"Древний человек и божество", Том 1

кроманьонцев, нет, поскольку, хотя и сведения об обряде священного брака у неандертальцев не выявлены, однако разделение Единого бога на ипостаси, а также их значимость в созидании жизни (концепция посмертного возрождения) всё же отчётливо высве­чивается (как и вера в тотем).
Примечательно, что выше описанное воззрение дожило до нашей эры, и, к примеру, как представляется, послужило основой обряда «тавроболион» - посвящения священнослужителя в верховные жрецы богини Кибелы  (Пруденций «Перистефанон»). Здесь над очень глубокой ямой устраивался деревянный настил (со множеством отверстий). Жрец, облачённый в тогу, в диадеме и с венком, становился на дно ямы, а на настил заводился огромный, косматый бык, укращенный золотыми украшениями и цветочными гирляндами. Затем грудь быка пронзали священным копьём, и «из зияющей раны исторгается волна горячей крови... и заливает настил (с отверстиями) до краёв». Жрец, стоящий под настилом, омывается в струях этой крови и пьёт её, тем самым как бы получая мощь и плодоносящую силу быка (видимо, обретает статус земного супруга Великой богини, как, в частности, и герой хан. мифа «Волшебный лук»). Прошедшие тавроболион именуются «возрожденными для вечности» (ещё нач. II в. н.э.).
Знаменательно, что видение богини-матери и бога-отца в сакральных образах коровы и быка (зубра) сделалось особенно популярным. Так (53. с377, прим.), на печати из Ура, изображающей ритуал священного брака бога Наннара и его супруги Нингаль (регулярно проводился в Уре), участники театрали­зованного действа носят маски сакральных быка и коровы. Известен также и миф о любви бога Сина в образе быка к юной телице, его будущей жене Нингаль (2.). Показательно и то, что брачный покой богини Нингаль назывался "ngipar" - "скотий загон" (53.).
Так, у хурритов Аррапхэ (часть Ми­танни) священными животными Тешшуба и его супруги Хебат почитались бык и корова. Ханаанейские главные боги Илу и Баал-Цафон обычно представлялись в облике быка, а Анат - нередко  ко­ровы. В мифе (KTU, 1.5) о любовной связи царя хан. богов Баал-Цафона (Баал-Хаддада) в образе быка с богиней Анат в облике телицы, брачный ритуал совершается и на цветущем земном лугу («любовные игры»), и в преисподней, где реальзуется акт священного брака «быка» и «коровы» (бог «возлюбил телицу на выгоне, [и] корову на поле льва Мамету [в преисподней Нергала, мужа богини Мамету]», (угаритский миф «Балу и Муту»)), и от этой связи у них родится телец (парал­лель к шумерским мифам). Следует отметить, что в качестве бога грозы и бури, хурр. Тешшуб отождествлялся с (прото)хан.-акк. Баал-Цафон-Хаддадом, громовержцем. Так, в мифе «Песнь об Улликуми» боги Тешшуб и Шавушка (подобно Баал-Цафону и Анат), стоя на горе Цафон, взирали на неодолимого Улликуми, ужасного каменного человека, по воле отца Кумарби готового их погубить. Боги были бессильны перед Улликуми. И лишь мудрый Эа/Энки, лишив того силы, спасает Тешшуба от неминуемой гибели. Позднее божество «Тешшуб-Баал-Хаддад» было заимствовано хеттами: "Могучий бог бури, мой повелитель", - писал о нём царь Мурсилис.
У греков Великая мать Деметра торжественно въезжала в святилище Элевсинской Деметры на повозке, запряженной коровами (Павсаний). Образ быка (в брачных целях) принимали и Посейдон, и Зевс, а Гера названа «волоокой» (в Аргосе Гера соотносилась с коровой). Примечательно, что и обрядность грузинского праздника Бослоба в Лечхуми вклю­чала имитацию хозяи­ном и хозяйкой дома половых отношений, причем, хозяин выступал в роли быка, а хозяйка, соответственно, - коровы (Бардавелидзе. 1957). «Тождественность этого обряда... [описанному в угаритском мифе] - очевидна» (И. Шифман).
