Прыжок над ветром Камикадзе 2.

возомнивший себя на месте творца, была уже привита в обширнейшей империи Чингисхана, его сыновей, внуков, правнуков – чингизидов. И если во многие времена в той же Европе главенствовал призыв: cuis regio, eius religio – чья власть, того религия, то в столице Монгольской империи Каракорум жили люди различных национальностей, рас и вероисповеданий. Здесь рядом возвышались христианские (несторианские) церкви, мусульманские мечети, буддийские храмы.
   Может ли похвастаться, возгордиться такой степенью толерантности, что, несомненно, является ступенью вверх по лестнице совершенства социального изобретения разума, каковым и является цивилизация, современная эпоха высочайших технологий цивилизации первого типа, обивающая пороги цивилизации второго типа, что и есть обжитое пространство в пределах звёздной системы. И это толерантность в 13 веке в отдельно взятой империи, государстве, отдельно взятом городе. Что ж, учись 21 век, учись, дабы и выглядеть достойно в глазах последующих веков, в пытливых разумах потомков.

   О потомках и думал он, Хубилай-хан.
   Почитание великого деда было одухотворённо, сокровенно повышенным буквально у всех монголов, тогда что уж говорить о кровных потомках его. которых в конце 13 века насчитывалось уже много десятков внуков Чингисхана. Если же посчитать вместе с правнуками, которые вступали в пору зрелости, то уж за сотни. Если же посчитать вместе с праправнуками, которые едва вступали в пору юности или же пока беззаботными детьми пребывали ростом с тележную ось, то уж за много, много сотен. Но чингизидами могли считаться только те внуки, правнуки, праправнуки и далее, чья линия велась от сыновей Чингисхана, рождённых от матери Борте, именно Борте, той самой наречённой десятилетней девочки из племени унгират, когда Темучин встречал лишь свою девятую весну. О, то был союз великого мужчины и женщины, чьё величие, также, несомненно! Именно чингизиды имели право и на престол, и на правление удельными составными частями уж поразительно огромной, впечатляюще великой империи, начертанной остриём, лезвием монгольской сабли.

   Ещё при жизни великого Наполеона его детей оставили без всякого наследства. После смерти великого Александра Македонского его полководцы, диадохи вступили в безжалостную схватку за престол огромного царства. Затем вся семья Александра Македонского, включая и мать Олимпиаду, и наследника сына Александра IV, и сына Геракла от наложницы Барсины, была истреблена во время войн диадохов.
   Ещё при жизни Чингисхан сам раздал своим сыновьям от первой жены Борте четыре части от им созданной Монгольской империи, как бы разделив империю на четыре улуса, на четыре региона, территорию каждого из которого понадобится вольным птицам пролететь за много, много дней.  

   После смерти Чингисхана всё было спокойно у пределов трона. Его младший сын Тулуй, отец Хубилай-хана, спокойно исполнял обязанности великого хана во время двухлетнего траура. По истечении траура на Курултае, как и по завещанию Чингисхана, на престол чингизидами и аристократией единодушно избирается великим ханом третий сын от жены Борте Угэдэй, которому Тулуй был верен, предан до самой смерти, даже выбрав смерть перед духами ради излечения старшего брата Угэдэй-хана. Затем на Курултае Угэдэй-хан по заветам Чингисхана спокойно были избран ханом превелико великой Монгольской империи.
   После смерти Угэдэй-хана пробежалась весьма тревожная рябь на ровно тихой глади верховной власти. На престол вступает сын Угэдэй-хана Гуюк, который был уже в раздоре с Бату, правителем Улуса Джучи – самой западной составной части великой Монгольской империи. Вот при нём-то, при Гуюк-хане и расцвела пышным цветом узорчатая витиеватость закулисных дворцовых интриг, при которой он, Гуюк-хан проиграл, несмотря на то, что умер ханом от болезни. Вот тогда-то и сверкнула всем блеском мудрости счастливая звезда удивительной женщины Тортахтани-беки – вдовы Тулуя, самого младшего сына Чингисхана, матери сыновей своих Мунке, Хубилай, Хулагу, которую поддержал в борьбе за престол сам старший брат ахэ, сам Бату – правитель Улуса Джучи. После смерти старшего брата Мунке-хана на престол вступает Хубилай-хан, который почти тотчас же переводит столицу из родного юрта, из Каракорума подальше на восток в Хан-Балиг, нынешний Пекин.

       Говорят, пишут некоторые историки о том, что с воцарением линии Тулуя была нарушена преемственность. Никак. Толуй –родной младший брат Угэдэй-хана, самый младший сын Чингисхана. У Бату и Тортахтани-беки, дочери Ван-хана, который когда-то был андой, названным братом Есуге, отца Чингисхана, была хорошая зацепка, ох как хорошая. В завещании Чингисхана был пункт о том, что если хан никчёмен, то заменить его должен другой из потомков его сыновей от жены Борте. Гуюк-хан, когда-то получивший такой сильный выговор от своего отца Угэдэй-хана за раздор с Бату, ибо в том споре Угэдэй-хан полностью встал на сторону талантливого племянника Бату, подходил под категорию никчёмности. Потому и было соблюдено завещание великого деда.  

