"Время Лиха"

ремонта крыши, между ним и Дарьей состоялся важный разговор. Она к тому времени успела накормить всех соседских детей, поговорить сглавнойпогорелицей и сходить к Трофимовым, у которых сегодня были похороны.
   - Ваня, у меня к тебе предложение.
   - Обычно предложения делают мужчины.
   - Раз можешь шутить, значит, мои слова воспримешь нормально.
   - Шучу, чтоб не свихнуться. Удивляюсь этим русским: столько испытаний, а с ума не сходим. А может, власть хочет  заслать нас на Марс? Вот и тренирует. На выживаемость.
   - Что нам Марс? Вокруг себя бы жизнь обустроить. Чтоб не горело, а цвело.
   - Говори предложение. Мне пора на гусятник. Орлов куда-то ехать собирался.
   - Давай, Ваня, оформим себе участок Степанчуков? Может, со временем достроим дом на месте их сгоревшей половины. Фундамент-то целый. Будут  не две комнаты, а четыре. С этой стороны у нас сараи, а стой посадим 
163
фруктовые деревья. Ты же всегда мечтал о собственном саде… Соседка мне точно сказала, что уезжает в другое село к своему брату. Да ты видел его: уже неделю здесь гостит, пьянствует. Я думаю, сельсовет, точнее, администрация, пойдёт нам навстречу…
   - Да-а… - удивлённо протянул Иван. – Думали на чистом месте построить новый дом, а получается – на пепелище… Конечно, в этот участок уже столько труда вложили. Жалко бросать…
   Разговор прервал Пашка, прибежавший из соседского двора с каким-то деревянным предметом в руках:
   - Пап, мам! Смотрите, что я нашёл у Шушеры в сарае! Икона! Только грязная сильно!
   - Ты почему в чужом сарае лазишь?!
   - Так они ж, пап, уехали! Их дядя Витя Петрянин повёз в эту…Каменку! А сарай и обгоревшие брёвна они ему продали! Вернее, поменялись на то, что он их перевезёт! Дядь Витин сын мне ничего не сказал, что я там лазил! Он уже разбирает!..
   Пашка убежал, а Иван тут же забыл про свой гнев:
   - Понятно… Ну, иди, Даш, к руководству деревни. Вообще-то, сегодня праздник. Но хотя бы всё выяснишь…
   - Вот бесстыжие: икону – в сарай, - Дарья взяла Пашкину находку и стала оттирать пыль. – А знаешь, что люди говорят?  Будто бы покойник Колька сожительствовал со старшей дочкой. Она якобы поначалу даже из дома убегала из-за этого. Ещё до нашего переезда сюда. И будто бы Степанчиха всё знала, но относилась спокойно… Кто-то к тебе приехал: сигналят.
   - Слышу.
   Приехал Рыбаков, который, выразив Ивану сочувствие по поводу сгоревшей крыши, сообщил, что завтра едет за шифером для своей новой бани.
   - Поехали со мной, я пвямо на завод, там, понимаешь, дешевле, отпускная цена. За доставку ничего с тебя не возьму, но поможешь гвузить. Если надумаешь – завтва с утва с деньгами, я заеду.
164
   Иван согласился. Рыбаков с одного толчка завёл свой старый «Урал» и, приложив к уху два пальца, словно отдавал честь, тронулся с места так резко, что выбил задним колесом ямку. Иван помахал в ответ рукой и увидел, что по улице кто-то идёт и делает ему знак, чтоб подождал.
   Это был Мишка. Он до сих пор не мог вернуть Ивану деньги, которые занял в день обвала рубля на лекарства, и всё время извинялся и обещал вернуть с процентами.
   - Так, ну, показывай свои убытки! Слышал, слышал, как тебя соседи подпалили!
   - Да они сами погорели…
   - Сами не в счёт! Такие должны были или сгореть, или утонуть! Слава Богу, на одну воровскую семью в деревне стало меньше! Ну, что думаешь делать?!
   - Завтра поеду за шифером. Жена предлагает взять Колькин участок. Если сельсовет позволит…
   - Им-то что?!Шушера ж не приватизировался?!
   - Нет, конечно.
