Краски последних дней

к бандиту, изрешеченному растяжкой и, кряхтя, укладывается рядом. Он дернулся к ней, но тут в доме заголосила Трынделка. Едва передвигая непослушные ноги, Сергей свернул на крик.
«А я даже имен их не запомнил», – отрешенно подумал, разглядывая тела двух «эйтов». Взрыв лимонки произошел прямо под окнами, и стекла внесло вместе с рамами внутрь. Плюс осколки. Жуткое зрелище.
Потоп устанавливал новые законы, которые работали почище парламентских. Одним из правил было никогда не интересоваться прошлой жизнью и погибшими или пропавшими родными. Практически все кого-то потеряли. Сейчас же Сергей испытывал горечь: «Надо Гарри расспросить, а так же уточнить их вероисповедание. Хоронить ведь. И, желательно, сегодня».
Возле раненого «эйта» суетились, перевязывая, Гарри и Трынделка. Хильда сидела на диване, опустив голову. Подавив желание подойти, он хрипло прокаркал:
– К послушницам сходите кто-нибудь. Проведайте и скажите, что, наверное, надо отпеть усопших.
Хильда сорвалась и вышла из дома, упорно глядя под ноги. Сердце Сергея сжалось до кругов в глазах.
В помощи санитары не нуждались. «Эйт» Викентий болезненно улыбнулся. Больше здесь делать было нечего.
Яшка потерянно бродил по двору, временами прихлебывая из бутылки. Пусть!
На Александру можно было не смотреть. Разорвавшееся ружье разворотило ей грудь так, что, считай, до пояса не было ничего, кроме кровавого месива.
Склонившись над Сеголеткой, участливо спросил:
– Ты как?
– Никак, – отозвалась она.
«Шок», – определил Сергей.
– Можно я взгляну на рану?
– Смотри, – безразлично проговорила девушка.
Надорвав футболку рядом с пятном крови, Сергей обнаружил невообразимо корявый кусок тонкой стали, засевший в мягких тканях возле ребра, ближе к подмышке.
«Хорошо, что она упитанная, – удовлетворенно подумал, и тут же поправился: – А может, и нет. Была бы худой, глядишь, осколок и пролетел бы мимо».
Он подхватил оказавшееся неожиданно легким тело девушки на руки и осторожно пошел на летнюю кухню. Бережно уложил ее боком, лицом к себе, на еще более продавленную стараниями неугомонной попрыгуньи Айгуль кровать.
– Не больно?
– Что тебе нужно? – спросила она, глянув на него воспаленными глазами.
– Осколок в боку у тебя засел, вытаскивать буду.
– Так вытаскивай.
– Больно будет, – предупредил Сергей.
– Мне все равно, – сухо отозвалась Сеголетка.
Осколок засел серьезно и вполне мог иметь массу зазубрин. Подумав, решил его не вытаскивать, а вырезать. Он хотел предупредить, что будет шрам, но потом передумал. Зачем?
Выйдя во двор, он подозвал Анну и Андрея, до сих пор подпиравших сосну.
– Поищите Айгуль. Начните с сеновала.
В том, что именно Айгуль освободила Александру, сомнений не было. Хронологию событий и места расположения участников помнил твердо. Одна Айгуль выпадала. В то же время не верилось, что Александра была способна причинить вред девочке. Вот не верил и все! Что-то в ней в последнее время поменялось в лучшую сторону.
Он двинулся к своему прицепу. Долгое путешествие по опасным местам вынудило его иметь в запасе набор хирургических инструментов в мягком кожаном футляре, на всякий случай. Вот и пришла пора их использовать. Как и пару флакончиков медицинского спирта. Если, конечно, Яшка их не оприходовал.
Спирт, к счастью, оказался на месте. Были и бинты. А вот вата…
Подбежала запыхавшаяся Анна.
– Айгуль, представьте себе, спит. В обнимку с теленком своим.
– И пусть спит, – обрадовался Сергей. – Ты не можешь раздобыть ваты?
– Конечно, – недоуменно пожала плечами девушка.
– Тащи.
Сеголетка уставилась в одну точку и никак не отреагировала на появление Сергея.
«Вот черт! – мысленно выругался он. – Футболку на ней придется разрезать. Нужно было Анну попросить заодно и новую притащить».
Зашел Андрей.
– Что с ней?