Уместно упомянуть, что "целое скопление черепов" каменного барана было найдено в гроте Ле Лазаре (Франция; поздний ашель), т.е. уже в то время (а также и в мустье) баран считался сакральным животным). И в облике барана, как известно, нередко представлялась Великая мать растительности: бараньи рога (образующие «двухволютный символ») обычно символизировали молодые побеги. Наиболее раннее изображение подобной эмблемы обнаружено в Малой Азии и дат. VI-V тыс. до н.э.. Так, на крупном фрагменте сосуда (Schmidt. 1933, 1937) изображён баран (здесь как эмблема присутствия самой богини-матери), крупа (зада) которого касается спускаю­щийся сверху пятнистый (лунный) змей - бог-отец (готовый вступить в священный брак (который вершится между женской и мужской ипостасями Луны)). Внутри круто изогнутых рогов барана показан круг с точкой посере­дине и точками вокруг кружка (чрево с зароды­шами растительности) - т.е. акт священного брака свершился). Под брюхом же барана изображено растение, - т.е. показано, во что превратятся зародыши-точки. Та же картина и на фрагменте из Гисара I: здесь изображена свернувшаяся пятнистая змея, голова которой касается задней ноги стоящего перед ней барана (табл. V, DN 44). И здесь под животом животного показан вертикальный ряд точек - зародышей (ростков) новой жизни. На графеме (57.; Рис. 88-6; Сицилия, нач. III тыс. до н.э.) представлен завершающий акт священного брака Великих отца и матери (в стилизованном облике барана): фаллос (с гениталиями) входит в промеж­ность богини-матери (схематизированная (квазиантропоморф­ная) фигура, ноги раздвинуты и согнуты в коленях, рук нет), голова которой (богини) изображена в виде комби­ни­рованных рогов барана («двухволютных», прорисованных теми же (общими) линиями, что и "тело" богини).
Следует подчеркнуть, что М.Е. Кёниг (1966) показал, что эмблема в виде круга с точкой в центре (лоно с зародышем) существовала уже в верхнем палеолите и, как полагал учёный, символизировала небо и его "пуп" (т.е. порождение новой жизни происходило на небесах, ибо Великая мать, богиня Неба - владычица жизни). Заметим, что у М.Е. Кёнига ("Символика".1966) приведено палеолитиче­ское изображе­ние женщины с животом в форме диска (небосвода) и с точкой в его центре (Небо - лоно Великой матери, см. выше).
Характерно, что на изображении в Angles-sur-1'Anglin молодая женщина (богиня-мать) по­казана ещё беременной, а на рельефах Чатал-Хююка (св. VI.A.10; св. VI.B.10) она (в зооантро­поморфном виде) уже порождает барана (как мать растительности). На рельефе (св. VI.B.10) показано, что баран рождается непосредственно под полукруглым сводом потолка, т.е. появле­ние и рост растительности связаны с небосводом, с высокой небесной водой. Здесь, в этой сцене, изображены три бычьи головы одна под другой (акцентируется, что священный брак со­вершается с Великой матерью как с богиней Неба (число 3)).
Следствием представления о священном браке бога-отца с богиней-матерью в облике барана, видимо, является такой обычай: весной. через две недели после дня весеннего равноденствия (20 или 21 марта), когда всходили яровые, появлялась зелень, молодые побеги и цветы, "весь Египет ликовал от радости, ибо наступило "господство Овна" [пришла пора цветения]. И народ украшал барана [как эмблему матери растительно­сти] цветами, с выдающейся торжественностью водил его в процессии" (У.Т. Ольжотт "Легенды звёздного мира". 1911).
Необходимо отметить, что образ барана как сакральной эмблемы, в постнеолитический период являл собой уже иной, не раннеземледель­ческий (связываемый исключительно с Великой матерью) символизм, содержал иное наполнение образа, который, отражая патриархальные представления, обрёл популярность, соотносясь преимущественно с солярными богами Неба и с небесным огнём.