  - Ну, и всё, флаг тебе в руки! Только шифер надо к чему-то прибивать! «Пятёрки» у меня нет, а необрезной на тридцать возьмёшь, сколько требуется! Вот и верну свой долг! На всю крышу хватит, а на циркулярке обрежу тебе досок на фронтон! Закроешь ту сторону!
   - Ты же сам хотел что-то строить?
   - Хотел и буду! Что, не видел, сколько у меня было брёвен?! Всё разогнал на доски! Куба три! Ты меня выручил в трудную минуту, теперь моя очередь отплатить тем же! Кстати, возьмёшь и опилок на крышу, сколько надо! Ну что, по рукам?!
   - Конечно. Мне лучше доски, чем деньги и искать где-то, машину нанимать…
   - Всё обсчитай! Придёшь, выберешь, и я тебе на тракторе перевезу! И не стесняйся! Такому человеку грех не помочь! Моя только услышала про 
165
пожар, сразу говорит: «Поделись материалом, всё равно и за два года не используешь, а весь двор и пол-огорода захламил!» У меня ж шурин на заготовке леса работает, так что брёвен я всегда себе достану!
…Когда Иван, наконец, отправился к восстановленной им с напарником ферме, где теперь подрастало несколько сотен гусят, Орлов уже возвращался со«смены» в деревню. Машина ехала со скоростью не менее пятидесяти километров в час, а ещё месяц назад здесь и трактор проходил с трудом и на пониженной. Пока засевали с Орловым своё поле, с которого осенью всё село возило солому, подремонтировали дорогу к полю; когда привезли гусят, встали перед необходимостью привести в порядок километровый кусок дороги к бывшему совхозному коровнику. Теперь знающие люди проезжали к Озеру именно по этому участку, который местные уже окрестили «фермерской дорогой».
   Иван знал, что товарищ по бизнесу торопится по каким-то семейным делам в город, и потому махнул приветственно рукой: мол, проезжай, смену на следующие сутки принял. Однако Орлов затормозил и выпрыгнул их кабины своего невысокого грузовичка.
   - Ну, как ты?
   Иван вздохнул и коротко рассказал о пожаре.
   - А я, как назло, всю ночь прохрапел, закрывшись внутри. Это правда, что Шушериха сваливает из села?
    - Уже упорхнули.
   - Иван, ты сейчас успокойся.  Птичек вон наших с сыном попаси. Твой Юрка уже там.  А потом бери и отстраивай сгоревшую половину дома. И будет у вас приличное жильё. У меня дядька в Алексеевке – двадцать пять километров от города в сторону Морска – давно продаёт под снос старый дом. Снизу, конечно, подгнило, но остальное – отличный материал, тебе на шушеринскую половину будет достаточно. Когда гусей продадим, сделаешь водяное отопление, и хватит одной печки. Если купишь, я тебе бесплатно всё перевезу. За то, что покупателя нашёл, дядька мне пару своих племенных овец продаст. Давно выпрашиваю, да жена у него прядёт, вот и жадничает… И не расстраивайся из-за этого пожара. Народ поможет, ты только не стесняйся обращаться. Такому человеку никто не откажет. Я сейчас в город: 
166
у племянницы родины. Увижу там своего дорогого родственника – уточню, сколько просит за дом. Поторгуюсь. А с меня тебе, как погорельцу, пять килограммов гвоздей. Сегодня же и привезу.
   - Да вроде не я погорелец…
   - А те чудища давно уже сгорели, просто никто не замечал. Я ведь тоже выпить не откажусь, когда делу не мешает, но так жрать самогон, как мой одноклассник Шушера, - это финиш… Да, и поговорю-ка я тут с двумя мужиками, которые помогали мне строить баню и гараж. Люди с совестью. С пострадавшего от пожара много не затребуют. А то одному трудно строить, да и долго.
   - Спасибо тебе, Сергей.
   - Спасибо на новоселье скажешь. Если будет, за что. Там почините в одном месте загородку? Я твоему сыну показал. Видать, коровы лезли…
   - Починим. Дохлых нет?
   - Ты знаешь – ни одного. Подросли всё-таки. Я тебе ружьё оставил, смотри, чтоб коршун не потаскал наших цыпочек.
