— Нет. Так мы идём?
Девушка колебалась, и на её лице отразилась целая гамма эмоций. То ли боялась, то ли ей стыдно признаться, что совершила неправильный поступок. Впрочем, личности с такими комплексами долго не протянут в журналистике. А если за Малиновски ходатайствовали, как говорил Бренер, из министерства, значит, с психикой у девушки всё в порядке. Так что за комедию она ломала?
А если допустить, что Ядвига убийца? Тогда проявления страха объяснимы. Или эмоции можно истолковать по-другому? Но такое поведение наталкивало на определённые подозрения.
Девушка, наконец, решилась. Гордо подняв голову и став выше едва не на пол метра (что не удивительно с её ростом), переступив канат, Малиновски направилась в башню. Я молча следовал за ней. По винтовой лестнице мы поднялись на этаж, свернули в правое крыло и прошли в боковую комнату.
— Я стояла здесь, — девушка остановилась у стены, расположенной напротив единственного окна. Из него открывался вид на Седьмую магистраль перед входом в здание.
— И на что вы смотрели?
— Не помню. Но когда солдат начал орать на меня, я рассматривала линию на стене. Наверное, это деталь трансформера. Для трещины слишком ровная.
По рассказам бойцов службы безопасности, задержавших девушек, я сделал несколько схем. И теперь, достав планшет, убедился: Ядвига говорила правду. Виталий Гаврилов, арестовавший Малиновски, упоминал, что та рассматривала стену. Показания сошлись.
Но почему журналистка нервничает? Что значит удивительная метаморфоза, произошедшая с ней? Из-за чего девушка замкнулась и поникла? Я слышал — у людей творческих профессий случаются нервные срывы. Помню, Ядвига говорила, что хотела понять душу ковчега. Может, этим и объясняются странности в её поведении? Но, как с остальными девушками? У них тоже кратковременное помрачение рассудка?
А если здесь подготовленный теракт, и Малиновски одна из добровольных или случайных участников? Или какой-нибудь флеш-моб? Но пока у меня нет улик. А чтобы строить гипотезы, нужно время.
— Пойдём. Я увидел, что хотел.
— Да-да, — произнесла Ядвига, но не сдвинулась с места. Вот и пойми женщин. То не желают входить, то не выгонишь.
— Скажите, лейтенант, — робко спросила девушка. — Сегодня, в здании произошло какое-то преступление?
— О чём вы? — насторожился я.
— Сама не знаю, — замялась Ядвига. — Но… у меня странное предчувствие. Здесь случилось что-то ужасное. Но я не знаю, почему так думаю.
— Хватит брать меня на мушку и проводить спиритические сеансы в надежде выманить информацию, — поддел я журналистку. — Идём. Вас ожидает возвращение на Землю, а меня ещё пять девушек.
— Нет, лейтенант, вы не понимаете, — выдавила Ядвига с осунувшимся, побледневшим лицом. — Здесь произошло страшное преступление. Я знаю.
А дальнейшие события развивались непредсказуемо. Будто сорвавшись с цепи, Ядвига устремилась к выходу. К своему удивлению, я увидел, как та перебежала мостик, связывавший левое и правое крылья дворца, и по лестнице заспешила наверх. Поднявшись ещё на этаж, журналистка свернула влево и вошла в ту самую комнату, где обнаружили мёртвое тело.
— Здесь произошло убийство! — воскликнула девушка, и подошла к углу, где недавно лежал труп. «Хм. А я считал журналистку непричастной».
— Ядвига, вы, случаем, не телепат? Или ясновидящая?
— Нет, — покачала та головой. — Даже не знаю, что на меня нашло. Может, так действует сам город. Или космос. Я словно вспоминаю, но не могу… Я уверена: здесь случилось что-то ужасное. Но… очень давно. Нет, всё! Больше я ничего не знаю. Простите, лейтенант. Я наговорила лишнего. Я больше не хочу и не могу здесь оставаться.
