Большой (Как мы жили в Советском Союзе)

                                                 Большой
      Они сидели на скамейке в парке ЦДСА.   Дочь   болтала ногами и языком одновременно. Он  просматривал газету «Советский спорт». По  аллеи к ним приближался небольшого роста аккуратненький  сам себе  улыбающийся    пьяненький человечек, обхватив подмышкой огромный  баул типа портфель – саквояж,  непременный спутник   советского интеллигента. Вернувшись  в реальность,  мужчина  обнаружил в поле зрения сидящего с папашей ребенка, остановился  и сказал: «Милостивые государи позвольте передохнуть в вашей компании?»  Они поняли, что чудо само явилось к ним и одновременно   сказали: «Садитесь, пожалуйста», освобождая между собой пространство.      
       Раскрыв  баул с полным  джентльменским набором, завернутым в скатерть самобранку, извлек  огромною конфету и шикарную сигару в футляре сказав: «Это тебе милое создание, а это твоему папе». Дочка сказала: «Спасибо».  Папа сказал: «Не курю». Пришелиц ответил: «Сам не курю, держу чтобы доставлять удовольствие курящим»  и  завалился  на  скамейку, положив    ноги в дорогих туфлях на   баул. Затем   развернулся к  ребенку, привалившись бесцеремонно на  отца  создав себе  максимальный комфорт из подручных материалов.  
    - Друг мой, - говорил он ей, -  я сочувствую сложности   твоего существования в этом мире с  таким маленьким ростом.   Я так   понимаю тебя друг мой.  Постоянно находясь в полуподвале   полупроживания, ты вынуждена  вдыхать в метро  амбре  от    ног строителей коммунизма. Имея идеальный слух слышать   бульканье в их  желудках  и  несвоевременность  выпускаемых нежданчиков.  Друг мой я  вижу   не комфортность твоей жизни и плачу.
    - Нет. Плакать не надо, - говорила  дочь  - мне хорошо я маленькая. Меня все любят. Видите мне конфету сейчас дали - потому что я маленькая.  Бабушка  всегда говорит: «Тебе то хорошо ты маленькая». Маленьким быть  здорово.  Дед Мороз  приносит   подарки. Мне разрешают  быть  снежинкой, -  щебетала   она,  пока не послышался легкое посапывание.
     - Пап он умер?
     - Нет спит.   Ему  надо отдохнуть.  
     - Пап! Мне его жалко давай возьмем его к себе жить? Он такой хороший. 
    -  Он  не согласится у него свой дом. 
       В скорости  мужчина приподнялся,  конфузливо посмотрев на них,  стал собираться  извиняясь: «Простите великодушно,  что вас обременил.     Ради бога   извините, но мне с  вами  было так тепло и  спокойно».
     - Спасибо. Вы мне уже давали, - сказала дочь на протянутую конфету.
      - Я помню, - и,  раскланявшись,   подхватив баул,   застучал каблуками       вдоль  алее.  Они  смотрели ему в след.
      - Пап! Он  маленький?
      - Нет.  Добрый человек  всегда  большой.