зарабатывания вами денег, а на новую машину уже финансов не нашлось. Как жить, как все, и оставаться порядочным? Где вот этот положительный пример образа человека, на которого бы можно и следует равняться?
- Все равно, думать головой надо. И в первую очередь о нас, о твоей семье. Мы твой центр, а ты его опека и защита. Пропадешь ты, и мы за тобой следом пропадем.
Так мы ехали какое-то время, то говорили, то молчали. Потом проснулась Влада. Люба стала с ней общаться. Влада привыкла, что у нее постоянно разные сиделки, поэтому без капризов пошла на дружеский контакт с Любой. Затем проснулся Сережа. Для него общение с незнакомыми девочками было пока в новизну, и он настороженно сидел и больше молчал, слушая разговоры Влады и Любы.
- Володя, а что там впереди? – Поинтересовалась Люба.
- Похоже на придорожное кафе.
- Останови, я детям что-нибудь покушать куплю, и попить.
- Мама, я пить хочу. – Услышав слово «пить», сразу же заканючил Сережа.
- Сейчас папа у магазина остановит, и я куплю тебе попить.
Видно было, что Влада очень сильно напряглась, от того, что Люба собиралась купить попить только Сереже. Я остановил машину. Люба вышла, и исчезла в дверях магазина.
- А где мама? – Сразу же насторожился Сережа.
- Сейчас придет, - вдруг ни с того, ни с сего выдала Влада. Сережа слегка обомлел. Чтобы какая-то девочка сама заговорила с ним, это для него еще пока было в новинку, и какое-то время он сидел задумавшись. А я про себя пожалел, что не попросил Любу купить что-то и для Влады. Но тут из придорожного кафе вышла Люба. В руке она несла новый пакет, на котором имелся красочный принт логотипа какой-то компании. Возможно это личный экслибрис придорожного кафе. Люба подошла к передней пассажирской двери, открыла ее и села.
- Мама, а почему ты туда села? – Сразу же недовольно спросил Сережа.
- Вот, держи попить, маленький. – Вынула она из пакета небольшую бутылочку чистой воды. – Сейчас папа только откроет крышечку, - протянула она мне бутылочку. – Папа у нас сильный. Он крышечки легко открывает.
Я открыл крышку, сорвав при этом пломбу.
- Вот еще для Влады открой, - протянула она вторую бутылочку. Я сразу почувствовал к Любе некое доброе уважение. Я-то ведь не сообразил попросить купить попить для Влады, а она – гляди ж ты – догадалась. Открыл вторую бутылочку. – Вот держи, а эта водичка Владе. – Обернулась Люба назад, и подала бутылки сразу обоим детям. – А это нам с папой. – Извлекла она из пакета третью бутылку, уже покрупнее. – Откроешь? – Я быстро свернул пробку и у третьей бутылки. – Вот у нас какой папа молодец, бутылочки всем открывает. – Отвесила Люба комплимент в мой адрес. – Вот видишь, много ли детям надо, занял их чем-то, и все довольны. Дети, пирожки с рисом и яйцом будете? – Снова оглянулась она назад. – Влада, держи.
- А мне, - сразу же возмутился Сережа.
- И ты держи. И тебе пирожок. – Протянула она мне печеный пирожок с желто-красноватой аппетитной колеровкой корочки.
- Вроде свежие, - по пушистости и по аромату определил я.
- Конечно свежие. Я бы старые и брать не стала.
- А тебе пирожок?
- А я не хочу. Я только водички из твоей бутылки немного пивну. – Взяла она у меня из рук бутылку.
- Мама, а ты из папиной бутылки будешь пить? – Тут же прилетел вопрос от Сережи.
- Да, я у папы попью.
- А у меня своя бутылка есть.
- А ты пей из своей.
- А у Влады своя.
- Влада тоже из своей бутылки пьет.
- А у тебя почему нет своей бутылки?
- Это и есть мамина бутылка, - вмешался я, - я ей ее только открыл, а пить будет мама.
Утром Любе позвонил ее папа, доложил, что поселился с мамой за городом на даче у своего давнего знакомого. Затем мне позвонила Милана, сообщила, что тоже счастливо пережила сегодняшнюю ночь, выехала из Москвы, и теперь думает, куда бы ей пристроиться. С собой она захватила из последнего магазина всю выручку из всех касс одного магазина, и деньги, приготовленные на его ремонтные работы. Итого получалось приблизительно около сорока миллионов рублей. Довольно неплохое наследство. Это не с полного нуля жизнь начинать.