– Осколок засел у ребер.
– Помощь нужна? – спросил Андрей, покраснев.
Сергей скальпелем разрезал футболку, выпростав наружу не сдерживаемый лифчиком бюст Сеголетки.
– Ты тут не маячь. Иди, займись каким-нибудь делом.
– Может, мне глянуть… на бандитов? – неуверенно предложил Андрей, исподтишка глядя на два белых кургана с широкими розовыми ареолами.
«Блин! Это должен был сделать я, и в первую очередь», – подумал Сергей.
Впрочем, бой закончился. Если кто и остался в живых, давно уже сбежал. Преследовать никто все равно не собирался.
– Ты пересчитай трупы лучше, – предложил он.
«Их было девять, – прикинул он. – Четверо готовеньких здесь, парочка за огородом. А может, больше?»
– Я возьму автомат? – с трудом отвел глаза Андрей.
«Да ну, нафиг! Еще поранишься!»
– Просто пересчитай трупы, – твердо приказал Сергей.
Потоптавшись, Андрей вышел.
Рана выглядела гадко. Железо было грязным и закопченным. Мало того, острым концом осколок поцарапал саму грудь. Достав из кармана упаковку стрептоцида, Сергей принялся протирать лезвие скальпеля спиртом.
Анна принесла вату.
– Зайди к ней в комнату, – он кивнул на безучастно лежащую Сеголетку, – возьми новую футболку и… этот разыщи… скотч.
– Может, лейкопластырь лучше? – уточнила Анна.
– Лучше! – кивнул головой.
Скомкав срезанную футболку, подсунул Сеголетке под бок. Можно было начинать. Взяв скальпель в правую руку, левой зажал клок ваты. Спирт поставил рядом.
– Выпьешь? Как наркоз? – предложил он.
Девушка никак не отреагировала.
– Ну, начинаю, – пробормотал и склонился над раной.
Через минуту разогнулся.
«Ёпрст! Не могу! Грудь лезет в глаза, хоть ты тресни!»
Белая атласная кожа, щедрый ареол и дерзкий сосок завладели его вниманием полностью.
– Поговори со мной, – попросил он, и признался: – Не могу сосредоточиться.
– Я его убила, – тихо проговорила Сеголетка.
«Понятно, – констатировал Сергей. – Это у нее впервые, и всю вину возложила на себя».
– Он пришел не затем, чтобы лясы точить, – напомнил он.
– Да знаю я.
– Два «эйта» убиты. От его гранаты.
– Правда? – дернулась девушка и, застонав, повалилась обратно.
– Да!
– Все равно, – пробормотала Сеголетка, – погано мне.
– Верю! – согласился Сергей. – К этому нормальному человеку сложно привыкнуть. Уж поверь.
– А ты многих убил? – оживилась девушка.
– Многих. Иногда кажется, что некоторых зря.
– Тебе все равно легче, – убежденно проговорила Сеголетка.
– С чего бы?
– Ты мужчина! Защитник! Воин! Тебе положено защищать слабых и беззащитных. Природой положено. А мне зачем это выпало?
– Ты сделала все правильно! – уверенно припечатал Сергей.
«Вот как меня видят, – мелькнуло в голове, – вот каким я им кажусь. А почему кажусь? Я и есть мужчина, защитник и воин».
– Девочка, – ласково проговорил он, наклоняясь к ней, – не держи на сердце эту дрянь. Ты нас крепко выручила. Я тебе благодарен и даже горжусь. Спасибо тебе за помощь!
Сеголетка удивленно уставилась на него.
– Что, правда?
– Правда! – подтвердил, заодно обнаружив, что его уже не смущают выдающиеся выпуклости.
Хлопнула дверь, вошла Анна.
– Чего копаешься? – сварливо поинтересовался Сергей.
– Да я футболку подбирала, – начала оправдываться та.
– Подобрала? – ехидно поинтересовалась Сеголетка. – Мне ж на танцы потом, да?
– Лейкопластырь искала, – добавила Анна.
– Хорошо. Давай сюда, – распорядился Сергей.
Девушка уходить явно не собиралась.
– Чего еще?
– В поселке всё в порядке. Все живы, а Матвеевна всё еще без сознания.
– Вот и ладненько. Свободна! – приказал Сергей.
По-военному развернувшись, Анна покинула кухню.
