Краски последних дней

со значением проговорил Грабля, подполз к Ржавому и нежно поцеловал в губы. – То и имела.
***
Пеннивайз от удивления даже привстал. Где Ноль? Из ложбины он точно не выбирался. Куда делся тогда? Как отстреливать остальных, не зная, где Нолик? Вот дерьмо!
***
Сергей напрягся, услышав шуршание. К нему кто-то полз. Наставив автомат, попытался сменить позицию, да не тут-то было. Буйно разросшиеся кусты картофеля не позволили. Приглядевшись, выдохнул ругательство – Андрей.
– Чего надо? – грубо спросил.
– Ничего. Испугался, что тебя подстрелили. Или ты сам… того… – Андрей сконфуженно отвернулся.
– Что… того? – насторожился Сергей.
– Что сам, блин, себя убил! – выпалил Андрей.
«Ку-ку! – расстроился Сергей. – И помереть спокойно не дадут. Неужели все так заметно?»
– С чего ты взял? – возмутился ненатурально.
– С того! – убежденно проговорил Андрей. – Я тебе не позволю. Не надо. Я всем сказал, чтобы за тобой следили, чтобы ты не дурковал, – соврал напоследок и притих.
«Благодетели, ёпрст!»
***
Айгуль забежала на сеновал и срывающимся от волнения голосом позвала:
– Толстик! Толсти-и-ик, ты где?
Теленок, к обоюдному счастью, оказался живым и здоровым. Обняв друга, девочка заплакала. У входа почудилось шевеление. Айгуль испуганно подскочила.
– Александра?
– Помоги мне! – прохрипела Александра.
– Что с тобой случилось? Кто тебя связал?
Девочка опустилась на корточки.
– Яшка меня связал! Тащи нож из моей сумки. И побыстрее!
– Зачем? – отшатнулась девочка, моментально бросившись исполнять поручение старшей.
– Игра у нас такая. Взрослая, понимаешь?
Александра долго ломала голову, как освободиться. Вариантов было несколько: от провокационного презрения для Сеголетки до тривиального соблазнения для Яшки. Но такой сценарий ей и в голову не приходил. Ведь при ней Сергей сказал, чтобы девочку сюда не пускали. Версий поведения выдумывать было некогда, и она наобум брякнула первое, что пришло в голову. И, судя по всему, не прогадала. Дела и поступки взрослых для ребенка темный лес!
– А там бой. Стреляют. Я пропустила их. А один ка-ак упадет! И морды у них на лицах раскрашены… – затараторила Айгуль, вынимая из сумки нож.
– Знаю, – проворчала Александра, поворачиваясь набок. – Режь веревки, рук не чувствую совсем.
– Ну и игры у вас, – сосредоточенно разрезая веревку, пробормотала девочка.
– Да уж! – вздохнула Александра, сжимая и разжимая кулаки, чтобы восстановить кровообращение.
– Ты в бой пойдешь? – живо поинтересовалась девочка.
– Конечно, – разыскав в сене ружье, ответила Александра.
– А можно…
– Айгуль! – перебила Александра. – Ты во двор не ходи, пожалуйста. Ты, лучше, ляг, поспи. Вместе с Толстиком. Там опасно, а вы еще дети. Идите, ложитесь. Я… очень прошу.
Айгуль послушно двинулась к покрывалу, ведя за собой не менее послушного теленка.
– Вот и хорошо! – непривычно ласково проговорила Александра.
Все свалившееся за день на бедную девочку, вкупе с непривычной нежностью обычно суровой и злой Александры, как бы загипнотизировало, и веки налились свинцовой тяжестью. Айгуль заснула, едва коснувшись импровизированной постели. Рядом прилег верный друг.
Александра с улыбкой посмотрела на девочку, накинула на нее свободный конец покрывала и, подхватив ружье, двинулась во двор. Где там эта тварь, Хильда?
***
Барклай раздраженно обратился к незадачливым любовникам:
– А-ну, валите отсюда, педики! Нашли время и место!
– И уйдем! – запальчиво отрезал Грабля. – Пойдем, Ржавенький, плевать мы хотели и на вас, и на Пенни, и на всю эту херню.
– Оно и заметно, – пробурчал Барклай.
– И на тебя нам плевать!
