дорогой воды.
У него была их целая пачка, которая, как-то странно, стала быстрее кончаться. Ему казалось, что раньше салфеток было больше, но припомнить он не мог, а реклама настойчиво уверяла, что все так и было.
Вернувшись на кухню, он вытащил разогретый пакет и стал накладывать в тарелку странную рыже-красную массу. Этикетка кричала о чудесном вкусе, но запах был мягко говоря странным. Но организм был рад и такой пище. Медленно поглощая горячую смесь, Евгений подумал, что это больше похоже на расплавленную пластмассу, а он автомат, для переработки вторсырья.
Кто-то из коллег рассказывал, что эти пайки раньше изготовлялись из компостных червей, что уже давно не вызывало ни у кого брезгливости, а теперь, дескать в целях экономии, лепят это просто из компоста. Евгений поперхнулся и отставил тарелку от себя, в голове один за другим всплывали назойливые лозунги, активно подавляя не к месту возникшую брезгливость.
Самостоятельно включилась инфопанель, опознав его присутствие, передавали последние новости. Он придвинул рыжий паек обратно, под истеричные голоса дикторов эта компостная каша уже не казалась столь отвратительной.
На старой квартире такого не было, дом был отсталый, по современным меркам, все грозили снести. А в новых же многофункциональных домах строже следили за законами, в частности об обязательной информированности граждан, внедряя в каждую квартиру подобные «инфунели», как презрительно называли их в народе. Конечно, никто заставить насильно тебя смотреть не мог, но это было правдой лишь отчасти. Право выбора, свобода – все это было, но не бесплатно. Интересная логика Системы сводилась к простому принципу – не хочешь участвовать в жизни государства – плати дополнительный налог, ведь апатичный гражданин стоит Системе дороже активного, участвующего в общем деле. Участие было тоже неоднозначное, получалось, что разрешалось только наблюдать, не более, но наблюдать следовало воодушевленно.
Евгений стеклянными глазами смотрел на экран, находя больше смысла во вкусе рыжей пластмассы, чем на экране. Череда пустых репортажей, чванливые морды, занимавшие полэкрана, невнятно что-то жевали про экономический рост. Он вспомнил размер своего вклада и горько усмехнулся.
– Теперь срочная новость, – обратилась безликая ведущая к зрителям. – Рабочие станции или Р-ки, как называют их в народе. Все мы знаем о них, как об отличных и безотказных работниках, позволяющих делать нашу жизнь свободной от тяжелого и неблагодарного труда.
На экране появился стандартный сюжет, как группа рабочих возводит новый квартал.
– Но, в любой, даже самой отлаженной системе бывают сбои. Комбинат обращается к каждому жителю, если вы увидите на улице или в подъезде одиноко гуляющего ребенка, просим вас немедленно сообщить об этом в Национальную Гвардию или службу спасения. Мы пытаемся защитить детей, без опеки Комбината они погибнут! Поможем детям вместе!
От этой патетической фразы Евгений чуть не выплюнул ложку, разразившись хриплым смехом, переходящим в кашель. В груди возникло странное чувство, непонятное, колющее. Видимо это были остаточные симптомы.
Решив лечь пораньше спать, он оставил инфунель включенной и бросил грязную тарелку в каталитическую мойку, завтра надо бы ее запустить, наконец-то, а то тарелок больше не осталось.
2.
Все последующие дни до выходных пролетели как минута, редкие моменты оставались в памяти, сливаясь с подобными, превращаясь в одну длинную нить, давно свалявшуюся в бесформенный грязный клубок.
Не смотря на всю свою скупость, или как было принято говорить рациональность, Евгений тяготел к хорошей одежде. Безусловно, это было только его мнение, и оно совсем не совпадало с общепринятой модой, требующей от одежды в первую очередь функциональности и технологичности. Ему же нравились простые вещи, без функций подогрева или контроля мышечной активности или другой необходимой современному человеку безделушки. Запланировав поход в старую часть Города, он, уже заранее скрепя сердцем из-за потраченных кредитов, тихо мечтал о шерстяном свитере. Это была редкая и дорогая вещь, которую не встретишь даже в самых фешенебельных магазинах районов уровня «А», а только в маленьких лавочках в центральной части Старого города или городов-спутников, обвивавших плотным кольцом центр притяжения любого гражданина.
Проснувшись рано утром, планы поспать в выходной подольше разрушились сами собой, он поднялся бодрым и веселым. Захотелось побыстрее сбежать из Города и, даже, чего никогда не случалось в будни, поразминаться в зале. Дом был улучшенной категории, относящейся к переходному уровню качества жизни «В-С», и на каждом десятом этаже был небольшой зал с комбинированными тренажерами. Плата была символическая, стимулируя жильцов к здоровому образу жизни, Но очередей никогда не было, Евгений ни разу не видел в зале на своем пятидесятом этаже ни единой души.
Физическая нагрузка прибавила аппетит, и он умял полтора пайка, трезво рассудив, что обедать он вряд ли будет.
Время уже подходило к восьми утра, Евгений, наскоро одеваясь в костюм с подогревом, выбежал за дверь.
В лифтовом холле ему встретился немолодой, уже седеющий мужчина, спокойно ожидавший приход лифта.
– Доброе утро, молодой человек, – сказал он бесстрастным голосом.
– Доброе утро, – ответил Евгений, с любопытством разглядывая его. – Вот решил прогуляться.
Мужчина посмотрел на него и улыбнулся, серьезное с виду лицо сразу подобрело, глаза слегка сузились, раскрыв смешливые морщинки.
– Это правильно, я это тоже люблю. Особенно мне нравится уезжать далеко за Город, – он вздохнул. – Там воздух чище и небо шире.
- А вы сейчас туда собираетесь?