– Начнем? – спросил Сергей, показав Сеголетке скальпель.
– Давай! – улыбнулась девушка.
– Тогда терпи! – приказал он.
– Теперь вытерплю, – посерьезнев, ответила она.
Сергей решительно и точно сделал надрез, обнажив полностью осколок. Хлынула кровь.
«Он все-таки, падла, с зазубринами…»
Раскрошив пальцами пару таблеток стрептоцида, засыпал крошевом рану. Потом, смочив вату спиртом, вытер кровь вокруг раны. Подумав, вытер и рану. Девушка зашипела от боли.
– Терпи! – приказал.
Сложив в несколько раз кусок бинта, приложил к ране и залепил лейкопластырем. Осторожно протер спиртом царапину на груди. Сложив новый кусок бинта потолще, добавил поверх первого и снова залепил пластырем. Рывком вытащил залитую кровью футболку и выдохнул.
– Готово! Молодец, девочка! – сделав круглые глаза, показал осколок.
– Спасибо! – благодарно улыбнулась Сеголетка, потом нахмурилась и грозно выпалила: – Ты долго еще будешь пялиться на мои прелести? Не для тебя они! Накрой меня, извращенец, футболкой и рули к своей Хильде! Ты ж не собираешься жить вечно? Мирись немедленно! И позови Анну. Понял? Осколочек-то оставь мне на память.
– Угу, – опешив, кивнул головой Сергей.
– Выполнять! – приказала девушка.
– Есть! – отчеканил он и, дурашливо улыбаясь, вышел.
«Клад, а не девушка! – подумал. – Ишь, судьбу мою устраивать взялась. Мне все равно, с кем Хильда была в отношениях раньше. Гадко оттого, что не сказала о болезни. Грязно это и противно. Наградила просто так. Мимоходом. Забыла типа. А ведь стоило только рассказать с ее непередаваемо милым акцентом и интонацией. Поделиться! Так было бы честно. Кстати, интересно будет взглянуть, как она будет лить слезы над трупом Ноля».
Настроение упало. Рухнуло, обесцветив краски дня и радость победы.
***
Пеннивайз совершенно выбился из сил. Тащить Ноля, то впадавшего в бесчувствие, то беспокойно дергавшегося, была та еще морока. Опушка леса, казалось, стоит на месте.
В голове не было мыслей, кроме как добраться до деревьев. Скрыться. Схорониться. Затаиться. Хер-фер, тьфу-ты!Нас нет!
Он боялся оставлять после себя следы, и поэтому тащил вместе с Нолем все: его автомат, гранату, рожки с патронами, свой цветочный венок и автомат. Сабли еще раньше спрятал в другом месте. Нельзя было оставлять никаких следов. Ни в коем случае.
Пока победители празднуют победу, их внимание рассеяно. Был отличный шанс смыться. И тогда снова все пойдет по плану. По его плану. Нолик обязательно выздоровеет. Должен выздороветь. Не имеет права не выздороветь. Потому что это не по плану. Нолик – подчиненный и должен слушать вышестоящее начальство. Нолик – друг, и об этом он обязательно узнает, если, конечно, начнет быстро выздоравливать. А если нет, то не будет признания.
Простые мысли и частая повторяемость слов не давали впасть в панику и наделать глупостей. Встать, например.
Забуксовав на одной из кочек на сколько-то там времени, Пеннивайз неожиданно понял, где можно отсидеться. На брошенной ферме, где он пережидал дождь! Да это совсем рядом! На мотоцикле всего сколько-то там времени. А пешком, наверное, чуть больше чем сколько-то там времени. А если волоком, то…
***
Сергей вышел за ворота, от которых осталось лишь название, и закурил. Солнце едва миновало зенит.
«Как все быстро произошло», – отрешенно подумал, оглядываясь.
Яшка, устроившись прямо на земле, приканчивал спиртное. Подойдя к нему, отобрал бутылку и допил. Горло обожгло, на глаза навернулись слезы.
«Никогда не привыкну к этой дряни, но пить буду!» – подумал, выдавив последние капли и облизав горлышко.
Взрыв уничтожил скамеечку в палисаднике, проредил заборчик и нанес ощутимый урон сирени. Сергей принялся поправлять забор.
– О! Угребище лесное к нам идет! – заплетающимся языком сообщил Яшка.
«Допился до чертиков», – не