Алексей, я бы хотел еще раз извиниться за сегодняшнее недоразумение.
Юноша пытливо прищурился, затем повернулся к своим ученикам.
– Подождите меня на улице.
Школьники незамедлительно выполнили указание, но третий ученик, молодой человек двадцати пяти лет с излишним весом, остался позади.
– Как я могу к Вам обращаться? – начал Алексей.
– Меня зовут Валентин.
– Валентин, у меня имеется просьба. Дело в том, что я испытываю неловкость перед своими учениками, когда не могу обеспечить им должные условия для тренировки. Для этого необходимо предотвратить хождение посторонних людей через зал во время наших занятий.
Подопечный Алексея подался вперед с агрессией.
– Передайте им, что они рискуют случайно получить палкой по голове! И мы будем не виноваты, что они сунулись к нам в разгар тренировки!
Алексей строго перебил наступление ученика, отстранил его от стойки.
– Никто не получит по голове. Но это не хорошо, что мы вынуждены приостанавливать работу с оружием, пока кто-то сокращает переход посредством нашего зала.
Пухлик-скандалист решил поднадвить ради торжества справедливости:
– Это просто неуважение! Почему мы вечно должны бодаться с пинпонгистами, объяснять, что у нас занятия по расписанию?! И почему нашу группу вечно гоняют по залам, как собак бездомных?! Это не наши проблемы, что у вас недостаточно мест, а вы продолжаете набирать инструкторов! Мы платим деньги так же, как остальные! Что это за обращение?!
Визгливые возмущения, набирающие обороты, стали привлекать внимание посетителей. Некоторые начинают задумываться, на чью сторону встать, чтобы постоять за справедливость и, заодно, выговориться, наораться. Настя затравленно смотрит на Валентина, посылая мысленные приказы к незамедлительным действиям. Всех опередил Алексей.
– Вова! – гаркнул он на ученика. – Выйди и жди меня снаружи!
Встретив суровый взгляд учителя, Владимир ушел. Алексей приблизился к Валентину для тихого разговора:
– Я не думаю, что в сложившемся виноваты администраторы. Тем более Вы, не успевший даже бейдж получить. Прошу Вас передать мою просьбу тем людям, которые могут повлиять на ситуацию положительным образом.
– Разумеется, Алексей. Для надежности, напишите заявление, которое я вручу руководству.
Валентин с готовностью положил на стойку лист бумаги и ручку, но тренер не претронулся к ним.
– Анастасия, – со вздохом обратился Алексей. – Скажите, пожалуйста: Вы передали мое заявление руководителям?
– А когда Вы его оставляли?
– Месяц тому назад.
– … Конечно, передала.
– Значит ли это, что бездействие руководства можно рассматривать как отказ в выполнении собственных условий договора?
– Не думаю… Может заявление потерялось… Напишите еще одно на всякий случай.
Алексей перевел внимание на Валентина, пренебрегая продолжением беседы с девушкой.
– Как видите, сами по себе, бумаги не являются гарантом решения проблем… – выдерживая красноречивую паузу, Алексей сделал акцент на последующей фразе: – Но я верю в порядочность людей.
– Я понимаю, о чем Вы говорите.
Часы показывают четверть двенадцатого. К финалу рабочего дня подоспело утомление от морального напряжения, хотя Валентин отстоял лишь полсмены. Инструкторы уже покинули здание, уборщицы спешат навести порядок в коридорах. Охранник закрыл стеклянную дверь за крайним клиентом-капушей и отправился осматривать залы.
По ступеням лестницы отстучали каблуки – Елена Викторовна, одетая в легкое пальто, подошла к Валентину со стопкой бумаг.
– Ну? Как прошел первый рабочий день?
Валентин сразу подал ей жалобную книгу. Елена пробежалась глазами по гневному эссе на тему работы администраторов ее клуба.
– Расскажи подробности, – строго спросила начальница.
– Я проявил недостаточную обходительность в общении с клиентом. В дальнейшем, я намерен учитывать свою оплошность.
Елена посмотрела на Анастасию; девушка отводит взгляд.
– Насть, ты закончила отчет?
– Да.
Она протянула файл, в котором видна чековая лента Z-отчета, купюры и сводный лист.
– Хорошо. Иди переодевайся. Я поговорю с Валентином.
Проходя мимо, Настя украдкой взглянула на юношу и удалилась без единого слова. Елена убрала файл в сумку и вернула юноше жалобную книгу.
– Поздравляю с боевым крещением, – подмигнула женщина. – Еще не готов сдаться?
