— Ведите меня, — указал я рукой в сторону башни, и Кельни направилась к лестнице.
— Кого вы встретили на этаже? — спросил я, поднявшись по ступеням.
— Тут находились две девушки, оставшиеся в камере. Файертрап стояла здесь, у мостика.
— А Гетти?
Пройдя по коридору правого крыла, Стефания вошла в первую комнату справа.
— Квин здесь рассматривала узор на стене. И я догадалась: девушка тоже не сотрудница музея. Заинтересовавшись, я подошла к панно. А Гетти, не заметив меня, трогала кружки рукой и шептала.
— Вы помните, что?
— Она говорила не на общеупотребительном русском. Какие-то шепчущие звуки. Короче, я так и не смогла ничего разобрать. Затем услышала, как снизу поднимаются люди. Я убежала в другую комнату, стала возле окна и рассматривала город. Вскоре меня нашли солдаты и начали ругать.
— Стефания, расскажите о призраке. Кого вы увидели?
— Не знаю.
— Может, кто-то из задержанных девушек? Вы же встречались с ними на этажах.
— Я размышляла над возможной кандидатурой. Сперва думала на Лесиль. Но у неё другая одежда. Затем на даму в очках, одну из подружек. Тоже вся в чёрном. Но та не стала бы бегать по лестнице. Значит, кто-то ещё. Я бы сказала, что видела женщину в тёмном плаще.
— А почему не мужчину? — поинтересовался я. Из рассказа Кельни выходило — солдаты упустили ещё одну туристку, прятавшуюся в шестом корпусе. И та вполне могла быть убийцей Новака.
— Я склоняюсь к мысли о девушке, — задумчиво произнесла Стефания. — Мужчины тяжёлые, и ходят увереннее. А у женщин движения плавнее и грациознее. Вот я и вспомнила о призраке, легко и невесомо взлетевшем по ступеням. Да, и при резком повороте взметнулись её волосы. Но, я не могу утверждать точно. Вы тоже заметили: на лестнице темновато. И, кстати, спросите о незнакомке у Лесиль. Файертрап стояла на мостике, когда я поднималась наверх, и должна была видеть ту женщину.
— Скажите, на записи вы смогли бы опознать призрака?
— Не уверена.
Я повернулся к барельефу, привлёкшему внимание Гетти Квин — единственному художественному произведению древней цивилизации на ковчеге. Учёные так и не смогли определить, что здесь изображено. На панно размером метр на полтора выпуклые круги разного диаметра усеивали небольшой участок на выступе стены.
Кельни подошла туда и с минуту пристально изучала узор.
— Что вы увидели? — поинтересовался я, устав разглядывать спину девушки.
Стефания вздрогнула.
— Я смотрела, и думала, что здесь изображено, — произнесла Кельни. — А вы что видите?
— Я бы сказал, рисунок походит на схему планетарной системы какой-нибудь звезды. Может, это родной мир строителей ковчега. Но точно вам не скажет никто.
— Согласна, — кивнула девушка с неким внутренним облегчением.
И тут на меня словно нашло вдохновение.
— Стефания, в самом начале вы говорили, что ковчег, возможно, является мавзолеем. Но, кто, по-вашему, здесь похоронен?
— Ну, ясно ведь, какой-нибудь астронавт. Или бог.
— Кто? — удивился я. — Вы имеете в виду создателя Земли?
— Наверное.
— Но ведь боги, как известно, бессмертные.
— Так и есть, — кивнула Стефания. И тихо добавила: — Пока не убьют.
— А вы откуда знаете?
— Ну, я читала разную литературу.
— И кто из богов, по-вашему, здесь похоронен?
— Не знаю, — резко ответила девушка.
Ну почему у меня опять складывалось впечатление, что Кельни не желала говорить правду?
— Стефания, а может, здесь мавзолей бога Эа? — напрямую спросил я.
И тут Кельни выдала себя. Девушка вздрогнула, когда я произнёс имя, и внимательно посмотрела на меня. И я ощутил в глазах Стефании некий интерес.