   Но не всё спокойно в великой империи. Ко времени правления великого хана, Хубилай-хана уже давно умер старший брат ахэ Бату, держатель спокойствия в великом роду великого предка. После его смерти тревожная рябь временами переходит в неспокойные волны пока слабо шатких потрясений. Западные ильханы Персии, Багдадского халифата, но особенно Менгу-Тимуре – правитель уже Улуса Берке, некогда Улуса Джучи, начинают проявлять строптивость. Одно уж переименование Улуса Джучи в Улус Берке привносит лепту в покачивание самой могущественной лодки на белом свете. Уже не предоставляются Хубилай-хану воины-монголы, именно бесценные монгольские воины из западных частей великой империи для завоеваний южных частей Китая, королевства Таиланда, государств Вьетнама, Камбоджи, Бирмы, острова Ява, островов Японии. Но особенно во всеуслышание строптив был Менгу-Тимуре, влияние улуса которого, лишь составной части великой империи, простиралось до устья Дуная, и дальше до границ Венгрии, Польши. Эх, знал бы этот Менгу-Тимуре, что он-то и мизинца не стоит Хубилай-хану, что он-то всего лишь придорожный камешек в мировой истории по сравнению с великой глыбой Хубилай-ханом, которого по величию личности и возведут, поставят историки из разных стран в своём единогласии, единодушии на второе место после Чингисхана. Именно Хубилай-хана. И войдёт он в мировую историю как Хубилай Сэчен – Хубилай Мудрый.

   О потомках и думал он, Хубилай-хан.        
   Он обладал бесценным сокровищем, что ждало своего часа в его библиотеке, что переведут с монгольского на китайский. Книга, обретшая жизнь до бессмертия в 1240 году, через тринадцать лет после смерти Чингисхана. Сокровище как дань памяти о делах, о военных походах и жизни великого деда. Не ильханы, не правители Улуса Берке, не другие чингизиды, он, именно он – хан великой империи владел данным сокровищем, что написан монголом, сокровенное имя которого так и не дойдёт до потомков, оставшись безвестным автором. О, навсегда поклонение потомков тому, создавшему сокровенное сокровище!
   Да, он – безвестный автор, сделал великое дело, написав с монгольской стороны, именно с монгольской стороны жизнь и дела, ратные дела, военные походы, бесчисленные победы вечного победителя, каковым и был, и предстанет перед потомками великий дед, великий предок всех монголов. За отдалённым изгибом будущего, отдалённого будущего великий предок монгольского мира, монгольских народов.

   Тогда в ту эпоху писались хроники тех переломных событий лишь историками побеждённых стран, в представлении которых Чингисхан часто представал неземным сверхъестественным существом. Да и в странах Западной Европы, где лишь эхом отдавался гул от цокота копыт монгольской конницы, сродни было представить это событием, как бы в наказание ниспосланным свыше. И вот она – книга взглядом из монгольской стороны, и она в его библиотеке!  
   В конце XIII века из всех чингизидов самым тщеславным, честолюбивым, амбициозным был именно Хубилай-хан, который после смерти старшего брата по праву был избран на Курултае ханом превелико великой империи монголов. Военные походы на южные части Китая, на королевство Таиланд, государства Бирма, Камбоджа, Вьетнам, высадка на острове Ява, где монгольские воины, как и монгольские кони, столкнулись ещё с одним непредвиденным врагом, которого не смогли победить. Этим врагом и была невыносимая жара тропиков. Монголам всегда предпочтительно было воевать зимой. Но нужны ли были эти завоевания?

   Военные походы военным походам рознь. Когда-то правящие северным Китаем чжурчженьские правители династии Цзинь предали казни предков Чингисхана, регулярно раз в три года отправляли военные экспедиции для того чтобы прореживать население кочевых племён степей Центральной Азии, да забирать маленьких детей – мальчиков и девочек – в рабство. То была фабрика смерти в эпоху мрачного Средневековья, то был геноцид. И потому военный поход Чингисхана на северный Китай, который был захвачен чжурчженями, которым правила чжурчженьская династия Цзинь, воспринимается историками равнозначным походу Александра Македонского на Персию, ибо эта империя нанесла много бед Великой Греции – Элладе.
   Что же касаемо военного похода на империю Хорезм, то здесь другая причина. Караван, в состав которого входили четыреста пятьдесят купцов и сопровождающая охрана из пятидесяти воинов-монголов, был истреблён в Отраре, приграничном городе Хорезма. Чингисханом были отправлены послы в Хорезм лишь с одним требованием выдать виновника случившейся трагедии. Но главный посол был обезглавлен, другим остригли бороды и отпустили, посмеявшись. Чингисхан в это время вёл войну на востоке в империи Поднебесной. И потому он вынужден был оставить данную военную кампанию под началом гениального полководца Мухали, отозвав двух других гениальных полководцев Джэбе и Субудай-багатура сначала в земли родного юрта, а затем и отрядив их на запад, для подготовки военного похода на империю Хорезм.

   Создав империю, Чингисхан разделил её на четыре части, и каждую часть из них подарил, завещал четырём своим сыновьям, рождённым от жены Борте: Джучи, Чагатаю, Угэдэю, Тулую, наказав, что над всеми четырьмя частями должен быть один хан. Чингисхан создал федеративную империю. В том было проявление лбви к своей семье, которую он пронёс через всю свою жизнь. Ему ли не знать было ценности семьи, когда после смерти отца Есуге-багатура, когда ему было девять лет, так навалился на семью вместе с горем удел лишений, гонений. Не ему ли было знать ценности семьи, когда вместе с матерью, великой матерью Оэлун, да братьями младшими собирали коренья трав и на пропитание, и на запас на зиму, озираясь по сторонам, как бы не заметили их двуногие хищники степи – враги – воины, да сподручные дальнего родственника Таргутай-Кирилтуха, узурпировавшего власть, что принадлежала когда-то отцу Есуге-багатуру, вождю племени тайчиут. Потому, уже будучи победителем на Великом Курултае Чингисхан, в беззаветно сыновней благодарности своей,