Эхо прошлого. Главы 21-25

нуждается в особом питании. Вы ведь знаете Веснина, он, как и вам, помогает ему в этом непростом деле. Многие участники задействованы в этой цепочке мимоходом, выполняя, на первый взгляд, за относительно малую мзду  небольшие нарушения инструкций. А некоторые, вроде Атлантова, вообще вслепую, для подставы. Как и вы. По сути, ведь вы тоже нарушили свой долг, не обратились в полицию, вошли в контакт с бандитами. Вот из таких маленьких нарушений, иногда даже с благими намерениями, вырастает общество лжи, недоверия, насилия. В нашей стране считается каким-то нехорошим поступком заявить властям о противопорядочном поведении соседей, знакомых. Предательством, что ли. Доносительством. Да и страх мести со стороны бандитов тоже призывает к молчанию. А вот в Германии, в Англии, в той же Америке – это называется гражданский долг. Тоже, конечно, там есть разные люди, и бандиты, и насильники. Но гораздо больше людей чувствуют себя гражданами своей страны и не хотят терпеть нарушений, махнув на всё рукой. Мол, это некрасиво, да и опасно, пусть полиция сама разбирается. Пусть власти заботятся, чтобы было удобно, чисто и безопасно на улицах, во дворах… а мы сами не-при-чём.
   Последнее слово он произнёс по слогам. Я молча слушал его, удивляясь таким необычным взглядам у полицейских.
– Скажите пожалуйста, как вы начали работать в полиции?
– Да я с детства читал много книг о доблестных детективах, расследующих запутанные дела. Ну, ведь нет человека, который бы не знал о Шерлоке Холмсе, верно? Или о многих наших оперативниках, разведчиках тоже? Ну, и я любил читать. А после школы поступил в юридическую академию.
– Можно узнать, как вас зовут?
– Николай. Николай Каменев. – Он взглянул на вытащенный из папки уже заполненный официальный бланк.– А ваше имя я уже знаю.
   Улыбнувшись, протянул документ для подписи и попрощался.
 
         Глава 23
 
    В шестом часу вечера я из окошка увидел знакомую машину, остановившуюся у въезда на больничную территорию. Может, меня тоже заметили, а, может, просто наугад, только оттуда замахали две руки. Лена и Наташа высунули головы и что-то кричали и улыбались.
    Мои вещи и документы были давно собраны, и я поспешил к выходу. Охранник, которому было приказано проводить меня до машины, подставил плечо и я быстро, как только мог, и как позволяла боль в побитом теле, забрался на заднее сиденье рядом с Наташей.
– А тебя дома ждёт сю-ю-рприз, –– почти пропела она,  окинув меня хитрым взглядом и таинственно подмигнула.
– Плохой или хороший?
– И плохой, и очень хороший. Тебе с какого начать?
– Наталья, – окликнула её Лена притворно-возмущённо и даже с лёгким смешком. –  Мы же договорились: до приезда домой – ни слова! – А то какой же это сюрприз будет?
– Ну да, ну да! – Покивав головой, я выразил своё согласие потерпеть.
   Через четверть часа мы уже были у подъезда. Наташа с Леной помогли мне выбраться из машины, и тут дверь перед мной открылась сама собой и я попал в объятия Серёги.
– Вот тебе сюрприз номер один! – громко возвестила Наташа, а у меня на глаза даже выступили слёзы радости и счастья. Видно, мне всё же здорово досталось, если я, «мужчина в самом расцвете сил», не мог сдержать бабских эмоций. Так и обнявшись, мы поднялись в квартиру, и я растерянно стал оглядываться. Вроде и не было меня всего несколько дней, а всё сразу стало каким-то другим. Психологи называют это чувством изменённого сознания, когда старые вещи воспринимаются по-новому. Наверное, это чувство знакомо всем после возвращения из отпуска,  особенно после заграничных вояжей.  А у меня ещё и радость, что остался жив и даже не особенно покалечен. Ну, да ладно, всё пройдёт, всё сгладится.
   Серёга бережно, прямо как хрустальную вазу, усадил меня на диван и начал сообщать питерские новости. Во-первых, его родители окончательно уверились в родственной связи с Олегом, хотя они не сомневались в этом и раньше, почти с первой встречи. Во-вторых, если Лена захочет, они были бы очень рады увидеть её со своим двоюродным внуком. Даже больше. Они предлагали забрать Юрочку на зиму к себе, отдать в хорошую школу, и заодно провести «оздоровление ребёнка». У Юрочки завтра кончался срок путёвки, и опять вставал вопрос его безопасности. В Питере он будет с отцом, и всем станет хорошо.  Лене станет полегче, а там дальше видно будет. Поэтому Сергей и примчался к нам без промедления.
 