— А вы откуда знаете об Эа? — прищурившись, спросила Кельни. Девушка словно повзрослела на десяток лет, превратившись в суровую зрелую женщину.
— Да так, предположение, — ответил я, стараясь придать лицу выражение праздного гуляки.
— Скажите, вам кто-нибудь рассказывал о…
— Про Эа?
— Да, — кивнула девушка.
— Слышал где-то. А вы откуда знаете о нём?
— Я много читала. Эа легендарный бог древних шумеров. У него есть и второе имя — Энки, Властелин Земли. Но почему вы решили, что здесь мавзолей Эа?
— Не я, а вы. Я же лишь выдвигаю одну из гипотез.
— И тут же говорите об Эа? — требовательно спросила Кельни. И я почувствовал, как роли начали меняться. Теперь Стефания требовала ответы, а я увиливал. Для меня такое неприемлемо, но я вновь ощутил присутствие тайны.
— Вы желаете провести мне допрос?
— Нет-нет, — отступила Кельни. — Но вы предложили любопытную идею. Я интересуюсь древними религиями, и…
— Послушайте, Стефания, не будем играть в шпионские игры, — перебил я девушку. — Меня не покидает ощущение: вы не до конца откровенны. Но вместе с тем хотите получить информацию. Так давайте поделимся. Но вы первая.
Девушка смерила меня оценивающим взглядом, словно просветила рентгеном, но промолчала. Возможно, не сочла достойным внимания собеседником. Или взвешивала — что я могу сообщить такого, чего она сама не знала.
Отвернувшись, Стефания подошла к окну и, как Патриция, отдалась созерцанию. С высоты третьего этажа дворца Эа открывался потрясающий вид на Атлантиду. Хорошо просматривалась уникальная планировка архитектурного комплекса с озером и реками. Отсюда, как на ладони, виден остров, увенчанный ступенчатой пирамидой. Великолепные дворцы, раскинувшиеся по берегам, казались сказочными. А зеркальные отражения в воде пробуждали мысли о прекрасном и вечном.
Замечательные виды Первого неба навевали удивительные ассоциации. Порой словно улавливаешь картины тех времён, когда здесь ходили боги. А может, воображение дорисовывало нечто живое, чего так не хватало городу, уснувшему на века. Без сомнения полотна Таскани повлияли на меня, и я пытался увидеть гармонию, задуманную гениальными мастерами.
Хотелось бы думать, Стефания взвешивала моё предложение. Но что Кельни могла рассказать? Три девушки, с которыми я беседовал раньше, вскрывали подробности древнего преступления, якобы совершённого на ковчеге. А теперь абстрактный вопрос о боге Эа насторожил ещё одну. Я начинал подозревать заговор. Арестованные женщины немало знали об Атлантиде, причём удивительные подробности, какие вроде бы и почерпнуть негде. Но ни одна ничего не могла сказать об убийстве Новака.
Я устал ждать.
— Стефания, вам, случайно, не знаком этот человек?
На экране планшета я открыл фотографию Артура Новака. Девушка бросила взгляд и отвернулась.
— Нет. Кто он?
— Не имеет значения, — сказал я и посмотрел на часы. Время летело, а меня ожидали ещё две девушки. Так что я не мог долго любоваться пейзажами в обществе загадочной Стефании. И тогда решил: хотя Кельни и не желала делиться информацией, попробую закинуть удочку. Глядишь, и ещё что выплывет.
— Когда-то, давно, — начал я, — это здание называлось дворцом Эа. Здесь, в соседней комнате убили великого бога. Но преступники, видимо, не рискнули выбросить тело в космос. А может, имелась и другая причина. И, в соответствии с вашей гипотезой, корабль стал вечной могилой Эа, Властелина Земли. Я правильно изложил, Стефания?
— А может, вам известно и моё имя? — с неким вызовом бросила Снежная королева. Но головы не повернула. А меня озадачила.
