Великий Чихачевский пруд. продолжение.

единственно верную линию партии Коммунистик: - Ведь тварь, она и есть тварь, была тварью, будет тварью, сколько её не крути и не поворачивай к себе разными местами.

- Извините! Мне, как ведущей протокол заседания, не совсем понятно, что записывать? - вмешалась секретарь Окунёк: - "Каждая потенциальная тварь является евреем, или каждый потенциальный еврей является тварью?"

- Не надо нагружать заседание антисемитизмом! - вовремя приостановил протоколирование Такоть и погрозил пальцем провокатору Партизану.
Тот частично согласился с замечанием, но оставил за собой право на последнее слово, сказав:

- А, между тем, проблема остается актуальной. По слухам и досужим вымыслам Ной спасся от Всемирного потопа, что ему и позволило возродить род людской, то есть, мы все - его потомки. Но, если он был евреем, то, значит и мы не поцы какие-нибудь последние. Мы тоже можем звучать гордо.

- Нам надо всей мужской половиной села немедленно сделать обрезание, - обдумав серьезно, решил Коммунистик: - Пока в Политбюро к такой же мысли не пришли её члены и не спустили на нас Постановление.
Представляете, приезжает комиссия партийного контроля с проверкой, а мы уже все обрезались единогласно, встречаем радостно, воодушевленные очередными наказами Центрального Комитета партии,и приветливо машем им нашей крайней плотью. Точно говорю: Переходящее Красное Знамя Победителей Соцсоревнования будет у нас!

- А я не хочу обрезаться! - вдруг высказал пожелание Кукван, но вяло, не убедительно, точно не желал открыто перечить демократическому централизму, но и не поддерживал единство противоречий.

- Что значит, не хочешь? Хочешь-не хочешь, а надо! - отчеканил по нёбу каждое слово Коммунистик, придвинулся к Такотю и грозно постучал ребром ладони по ребру стола: - Партия сказала: "Надо!", Комсомол ответил: "Да!" - почему-то он приплел к пожеланиям Куквана подрастающее поколение: - И, к тому же, это - не кастрация, а всего лишь обрезание. Совсем не больно... Ну, в общем, терпимо, - поправил себя Коммунистик и поморщился в предвкушении своего участия в качестве инициатора Всесоюзной акции.

- Может быть, проголосуем? - совсем скромно и неуверенно предложил Наоборот.

- С ума все посходили, что ли? Еще вступительное слово не закончено, а вы, так сказать, уже голосовать кидаетесь, как на амбразуру вражеского дота! - сделал еще одно китайское предупреждение членам парткома Такоть.

- Да я же для проформы предложил в качестве прений.

- Здесь голосуй-не голосуй, всё равно получишь... по своей жидовской морде. Поглядим мы, как ты посмеешь проголосовать против решения партии и народа, которые, как станет тебе скоро известно, всегда едины. Потом, чтобы искупить все ошибки, сомнения и ренегадство, тебе придется взять на себя повышенные обязательство по обрезанию крайней плоти. И двух сомнений по этому вопросу быть не может! - внес предложение в заседание парткома Коммунистик.

- Нет, нет! Я обеими руками за обрезание, если ЦК КПСС не против! Я хотел предложить проголосовать немного за другое. А именно: был или притворялся Ной евреем? Вдруг по результатам голосования окажется, что он вообще не был евреем? Тогда, согласно протоколу заседания, можно будет слегка понадеяться на отмену прежнего решения?

- Существенных изменений не ждите, - тут же заявила Окунёк, - я вычеркивать из протокола заседания ничего не буду. Не уполномочена, и мне за это деньги не платят.

- Да хрен - с вами! Бог - с ними! И чем черт не шутит, так сказать,- объявил членам парткома Такоть: - В исторически сложившемся безвыходном положении вступительного слова, сам по нужде раком встанешь и на горе свистнешь. Давайте, единогласно проголосуем: не был евреем Ной с мифологической точки зрения, так сказать, или был он не евреем с исторической точки зрения, так сказать. 
Кто - за? Поднимите руки! Хорошо! Кто - против, воздержался и почему ты воздержался, товарищ? - обратился Такоть к Фюлеру.

