отсюда из окна улицу хорошо видать.
- Посмотри, что там. – Приказал Виталич одному из своих боевиков. Тот в два прыжка быстро оказался возле окна.
- Виталич, они его на землю повалили, и прикладами автоматов бьют!
- Минус один, - усмехнулся вслух я.
- Это че за беспредел?! – Воскликнул наблюдатель.
- Этот не понравился. Давайте другого переговорщика. – Продолжал я морально издеваться над ними.
- Слушай, друг, - снова спросил у меня Виталич. – Они что, отмороженные полностью?
- Они делают свою работу. И делают ее хорошо. Других у нас нет. Так вы работаете на меня, или еще чего-то не поняли? Сейчас начнется штурм. Они пленных не берут.
- Да мы готовы, готовы, - затараторил Виталич. – А что делать-то надо?
- То же самое, только подо мной. Ну так как? Я выхожу, или пусть штурмуют?
- А если мы согласимся, то что нам будет перепадать?
- Половину мне, половину вам.
- Ничего себе, ты загнул!
- Тогда подыхайте.
- Нет, ну погоди. Ну, это, ладно, мы, наверное, согласны.
- Наверное, или согласны?
- Да, согласны, согласны мы. Останавливай штурм.
- Тогда я выйду.
- Да, пожалуйста. – Отстранился Виталич.
- Всем сидеть здесь, - теперь я приказал им строго, и пошел к выходу. Сначала в коридоре встретились два боевика, находившиеся явно не в лучшем настроении. Они слышали наш разговор с Виталичем, и все уже сообразив, передо мной расступились. Затем дальше встретились с автоматами наизготовку наши бойцы. По всему явствовало, что штурм мог начаться с минуты на минуту.
- Соловьев здесь, - спросил я у первого же спецназовца.
- Там, - показал он большим пальцем себе назад, продолжая смотреть вперед.
- Ясно. Подождите пока, не штурмуйте. Кажется, они хотят сдаться, и перейти в нашу армию.
- Наши не сдаются. – Парировал спецназовец.
- У этих будет немного другая функция. Но вы их пока не выпускайте. Я с Соловьевым сначала переговорю. И там еще наша девушка.
- Ладно. Сделаем. Будут сидеть, как миленькие.
Я прошел дальше. Там, в торговом зале стоял Соловьев. Увидев меня весь сразу обрадовался.
- Владимир Андреевич, ну как вы?
- Виталий Игоревич, все нормально. Кажется, я их перевербовал в нашу армию. Они тут часть Москвы под собой держат. Я им предложил половину своей прибыли нам отдавать.
- А они чего?
- А они согласились. Считают, что умирать им еще рано.
- А синяк-то они поставили?
- Да. Не всегда переговоры гладко проходят. Иногда и накладки случаются. Зато целую готовую группу нам завербовал. Они парламентера отправляли, так где он?
- С парламентером наши ребята погорячились.
- Да? Зато до этих сразу все дошло.
- Думаете, стоит их отпускать? Я бы их ликвидировал.
- Пусть на нас поработают. Тут ведь тоже век недолгий. Так хоть прибыль какую-то принесут. Вы с ними поговорите. Если они на самом деле собираются с нами сотрудничать, то пусть сейчас же сдадут весь свой участок, с которого собирают дань. А станут юлить, пусть рыб кормят. И, мы ведь как раз и собирались на Москву свою лапу положить. Вот, можно сказать, уже и начали.
- Я все понял, Владимир Андреевич. А сейчас-то что делать?
- Я сейчас к ним вернусь, и скажу, чтобы они к вам подошли. А дальше колите их на деньги. И чтобы всю свою сеть крышевания сдали. Где и сколько с каждой точки собирают. Пятьдесят процентов они должны отстегивать нам.
- Сделаем. Переговорим. Они у меня не забалуют. – Согласился Соловьев. А я вернулся обратно в кабинет Миланы.
