"Древний человек и божество", Том 1

атавистический ритуал сочетания богини-матери с богом-от­цом в виде акта соединения (сочетания) жрицы с корнями священного («мужского») древа. К примеру, в Ветхом Завете (Иер. 3.9) неоднократно порицается «прелюбодейство» женщин со священными деревьями. По всей вероятности, такой травмоопасный вид «богослужения» был, в основном, обусловлен горь­кой необходимостью. Несчастная бездетная женщина, изверив­шаяся в действенности остальных средств, «прелюбодействуя» с деревом (сочетаясь с его кор­нем), молила палеолитического бога-отца о даровании плодородия своему чреву, о способности к детородству (в храмах Индии шивалингам играл сходную роль), ибо бог земли и её недр, Ве­ликий отец (Змей), владыка животного плодородия, считался подателем и покровителем за­ча­тия (57.). «Пока желание иметь детей будет руководящей» нормой поведения индусов, «почи­тание змеи или каменных идолов змей (змеиных камней) останется популярным культом» в Индии: женщины молят бога (змея или идола змея) о даровании плодородия чрева. (А.Е. Сне­сарев «Этнографическая Индия» М. 1981).
Характерно (В.Хинц «Государство Элам». 1977), что в протодравидийском Древнем Эламе две переплетённые (как спаривающиеся в брачный период) змеи служили символом зачатия (животного плодородия). Примечательно, что спустя тысячелетия в современ­ной Индии бездетные супруги возносят моление о даровании детей перед подобной символикой, сохранившей своё сакральное значение эмблемы Единого бога (слитности его обеих амбивалентных ипостасей). Так, эмблемой убейдского культового центра бога Энки (Энки - убейдское Двуединое божество, см. ниже) в Эриду(ге) тоже были две переплетённые змеи.
Животворящая связь мужского и женского начал выражалась и че­рез единение «мужского» и «женского» деревьев. Так (Э.Б. Тейлор), в дравидийском обряде «Свадьба деревьев» муж и жена, не имеющие детей, в астрально благоприятный момент, со­вершив предварительные предписания ритуала, сажают (вблизи источника): жена - молодое фиговое дерево («женское»), а муж - дерево манго («мужское»). Затем жена прикрепляет (плотно привязывает) ствол «женского» дерева к стволу «мужского» и поливает их (деревья нередко огораживают). После чего оба совершают обход деревьев по часовой стрелке 27 или 108 раз (в обоих случаях сумма цифр - 9), т.е. взывают к Великой небесной матери. Вблизи та­ких соединенных стволов нередко кладут, вырезанное на камне изображение двух переплетен­ных в брачный период  кобр.
Несомненно, что действенность (насущная необходимость) священного брака Великих отца и матери ещё в палеодите глубоко про­никла в сознание древнего человека. Характерно, что неувядаемая вера в перманентную сози­дающую связь Неба и Земли нашла выражение и в такой известной эмблеме, как т.н. «Мировое древо». Так, в шумерском мифе «В предвечные дни, в бесконечные дни» (32.), при описании древнейшего из известных (VI/III тыс. до н.э.) «Мировых»деревьев - дерева «ху­луппу» (речная ива, - зелёная листва её ветвей растёт на прутках красного цвета, и это также символизируют (цветом) единение ипостасей), отчётливо выражено представление о «вечном» порождающем единении ипо­стасей Единого бога (здесь крона дерева - облако, туча; а корни дерева - земля и её недра (параллель к шумерской «Горе неба и земли»)): «В корнях его (дерева «ху­луппу») змея... в ветвях его Анзу(д)-птица (орёл))». И коль скоро Великая мать, богиня Неба, ассо­циируется с (облачным) небом, а также птицей в небесах, то с корнями дерева и змеем - Вели­кий бог-отец (ствол же здесь видится как эмблема оплодотворяющего фаллоса (субстанция (средство) единения), но в таком случае крона - также и лоно, скрытое в листве (волосах). Важно отметить, что в этом же духе высказался и Мирча Элиаде («Мефистофель и андрогин»): «Космическое древо» символизи­рует тайну беспрерывно обновляющегося Мира… Соединение [символики] Змеи (или другого [подобного] символа) и Орла (символа… света, [Неба]) выражает в иконографии и в мифах тайну целостности… единства» изначального, всеобъемлющего и вездесущего Единого бога. Примечательно, что по тибетской традиции, ива - "Древо Жизни" (Джек Тресиддер. 1999).