- Купи в каком-нибудь небольшом городишке квартиру, и живи пока там.
- И сколько жить?
- Не меньше года.
- Если я все деньги на квартиру истрачу, то на что жить стану?
- В небольших городах квартиры стоят от миллиона, до двух. Это же не Столица. Да, вот еще. Я сейчас свой телефон выкину, иначе он сам мою локацию производит. Поэтому по телефону легко обнаружить мое местонахождение. А значит связь прервется.
- На долго?
- Думаю, навсегда.
- Володь, ты меня бросаешь?
- Меня ищут.
- Поищут, и бросят.
- Нет, это не те люди. Эти пока не найдут, не бросят.
- Откуда ты знаешь?
- Я там работал.
- Володя, и ты такой же был?
- Нет. Но я был руководителем, и знаю столько, что охота за мной не прекратится. У тебя хорошая сумма сейчас. Подумай, как обустроить свою жизнь. А от меня тебе лучше держаться подальше. Ну, счастливой тебе жизни.
- Это ты сейчас со своей женой разговаривал? – Настороженно спросила Люба.
- Нет, не жена, но мы с ней жили.
- Но это не мама ребенка? – Кивнула она на Владу.
- Нет, она, я же сказал где. Она там на очень долго. Я ее несколько раз вытаскивал оттуда, каждый раз за хорошие деньги. Но она снова попадала. А потом взяла, и убила человека.
- О Господи!
- Нет, не за дело, - предвосхитил я возможные Любины сомнения. – Просто по пьяни. Хоть на экспертизе и признали, что она в момент убийства была вменяема, но я-то точно знаю, что уже давно у нее с головой не все так безоблачно.
- Володя, а вот ты вот с этой сейчас разговаривал, и сказал, что вам друг от друга следует держаться теперь подальше. А с нами тебе не следует держаться подальше? Или мы для тебя не такие важные?
- Как же не важные. Вот всю дорогу еду, и только и думаю про это. Вас, наверное, я поселю в квартиру, в которой сейчас мои родители. А самому так и не знаю где сейчас спрятаться. Возможно, сниму маленькую квартирку, или комнатку.
- А ничего, что мы с твоими родителями будем жить?
- Люба, они же тебе не чужие. Сережа ведь их внук, да и Влада их внучка. Они люди очень хорошие.
- А на что мы жить будем?
- Люба, у тебя на счету нисколько не осталось?
- В банке?
- Да.
- Осталось. Так это в Москве.
- Ну и что. Снять-то эти деньги где угодно можно, в любом городе. У тебя там сколько?
- Больше четырехсот миллионов. Во всяком случае было.
- Ну вот видишь, значит ты не самая бедная девочка.
- Володь, и я могу эти деньги снять?
- Думаю, что да. Во всяком случае попробовать это сделать надо.
- А тебе сколько дать?
- Люба, это деньги лично твои. Мне нисколько не надо. Если мне понадобится, у меня деньги будут.
- А откуда они у тебя будут?
- У меня здесь на нескольких счетах небольшие суммы лежат, примерно, как твоя, и за границей, в нескольких странах счета в валюте. Посещало меня предчувствие, что может все как-то примерно так кончиться, не могло же это вечно продолжаться, поэтому, как Плюшкин, какие-то суммы прятал здесь и там.
- А эти деньги, как заводы забрать не смогут?
- Нет, вряд ли. Ведь деньги лежат в банках, а там вся информация строго конфиденциальна. Никто посторонний к ней доступа не имеет. А тем более, чтобы кто-то наложил на чьи-то финансы свой запрет, или и того невероятнее – забрал, такого не получится. Фирма у нас мощная, но точно не до такой степени.
Тут опять раздался звонок. Это была Виктория.
- Алло?
- Владимир?
- Да.
- Как вы?
- Нормально.
- Хотела спросить, вы в фирму когда приедете?
- Уже никогда. Я в Екатеринбург еду. Там квартирка на одного моего знакомого у меня куплена. В фирме я больше не работаю.
- Владимир, а это не вы Соловьева?
- А что случилось?
- А вы не знаете?