- Так, друзья. Сейчас спокойно выходите. В магазине вас ждет Соловьев Виталий Игоревич. Переговорите с ним о дальнейшем нашем сотрудничестве. Только будьте с ним повежливее. У него нрав крутой. Голову снесет, потом обратно не приставить.
- А наш переговорщик где?
- Ну вы сами не видели? Попал под горячую руку. Работа-то у вас рискованная.
- Ну а мы сейчас выйдем, где гарантия, что нас так же не кончат?
- Слушайте. Вы через окно давно под прицелом снайперов. Если бы была необходимость, то вас бы завалили уже. Пользуйтесь моментом, пока фортуна от вас опять не отвернулась. И давайте быстрее, Виталий Игоревич ждать не любит.
- Пошли, - наконец решился Виталич. Остальные веревочкой последовали за ним.
- Ну вот и все, - улыбнулся я Милане, когда все боевики вышли из помещения. Милана растерянно села на стул. Пошарила глазами по сторонам.
- Как же я перепугалась, - наконец проговорила она.
- Теперь бояться больше нечего. Они будут ходить, как шелковые. И за покупками станут приходить, и защитят, если кто-то снова заявится.
- А ко мне в кафе тоже такие же приходили. Но я их убедила, что брать-то с меня нечего.
- И поверили?
- Володя, представляешь, поверили. И больше не приходили. А эти какие-то не такие. Им, похоже, совсем все равно, кто перед ними.
- Но теперь-то все встало на свои места. Без этого сейчас ни одну торговую точку не открыть. Но теперь обряд инициации мы прошли, можешь работать спокойно.
- Володя, а что это за вооруженные люди тебя спасли?
- Ну, это такая скорая помощь. Они помогают тем, кто в этом нуждается.
- Володя, я же слышала, как ты с ними разговаривал. Ты им на себя работать предлагал. Ты что, бандит?
- Милана, Боже упаси, какой я бандит! Я видеоролики снимаю, с финансовым анализом. Еще замещаю пока руководителя в нашей фирме. Она тоже с финансами связана. Где хоть ты увидела во мне бандита?
- А ты же предлагал им на тебя работать. Или они у тебя рукавицы шить будут?
- Милана, я им предлагал вступить в пионерскую организацию, бесплатно помогать пожилым и инвалидам.
- Володя, хватит относиться ко мне, как к дуре!
- Ну, а серьезно. То в большом бизнесе никто лишних вопросов не задает. Если тебе выгодно, ты работаешь. Не выгодно, не работаешь. А копать под людей, которые оказывают тебе помощь, нельзя. Таков язык и этика делового общения. Теперь у тебя своя так называемая крыша имеется, и за нее ничего платить не надо. Всего скорее, они к тебе в ближайшее время еще раз зайдут, и свой номер телефона оставят. Чтобы если что, то ты их могла в любой момент вызвать. Мало ли хулиганы невменяемые в магазин заявятся, или еще какая неадекватная публика. Все равно без защиты в нашей стране пока никуда.
- То есть, они теперь работают на тебя?
- Ну нет. Это я сгустил краски. Но в нашей организации своя служба безопасности. И они будут теперь сотрудничать с нашей службой безопасности. Я-то только замещаю руководителя. Я нанятый человек.
Подойдя к окну, я заметил, что все машины с нашим спецназом разъезжаются от магазина в разные стороны.
- Ну вот, кажется все уехали. Можно и нам сниматься.
Тут в косяк открытой настежь двери постучалась женщина.
- Можно? – Спросила она.
- А да, Валентина Евгеньевна, заходите. – Сказала Милана, и тут же мне пояснила. – Это наш директор магазина, Валентина Евгеньевна.
- Здравствуйте, еще раз, - нерешительно улыбаясь, проговорила она, проходя в кабинет. – Тут какие-то вооруженные люди ворвались в магазин, всех вывели наружу. Немного напугали всех.
- А это учения были нашей охранной организации. – Ответил за Милану я. - Они один раз так сделали, и больше беспокоить не будут. Скоро весь магазин обновится до неузнаваемости. Станет одним из лучших торговых заведений этого района.