Как известно (см. ниже), в процессе становления патриархальной скотоводческо-кочевой культуры главными богами Неба у номадов сделались мужские божества, - те или иные модифицирован­ные эпифании палеолитического бога-отца (Великая богиня же была низведена ими до статуса «мать-земля» (произошла инверсия)). И поскольку в эпоху постнеолита владыка Неба - мужское божество (бог-отец), которому, в ча­стности, в символике «Мировое древо» традиционно соответствовали корни, то корни древа и должны были находиться (переместится) в Небе. Отсюда и генезис образа перевёрнутого «Мирового дерева». Так, санскритский термин «ньягродха», обозначающий «Мировое древо», буквально переводится как «растущий вниз» (Р. Генон). В Книге Зогар «Древо Жизни» описы­вается как «простирающееся сверху вниз».
Показательно, что ещё в середине ХIХ в. н.э. на дальних шведских фермах практиковался жертвен­ный обряд (55.) возлияния молока и пива (атрибуты культа богини-матери) на корни деревьев (т.е. "в адрес" бога-отца).
Так, «Майское дерево» (деревце без корней, но с частью ствола и пышной, зелёной кроной (т.е. лоном и фаллосом в нём), украшенное разноцвет­ными лентами и блёстками; иногда это - просто ветви или даже шест с соответствующей атрибутикой), обычно знаменовало пробуждение (возрождение) природы с  прихо­дом весны, началом т.н. «светлого» сезона года, когда "просыпался" бог-отец (у кельтов в мае "воскресал" бог плодородия Эзус). Главный обряд празднества состоял в превращении богини смерти (старухи из триединого палеолитичекого образа Великой богини) в богиню весны, цветущую девушку-невесту, готовую стать матерью растительности («Майское дерево» носили ещё в 1895 г. в некоторых местностях Чехии, Моравии и Польши). Более того, у галлов даже дрова (по­ленья) соотносились с образом Великой богини, по весне ставшей матерью: в жилых домах кельтских городищ в Галлии найдены глиняные подставки для дров (поленница), украшенные рогатыми бараньими головками (заметим, что ещё на рельефе из Чатал Хююка показана богиня, родившая барана).
 
 
4.4  Свойства ипостасей Единого бога.
                                                                
                                                 «Всякий бог, чем ближе к Единому, тем более целен,
                                                                 и чем дальше, тем более частичен».
                                                                      Прокл «Первоосновы теологии»
 
Так сложились, что видение древним человеком проявлений (функционирования) своего Единого бога, осуществляемое через восприятие природы и её явлений ("разгула" стихий), в силу житейских (бытовых) соображений (и предрассудков поколений), соотнеслось с "женской" и/или "мужской" ипостасями, с каждой из которых и были связаны конкретные проявления стихий и явлений природы, происходящих в Небе и на Земле (а также и сама Вселенная).
Характерно, что большой знаток древнеегипетских мифов М.Э. Матье, изучив изложенные в них представления о сотворении мира, разделила их на «две, принципиально различные... группы. В одну из этих двух групп [хронологически более раннюю, на что указывает анализ текстов и многие артефакты] входят сказания, согласно которым создательницей солнца... и всего мира является богиня-мать, небесная богиня [то в образе женщины, то в образе коровы], рождающая солнечного младенца без участия какого бы то ни было мужского начала... одна [ибо Нейт как "отец отцов и мать матерей", "создавала семя богов и людей"]. Еже­дневно утром выходит свет­лый диск из ее лона, и каждый вечер она его проглатывает, дабы, зачав та­ким [столь типичным в еги­петской мифоло­гии] образом, утром вновь породить его» (то же и для звёзд).
