не в то время?
— Да. Но я думал — все когда-нибудь чувствуют подобное.
— Многие. Но не все. И совсем уж немного, кто — становится проходимцем. В хорошем смысле.
— А спящими?
— Спящие — это те, кто балансирует. Этот период проходит быстро — человек либо становится проходимцем, либо возвращается в обычное состояние. Строго говоря, Спящих больше. Но вероятность встречи с ними много ниже, так как это нестабильное состояние. Как понимаешь — большинство возвращается обратно, забывая о произошедшем.
— Вот оно как, — я глупо смотрел в пустоту, медленно свыкаясь с мыслью, что теперь меня ждёт что-то совершенно иное, отличное от всего, что знал. Ничего не вернется. А если и вернётся — уже не то, что прежде.
— А я думал — что застрял между мирами. Хотел спросить совета. Знаешь, с Храмом что-то не так. Не пойму пока, что — но это точно.
— И поэтому ты позвал меня. Ну, конечно — ты начинаешь больше узнавать и понимаешь, что вопросов становится только больше. Ты сомневаешься в правдивости знаний, полученных в Храме — так?
— Да, наверное.
— Так, я вижу. Как ты думаешь, что такое Храм? Место, где мысли и знания приходят сами собой?
— Да.
— А откуда они берутся — видимо, не задумывался?
— Нет, только…
— Задумывался — только, неосознанно. Вначале, думаю — ты воспринимал храм, как нечто сверхъестественное, истину в последней инстанции. А потом начал понимать, что, на самом деле — это не совсем так.
Я сидел и слушал, ковыряя землю палочкой, что попалась под руку. Голос Лодера отдалился — звучал то тише то громче, всё отошло на второй план. На смену беспокойству — пришла мягкая волна равнодушия. Я лежал в воде, на спине, медленно покачиваясь — и смотрел в небо… Лодер затих, я повернулся к нему.
— Спасибо.
— Не за что. Просто помни, что храм — всего лишь библиотека. Огромная, во многих случаях — очень полезная. Но даже там нет ответов на все вопросы. Некоторые — умышленно скрывают.
— Есть. Я благодарю за то, что выслушал, за то, что рассказал сам. Не сухие факты и напутствия — а просто рассказал. Кстати, зачем ты усыпил меня в прошлый раз?
— Проверял свои силы, извини. Тебе ничего не угрожало, заверяю.
— Ладно, я не злюсь. Увидимся ещё, наверное. Пока.
— Пока.
Я встал со скамьи и поднялся в нашем парке — том самом, где мы познакомились с Оксаной.
—///—
Камень разлетелся в пыль. Я подбросил ещё один — его постигла та же участь. Не выходит. Не получалось у меня уничтожать без следа. Я присел на корточки, переводя дыхание. Подобрав с земли очередной камень, я начал сжимать его в ладони, иногда подбрасывая. Материала для экспериментов предостаточно — в этом месте из земли выходила горная порода — торопиться некуда. Надеюсь… Чего-чего, а камней здесь много. Скальник медленно рассыпался, оставляя вокруг себя напоминания самой разной величины — от песка, до больших валунов. В один из таких я и запустил камень, который держал в руке. Булыжник будто бы «влетел» внутрь валуна. Что за… Показалось? Аномалии в другой стороне, здесь ничего не чувствую. Или, вижу не всё? Неподалёку находились две аномалии: одна «классическая», гравитационная — дробящая и сжимающая всё, что в неё попадет; другая — «своенравная», нестабильно проявлявшая себя, каким-то образом влияющая на время. Эти две аномалии я отчётливо ощущал. Я подхватил камень поменьше, прищурился и бросил — примерно в то же место, что и первый. Камень глухо отскочил и упал на землю. «Пробрасывая» себе дорогу, я осторожно подошел к валуну. Ни осмотр, ни прощупывание — ясности не добавили, что немного злило. Ладонь сама собой сжалась — и я ударил, чуть не уронив обломок породы себе на ногу. Я ударил еще. И еще. И снова… Увлёкшись, несколько минут я выбивал куски камня