ведь разве что приписал.
143
Поскольку и в помине не было никаких его бравых подвигов, раз чего-чего, а никак и близко нигде не слыхать, чтобы за взятие в плен только-то одного совсем незадачливого австрийского офицера какому-либо бравому молодцу сразу два креста на широкую грудь тут же вот перед всем строем до чего еще радостно надевали…
Отцы-командиры никак не смогли бы на нечто подобное на деле расщедриться, даже и при наиболее большой и личной человеческой симпатии к какому-либо своему весьма немыслимо храброму солдату.
К тому же, где бы это Жуков вообще мог, собственно, умудриться, хоть как-либо днем с огнем отыскать того австрийского офицера на той артиллеристской батарее, где он, куда скорее, тупо проторчал, нежели чем честно прослужил унтер-офицером?
Хотя вполне может быть, что того офицера ему попросту на голову сбросили с пикирующего аэроплана во время вечерней трапезы, причем уж именно как есть заранее связанным.
Ну а разве не так вот именно и могли поступить с будущим маршалом всякие его злющие враги…
Да и тем паче за одну ту или иную контузию всех ее степеней никто и ничего кроме разве что места на больничной койке, совсем уж никогда и нисколько вовсе нигде пока ведь еще не предоставлял.
А впрочем, контузия та была, скорее всего, Георгием Жуковым и вправду на деле сколь заслуженно получена как раз при том довольно-то увесистом ударе прусского вояки о землю.
Ну а потому этот наиболее главный герой Великой Отечественной войны вполне справедливо имел полное право рассчитывать и на тот второй Георгиевский крест.
И кстати, именно контузию и можно было весьма умело и впрямь-то, как по нотам, явно же разыграть (голь от страха на большие выдумки хитра).
А из всего вышеизложенного должно быть сходу разом понятно, что Жуков те самые свои липовые Георгиевские кресты попросту сколь невозмутимо и беззастенчиво только лишь сам себе до чего лихо же приписал.
Маршалу Жукову сколь явно были нужны для, куда значительно поболее полноценного увенчания лаврами всей своей славной военной карьеры, в том числе и царские кресты.
А даже если и чисто гипотетически чего-либо вообще уж даже и было так и, то тоже ровным счетом ничего не доказывает: – солдатский Георгиевский крест служит явным подтверждением личной храбрости, но нисколько при этом он не является символом истинно победоносных полководческих качеств.
144
И вот еще, кстати, что надо бы тут непременно присовокупить.
Георгий Константинович Жуков во время гражданской войны был вполне же достаточно зрелым и взрослым человеком.
Аркадий Гайдар в семнадцать лет целым полком командовал, однако, чего-то о полководческих талантах Жукова, нашедших свое «гениальное проявление» еще во времена гражданской войны, попросту так совсем ни слуху, ни духу.
Эскадроном командовать – дело нехитрое…
Ну, а знаменитые его подвиги как есть могут хоть как-то всерьез рассматриваться разве что в виде предпенсионной – заранее явно уж как есть только и рассчитанной на всяческое отсутствие должной и существенной критики наскоро всем тем крайне недалеким умом присочиненной – байки.
Два коня в один день под ним убило, а потом чуть ли его самого белые не зарубили.
И это один лишь тот его верный политрук в любое время дня и ночи, когда того сколь еще внезапно же требовала столь зловеще накалившаяся обстановка, как-то будто бы словно из-под земли, до чего незамедлительно вовремя всегда поспевал…
А между тем все это очень даже здорово собою напоминает всем общеизвестную рыбацкую байку, когда рыбак сначала раздвигает руки не очень широко, говоря, как он вчера поймал вот такую рыбину, а потом такую, ну а затем и вообще же такую…
На что-либо большее у Георгия Константиновича фантазии явно никак попросту и не хватило…
А может все-таки Жукова именно те самые как-никак остервенело злосчастные товарищи-большевики всем тем своим краснознаменным хором до чего ответственно, чисто так тупо назначили на должность самого наивысшего военного гения?
145
И, кстати, как раз-таки эдакий никак не славянской, а чисто сталинской закваски маршал Жуков, с его-то на редкость подчеркнуто откровенно гусарскими замашками вывернувшись фактически наизнанку до самого конца показать, какой он безобидный да полностью беззаботно безоружный…
…и мысли у него, ясное дело, никакой нет ни на кого совсем внезапно, и вовсе так исподтишка разом еще нападать…
А между тем, никому иному, а именно ему и впрямь еще довелось все те наиболее распоследние сомнения хоть сколько-то и вправду имевшиеся у нацистской верхушки как-никак, а вконец по ветру чисто вот словно дым тогда уж развеять.
Причем, скорее всего, именно с этакой исключительно бравой целью – еще перед самым началом той неимоверно страшной войны разве что лишь сам себе только товарищ Георгий Жуков и приказал все, чего хоть как-либо окажется возможным, на новой государственной границе для одного виду… более чем незамедлительно демонтировать.
Ясен пень, что этим он попросту до чего еще всецело захотел доказать герру Гитлеру всю силу своих сугубо мирных намерений.
Однако, все это оказалось попросту явно же без толку, тот в них вовсе ведь не поверил.