   - Отобьёмся…от летучих хищников…
   - Да, чуть не забыл. Я в дальнем углу, где навозная куча, обнаружил посадку конопли. А вчера к вечеру пожаловали и сами… «агрономы». Кто б ты думал?.. Романенков и Ждан. Короче, я им дал два дня всё убрать. Или сам выкошу. Сначала возмущались, даже грозили. Тут я над ними даже посмеялся. Говорю: таких дураков, если вы мне что сделаете, милиция через час найдёт. Обещали убрать.
   - Ты их пожалел, а ведь они торгуют смертью…
   - А мы? Везде пишут, что мясо вредно: холестерин. Так что мы с тобой тоже торговцы смертью. А если серьёзно, то я их понимаю. Совхозы государство уничтожило, фермерству не даёт подняться. Вот деревня и мстит такому государству. У нас человек десять выращивают коноплю на продажу и человек  пять – для себя. И так в каждом селе. Власть же сама твердит: рыночная экономика, продавайте то, что пользуется спросом. А разве наши картошка, овощи, мясо, молоко  пользуются спросом? Сам знаешь: в городе они никому не нужны. Вырастить – проблема, но продать – проблема из
167
проблем. А дурь сбывают легко. 
   - Государство не может допустить, чтобы разорились фирмы, которые везут из заграницы продовольствие. Я читал, что эти фирмы очень сильно влияют на наше правительство…
  - Вот-вот. А если и наркоту повезут из-за кордона, то милиция наших коноплистов всех пересадит. Чтоб не составляли конкуренции.
   - Да их тоже кто-то из города крышует. Сам же сказал: дураки. Куда им организовать такой сбыт…
   - Конечно, крышуют. И агротехника у них проще, - усмехнулся Орлов. – Так что прибыль, точно, побольше, чем у тебя при продаже свиньи. Ну всё, пока!
   … В два часа Иван вернулся домой и, пообедав, решил дождаться жену: ему не терпелось  обсудить предложение Орлова. Паша отправился на «ферму»  сменить брата, а Иван процедил и поставил в холодильник молоко, которое Дарья, очевидно, торопясь на похороны, оставила в подойнике. Разобравшись в доме, вышел во двор и, чтоб не терять времени зря, взялся за прополку грядки с морковью.
   Обедал Иван с включенным телевизором и теперь с тяпкой в руках размышлял об одном из сюжетов в выпуске новостей. «Антон, Антон… Как же его фамилия?.. Не запомнил… Впрочем, таких антонов там, на Кавказе, уже сотни. Прикрыл товарищей.  Потом отказался сдаваться бандитам. С разорванной осколком мины рукой продолжал отстреливаться, пока снайпер не поймал его в прицел. И этому сверхчеловеку двадцать один год. Вот про таких в старину и сочиняли сказки да былины… А тот офицер, старлей, кажется, что две недели шёл по снегу босиком к своим да ещё по пути машину с головорезами расстрелял?  Разве он не чудо-богатырь?.. И кто-то ещё смеет говорить, что молодое поколение – тунеядцы и наркоманы. Да там, в горах, – цвет нации. Эти девятнадцати-, двадцатилетние мальчишки, грязные и смертельно уставшие, готовые в любую минуту отдать свою жизни за Родину – золотой фонд народа. Когда всё это закончится, президент обязан публично поклониться им в пояс. Мёртвым, раненым, уцелевшим… Не в поколении дело, а в том могучем духе, который разлит по нашей земле и впитывается лучшими из лучших…»
168
Залаяла собака во дворе и тут же стихла. Иван выпрямился, но никого не увидел и продолжил рубить траву. Его мысли перестали толкаться, опережая одна другую, потекли ровнее, спокойнее. «Обязательно нужно издать такую книгу, – думал он, - где будет написано о каждом погибшем ТАМ. Подробно написано, а не просто фамилия-имя. И большим тиражом. Чтоб в каждой школе была такая… Дети всегда ищут примеры для подражания. А им подсовывают всяких выдуманных суперменов, которые за два часа, пока идёт фильм-боевик, убивают десяток террористов, попутно гробят полсотни мирных людей, случайных зевак, а потом им вешают на грудь медаль, а на шею вешается красивая девушка. И в этот бред верят потомки Коловрата, Скобелева, Клочкова, Громовой и других наших реальных сверхлюдей…»
   Кто-то окликнул Ивана со двора, и он положил тяпку на