Следует отметить (Хорнблоуер, JEA, XV, 1929; Баумгертель, СРЕ, 31), что культ Великой матери был широко распро­странен ещё в додинастическом Египте (например, Хекет, Нейт, Нут; возможно, Хатхор и Исида).
По одной из древнешумер­ских мифопоэтических версий «мать, создавшая небо и землю», «мать, давшая жизнь всем богам» - Намму (буквально «Высокая мать»), вероятно, (до)убейдская раннеземле­дельческая богиня (она то и породила знаменитую "Гору Неба и Земли" (Намму/Нинмах - мать бога Энки)).
Согласно «Дэви-упанишаде», Вселенная создана стараниями Великой матери Дэви (что означает "Богиня"): «Это я, в на­чале, сотворила отца мира», - говорит Она. В "Дэви-Махатмьям" ("Величие Богини") сам Брахма обращается к Ней (Деви, Шакти)  с такими словами (апофеоз величию образа раннеземледельческой богини): "Тобой рождена вся эта Вселенная. Тобой сотворен этот мир, как подвижное, так и неподвижное… И Тобой он поддерживается, о Дэви… И что бы и где бы ни существовало… - всё это Ты…[но] Ты всегда пожираешь [уничтожаешь] его в конце [когда происходит смена юг (пример, - Калиюга)]… Ты… - и Великая богиня (Махадэви), и великая демоница (Асури). Ты - изначальная причина всего [как "извечная сущность"]… Ты ужасна, но Ты и - наивысшая Ишвари (Владычица над всеми богами)…». Заметим, что в патриархальной Ригведе фигурирует и бог «Тваштар» - «определи­тель, творец формы».
На одном из индуистских изображений показана священная гора Меру, «протянувшаяся по всей северной окраине мира», обитель творцов Брахмы и Праджа­пати, место, где находится «сварга» (небо) Ин­дры. Характерно, что эта гора Меру вздымается (Р. Генон. 2002) из центра цветка лотоса (т.е. мир и боги - порож­дение чрева Всеобщей матери).
Согласно Скандинавской космогонии («Старшая Эдда») в мировой, заполненной инеем, бездне «Гинунгагап» изначально возникли корова «Аудумла», а затем и великан «Имир», которого эта корова вскормила своим молоком. Из инеистых, солёных камней, которые лизала корова Аудумла, зародился (по­явился) предок богов - «Бури» (дед Одина). Однако, в силу предпочтений скотоводческо-кочевой культуры, мир у праариев был, все-таки создан из мужских тел перволюдей и богов (ср. у вавилонян - из тела богини Тиа­мат): из Имира (у скандинавов), из Йимы («Авеста»), из Пурушы (андрогина (Ригведа, X, 90); вместе с тем Индра, рассекший надвое туловище дракона Вритры ("перворождённого из змеев"), из его части, созданной Тваштаром из сомы, сотворил Луну и поднял её в небо (подобно Мардуку), а та часть дракона, что была из (земного/подземного) огня, - осталась на земле).
У древних греков (Гесиод «Теогония») «прежде всего во Вселенной Хаос зародился, а сле­дом», уже из Хаоса (разделён­ные) пары (параллель к Гелиопольскому Хепри): «широкогрудая» Гея (Ге) - «сумрач­ный» Тартар в земных залегаю­щий недрах глубоких», («Гея же прежде все породила… Звездное Небо, Урана, которому суждено было стать навеки надежным жили­щем блаженных богов»); а «Чёрная Ночь» (Никта (так, латыш. "ночь" - "nakts")) - «угрюмый» [олицетворение мрака земых глубин] Эреб; «сладко­истомный» Эрос, вдохновивший эти пары творить мир путём священного брака (у Гесиода описана смена трех