ПОД ЛЕДНИКОМ

Халдор Лакснесс
ПОД ЛЕДНИКОМ
(Отрывки из романа)

 
Глава 1
ЕПИСКОПУ НУЖЕН ПОСЛАННИК

  Епископ вызвал нижеподписавшегося к себе вчера вечером. Он предложил мне нюхательный табак. Спасибо, но я от него чихаю, сказал я.
  Епископ:
  - Батюшки! А я никогда! В былые времена все молодые теологи нюхали табак.
  Нижеподписавшийся:
  - Я не считаю себя теологом. И даже слабо понимаю, что это слово обозначает.
  Епископ:
  - Не могу предложить вам кофе, так как мадам нет дома. В наше время даже епископские жены не сидят более дома по вечерам: общество разлагается на глазах. Ладно. Мой мальчик, вы кажетесь мне вполне приятным молодым человеком. Слежу за вами с прошлого года, с того момента, как вы вели для нас протокол заседания синода. Это был шедевр - то, как вы записали весь их бред, слово в слово. У нас ранее не было ни одного теолога, который бы знал стенографию. А вы вдобавок еще умеете обращаться с фонографом - или как там эта штука называется.
  Нижеподписавшийся:
  - Она называется магнитофоном. Фонограф несколько лучше.
  Епископ:
  - Подумать только - весь этот граммофонный бизнес... О небо! Вы в телевидении тоже разбираетесь? Невероятно! Это вроде кино. Две минуты - и я сплю непробудным сном. Где, скажите только, вы всему этому научились?
  Нижеподписавшийся:
  - В том, чтобы записывать звук на магнитофон нет ничего сложного. Научился этому, когда меня, время от времени, приглашали работать на радио. Но никогда не работал с телевидением.
  Епископ:
  - Это не имеет значения. Магнитофона и стенографии достаточно. Удивительно, как люди научаются писать этими крысиными хвостиками! Это как арабский язык. Самое время для вас стать духовным лицом! Однако у вас, вне сомнения, хорошая работа?
  Нижеподписавшийся:
  - Я репетиторствую в изучении языков. Немного преподаю арифметику.
  Епископ:
  - Так вы и языки знаете!
  Нижеподписавшийся:
  - Ну, как сказать. У меня есть поверхностные знания в тех пяти или шести языках, которые нужны для зачисления в ВУЗ. Немного знаю испанский, потому что я как-то возил группу туристов на Майорку и подготовился к этому заранее.
  Епископ:
  - И с теологией у вас тоже все в порядке, не так ли?
  Нижеподписавшийся:
  - Думаю, да. Хоть и не считаю себя таким уж верующим.
  Епископ:
  - Рационалист? Это нехорошо! Таких вещей следует опасаться.
  Нижеподписавшийся:
  - Честно говоря, не знаю, как меня правильнее называть. Лучше всего, посредственностью и никем более. Хотя у меня были неплохие отметки по теологии.
  Епископ:
  - У вас, возможно, даже нет желания быть посвященным в сан?
  Нижеподписавшийся:
  - Никогда об этом особенно не задумывался.
  Епископ:
  - А вы подумайте, подумайте. И потом - нужно жениться. Так это вышло у меня. Неплохо бы еще завести детей. Только тогда начинаешь по-настоящему понимать, как работает Творение. Мне нужен человек, который совершил бы небольшую поездку по моим делам. Если она окажется успешной, у вас вскоре появятся неплохие средства к существованию. Но жену себе придется подыскивать самому.
  Я с надеждой прислушался, но епископ тут же переключился вдруг на французскую литературу. Читать ее одно удовольствие, сказал он. А как вы думаете?
  Нижеподписавшийся:
  - Думаю, да. Если только для этого находится время.
  Епископ:
  - А вы не находите странным, что величайших французских писателей сделали бессмертными книги, которые они написали об Исландии? Виктор Гюго написал Han d'Islande, Пьер Лоти написал Pecheurs d'Islande, а Жюль Верн увенчал свое творчество потрясающим произведением "Путешествие к центру Земли" (Voyage au Centre de la Terre) о леднике Снефедльсйёкюдль (Snеfellsjеkull). Одним из действующих лиц книги является Ами Сакнуссемм, единственный известный исландский алхимик и философ. Прочитав ее, нельзя уже остаться тем же самым человеком. Нашему народу никогда написать ничего, равного этой книге - во всяком случае, о леднике Снейфедльсйёкюдль.
  Нижеподписавшийся был не совсем согласен с епископом в отношении книги, замыкавшей список, и провозгласил, что на него куда большее впечатление произвел отчет о кругосветном путешествии Филеаса Фогга, чем рассказ о вояже Отто Линденброка к центру Земли через кратер Снейфедльсйёкюдль.
  Однако, как оказалось, то, что я думал о французской литературе, для епископа оказалось несущественным.
  Епископ:
  - Что вы скажете, если я предложу вам взять ноги в руки и отправиться к леднику Снейфедльсйёкюдль для проведения самого важного, со времен Жюля Верна, исследования в окрестностях всемирно известной горы? Я заплачу по государственным расценкам.
  Нижеподписавшийся:
  - Не ожидайте только от меня совершения героических поступков. Кроме всего прочего, я слыхал, что героические поступки никогда не оплачиваются по государственным расценкам. Я отнюдь не лишен храбрости, и если Вашему Святейшеству необходимо доставить письмо к леднику или же нужна подобная услуга, то полагаю это вполне в пределах моих сил.
  Епископ:
  - Я хочу послать вас примерно в трехдневную командировку за мой счет. Я дам вам письменную инструкцию по выполнению задания. Хочу попросить вас встретиться там с местным священником, пастором Ионом Примусом и попросить его о том, чтобы он приютил вас. Мне нужно кое-что изучить в западном районе. Нижеподписавшийся: А можно поинтересоваться, что именно вам нужно изучить?
  Епископ: В изучении нуждается жизнь христианства под ледником.
  Нижеподписавшийся:
  - Каким же образом подобный труд может проделать неопытный невежда вроде меня?
  Епископ:
  - Лучше всего, пожалуй, начать с самого старины Иона. Например, определить, в своем ли он еще уме или уже нет, а может быть стал даже умнее всех остальных нас. Он провел шесть лет в университете в Германии, изучая историю, и в конечном счете оказался здесь, как один из теологов. Ион всегда был темной лошадкой. Сейчас же некоторые считают, что он утратил веру в Бога.
  Нижеподписавшийся:
  - Должен я каким-то образом вмешаться?
  Епископ:
  - Прежде всего, как сотрудник Министерства Церковных Дел, я хотел бы знать, почему этот человек не стремится поддерживать здание церкви в надлежащем состоянии. И почему не проводит больше священных литургий? Почему перестал крестить детей? Почему перестал хоронить мертвых? Почему он не забирает свое жалованье, положенное ему за последние десять или двадцать лет? Не означает ли это, к примеру, что он считает себя более верующим и святым, чем все остальные мы? Что говорят об этом прихожане? Три раза я ездил туда и инструктировал его лично, как и каким образом он может привести все дела в порядок. Управление послало ему около 50 различных писем. И, конечно, ни слова в ответ. Нельзя никого предупреждать более трех раз; не говоря уж о том, чтобы испугать, - четвертый раз просто убаюкает его; после этого нам не останется ничего другого, как лишить данного слугу Господа его сана. Но где сами преступления? Вот в чем дело! Для этого и нужно расследование. Сейчас ходят какие-то небылицы о том, что он позволил захоронить покойника прямо в леднике. Какого покойника? Это же прямое оскорбление религиозных чувств! Аккуратно проверьте эти слухи. Если существует тело покойного, мы хотим, чтобы оно было доставлено в места обитаемые людьми и захоронено на специально освященной для этого земле. А если за пастором числится еще что-то, то что именно? В позапрошлом году я написал одному малому, который считается в тех местах приходским клерком, - уж не помню его имя. Ответ пришел вчера, почти точно на 18 месяцев позднее. Так что нельзя пожаловаться, что там они очень спешили с ответом. Но хочется спросить, что за деревенщина у них живет? Или там, под ледником, существует нечто вроде круговой поруки? Против нас, здешних! Нечто вроде общества свободных масонов? И люди эти с дважды более двинутыми мозгами по сравнению с их пастором Ионой Примусом. Полагаю, нет ничего дурного в том, если мы и клерка тоже порасспрашиваем о том о сем. Вот, почитайте его каракули.
  Епископ протянул мне огрызок бумаги величиной с собачье ухо, который чудом прошел через все почтовые перипетии. Письмо выглядело так, будто его передавали с фермы на ферму, из кармана в карман, из района в район, прежде чем достигло епископа. Тем не менее, оно воплощало в себе вполне определенный умственный настрой, и если можно так выразиться, не просто привлекало взгляд своим необычным видом, а неприкрыто выражало логику мышления тех мест, откуда оно прибыло. Вряд ли, однако, оно представляло собой какую-нибудь историческую ценность. Некоторое время епископ размахивал письмом перед моим носом, а я послушно следовал взглядом за его движениями. Затем, сказал он, говорят, пастор разрешил рыбакам и эмигрантам приделать какую-то уродливую пристройку практически у самой верхушки церковного здания. Передайте ему лично от меня, чтобы он немедленно снес ее! Более того, ему давно пора серьезно подсуетиться, найти время и довести до конца его бракоразводный процесс с женой. Слухи ходят, что он женат уже 30 лет - больше, чем я нахожусь на должности епископа, - и до сих пор не развелся со своей женой, хотя точно известно, что он никогда с ней не спал в одной постели и не жил под одной крышей. Вместо этого, он кажется не нашел ничего лучшего, как спутаться с какой-то бабенкой по имени Хналпора. Разве не подрывает такое поведение авторитет нашего христианского священства?