- Меня гложет смутное сомнение, - признался Фюлер: - Если Ной не еврей, тогда он кто?

- Кто?

- Вот и я спрашиваю у себя тем же местом - кто? Пугаюсь, мучаюсь, но ответа не нахожу.

- Всё, поздно метаться и мучиться, я уже внесла в протокол заседания результаты голосования, - зачитала секретарь Окунёк.

- Нет уж, позвольте! Метаться и мучиться никогда не поздно! - опомнился Коммунистик: - Обрезание с повестки дня еще никто не снимал!

- Да ёп вашу мать! - вдруг возмутился Наступика: - Когда же вы, наконец, начнете ставить мне на вид мой непристойный вид с недостойным поведением?
До этого он сидел тихо и терпеливо ждал, когда ему, как главному потерпевшему предоставят слово и дадут возможность поведать из первых уст об инциденте на Чихачевском пруду.

- Трогательное замечание, - отметил Такоть после длительной паузы: - Вы хотите покаяться? - нажимая на сухость и подчеркивая выхолощенную вежливость, попытался он отделить себя и партию от Наступики:- Каждому фрукту - своя гниль. Придет и ваше время. Терпите! - приказал он Наступике и замолчал, прикусив губу в обиде от лица всей Коммунистической партии СССР.

Следом за Такотем Коммунистик пригвоздил Наступику к Позорному столбу обличительным замечанием с места:

- У нас в парткоме матерей просто так не ёпают! Гляньте на него! Разьепался, епун голожопый! Вот, когда отьепает тебя партия по полной программе развития агропромышленного комплекса на период 1981 - 1986 гэ гэ, тогда посмотрим, останется у тебя желание еще ёпать матерей.

Партизан, со свойственное ему манерой - плеснуть керосинчику в раскаленную печь - тут же спросил у Коммунистихи и Окунька:

- И где же вас всех ёпают? 
Потом хотел добавить: "как не в парткоме?", - но сдержался и сделал зарубку у себя в голове, что нужно непременно уточнить, где, сколько и зачем так поступают с матерями?

Было выработано в то счастливое время общее мнение, что с секса в стране нет.
Дети, конечно, рождались, согласно теории Ч. Дарвина и Манифеста Компартии К. Маркса, но с сексом всё как-то не задавалось и не задавалось.

Более того, проведенная воспитательная работа лекторами общества "Знание" на селе, утвердила во мнении общественность Агропрома, что секс передается воздушно-капельным путем и является вирусом массового поражения, разработанным спецами в стенах Пентагона. Вероломному нападению секса на страну можно дать достойный отпор только совершив очередной трудовой подвиг и, как обычно, завершить пятилетку в три года.  

 Но втесались в дружный строй нормальных людей ренегады, типа Партизана или Наступики и подтачивали своими сомнениями крепко сбитую государственную идеологию, да еще и задают партии каверзные вопросы:
"Почему в стране секса нет, а случаи соития продолжают иметь место? Кто должен нести ответственность и латать прорехи в этом непростом деле? И в какой статье судебно-процессуального кодекса даны комментарии по уголовной ответственности за распространение вируса секса в быту и на рабочем месте?"


Наступика вида не подал, но сильно испугался, услышав, что ни кто-то с улицы, а старый приятель Такоть обратился лично к нему на "Вы". Так вычурно, витиевато и не по-товарищески могли обращаться к пострадавшему от произвола водоемной нечисти лишь в районном отделении милиции, да и то - как к Вору в законе.

"Тыхухоль или Тыдра гораздо приятнее сердцу, чем Выхухоль или Выдра", - подумал Наступика и заподозрил, что одним решением "поставить на вид" не отделается. Слово ему не дали, слушать не захотели. Значит приготовились влепить строгача.