Лифт пришел и потянул их рывком вниз.
– Нет, я на медстанцию, – ответил он ему внизу, тяжело дыша от перегрузки.
– Желаю Вам здоровья, – улыбаясь, сказал Евгений, заметив уже выезжающий к остановке робобус. – Мне пора, до свидания!
– И Вам всего хорошего! – мужчина проводил его взглядом и тяжело зашагал в другую сторону.
Робобус быстро довез еЕвгения до Южного терминала. Плотная змейка из блестевших на растерявшимся в густых облаках осеннем солнце хромированных крыш робобусов двигалась извилистой петлей вдоль открытых терминалов. Несколько ярко-желтых травалаторов уносила людской поток под землю, выныривая по центру автобусного порта, где располагались нехитрые заведения общественного питания и вход в скоростное метро, сохраненный как памятник архитектуры. Робобусы останавливались, выпуская группы пассажиров, другие ожидали посадки, но создавалось ощущение, что хромированная змейка движется непрерывно, важно покачивая боками.
До рейса оставалось еще около двадцати минут, Евгений юркнул в переход, и травалатор, весело попискивая, неторопливо доставил его к маленькой кофейне. Посетителей почти не было, на кассе скучала бледная девушка, сонно глядя куда-то в сторону. Из-под белоснежной косынки выбивалась непослушная прядь черных волос и небрежно болталась на лбу, сползая на глаза.
– Доброе утро! – весело поздоровался Евгений. В ответ на ее скучающий взгляд, он заулыбался, вдруг ему захотелось разговорить ее. – Как Ваши дела?
Ее хмурое от задумчивой лени лицо приняло легкий налет строгости, глаза удивленно смотрели на стоявшего ниже нахала, скалящего ровные белые зубы.
– Автомат Вы можете найти правее, – она махнула рукой туда, где двое сонных пассажиров неуверенно блуждали по меню.
Он скользнул глазами по интерактивному меню, висящему над ней, с объемной кричащей рекламой, и долгим заинтересованным взглядом посмотрел на нее, наблюдая, как строгость менялась на удивление. На его вкус она была симпатичной, но не более, яркие веснушки на тонких чертах лица делали ее на несколько лет моложе.
– Вы что-то выбрали?
– Я бы хотел спросить Вашего совета, у меня есть чуть менее пятнадцати минут, – он сверился с браслетом и подтвердил покупку билета.
– Ну, я не знаю, чего бы Вам хотелось.
– А чего бы хотелось Вам?
– Мне? – она тихонько рассмеялась, в глазах блеснул хитрый огонек, – не слишком ли странные у Вас вопросы.
– Нет, нормальные вопросы. Чем бы Вы у себя позавтракали?
– Ой, я пожалуй не смогу выбрать, у нас все отличное.
– А если по-честному?
– Если честно, – она наклонилась к нему и зашептала. – Я бы ела дома.
Звонко рассмеявшись, она заправила прядь под косынку и строго посмотрела на него.
– Будете что-нибудь заказывать?
– Пожалуй да, не буду следовать Вашему совету.
Ему не хотелось есть, но почему-то захотелось заставить ее поработать.
Не смотря на свою сонность, она довольно ловко нажарила ему заказанных им блинов, густо, с явным наслаждением, поливая их сладкими соусами.
– Готово, возьмете с собой?
– Конечно, как же иначе, мне уже пора бежать.
Она уложила блины в бокс и передала ему их в бумажном пакете.
– Пожалуйста, приходите к нам еще.
– Обязательно.
Евгений побежал на свой рейс, браслет провибрировал, отобразив снятую сумму, почему-то это не вызвало у него сожаления.
Теплый контейнер приятно грел колени, а за окном проносился широкий проспект, с высокими стеклянными башнями, обвитые плотным кольцом въезжающих робокаров. Быть может, лет через десять, и ему предстоит поселиться в подобной башне в этом районе. Замечтавшись о будущем, он не заметил, как автобус выехал из города, пролетев стрелой мимо стены административных и хозяйственных зданий. В старом городе автобус замедлил ход и встал на светофоре.
Евгений уловил на себе недоброжелательный взгляд скверно одетого мужчины, пялящегося на пассажиров автобуса. Мужчина собирался переходить дорогу, но видимо мечтательное лицо Евгения или просто настроение было плохое, но он вытащил из пакета непонятный предмет и с явным наслаждением залепил им в окно автобуса. Перед Евгением растеклась бледно-оранжевая мякоть с черными бусинками семян. Он с удивлением посмотрел на грозящего ему кулаком мужчину, ему показалось, что он его знает, но в ворохе обработанных заявок выделить именно это лицо не удавалось.
Автобус двинулся дальше, не почувствовав атаки. Старый город скоро закончился, выводя дорогу на шоссе. Справа виднелись безликие корпуса рабочих общежитий, выглядевшие нежилыми.
Трасса уходила далеко за горизонт, солнце прикрылось серым одеялом облаков, и Евгений заснул, убаюканный однообразием бесконечных рядов белоснежных теплиц, стоявших почти возле самой дороги. Автобус набирал ход, мягко покачиваясь на холмах.
Свою остановку он успешно проспал, не помогло возмущенное жужжание браслета, ставшее частью замысловатого сюжета его дорожного сна. Робобус третий раз объявил, что рейс прибыл на конечную остановку, Евгений огляделся, не узнавая места, и вышел.
Рука привычно потянулась в карман за складным планшетом, центральная улица точно скрывалась в глубине кварталов, маршрут был понятен и без навигатора, но почему-то назойливо саднило желание довериться Системе, он с трудом переборол напавший на него приступ паники, а вдруг он свернет не в ту сторону? Решив, что это маловероятно, т.к. интересующая его улица была сразу после центральной площади, уходя левее по круговому движению, так что