ПИСЬМО ЕПИСКОПУ ОТ ПРИХОДСКОГО КЛЕРКА,
НЕКОЕГО ТУМИ ЙОНСЕНА ИЗ БРУНА-ПОД-ЛЕДНИКОМ.
 
  Пишущий просит снисхождения за то, что не любит писать, старческий маразм и тому подобное. Наконец-то он взялся за перо, чтобы ответить на письмо Епископа Всей Исландии, полученное в позапрошлом году и содержащее ряд вопросов по поводу соблюдения христианских обрядов и ритуалов под ледником. Есть определенная правда в слухах о том, что их пастор не соответствует своей должности и что он пренебрегает своими служебными обязанностями. На вопрос были ли в последнее время случаи, чтобы какие-то неопознанные гробы были погребены прямо в леднике, или наблюдались ли другие явления подобного рода, приходский клерк позволил себе весьма убежденно ответить, что не найдется ни в приходе ни где угодно под ледником такого человека, который стал бы утверждать, что пастор Ион Йонсон, известный всем как Примус, золотой человек. Но ни одно живое существо в этих местах не хотело бы просуществовать без пастора Иона ни единого дня. Вся местная общественность была бы поражена горем, если бы, не дай Бог, пострадал хоть волос с почтенной головы пастора. Конечно, некоторые иногда вполне справедливо намекают, что наш пастор мог бы быть и порасторопнее в исполнении своих непосредственных обязанностей, но как приходский клерк я беру на себя смелость заявить, что в конечном счете все покойники оказываются погребенными пристойно и с надлежащими почестями, как и во всех остальных местах нашей страны. С другой стороны, если какая недвижимость в наших краях и находится в ветхом состоянии, то это лишь потому, что ни в самой Исландии ни за рубежом больше не производится ничего, кроме заведомого барахла. В этом отношении мы подходим к основному вопросу, которым