из валуна — силовое поле надёжно защищало пальцы рук. Выдохнувшись, я остановился и, тяжело дыша, уперся лбом в ещё целую часть. Детский сад… Сколько еще мне дробить эти камни? Надоело биться головой о стену и учиться «по наитию». Я ничего не понимаю, какого чёрта? Зачем я, вообще, это делаю? В надежде, что вдруг — найду что-то ценное, важное? Да с какой стати? Вдруг… Скользкая политика. Я снова присел, опираясь спиной о камень. Скользкая, но иногда единственная… Либо ты пробиваешь стену лбом, учась на своих ошибках, либо ищешь двери и проходы, оставленные другими. Не всегда лбы выигрывают — чаще разбиваются. Но и не обязательно — пробивать своим… Черт, снова потянуло на пустые философствования. Последнее время, сам себя не узнаю. Чужих лбов здесь нет, у меня — только свой. Посильнее придвинувшись спиной к валуну — я «провалился» внутрь, и тут же вскочил, ощупав камень позади. Ничего, твёрдый. Вот тебе и задачка, разбирайся. Поймёшь — молодец, не поймешь… Что ж — научишься обходиться тем, что имеешь. Приложив ладонь к породе, я начал медленно давить, сосредоточившись на ощущениях. Пульсация на кончиках пальцев, лёгкое покалывание… Ничего нового. Треск сверху — от скальника откололся кусок и рухнул вниз, подняв облако пыли. Если бы рука не провалилась, как только я отвлёкся на шум, наверное — так бы и сидел, упираясь. Ситуация поменялась: теперь я, чертыхаясь, безуспешно тянул застрявшую руку обратно. Стоп, что-то я делаю не так — я остановился, перестав бессмысленно дергаться назад. Вряд ли я был причиной обрушения — тут время и погода поработали. Но что-то случилось именно в этот момент. Сбитый лоб саднило, кровь барабанила в висках, отдаваясь болью, казалось, во всей голове — я здорово «приложился», падая. Спокойно, нужно… От пыли засвербело в носу — я чихнул. Рука вышла сама собой, без усилий. Отскочив назад и прочихавшись — я посмотрел на злополучный валун и расшиб его вдребезги. Может, не моё это — управлять структурой материи? Давить силой — вот это по мне: всё понятно, без заморочек. Глупо, кажется. Да только и на такую глупость — не каждый способен. Но, всё же… Я подобрал осколок и оставил висеть в воздухе. Всё же не хочется. Отойдя немного назад — я сосредоточился, и, не отрывая взгляда, начал нагревать. Стало жарко — в прямом и переносном смысле — от напряжения и от раскалённой поверхности камня, который медленно терял свою твёрдость. Через какое-то время, я держал в руках почти идеальную, каменную сферу, одновременно радуясь удачной попытке и сдерживая неприязнь от мыслей, что всё это интересно, но не нужно, что я сейчас упускаю что-то очень важное… Говоря самому себе: «это только начало», я бросил сферу вверх, мгновенно распылив её в облако тончайшей пыли, которую тут же поджёг и спрессовал заново — теперь уже, в куб. Стало немного понятно, почему мне не удавалось проходить насквозь: всё случалось в моменты, когда это не было мне необходимо, когда я не задумывался. Получается неявный контроль: странная и опасная штука, чему только что был пример. Представить только: идёшь себе спокойно, и вдруг — раз! Проваливаешься по колено в землю. Как только я об этом подумал — почувствовал, как ноги начали вязнуть. Выскочив из земли на подушку из силового поля и отряхнув ботинки, я спустился обратно. Вот, ещё одно подтверждение. Потоптавшись, несколько раз подпрыгнув на месте, я пошёл обратно на базу. Да, от некоторых способностей — я лучше бы отказался. Тем более — зачем они, если появилась неплохая альтернатива. Теперь и спать страшно — а «вдруг»? Снова вдруг…
—///—