И тут девушка побежала к выходу. Конские хвостики в ушах так смешно болтались, когда Ядвига прыгала по ступенькам. Я устремился за ней в полном недоумении. А догнал уже на улице. Малиновски выглядела расстроенной. Глаза красные, а щёки мокрые от слёз.
Ядвига не позволила заговорить с собой, и не приняла слова поддержки. Девушка будто отгородилась от мира стеной из мыслей и эмоций. Она успокоилась, её глаза высохли, а лицо обрело прежний вид. Но больше я не услышал от неё ни слова. Мы в полном молчании прошли по экскурсионному маршруту. Так что, отстав от группы, журналистка ничего не потеряла. Но сейчас, по-моему, ей не до окружавших красот.
Я пытался расспрашивать Ядвигу об упомянутом ею преступлении, желая как-то связать с произошедшим сегодня убийством. Но девушка замкнулась и лишь просила прощение за вырвавшиеся слова.
Я быстро довёл Малиновски до шлюза. А там поручил дежурившему у входа рядовому Строеву перевести девушку на корабль, пристыкованный к ковчегу. Ядвигу разместят в каюте и накормят. А завтра с первым же челноком отправят на Землю.
Распоряжение начальства выполнено — журналистка отпущена. У меня к ней больше нет вопросов, хотя поведение озадачило. Честно, расставшись с Ядвигой, я вздохнул с облегчением. Но меня ожидали ещё пять девушек.
Глава 5.
Книга Ника Уралова
16 марта
— Лейтенант! — кликнул дежурный сержант. У переходного шлюза со стороны Атлантиды установлен пост: стол, два стула и красный шнур на стойках. Здесь бойцы службы безопасности встречали экскурсионные группы.
— Привет, — кивнул я, подойдя к ребятам.
— Капитан Бренер оставил для вас бумаги, — сержант Егоров протянул распечатку.
— Благодарю, — кивнул я, и тут же впился глазами в текст.
Убитого мужчину из шестого корпуса звали Артур Григорьевич Новак. Тридцать два года. Уроженец Самары. По удивительному стечению обстоятельств, мы с ним во многих отношениях коллеги. Так же, как и я, после увольнения из армии он окончил полицейскую школу, и затем подал заявку в корпорацию «Древний ковчег». Но выбрали меня. В досье указано: Новак проявлял странную настойчивость, что и насторожило членов жюри. Личная заинтересованность может навредить делу, и кандидатура Николая Уралова оказалась предпочтительней.
Артур прилетел на первом челноке в девять часов утра. Курировавший группу экскурсовод заметил отсутствие человека лишь перед возвращением на корабль, и поднял тревогу.
«Удивительно, почему служба безопасности не известила меня?» Видимо, капитан решил, как обычно, разобраться самостоятельно. А мне поручил девушек. Но я благодарен Бренеру за помощь. У него в подчинении тридцать солдат. Мне же одному потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы обойти здания музея в поисках исчезнувшего экскурсанта. А у моего напарника Ферреро сегодня выходной. «Наверное, отсыпается, как обычно» — подумал я не без зависти.
Далее в тексте значилось: задержанные девушки прилетели на разных кораблях, и позже Новака. Это снимало с них подозрения. Человек, планировавший убийство, не мог рассчитывать, что Артур отстанет от группы. Впрочем, если заранее ему не назначили встречу.
«Стоп. Я лезу в дебри. Всякие „может быть“ имеют право на существование, если собрано достаточное количество улик».
Итак, жертва прибыла в Атлантиду в девять утра. Когда в тринадцать часов к ковчегу пристыковался космолёт с Ядвигой Малиновски, группа Новака возвращалась на Землю, а сам Артур лежал мёртвый. Кстати, журналистка прилетела в музей первой из задержанных.
Доктор Рино осмотрел жертву, но не обнаружил причины гибели. На теле никаких следов насильственных действий. Но подполковник считал, что перед смертью Новак испытал шок.
В конце записки Бренер сообщил, что с последним челноком под номером шестьдесят четыре труп отправлен на Землю.