- Это хорошо. Этого мы и ждали уже давно. – Согласилась Валентина Евгеньевна. – Тогда можно ничего не бояться?
- Нет, нет, - заверил я ее, - ничего бояться не надо. Вас охраняет одна из самых лучших организаций в Москве, а может, и в России. Работайте спокойно. Вы под надежной охраной. Да вы и сами только что видели. Так что работайте. Ни о чем не переживайте. Еще какие-то вопросы?
- Нет. Вопросов нет.
- Тогда мы на сегодня закончим, и поедем домой. Вы не против?
- Нет. Я не против. Как я могу быть против своего начальства? – Пошутила Валентина Евгеньевна. – А я-то до самого закрытия здесь сижу. С самого открытия, и до самого закрытия.
- Трудолюбивых людей мы любим. – Похвалил я ее, от имени Миланы.
- Спасибо. – Расплылась она в счастливой улыбке.
Когда мы с Миланой уже подъезжали к дому, она спросила.
- Володя, а ты правда зарабатываешь пятьдесят миллионов?
- Честно говоря, я не люблю хвастаться. Плохая примета. Стоит только перед кем-нибудь похвастаться, как сразу же дела начинают идти из рук вон плохо. Ты, пожалуйста, не обижайся, но пусть мой заработок останется маленькой моей тайной.
- Что-то у меня бок начал немного болеть. – Пожаловалась Милана. – Мне бы надо прилечь.
- Да, конечно. - Согласился я. – С ужасом осознавая, что сегодня останусь без ночного сладенького.
В спальне помог Милане снять с себя верхнее белье, ажурные носочки, укрыл ее одеялом, и пожелал спокойной ночи.
- А ты куда? – Спросила она.
- Я еще немного поработаю, а потом приду к тебе. – Успокоил я девушку.
- Не перерабатывай лишку. – Пожелала Милана. Я вышел из спальни, тихо прикрыл за собой дверь, и остановился в растерянности, куда же мне теперь идти. Если бы я был сам по себе, то остановился бы в каком-нибудь развлекательном ночном заведении. Там, почему-то, никто никогда не жалуется на боли в боку, или еще где. Все здоровы, веселы, доброжелательны, и готовы услужить всеми доступными и недоступными способами. Хватило бы фантазии. Пока я думал и прикидывал, ноги сами шли вперед, и привели меня к комнате дочки. Чтобы никого не испугать, я осторожно приоткрыл дверь, и заглянул внутрь. В детской была тишина. Помещение освещалось специальным приглушенным светом, чтобы не раздражать спящего ребенка. Я бесшумно прошел в комнату, и по мягким коврам, приблизился к детской кроватке. Маленькая моя принцесса тихо посапывала себе, глядя, наверное, какой-то сказочный волшебный сон. Рядом, на взрослой кровати, так же мирно спала сиделка. Пока ребенок отдыхал, это ей не возбранялось. Даже, наоборот, специально была поставлена для этих случаев полноразмерная взрослая кровать. Я успел определить, что это не та сиделка, с которой я однажды неплохо провел время, и подарил ей за это сто тысяч. Сегодня сиделка была другая. Но тоже миловидная. Лет примерно тридцати. Под блузкой очерчивались недвусмысленными контурными формами довольно заметные возвышенности женской груди. Возраст у женщины был весьма располагающим. Если с молодыми девушками почти всегда обязателен так называемый конфетно-букетный период, в который до интима дело не доходит. И длиться он может по-разному, вплоть до года. То в тридцать лет молодые женщины, как правило, имеют уже за плечами кое какую школу жизни, и уговаривать их на серьезную взрослую игру в разы легче и проще. Во всяком случае конфетно-букетный период однозначно пропускается. И вот только я обошел детскую кроватку, и взглянул на сиделку, как она тут же открыла глаза. Первые секунды в глазах прочиталось смятение, растерянность, и, может быть, испуг. Она одним рывком отползла в сторону, на край кровати. Но когда глаза настроились, и в рядом
С уважением, Пётр