— Я знаю, когда Энлиль (Стефания опять вздрогнула) решил убить брата, сторонники предали великого Эа (и вновь некая реакция на лице девушки). Возможно, перед смертью он догадался об измене, и наслал проклятие на бывших соратников. И последствия древнего преступления…
— Хватит!!! — гневно зарычала Снежная королева. А ещё в её голосе я различил нотки истерики. Странно, что давние события вызывали у девушек столь живые эмоции. — Что вы можете знать о древних? Вам рассказали эти…
Я ждал продолжения, но Стефания не закончила.
— Мой вам совет, — произнесла Кельни погодя удивительно спокойным голосом. — Забудьте. Не тревожьте древние проклятия. Вы ещё пожалеете, что оказались здесь. А теперь пошли отсюда.
Стефания резко повернулась и направилась к лестнице. И у меня создалось впечатление: девушка отлично знала куда идти. Кельни уверенно переходила из одной комнаты в другую, посетив так же ту, где лежало тело Новака. Впрочем, здесь не задержалась, хотя и заглянула за роковой выступ. А я едва поспевал за ней. Снежная королева приобрела надо мной удивительную власть.
Следственный эксперимент завершился. Но я не сомневался — Кельни знала об убийстве бога Эа. Возможно, девушка член какого-нибудь тайного ордена. Вот и реагировала так эмоционально на давние события. Попробуй истинно верующему католику сказать против Христа. Да за такое еретиков на кострах сжигали.
На обратном пути Стефания шла впереди. Девушка замкнулась, и повела меня по маршруту, каким я и не подумал бы идти к шлюзу. Создавалось впечатление — Кельни хотела посмотреть на определённые здания, поскольку часто меняла направление. Сперва я подозревал — Снежная королева заблудилась, когда пошла вокруг центрального озера. Но ни тени сомнения не отразилось на задумчивом лице девушки, и она ни разу не остановилась. А в конце вывела меня к шлюзу.
Не попрощавшись, Кельни ушла на космолёт с дежурным сержантом. И в моей памяти навсегда осталась таинственной Снежной королевой.
Глава 8.
Книга Ника Уралова
16 марта
— Лесиль, вы утверждаете, что на закрытом для посещения третьем этаже искали, хм, дамскую комнату. Объяснение так себе. А почему вы действительно решили подняться наверх?
— Сдаюсь, лейтенант, — вздохнула Файертрап с неким облегчением, по-видимому, сражённая моей безупречной логикой. — Я искала кое-что другое.
— Так поведайте новую версию. И хотелось бы услышать истинную, поскольку у меня есть возможность проверить.
У нас с Файертрап с самого начала не складывались отношения. Впрочем, как перед этим и со Стефанией. При общении двух человек задействованы обе стороны. Так вот с моей никакой предвзятости. Дело в Лесиль. Возможно, девушку тяготил вынужденный разговор с полицейским. Но я чувствовал: дело в чём-то ещё.
Между нами большая несовместимость. Я никогда не стал бы с ней встречаться. Хотя меня и привлекала красота Лесиль, но мы настолько разные, словно из параллельных миров. И то же, по-видимому, ощущала и девушка. Женщины ведь намного чувствительнее мужчин. И потому необходимость общения раздражала нас обоих. Но, возможно, я нафантазировал, а на деле Файертрап желала скрыть вину и потому юлила.
— Лейтенант, я не хочу говорить с вами на данную тему, — промямлила девушка. «Вот так заявленьице!»
— Простите, но вы не можете отмахнуться от меня, как от назойливой мухи. Мы не на свидании.
— Я требую адвоката, и буду говорить только в его присутствии, — не сдавалась девушка. Но держалась спокойно, как удав, собиравшийся заглотить мартышку.
— Тогда вы проведёте в нашей прекрасно оснащённой арестантской камере примерно две недели, пока ваш адвокат прибудет сюда.
— Шантаж? — поинтересовалась Файертрап тоном, словно мы говорили о ком-то другом. Затем Лесиль с отрешённым видом на ходу поправила корсет, ослабила и снова завязала шнуровку, будто иного занятия сейчас и нет. И по языку жестов я понял: девушка пыталась выразить то, чего не могла сказать. А именно —