Окончив чтение, я поспешил в операторскую. В прошлый раз удалось посмотреть видео лишь с Ядвигой Малиновски. Отыскать нужную информацию с множества камер нелегко. А сейчас лейтенант Грин вручил мне инфокристалл, подготовленный им по распоряжению капитана.
— Здесь все материалы, — сказал Бил. Худощавый и долговязый, парень держался высокомерно, и не стремился вступать в беседу. Ни с кем на ковчеге он не завёл дружеских отношений. А может, Билу и не надо. Зато ему нет равных, как специалисту.
— Благодарю, — кивнул я, и подключил инфокристалл к планшету.
На ожившем экране возник Новак. Дождавшись, когда экскурсанты повернулись к выходу из холла шестого корпуса, с хмуро — задумчивым видом Артур переступил музейный канат и направился к лестнице. Время на табло: десять часов две минуты.
— Больше нет записей? — уточнил я.
— Здесь всё, — сказал Грин, не отрываясь от экрана.
— Тогда счастливо оставаться, — кивнул я и направился в штаб. День закончился, и теперь мне надлежало передать отчёт на Землю. А сегодня произошло много событий, так что быстро не управлюсь.
***
Когда я снова подошёл к камере, девушки ужинали. Подчинённые Бренера принесли им еду из кафе. И хотя красавицы получили небольшой перечень блюд, остальное компенсировали горячие мужские глаза, истосковавшиеся по женскому обществу. И я отлично понимал ребят.
Кстати, я увидел тут солдат, выручавших меня из девичьего плена. Молодцы вели с дамами беседу обо всём и ни о чём. Но, едва появившись, я стал центром внимания. И женщины явно отдавали предпочтение мне, а не кормившим их ребятам. Вопрошающие глазки красавиц так и впились в меня.
Наверное, девушки заключили пари, кого я возьму следующей, поскольку внимательно следили за каждым моим шагом. «Ну, и кого мне выбрать?» В раздумье я прошёлся перед решёткой туда-сюда.
— Лейтенант, не томите. Кто идёт? — не выдержала интеллектуалка.
— Вы будете последней, — злорадно произнёс я, памятуя, кто поставил мне болючую шишку возле левого глаза. Каким же взглядом опалила меня Патриция. И что я ей сделал плохого?
— Альберта Таскани, — назвал я подругу интеллектуалки. Художница значилась второй в моём списке, кто не вызывал подозрений и антипатий. Есть люди, с кем не ассоциируются преступления. И Альберта из таких. А ещё, не скрою, мне хотелось досадить Патриции.
Таскани воспрянула духом. Тут же встав, оправила платье, сумочку повесила на плечо, а сверху на неё белую накидку. Затем неторопливо прошла по камере и величественным жестом, присущим дамам высшего света, через специальное окошко отдала солдатам поднос с опорожнёнными пакетами. И, поблагодарив за ужин, направилась к двери. «О, боже, какая у неё походка!» Вновь моё разыгравшееся воображение начало рисовать эротические картинки…
«Стоп!!!»
Чтобы настроиться на рабочую волну, я вывел на экран планшета анкету Таскани. Итак, Альберта художник. Место проживания: яхта. Вдова. Есть пятилетняя дочь. Женщина путешествует по миру и живёт там, где бросит якорь. Имеется счёт в банке. Довольна жизнью. В графе о здоровье рукой написано: тонкие капиллярные сосуды, носовые кровотечения. «И как с таким диагнозом Альберту допустили к космическому полёту? То ли врачи халатно отнеслись к анкете, то ли не посчитали её недуг серьёзным» - заключил я.
Закрывая дверь камеры, я бросил взгляд на оставшихся девушек. Сколько же эмоций бурлило в душах красавиц. Глаза Патриции обжигали ненавистью, а Гетти Квин обволакивали меня чем-то пушистым и вязким, в чём я боялся утонуть. Фотомодель Лесиль Файертрап казалась равнодушной, и