- Нет. Я тебе ночью позвонил, ты сказала «беги». Я собрался, и поехал, от греха подальше, в Екатеринбург. Вот все это время еду. Уже около тысячи километров намотал. Денег мне на первое время хватит. Да и не на первое – тоже. Чего рисковать.
- Да?
- А что ты про Соловьева спросила?
- Соловьев убит.
- Ох ты! Виктория, прими мои соболезнования. А я уже на колесах Бог знает сколько времени. Как бы я мог это сделать? Да у него ведь бронированный лимузин с охраной, как и у нас с тобой.
- Да. – Вздохнула она тяжело в трубку. – Он в обычной машине, со своей охраной сегодня ездил.
- Виктория, это не я, честно. У Соловьева ведь должность-то расстрельная. Никто на этой должности долго не живет. Ладно, прости, Виктория, я на машине еду. Трудно рулить и говорить по телефону одновременно.
- Так вы больше не вернетесь?
- Нет, устал я от постоянного чувства опасности. Не мое это. Спасибо тебе за все, что ты для меня сделала. Я все помню. Прости, если что не так когда-то сделал, или сказал. Будь счастлива.
- Владимир, вас же все равно найдут. Тогда будет все плохо. Может лучше самому приехать?
- Виктория, если я вернусь, у меня предчувствие, что будет тоже все плохо. А Екатеринбург город большой, там меня никто не знает.
- Владимир, а как же ваши заводы?
- Виктория, все заводы, и все, что у меня есть, я дарю тебе бесплатно. Владей, пользуйся. Мне для тебя ничего не жалко, и самому ничего не надо. Сумеешь их удержать в своих руках, ну что ж, только поздравлю. А я, похоже, не сумел. Я ухожу на покой.
- Владимир, Совету-то что передать?
- Совету большое спасибо за заботу.
- Думаете, они вам за что-то хотят отомстить?
- Да нет, работа у них просто такая. Если они себя не будут так вести, то другие с ними так себя поведут. Естественный отбор по Дарвину.
- Владимир. Вы бы хоть брифинги остались вести. Снимайте их у себя в Екатеринбурге, и присылайте по интернету. Там же вас никто не сможет потревожить, или обидеть. Ваши брифинги очень нужны.
- Я подумаю. Но обещать ничего не могу.
- Владимир, вы не пропадайте совсем. Я понимаю, у вас сейчас нервный срыв от тяжелой работы. Здесь вся нервотрепка за пару дней утрясется, и я вам сообщу, что можно снова приезжать. Заводы ваши никто у вас не забрал, и не собирается забирать. Вся ваша собственность на месте. Вы так и остаетесь руководителем фирмы. Я ваш заместитель. Пока я вас перед Советом прикрою. Скажу, что вы в отпуске. А вы успокойте нервы там на свежем воздухе, и возвращайтесь скорей.
- Хорошо, я подумаю.
- Ну все, Владимир. Всего вам доброго. Отдыхайте.
- И вы, Виктория, тоже сильно не напрягайтесь.
И я разъединил связь.
- Это кто такая?
- Мой заместитель. Теперь уже бывший.
- И что она говорит?
- Просит вернуться. Говорит, что я зря сорвался. Предлагает приехать, и продолжить руководство компанией.
- А ты?
- Люба, ну какое руководство? Ко мне в дом ехало шесть машин боевиков. Я едва смог от них скрыться. У тебя в квартире тоже побывали боевики. К твоим родителям приезжали тоже боевики.
- А что ты такого им сделал?
- Ничего. Во всяком случае, я не знаю, что произошло. Ночью мне позвонил мой управляющий, и сообщил, что ко мне уже пол дня поступают какие-то непонятные средства. Всего поступило девятнадцать миллиардов рублей. Управляющий сказал, что у него плохие предчувствия, и он берет отпуск, а вернее, бежит, куда глаза глядят. И мне посоветовал.
- Володя, а что в этом плохого, что к тебе деньги пришли?
- Понимаешь, кто-то этими платежами создал иллюзию, будто я, используя свое служебное положение, перенаправил потоки доходов фирмы в свой личный карман. Причем, девятнадцать миллиардов, сумма не маленькая.
- Володь, и чего? Разобрались бы.
- В том-то и дело, что вместо разбирательства, ко
С уважением, Пётр