Дома у Пыркошей меня встретила гробовая тишина. Федор тут же ухватил меня за руку и увел на балкон якобы перекурить.
- Серега, тут такое творится. Дед с утра позвонил, говорит мать с Валькой чего-то не поделили. Короче, не заладилась у них вчера репетиция. Начали друг к другу цепляться. Валька разнервничалась текст путать начала, а мать еще больше ее шпынять - текста не знаешь, грим наложить не умеешь, по арене как корова ходишь. Валька молчать тоже не стала. Теперь обе укладывают вещи. Мать собирается в свою старую программу вернуться, Валька хочет в номер к иллюзионистам пойти. Дед с ними справится не смог, они старика совсем вдвоем заклевали. Отец на это дело посмотрел, плюнул и в цирк отправился. Сказал, что и ночевать там будет.
- А помирить их никак нельзя?
- Нет. Теперь пару месяцев разговаривать не будут. Пока помирим номер умрет. Его надо к августу закончить и на комиссию представить, чтобы в программу включили. А, да что там, без Вальки номера не будет. Писалось все под нее и под деда. Хотел старика порадовать. Тяжело ему сейчас. Возраст поджимает, а без арены он жить не может.
- А Валентина, что? Не понимает?
- Ни черта она сейчас не понимает. У нее любовь c иллюзионистом этим. а эта дура и уши развесила. В номер возьмут! Успех! У вас только ломайся и попреки одни, а там я человеком буду. Может по заднице ей надавать?
- А поможет? Ей же не десять лет.
- Не поможет, конечно. Что-то делать надо. Думай!
Некоторое время мы молча курили. И тут...
- Федор, а Ангелина где?
- Да тут, где же ей быть. Забилась в комнату и сидит, как мышка. Второй день такие страсти в доме кипят.
- Пошли к ней.
- Зачем? Ты что то придумал?
- Пошли. Пошли. Сейчас все узнаешь.
Мы прошли к комнате и постучались.Дед Владислав проводил нас грустными глазами. Мать Федора носилась по квартире и что-то укладывала в многочисленные сумки. Валентины нигде видно не было.
- Да,- раздалось из-за двери.
- Добрый день, Ангелина,- поздоровался я входя.
- Здравствуйте, Сережа,- обрадовано сказала она, вставая нам навстречу.
Вид у девушки был просто ужасный. Громадная шишка на лбу и половина лица отливала сине-лиловым, но страх их неопределенность исчезли из глаз.
- Ангелина, как вы себя чувствуете?
- Можно сказать - нормально. Во всяком случае значительно лучше, чем когда вы меня нашли.
- Врачу бы вам показаться.
- А меня врач уже осматривал. Владислав... Дед Владислав приводил. Из цирка. Сказал, что ничего страшного. Сотрясения мозга нет, просто сильный ушиб. Недели за две должно все пройти.
- Ну что ж, будем надеяться, все будет хорошо.Я вот, собственно, по какому поводу зашел. Вы видите, что тут второй день творится?
- Такой кошмар. Все время ругаются. Дед Владислав так расстроился. Сидит весь день и молчит. Так его жалко.
- Понимаете, Лина, Владислав Тадеушович, человек уже немолодой. Этот номер для него много значит. Можно сказать, что это для него последний шанс остаться на арене. Все так хорошо складывалось, в августе номер бы представили комиссии на утверждение, и тут этот скандал. Теперь все летит прахом. Выступать некому. Нужно что-то делать.
- Но они же помирятся?
- Помирятся, конечно. Только представлять комиссии нечего будет.
- Вы хотите, чтобы я попробовала их помирить?
- М-м-м... Нет. Если это не удалось Федору, то это ни мне не вам не удастся. Нет, я хочу предложить вам что-то другое,- я замолчал, выдерживая паузу.- Лина, а вы никогда не хотели выступать в цирке?
- Я?! Нет! Не знаю,- она опустилась на стул и прикрыла рот ладошкой.- Даже никогда и не думала. У меня и таланта, наверное, нет.
- Лина,- сказал я веско.- Мне кажется вы обладаете всеми необходимыми данными. Или вам так нравится ваша работа?
- Ой, да какая там работа - бумажки перекладывать. Обещали научить, а сами только хихикают - дурочка, ничего не умеет.
- Ну, тем более. А так у вас появляется возможность изменить свою жизнь...