Отойдя на несколько километров от города, я остановился — задумавшись, куда же двигаться дальше. Переждать здесь, пока все утихнет, или вернуться на базу? Вернуться — кажется самым правильным. Но отчего-то, нет никакого желания снова оказаться под землёй. Хватит с меня катакомб — и тех и других. ГРИД, на поверку, оказался колоссом на глиняных ногах: посей смуту — и он сожрет сам себя, прежде чем опомнится. Син слишком уверен в своей непобедимости. Потому, наверное, он и позволял повстанцам находиться у себя «под боком»: не уничтожал, но всегда держал в поле зрения. Как только Зак запустил генератор — попытался забрать технологию, да не тут-то было. Всё же, надо возвращаться на базу — узнаю, что нового. Определившись с направлением, я пошёл в нужную сторону. Как жаль, что передвигаться физически — слишком медленно: подумал я, перейдя на бег, вспомнив опыт внетелесных путешествий. До меня донеслось эхо от энергетического возмущения. Аномалия? Возможно… Но, слишком уж чисто — аномалии фонят иначе. Я остановился и на мгновение «вылетел» из тела, заглянув вперёд на несколько километров. Стало понятно, что за всплеск я почувствовал — Дрон развлекался, круша местные скалы. Пора бы ему научиться чему-то более серьезному. Хотя, он явно прибавил в силе. На базу я вернулся глубокой ночью — автоматика послушно пропустила меня. Не сразу разобравшись, что прошёл через вход, которым никогда ещё не пользовался — с легким недоумением, я блуждал по пустым коридорам. «Вынырнув» из тела и оглядевшись — я понял, что зашёл с другой стороны подземелья. Видимо, подсознательно не желая возвращаться — нашел вход в заброшенную часть. Что ж — думаю, переночевать можно и здесь. Это лучше, чем под открытым небом. Завтра — поищу проход в обитаемую часть. Найдя «индивидуальную комнату» я лёг на кровать. Спать хотелось жутко, но едва я закрывал глаза — словно какая-то сила заставляла их открыть. Беспокойство становилось всё отчетливее, мысль — «здесь небезопасно», всё яснее. В полусне, почти как в бреду, я поднялся, чтобы найти переход в другое крыло. Я вышел из комнаты, автоматически включилось освещение, которое сейчас только ослепляло. Чтобы осмотреться — уже непроизвольно, я выскользнул из тела. Как оказалось, вовремя — меня отбросило и прижало к стене. Он был один: Анк — тот самый, который помогал нам при первых атаках Гридов, о котором Зак не хотел ничего рассказывать.
— Что ты здесь делаешь?
Не придумав ничего лучше, я «вселился» в Анка, попытавшись взять его под контроль. Всё тело, вернее то, что сейчас казалось телом — настоящее Анк сразу отпустил — начало сжимать. Никогда бы не подумал, что в этом состоянии можно чувствовать такое. Анк не собирался сдаваться — и пытался выдавить меня изнутри. Наверное, это ему удалось бы — не пройди я недавнюю «школу» в лабораториях Сина.
— Живу я здесь!
— Прочь из моей головы! — Анк дал пощёчину сам себе и начал царапать лицо. — Прочь!
Я начал чувствовать его боль на себе — значит, всё правильно — Анк уступал. Медленно захватывая каждую клетку, лишая подвижности, я судорожно соображал, что же делать дальше. Я не могу вернуться в родное тело — Анк размажет меня по стене, в буквальном смысле. Оставаться в чужом — нет желания. Я посмотрел на «новые» руки, затем — на себя, «старого». Неожиданно, рука дёрнулась и начала мотаться из стороны в сторону, снова ударив меня по лицу. Анк всё ещё сопротивлялся — непонятно, как ему это удаётся. К удивлению своему, я не мог прочесть ни одной мысли, не мог ничего узнать о нём. Каким-то образом — он закрылся, отдав мне контроль над телом, но не над разумом. Может быть, усыпляет бдительность? Всё слишком просто, слишком… По словам Зака, Анк один из сильнейших психокинетиков. Или, сила в одной области — совсем не означает усиления других? Возможно… Я поднялся,