Но за что? За что?!

А за то, что на Такотя просто вдруг накатила и захлестнула с головой бессильная рабоче-крестьянская злоба: дернулась непроизвольно нога, засвербело под левым соском и ошпарило вскипевшей кровью лицо, уши и затылок. Неудержимо захотелось завыть на луну и укусить Наступику в глаз за то, что этот ортодоксальный еврей непонятным образом проник в самое сердце "ума, чести и совести нашей эпохи" при полном отсутствии у него второго и третьего. В общем, проглядели гниду.

"И - кто?
Егор Борисович! Он давал Наступике рекомендацию в партию. А Наступика ловко прикрыл свой ярко выраженный облик фамилией отчима Дакпождеев.

Скажите, как, ну как может терпеть коммунистическая партия, стоявшая на страже всего прогрессивного человечества, как могла терпеть жидовское отродье, у которого, точно портативное устройство - всегда при себе -три Родины. Первая: историческая - Израиль; вторая - ЕАО со столицей Биробиджан и третья - место временного приюта.

Пригрели змея, так сказать, вскормили его, обули, обучили, дали хорошую работу в конторе. И всё - за счёт Советской Власти.

Доброты и сострадания у русского народа очень много. Живи, жидовская морда, так сказать, пей русскую кровушку и наши нервы наматывай себе на кулак! Если еврей улыбается, значит гадость удумал сделать, если грустит, значит уже гадость сделал и мечтает сбежать в Иерусалим, Биробиджан или еще в какое-нибудь подобное гетто, приглянувшееся ему.

Потому что еврею всегда есть куда бежать, а русский вынужден есть, спать, срать и воровать не сходя с насиженного места и без всякой надежды на получение от государства открепительного талона.

Где евреи ни появятся, сразу становится плохо. И не просто плохо, а очень плохо всем от них, и им самим ото всех плохо, и от себя тошно. Не нация, а стихийное бедствие с особо извращенной природой.

Поговаривали, что они умудрились у себя в Израиле даже целое море умертвить и теперь любуются на дело своих рук - огромное Мёртвое море.
С такой дурной наследственностью Наступике ничего не стоит отравить в селе десяток колодцев и умертвить речку Чёрный Кизякчан", - лихорадочно соображал Такоть.


В общем, очень быстро он накрутил себя, да и получалось это дело у члена партии всегда стремительно - с легкостью поскользнувшегося на собственном дерьме щёголя, но без летального исхода.
Так сказать: "Срал - упал - и жопу не замарал".  

  Через минуту он был уверен, что Наступика был основной причиной в разжигании конфликта на Корейском полуострове; через минуту и 12 секунд рвался спросить по-партийному прямо и жестко - за что жидо-масонское ложе гнобит Анжелу Дэвис, а через две минуты Такоть превратился в стойкого интернационалиста и ненавидел уже всех, без исключения.

Раздражала Окунёк, что сидела за столом криво и вела протокол заседания, далеко высунув язык, а мокала пером в чернильницу с грохотом раззадоренного молотобойца.
Бесил Партизан тем, что вставлял свиным пятачком свои замечания, где ни попадя.
Хотелось снять со стены постер с членами Политбюро ЦК КПСС, свернуть его в тугой рулон и отхуярить Партизана на глазах у всех. А потом на газах у Партизана - всех подряд, кто не успеет с визгом убежать от тяжелой рабоче-крестьянской руки. 
Благо - всегда найдется причина и повод лупить от души:

"Сколько не пытается он, член партии, зам. председателя местучкома, сложить свою жизнь в правильную семейную формулу, сколько ни старается нести по-хозяйски в дом, а все-равно выходит лишь жалкое подобие жизни.

Младший сын посылает его на хрен при всяком удобном случае, не бреет отца, а ему еще и пятнадцати не исполнилось; жена отказалась