тусклый свет редких ламп стал ярче, иногда начиная слепить — что злило еще сильнее, заставляя ускоряться ещё и еще, словно в конце меня ожидало нечто…
—///—
Основной зал оказался пустым, аварийное освещение горело и здесь. Похоже, случилось что-то серьёзное. Я быстро пошёл в центр управления, в переходах повис сумрак. Один раз я свернул не в ту сторону, но вовремя заметил и сориентировался. Редкие лампы иногда гасли полностью, пару раз я сильно споткнулся, и теперь шел «по стеночке», чертыхаясь. Услышав голос Зака — я быстрее пошёл на звук, свет снова включился.
— Они знали куда бить, понимаешь?
— Откуда? Из воспоминаний Трэшка? Он же не знал координат.
— Он видел генератор — менталисту может быть достаточно образа, чтобы снова найти место, а что Гриды выкопали из его подсознания, нам неизвестно. Я не знаю даже — где он сейчас, удалось ли ему сбежать. Дрон, заходи, — Зак повернулся. — Не маячь в проходе.
В комнате стояло трое — Зак, Зот и Анк. Наверное, Зак заметил моё удивление — пристально посмотрев, он отвернулся к пульту, продолжая говорить стоя ко мне спиной:
— Дрон, расскажи, пожалуйста, подробнее, сам. Сейчас нет ни желания, ни времени копаться у тебя в голове, доставая информацию. Что с Трэшком, где он? Я вижу, что он разговаривал с тобой недавно.
Блефует? Вряд ли. Как моё удивление присутствию Анка можно связать с Валеркой, не читая мыслей?
— Он в заброшенном крыле, всё в порядке. Тебе — действительно, не доверяет.
— Каком крыле? Их много.
— Не знаю. Говорил, что видел там Анка, возможно — мертвого.
— Что?! — Первый раз я видел Зака вышедшим из себя. — Самоуверенный идиот, он в западном отсеке!
— Что это значит?
— А то, что Трэшк, сейчас, скорее всего, мертв сам, — сказал Анк. — В западном отсеке очень сильное пси-поле, наведенное как с нашей стороны, так и со стороны Сина.
— А почему он видел там тебя?
— Иллюзия, он мог увидеть что угодно. Мог вернуться домой, мог попасть в ад или в рай — поле там хаотично и не несет конкретной информации.
— Западный отсек соединяет нас с Гридами? Тогда почему они нападали снаружи?
— Потому что идти там не имеет смысла, — в разговор вступил Зот. — Нужна серьезная защита, переходы в нашу часть взорваны и закрыты силовым полем. Чтобы пробиться там — им нужно такое оборудование, которое будет крайне сложно протащить, и ещё сложнее использовать в закрытом пространстве. Телепортироваться они не могут: слишком сильная напряжённость пси — а в момент перехода ни одна защита не работает.
— Но каким образом он попал туда?
— Хоть переходы взорваны, но входы в отсек остались открытыми, — снова говорил Зак. — Возможно, поле местами слабее и, всё-таки, внутрь можно попасть. Большинство — сошло бы с ума, далеко от входа. Но внезапное раскрытие твоего друга — заставляет задуматься.
— О чём?
— Если будучи в западном отсеке, он связался с тобой — то он совершил невозможное, как я считал, до сегодняшнего дня. Ещё один вариант — северо-западный блок. Обычные люди — наоборот, не почувствовали бы там никакого серьёзного воздействия, а он вполне мог. Но блок расположен намного дальше, маловероятно, что он, возвращаясь от Гридов — попал туда.
— Я больше верю во вторую версию — сказал Зот.
— Надеюсь, ты прав. Анк, а ты как считаешь?
— Не знаю, — Анк пожал плечами. — Северо-западный блок притягивает к себе, мимо него трудно пройти спокойно и он лежит на дороге к западному отсеку. Правда, тогда он должен был идти не напрямую от города, а из северной пустоши. Кстати говоря: блок и западное крыло связаны под землей, пройти между ними можно свободно.