– Да мне самому на себя плевать. А тебе на меня плевать не позволю! Валите и не мешайте!
– Вот и плюй! А мы повалим. Еще как повалим! – визгливо закончил Грабля, гордо вздернул подбородок и, держа за руку послушного Ржавого, полез из ложбины.
Выбравшись, пошли не в лес, а к огороду. Предельная концентрация наркотика в организме Грабли диктовала свои, далекие от логики и здравого смысла правила. Сунув руку в штаны, он принялся массировать давно не подававшего признаков активности меньшего друга.
Первую растяжку они миновали. На второй подорвался Ржавый. Нашпигованный осколками, он упал, шмякнувшись раскрытым ртом в рыхлую землю. Последней его мыслью было: «Наконец-то Картавый отстанет…»
Грабля застыл в недоумении, разглядывая распластанное тело.
***
Сергей встал на колено и начал стрелять в стоящего с рукой в штанах и разинутым ртом бандита. Он опустошил половину рожка, а тот все стоял.
Андрей зажал руками рот и с округлившимися от ужаса глазами смотрел на расстрел. «Вот оно как происходит!..» – билась в голове единственная мысль.
Получив сто пятьдесят грамм дополнительного веса, Грабля повернул в сторону и медленно, тщательно поднимая и грузно опуская ноги, пошел вдоль огорода, одну за другой активируя растяжки. Земля вздыбилась, осколки завизжали…
Когда все закончилось, найти Граблю не представлялось возможным.
***
Алину словно подбросило на кровати.
– Где стреляют? Кто стреляет? – запричитала она, очумело оглядываясь вокруг.
Увидев, что голая, вспомнила, как ее имели без стыда и скромности. Во сне ли?
– Ага-а-а! – протянула она. – Значит, воспользовались спящей клубничкой. Когда только сговорились? На пару, оно, видать, слаще? Сделали из меня, значит, сонную честную давалку. Ну что ж, Агушин, быть тебе трупом тоже. Мне уже пофиг. Ноль, Пенни и ты. Веселая троица.
До нее донесся новый шквал стрельбы.
– Надо глянуть, – пробормотала, лихорадочно разыскивая одежду. – Если напали на овец и тупиц, то без моей помощи им не обойтись. Факт!
Через минуту она завопила снова:
– Где мой браунинг?! Гребанные любовнички, эй! Бабе за услуги платить надо – забыли, что ли? Вот, сука, уроды! За браунинг – не прощу!
Постояв в раздумье, сурово приказала зародышу:
– Ты ничего не слышал!
К стрельбе добавились взрывы.
– Ну ничего себе! Что там творится?
***
Пряник потянулся за бутылкой и вышел из «мертвой» зоны. Яшка с такого расстояния промахнуться не смог. Пуля пробила череп насквозь. Бандит упал на спину с по-детски удивленным лицом.
***
Удод, увидев упавшего напарника, выдернул чеку гранаты, но его опередила Сеголетка. Шнур с растяжками на воротах лопнул раньше. Раздался чудовищный взрыв. Ворота вывернуло и перекорежило.
Сеголетка на коленях и Удод на своих двоих стояли в нескольких метрах друг от друга. Девушку ранило в бок, куда не ранило Удода, угадать было невозможно. Он был весь покрыт кровью.
– Ты смотри, не соврала! А я ж не собирался бросать гранату в тебя, – медленно проговорил Удод, выплескивая толчками кровь изо рта и уронил гранату.
Та откатилась под окно дома. Раздался новый взрыв.
Дом зашатался. Двух «эйтов», стрелявших из окон по Жабе, убило наповал. Третьему оторвало два пальца на руке. Гарри отделался порезами и потерей сознания, но об этом узнали позже.
***
Неожиданно вскочил на ноги тот бандит, которого Сергей уложил первым – Махарик. Он взвился на ноги и завопил:
– Больно ведь!
Причем ощупывал он свой зад. Шприц от лежания на спине раздавился. Три дыры от пуль поперек груди он проигнорировал. Жаба от удивления приподнял голову и одна из пуль, бестолково выпущенных Анной или Хильдой, попала ему в шею. Он умер сразу. Чего нельзя было сказать о Махарике. Тот скачками бросился через поле. Вовремя подоспевший Сергей послал вдогонку очередь, которая переломила бегущего пополам. Еще одна завершила его путь. Дурная смерть!