   По-видимому, все эти вопросы наша компания уже обсудила, и меня скорее ставили в известность о положительном решении. Это были действительно очень хорошие новости, и я порадовался вместе со всеми. Лена сказала, что завтра, когда дети приедут из лагеря, она вместе с сыном сразу же поедет в Питер. Чтобы ни одного лишнего дня не думать об опасности.
– Ну, а плохая новость?
   Наташа дотронулась до моего плеча, погладила волосы, щёку, словно заранее успокаивая и подготовляя к беде. Лена тоже подошла, встала рядом и тихо сказала:
– Плохо то, что у тебя, Витёк, болен отец.  Ты давно его навещал?
– Да давненько. С майских праздников не виделись. Мы с Наташей как раз заходили поздравить отца с выходом на пенсию, пожелать, чтобы новая жизнь была радостной, чтобы они с матерью съездили на море, в круиз по Волге или хотя бы в санаторий. Давно ему пора было, ведь уже семьдесят в прошлом году стукнуло. А потом всё как-то закрутилось с нашими бедами, вся жизнь перевернулась…
–  Видишь, ты даже  и не знал о его болезни.
– Да он никогда не жаловался, всегда был бодрым таким, весёлым!
– Ты ведь сам медик,  понимаешь, что врачи очень не любят болеть. А он всю жизнь проработал на приёме в амбулатории, много стариков приходило к нему… И он видел, каково им приходится под конец жизни. Всем родным обуза, а если одинокий старик или старушка попадёт в приют для престарелых, так… Сам понимаешь, какое там существование…
– Верно. Не приведи бог такое.
– Вот, вот. Помнишь, давно уже, был поставлен кинофильм «Золотой ключик» с музыкой Шварца? Его и по телику несколько раз показывали. Папа любил песни оттуда.
– Это же детский фильм! Про Буратино! Да, там пелось про счастливую страну,  дверцу в неё открывал золотой ключик, который никто не мог найти.
– Детский, только все думали тогда, что это  про нашу страну, про  нашу счастливую жизнь, которая скоро начнётся.
– Ну и что?
– А ничего. Слова там были хорошие, если не перевру: «Все дети там учатся в школах, счастливо живут старики». И весь народ в это верил! А ещё слова из другой песни: «Старикам везде у нас почёт» – как тебе это нравится?
– Да уж… Что и говорить…
    Наташа села напротив меня, печально посмотрела на моё лицо.
– Вот и отец твой не жаловался. Мы с Леной были у твоих родителей, когда тебя… – она не стала дальше продолжать. – Ни нам, ни твоей матери он ни о чём не говорил, а плохое самочувствие объяснял усталостью, возрастом и тому подобное. Болезнь сердца началась давно. Поставив себе диагноз, он понимал, что долго не протянет. Он, конечно, принимает разные сердечные лекарства, но, как говорит, сердца другого не будет. Дело ведь не только в самом сердце, но и вся кровеносная система износилась. Старается держаться молодцом, обрадовался, что скоро станет настоящим дедом, не только по возрасту. Ты, Вить, не лезь к нему со своими медицинскими радикальными предложениями. Только душу зря бередить. Может, он и прав. Сердечники, особенно мужчины, часто предпочитают умереть «на боевом посту». Продлевать жизнь, чтобы ещё некоторое время прожить полуинвалидом, нуждаясь постоянно в посторонней помощи, пусть и близких людей, ожидая конца, очень печально. Все мы понимаем, что жизнь конечна, и лучше, чтобы уйти, не продлевая мучений себе и близким. Так что пусть всё идёт своим чередом. Только навещать будем чаще. Вот, как только полегче тебе станет, так и сходим. Может, на следующей неделе получится?
– Обязательно сходим. Надеюсь, что обо мне вы ничего не говорили?
– Нет, конечно. Сказали, что ты уехал в командировку, скоро будешь. Так что он ждёт нас.
 