Сверху до нас докатилось эхо от взрыва, лампы моргнули. Зак, барабаня по пульту, багровел и раздавался вширь.
— Что случилось? — я шагнул вперёд, Зот остановил меня, положив руку на плечо.
— Они уничтожают западный отсек, прорываясь сверху.
— Зачем?
— Не спрашивай его сейчас ни о чём, — Зот отвёл меня в сторону. — Не стоит.
— Ты знаешь?
— Похоже, они прокладывают дорогу к первому генератору. С нашей стороны его закрывает силовое поле, жилые и технические отсеки, с их — только силовое и пси-поле. Пробиться изнутри маловероятно, а снаружи — вполне возможно, хоть и требует огромнейших затрат.
— Но как они вывели из строя генератор?
— Выждали, когда силовое поле слабее всего — пока перезаряжаются накопители. На определённых частотах, в узкой точке — поле можно пробить.
— И что? Если поле можно пробить — постепенно, они могли бы уничтожить всё и просто так.
— Могли. Но им этого не нужно. Зак прекрасно знал, что ходит по краю, находясь у них под носом. Точечным ударом они вывели генератор из строя, но не уничтожили, его легко восстановить — это только вопрос времени. Не сразу, конечно — но они разберутся, рано или поздно; даже Зак это допускает, хоть и говорит, что без него у них ничего не получится. Зак просчитался, создав генератор в слабозащищённой области — где удобнее и быстрее, а не надёжнее.
— То есть, не попади Трэшк к Гридам — всё было бы в порядке?
— Наверное. Зак ничего не делает просто так: если и рискует, то обдуманно.
— Нет!
Я подскочил на месте, от крика-рычания Зака. Он снова менялся — «втягивался» и становился похожим на человека.
— Ты всё правильно говоришь, Зот — они пробивают дорогу. Захватив первый генератор энергии, они смогут захватить генератор пси, захватив его — они захватят всё. Собираемся все в главном и тренировочных залах, ты поведешь молодняк; Дрон, остальные — пойдут со мной. Анк, тебя не держу. Но, пожалуйста — помоги Зотгару.
Меньше чем за десять минут невеликое население наших убежищ поднялось на поверхность и двинулось к северной пустоши, через полчаса до нас докатилась волна взрыва.
— Самоуничтожение? Почему на нас не нападали?
— Псионный взрыв, мой подарок Сину. Они бросили все силы на прорыв — остаётся надеяться, взрыв вывел из строя большую часть.
— Могли остаться живые?
— Обязательно остались. Взрыв, в привычном понимании, был небольшим. Точно уничтожены индуктор поля и генератор пси, скорее всего — их не получится восстановить. Но основное оборудование цело.
— А как быть нам?
— Поворачиваем обратно.
—///—
Отключив сигнал будильника, я перевернулся и продолжил досыпать. Как же достало, сегодня же, вроде, выходной… Я зарылся головой в подушку, собираясь подремать, ещё минут десять, но опомнившись — открыл глаза и резко поднялся. Какой сегодня день, где я? Комната моя, постель тоже. Но ведь — всё должно быть по-другому! Я подбежал к окну. Солнце заливало неправдоподобно чистый двор, трава казалась даже слишком зелёной, а люди — улыбчивыми, радостными. Где я опять? Я моргнул и оказался на пустыре. Хоть он остался… Всё те же деревья: то причудливо выгнутые, то небольшие, то огромные. Но непривычное буйство красок и яркое солнце вокруг. Воплощённая мечта о вечном лете… За несколько минут я побывал в разных частях города — перемещение давалось неожиданно легко. Похоже, другие меня не замечают: я мог появиться в людном месте, но ни разу никто не подал виду, что случилось что-то необычное. Либо здесь в порядке вещей — то, что люди возникают из воздуха и исчезают в никуда. Я «прыгнул» еще несколько раз и остановился в парке, расположившись на траве в тени деревьев. Давно так не сидел… Похоже, меня забросило в «мир мечты»: никто не мешает, всё удаётся, жизнь бьёт ключом; всё идёт, как должно идти. Действительно, иногда я задумывался о подобном, понимая невозможность такого хода событий. А теперь вот — сижу и думаю, что вскоре это наскучит. Порыв холодного ветра заставил подняться с земли, небо быстро затягивало тучами. Начал моросить дождь (вот Валерка бы сейчас порадовался!), через минуту перешедший в ливень.