***
Девушки, кашляя от дыма, выбежали из комнат.
– Дом рушится? – заполошно спросила Анна.
Куда там выполнять невнятное указание Андрея держать подругу в помещении!
– Не знаю. Давай во двор, там разберемся, свое дело мы сделали, – ответила Хильда.
***
Пеннивайз решил действовать – лучшего момента не сыщешь! Сделав поправку на двоение, несколько раз сморгнул. Все, я готов! Первая пуля попала между лопаток могучему Кнопке и навеки уложила его. Вторая пуля попала между лопаток могучему Кнопке и навеки уложила его.
Пеннивайз хотел быть уверен полностью.
***
– Ты уже чухнул?! – тупо проговорил Барклай, потеряв из виду подельника.
***
Ноль пришел в себя и начал медленно подниматься.
– Помоги мне, – попросил кого-то, стоящего рядом.
***
Пеннивайз перевел автомат – вот, растяпа! – на стрельбу очередями.
***
Кто-то помог. Ноль, пошатываясь, попытался разглядеть, кто перед ним.
***
Пеннивайз нажал на курок. Пули обосновались у первого Барклая в животе. Тот упал. Потом подстрелил второго Барклая. Остался еще один. Один на две очереди. Пеннивайз снова заморгал. Что опять со зрением? Барклай – вот же он, стоит, целый и невредимый. Вот чудеса! Следующие очереди наконец-то уложили чертового Барклая. Так, а где Ноль?
***
Александра шагала от сеновала к дому с ружьем наперевес. Сергей помогал подняться Сеголетке. Дверь дома распахнулась и выскочила Анна.
«Ты можешь жить», – холодно распорядилась ее судьбой Александра.
Следом за ней выбежала Хильда. И встала прямо перед Сергеем.
– Обернись, сучка! – звонко и радостно крикнула Александра, нажимая спусковой крючок.
«Ты последнее препятствие между мной и любимым», – подумала.
Ружье разорвалось в ее руках. Она умерла мгновенно, так и не успев стереть с лица торжество и изумление.
А между тем за боем наблюдали десятки глаз чужаков. Людей, что продолжали скрываться в лесу, зная, что путь через реку заказан. Однако никто не увидел, как Пеннивайз, цветочный венок которого лихо сбился набекрень, тянул на себе, тоненько подвывая и причитая, живого, но бесчувственного Ноля.
– Вот беда! Как же тебя угораздило-то, Нолик? Какая сволочь тебя подстрелила? Ай-ай-ай!
По сути дела, он был доволен. Банда, а точнее, стадо выполнило свое предназначение. Можно начинать новый этап. Ноль – крепкий парень, выкарабкается. Где бы его пристроить, пока не оклемается? Чтобы поблизости.
***
Яшка безразлично глянул на упавшую Александру и сказал, ни к кому не обращаясь:
– Сработал секретик-то. Ты смотри!
Подошел к убитому им бандиту, долго глядел на него, грустно качая головой, нагнулся и закрыл ему глаза. Разгибаясь, подхватил бутылку и, не прячась, начал пить с горла.
***
Сергей застыл с двумя мыслями, занявшими оба полушария головы.
«В кого именно стреляла Александра? Ведь на ее пути была Сеголетка, Анна и Хильда. И кто, черт подери, ее развязал?»
***
Андрей обессилено привалился к сосне. Рядом опустилась Анна. Склонив головы друг к другу, они крепко ухватились за руки. Для обоих детство закончилось.

Глава 18. Коляски на холмиках

Алине пришлось перебрать целый ворох одежды, пока наконец-то экипировалась: штаны со вздувшимися коленками, неопределенного цвета поношенная мужская рубашка, сохранившая только три верхних пуговицы, оранжевая косынка и розовые мягкие тапочки с белоснежными помпонами. А вот с оружием было сложнее. Перерыв весь дом, остановилась на изогнутой железке, с трудом вспомнив ее название – кочерга.
– Вперед, в атаку! – воинственно воскликнула, сделала пару шагов и тут же потеряла тапочек.
Босиком идти не светило, поэтому в наступление пошла медленно.
– Без меня все равно не справятся, – уверенно утешила себя.
***
Сергей в оцепенении смотрел, как Сеголетка, держась за бок, медленно подошла