А все, потому что слишком настойчиво ему про то самое снова и снова всячески разъясняли, а именно, что все это разве что для одного уж явного отвода глаз…
Три линии военных эшелонов спрятать было попросту явно так невозможно, да и без того гитлеровцы отлично же тогда понимали, что их самолеты-разведчики до того свободно летают над советской территорией разве что потому, что Сталину именно до зарезу было необходимо выиграть совсем уж немного времени пред своим собственным яростным нападением…
146
И к нему все было на редкость тщательно сколь еще чисто так заранее подготовлено, однако обо всей той должной обороне в случае вполне успешного упреждения гитлеровскими войсками сталинские соколы вовсе никак попросту и не подумали.
Ну или, куда поточнее будет как раз вот то и сказать, до чего еще разом они облажались – из-за весьма ведь самых наглядных же недостатков чрезмерно пропитанного лживой идеологией совсем не всегда уж более чем здравого своего рассудка.
Тоталитарная идеология всех тех, кто лишь недавно пришел к власти разом съедает сходу безо всяких костей, сплевывая наружу все, что в них вообще как-никак доселе еще оставалось от какого-либо чисто семейного воспитания.
И это разве что для тех довольно-то обстоятельно обосновавшихся на лаврах мнимого, лишь некогда затем только грядущего счастья, все то атеистическое вероисповедание явно так и предстанет в одном только виде неких тех чисто вот внешних одежд.
Старая еще ленинская клика истово верила в постулаты марксизма и была готова на все, дабы сколь непременно их воплотить во всю ту необычайно суровую реальность фактически так абсолютно любыми путями.
Ну, а те, как и понятно, до чего еще поздние и спесиво только-то с боку припека примкнувшие к их рядам приспособленцы о чем-либо на деле стоящем своими неповоротливыми мозгами подумать вообще вот явно боялись.
Да и в принципе они, словно той еще страшной заразы опасаясь, явно ведь трепетали при одной мысли о необходимости принятия самостоятельных, нисколько не согласованных с высшим начальством незамедлительно спешных решений.
147
В Третьем Рейхе, ничего подобного и близко вовсе не наблюдалось.
Эсэсовского начальства боялись разве что в одной той довольно узкой сфере чисто политических высказываний, а никак не всего того, что могло даже и ненароком напрямую вступить в некоторое противоречие со всем тем весьма многозначительно общим духом нацизма.
И всей той от века же вполне самостоятельно существующей действительности и впрямь сколь бескомпромиссно подчас дозволялось нисколько уж невзыскательно противопоставлять именно что чисто свое донельзя наглядное видение всего того чисто дальнейшего развития тех или иных грядущих событий.
Причем было это подобным образом даже коли шло оно вполне ведь наглядно вразрез со всею официально признанной идеологией.
Немцы всегда до чего неизменно придерживались политики более чем здравого и вдумчиво взвешенного прагматизма.
Да и вообще, всякие личные мнения в нацистской Германии были нисколько никак явно не под запретом.
Ну а потому лишь тем более главари нацисткой партии довольно-таки быстро для себя уяснили (путем совместного логического анализа), что предложенный Сталиным союз о ненападении – это всего-то навсего чисто временный альянс, и будущего у него никакого нет.
Однако безо всех тех выпукло наглядных сталинских приготовлений ко всей той на тот момент времени разве что лишь только грядущей советской агрессии Гитлер имел бы его в виду исключительно после самого полнейшего уничтожения всех тех до судорог в кишках ему на редкость уж бескорыстно ненавистных либеральных демократий.
И, конечно, план «Барбаросса» был весьма детально и деятельно разработан, однако он мог так и остаться на одной белой бумаге, если бы не все те совсем же недобросовестно недобрые намерения большевизма к экспансии, да еще и именно как раз за счет необъятно обширных и новоявленных территориальных приобретений Третьего Рейха
148
И хотя, в принципе, вся та крепкая дружба между обоими диктаторами была одной лишь весьма вот призрачной видимостью, Адольф, и вправду, вполне же был способен на тот поистине настоящий примиренческий союз с Иосифом, но тот нуждался в нем разве что лишь, как в тяжелом таране.
Да и все те западные державы в нем явно же тогда нуждались только лишь именно в этаком исключительно узком, собственно, смысле.
И это именно ради сколь последовательного и тотального уничтожения очага большевизма, Гитлера, и выкармливали страны, явственно пожелавшие остаться до поры до времени полностью уж в стороне и только сзади…
У западных всемогущих сил были в начале 20 века все те безупречно веские причины более чем серьезно опасаться России в старом или новом качестве, это было почти абсолютно так вовсе-то все равно.
И, кстати, нечто подобное происходило именно в те времена, когда вся та и поныне никак уж невообразимая мощь ядерного вооружения и близко-то себя пока ведь совсем еще явно не проявила…
…а потому и всем тем цивилизованным (изнеженным жизненными удобствами) державам и впрямь-таки нужно было до чего всерьез тогда опасаться всей той неудержимо наступательной стратегии империй, никак пока не утративших весь свой старый воинственный дух.
Причем для самого безупречного их политического развала все средства были вполне одинаково полностью хороши.
И ведь подобные действия и вправду имели достаточно уж глубокие исторические корни.
Революция довольно-то сильно некогда ослабила позиции Франции, и то вовсе не было заранее весьма тщательно спланированным английским актом, зато послужило это самым преотличным историческим примером.
Ну а как раз потому после той большой революции вскоре всенепременно одна за другой и последовали некие остальные, рангом поменьше, на этот-то раз кем-либо чисто извне исподволь сколь яростно же во всем подогретые.
В начале 20 века весь тот до чего порядком так деятельно