Федор некоторое время переводил свои выпуклые глаза с меня на Лину и обратно, Внезапно его взгляд стал пронзительно-голубой.
- Серега, молоток,- хлопнул он меня по плечу.- вот это мысль!
Федор завертелся по комнате.
- Лина, Линочка! Представьте себе какой перед вами открывается мир. Полный зал, светят прожекторы, играет оркестр , вы, в красивом платье с блестками, выходите на арену и аплодисменты, аплодисменты, аплодисменты... Вы уже не идете, вы уже летите над ковром. Еще мгновение и, кажется, вы улетите вверх, под самый купол. Лина, поверьте мне. Я достаточно много выступал. И с отцом и с дедом. Это незабываемо, это неповторимо.
Девушка смотрела на него широко раскрытыми изумленными глазами.
- Это момент триумфа. Или когда во время выступления ловишь кураж. Все! Вокруг ничего нет! Есть только ты и зал, который затаив дыхание следует за тобой. Лина, и вы еще думаете? Да с таким учителем как мой дед... Представьте - афиша "Сегодня на арене семья Пыркош и Ангелина Черетянская". По всему городу. А подруги ваши из "Ланы" идут и только локти кусают. Ну? Ну? Вы согласны?
- Я, я... Не знаю... Наверное...
- Вижу! По глазам вижу, вы согласны?!
- Да...- тихо прошептала Лина.
- Дед! Тадеушович!- заорал Федор.- иди сюда.
Дед Владислав тихо вошел и сердито уставился на внука.
- Чего ты разошелся? Бабы целый день шумят и ты туда же. Гостью перепугал.
- Садись дед. Чего такой кислый?
- А чему радоваться? Сколько труда и все пропало. И мне... А...- старик огорченно махнул рукой.
- Дед, ну что ты за человек? Уже и руки опустил. Что у тебя такое пропало?
- Все. Номер пропал. С кем я работать буду? Валька с Катериной сумки собирают.
- Ну и что? Собирают сумки - так коленом им под зад. Носом они вертеть будут! И без них все сделаем. Смотри. Смотри, какого я тебе человека сосватал,- Федор указал на Лину.- Вот. Красавица! Умница! Ты посмотри как она ходит.
Он жестом предложил Ангелине пройтись по комнате. Та встала и сделала несколько робких шагов.
- Повернись. Повернись. Теперь еще пройдись. Так. А теперь улыбнись. Ну!
Лина попыталась улыбнуться, уголки рта неуверенно дернулись и вдруг лицо озарила радостная улыбка. Девушка развела руки слегка повернулась и сделала реверанс.
- Ну, дед, ну? Смотри - талант, самородок! И ты еще думаешь?
Дед Владислав молча сидел и теребил седой ус. Федор гонял Ангелину по комнате, заставлял поклониться, резко обернуться, произнести какие-то фразы. Наконец старик поднялся.
- Вы гимнастикой занимались?- полуутвердительно спросил он.
- Нет, спортивными танцами. В школе.
- А бросили почему?
- Так партнеров не стало,- вздохнула девушка.- Мальчики у нас мелкие все были.
- Работать согласны?
- Да,- тихо сказала Лина.
- Беру.- коротко сказал дед, и крутанув ус, быстро взглянул на нас хитрыми глазами.- Отдыхайте пока. А мы, хлопцы, пошли с девчатами нашими разберемся.
В гостиной мы с Федором опустились на диван, а дед Владислав присел в кресло.
- Катерина! Валя, внученька!- позвал он.
На зов тут же явились женщины. Обе с упрямым выражением лица, Сердито сверкая друг на друга глазами.
- Ну, что вы еще придумали, папа,- недовольно осведомилась мать Федора.
- Придумал? Да нет, доченька, ничего я не придумал. Не хотите вместе работать, что я тут могу поделать? Идите своей дорогой, свой кураж ищите.
На минуту наступило молчание, потом Валентина негромко спросила:
- А номер? Дед?
- Номер, внученька?- старик хитро блеснул глазами.
- Да, дед, номер. Что с ним будет?
- Номер? А что с ним будет? Работать будем. Что же еще делать остается?
- С кем? С Федькой?- скривилась Валентина.
[left]- Почему с Федей? Феденька у нас человек ученый, наукой занимается. Не с руки ему будет.