     На улице уже зажглись фонари, а мы сидели в полумраке и думали обо всём, объединённые какой-то общей аурой, каким-то защитным полем. Наконец, Наташа встала, включила свет, и они с Леной стали накрывать стол к чаю.
   Серёга, как и раньше, старался развеселить наше маленькое сообщество, передавая приветы от Олега Семёновича и своих родителей, от жены, рассказывал смешные истории из своей практики переводчика, и мы даже немножко попели, вспомнив старые времена и раздавив пару бутылочек сливовицы, привезенной им из  последней командировки в Болгарию.
   Потом Юра с Леной  попрощались с нами. Мы пожелали Лене доброго пути, а Сергей ещё раз напомнил, чтобы она по приезде не торопилась с толпой пассажиров, потому что её обязательно встретят.
   После их ухода  мы ещё некоторое время перебирали возможные варианты следствия. Сергей сказал, что он завтра повидается с Весниным, а я сообщил ему, что его обаяние, как волшебная палочка, открывает дорогу к женским сердцам. По крайней мере, секретарша была готова грудью пробить льды Арктики, чтобы помочь мне, едва услышала, от кого рекомендация. Слегка сощурив глаза, Серёга чуть самодовольно ухмыльнулся, очевидно, чувствуя прилив мужской гордости. Да и то сказать, разве  бывает, чтобы похвала кому-то не нравилась? А тем более, если слова восхищения связаны не с работой, а с личными достоинствами?
 
   Яркое утреннее солнышко осветило квартиру, сразу принеся на своих лучах отличное настроение. Наташа уже приготовила завтрак, и тихо разговаривала с Сергеем. Как только я зашевелился и поднял голову, она подошла и сразу стала давать ОЦУ – особо ценные указания: что взять из холодильника на обед, какие принимать лекарства и т.д.  Серёжка только тихонько посмеивался, а я прямо-таки вытаращил глаза:
– Нат, ты чего меня опекаешь как малого ребёнка? Даже смешно говорить о лекарствах! Ты что забыла, что я сам могу выписать любые нужные рецепты? Неужели я не знаю, где стоит холодильник и как он открывается? Наверное, это в тебе стал поднимать голову твой будущий материнский инстинкт.
Наташа посмотрела на меня спокойным взглядом, полностью игнорируя мой сарказм.
– Давай ложись, поправляйся быстрее, я тебе днём позвоню. Чмокнула в щёку, погладила волосы, как ребёнку и испарилась.
– Да-а, – протянул Сергей с ехидной улыбочкой.– Вот что значит подготовка к воспитанию будущего ребёнка!  «Спокойствие, только спокойствие», как говорил незабвенный Карлсон, который живёт на крыше, самое  важное в этом деле. Лучше всего начать тренировку с собственным мужем. Тогда любые житейские неприятности будут уже не страшны.
Посмеялись, подурачились немного, чтобы запастись бодростью и оптимизмом, и Сергей тоже исчез.
    Ах, как бы нам всем сейчас было хорошо, если бы не висел над головами топор несчастья! На какой верёвке он держится? Кому может упасть на голову?  Дай бог, чтобы пролетел мимо!
   Оставшись один, я снова и снова вспоминал слова, сказанные следователем Николаем Каменевым. Насколько же важно, чтобы каждый, абсолютно каждый человек осознавал себя не только мыслящей особью, венцом творения, которому всё дозволено, но и членом