— А вот это уже не смешно!
Я будто обратился к невидимому режиссёру происходящего действа, посмотрел наверх и невольно отметил, что даже тучи выглядят по-особенному: насыщенные, словно живые, а небо, проглядывающее между ними — чистая лазурь, которую редко заметишь в городе. Дождь прекратился через несколько минут, только мокрая земля и капли на листве, переливающиеся в солнечных лучах, остались напоминанием. А радуга где? А нет радуги! Я мысленно спросил и ответил сам себе. Намёк, что не бывает ничего идеального. Я не считал этот мир настоящим, но не хотел уходить. Для меня эта искусственная, придуманная действительность — реальнее всего остального. Потому что её я «принимаю душой». Снова подул ветер — погода, откликнувшись на настроение, сделалась пасмурной. Незаметно для себя, я снова пришёл на пустырь. Он стал больше похож на тот, что я помнил: «мрачновато-задумчивый», хранящий ведомые только ему секреты; дышащий спокойствием и вечностью, живущий своей жизнью. Пора навестить друзей. Мир изменялся на глазах: кристально-чистый воздух становился тяжёлым и мутноватым, дымка заволокла горизонт, а небо окрасилось алым, идеально четкие очертания домов сменились размытым пейзажем. Серые стены города-крепости вдалеке, и чуть заметное мерцание, похожее на низкий купол, немного ближе. Странное умиротворение… Яркая вспышка — я мгновенно приблизился. Купол силового поля стал заметнее: он искрился и потрескивал, наползая на воронку в земле, словно заглатывая. Немного в стороне я заметил группу людей, идущих по направлению ко мне — и прыгнул вперёд. Дрона я увидел сразу, а вот Валеру нигде не смог найти. Меня не замечали, только один крупный, коренастый, похожий на боксёра-тяжеловеса, словно заметив что-то — уставился прямо на меня, но, чуть дернув головой, отвернулся. Немногие шли спокойно, большинство суетливо переглядывалось, «рвано» шагая и перебрасываясь неполными фразами. Я сопроводил всех до их подземной базы и увязался за Дроном. Похоже, здесь начиналась война, о которой говорил Валера. Я коснулся Дрона, когда мы зашли к нему в комнату, проявив себя.
— Привет, где Валерка?
Дрон вздрогнул и отскочил, развернувшись ко мне.
— Серёга, ты с ума сошёл? Зачем так подкрадываться? Я же так и прибить могу!
— Не получится. Не знаешь, где Валера?
— Ушёл и не вернулся, давно ещё. Надеюсь, живой.
— Есть сомнения?
— Есть.
— У вас началась война?
— Да, похоже. Последнее, что Валерка сказал — скоро случится что-то масштабное. Видел, сколько Гридов снаружи?
— Там только воронка от взрыва, какие Гриды? Чужие войска?
— Да, как ты мог их не видеть? Там же их — не меньше сотни.
— Там никого нет, только следы взрыва. Что, кстати, взорвалось?
— Генератор пси-поля. Даже не так: Зак сказал о псионном взрыве, о том, что уничтожен индуктор, и то, что генератор пси, скорее всего, не удастся восстановить.
— Что делал этот генератор? Как-то влиял на психику?
— Да, наводил иллюзии, насколько я понял.
— И что тогда мог дать его взрыв? Внушить всем, что они умерли?
— Не знаю. Я понятия не имею, как работает эта штука.
— Почему решил, что Валерка мёртв?
— Когда рвануло — он мог быть в западном отсеке. Плюс ко всему — там постоянное, мощное пси-поле.
— Опять поле? Что оно делает? Сводит с ума? Ты задумываешься над тем, что тебе рассказывают, или всё принимаешь на веру?
— Задумываюсь.
— Ну-ну. А складывается впечатление — что