Так, главный бог Гераклеополя Херишеф, обладающий статусом и владыки Неба, и солярного божества (и его правое око - Солнце, левое - Луна) изображался человеком с головой барана. В облике барана представлялись Амон(-Ра) и (Дж. Мелларт. 1982) бог солнечного света Аполлон (не исключено, что по той причине, что Аполлон (по одной из легенд) считался сыном Амона)). Священный баран слыл и одним из воплощений бога Агни (49.). Иногда и индоарийский громовер­жец (и бог Неба) Индра (Р.В., I,51) именовался «бараном» (топтал ногами чудовищного змея); индоиран­ский громовик Вритрагна также виделся в этом образе (является Заратуштре). В Древней Греции (М. Нильссон. "Греческая народная религия". 1998), дабы вымолить дождь, люди (юноши), согласно архаичной местной земледельческой традиции, заворачива­лись в свежесодранные шкуры баранов и поднимались на вершины гор; однако молитву потомки праариев возносили Зевсу Акрею.
Вместе с тем сохранились и атавизмы. Так, в одном из ингушских (нахчи) святилищ стояло каменное изваяние "святого барана", почитавшегося в качестве покровителя деторождения (прерогатива богини-матери). Женщины приносили "барану" дары и молили о даровании им детей (Е.И. Крупнов. "Средневековая Ингушетия". 1971). О первоначальной (ещё палеолитической) связи образа барана с культом богини-матери говорит и то, что др.-егип. бог Хнум (ипостась Единого бога), который изображался в виде барана или человека с головой барана, - бог плодородия и покровитель рожениц (ранее - демиург ("кто был отцом в самом начале"); так, в Эсне (где Хнум почитался в облике барана) к архаичному Хнуму могли обращаться как к Великой богине Нейт (что означает и наличие у него (в его образе) женских признаков: так, длинные квазигоризонтальные рога Хнума изображены в виде (содержат) трёх "синусоид" (верхняя линия рисунка рогов), что служит эмблемой высокой, небесной воды богини-матери)). Как известно, Хнум порождал (создавал) людей из (цветной) глины. Характерно, что и бараноголовый (4 бараньи головы) Ба-неб-джед(ед) счи­тал­ся богом плодовитости, плодородия и рождаемости (центр его культа - город Мен­дес/Джед ("Ба-неб-джед" - "Господин (души) Ба города Джеда/Мен­деса"), в котором столб "джед" являлся символом Осириса ("джед" - столб/колонна (Рис. из кн. "Египетский символизм") в виде вложенных друг в друга четырёх чаш на конусообразном, высоком постаменте с венчиком (на каждой из чаш изображено по 13 продольных полос), - "доисторический фетиш" (Манфред Луркер), согласно сакральной символике, соотносимый с порождающим лоном Великой небесной (астральной) матери); согласно "Текстам Пирамид (389)", небо подпирается столбом "джед").
Продолжая вышеизложенное, отметим, что для отображения обряда священного брака, этой важнейшей составляющей архаичных ве­рований, нередко использовались и чисто антропоморфные, а также и зооантропоморфные образы. Так, каменная натуфий­ская скульптура из Айн Сахри, представляющая собой обнимающуюся пару, да­тирована IX тыс. до н.э.. В Чатал-Хююке также найдено скульптурное изображение женщины, обнимающей мужчину (VII тыс. до н.э.), а также (гори­зонт VI А; VI тыс. до н.э.) и изображение двух антропоморфных фигур (пластина из зеленовато-серого вулканического камня), одна из которых - правая (как бы в шапке; крупная голова, глаза, нос, лоб, нет бороды), обнимает правой рукой и прижимает к себе особу, сидящую слева (как бы в платке, есть глаза, видимая часть головы напоминает пти­чий клюв (богиня-мать)). Очевидно, что и здесь, в русле отправ­ления культа плодородия, пред­ставлена сцена жизнепорождающего действа священного брака (либо прелюдия к нему). Как следствие, на той