– Пороха хватает.
– Ох, и тяжело же тебе придется... Ты такой манерный, воспитанный. И принципиальный, как твой отец… А люди попадаются всякие. Ладно, если не передумал, я распечатала тебе всю необходимую информацию. Оплата начисляется смешанная: фиксированная сумма за выход, плюс один процент от выручки за день, без учета расходной статьи. В общем, почитаешь. Скажешь, когда будешь готов обсудить график. Завтра у тебя выходной – переведи дух.
– Хорошо. Елена, я должен передать Вам организационную информацию.
– Слушаю.
– В клубе работает инструктор по боевым искусствам – Оськин Алексей.
– У Айкидо отдельный куратор, но ты продолжай.
– Как я понял, он не относится к федерации Айкидо. Я просмотрел в интернете информацию о его школе, и выяснил, что они занимаются фехтованием, с применением классического японского оружия. Суть проблемы в том, что их тренировкам мешают посторонние люди.
– В смысле?
– Они занимаются в зале над нами.
– Там же настольный теннис!
– … То есть, вы не в курсе, что там занимаются боевыми искусствами.
– Нет. Куратор не поставил меня в известность. Я думала, что они договорились между собой, и занимаются общем зале.
– Значит, куратор решил по-тихому подвинуть конкурента. Я обратил внимание, что на территории клуба есть штендер и визитки школы Айкидо, но не единого упоминания о Катори. То же касается информации, оставленной администраторам.
– Надо решить этот вопрос в срочном порядке. Я вспомнила! Я сама общалась с Алексеем, когда только бралась за этот объект. Это его группа орет на весь клуб во время занятий.
– Вам это мешает? – аккуратно поинтересовался юноша.
– Наоборот! Когда я слышу, как скачет по полю футбольный мяч, как гремят блины гантелей, как кричат спортсмены в порыве эмоций и усилий – я слышу в этом жизнь своего клуба. Если бы у нас была траурная тишина, я бы считала, что наш клуб либо безлюден, либо бестолков.
– Хм… Есть ли возможность перенести теннисные столы в балконную зону на втором этаже, огородив ее ширмами?
– А что там сейчас?
– Проходная часть, которой пользуются как раз те, кто мешает занятиям. Если задействовать ту зону – автоматически ограничится нежелательное перемещение посетителей. Вдобавок, освободится зал, который можно предложить новым инструкторам.
– Когда ты успел все это обдумать?
– Это не заняло много времени.
– Мне нравится твое предложение. Молодец.
– Если позволите, я бы хотел завтра принести Вам свои документы и поместить объявления на двери того зала, – юноша указал пальцем на потолок.
– Когда у них следующая тренировка?
– В четверг.
– Вот и отложим до послезавтра. Сначала я разберусь с ширмами.
– Благодарю Вас за уделенное время.
Елена прыснула.
– Издеваешься. Ладно. До встречи.
– Доброй ночи.
Нагретый за день асфальт продолжает выделять удушливые испарения. Поздний закат искрится на стеклах небоскребов. Автомобильное движение затихает, разномарочные машины облюбовали бордюры, жмутся друг к дружке, жадно подминая каждый клочок свободного пространства.
Светофор велел задержаться на перекрестке. Так же как и во время ходьбы, юноша и девушка стоят молча. Валентин догадался, по какой причине она настояла воспользоваться запасным выходом из здания; и теперь гадал о причине: не хочет пересекать с Антоном или заступилась за новичка? Когда пешеходное движение возобновилось, Настя заговорила:
– Зачем ты заступился за меня? Ведь это ко мне докопалась та истеричка, которой понадобилась книга жалоб.
– Но и ко мне у нее появились претензии.
– Потому что ты переключил ее на себя. Не прикидывайся простофилей.
– Извини, что перевожу тему, но может ты позвонишь Антону, чтобы он не ждал тебя у клуба.
– Не суй свой нос в наши отношения!
– Не намеревался.
– Что ты пристаешь ко всем со своей вселенской справедливостью?! Больше всех надо?!
– Не знаю. Может быть.
– Не тошно быть таким занудой?
– Тошно когда наоборот.
Девушка сдавленно выдохнула.
– Анастасия. Нет никакой необходимости терпеть мою компанию за пределами клуба. Я бы тоже предпочел отстраниться от претензий.
– Спасибо! – выпалила она. – Спасибо, что заступился! Этого ты добивался?
– Мне ничего не надо.
– Как же! Так я и поверила!
– Настя, я бы хотел узнать, чего добиваешься ты, работая администратором.
– Клонишь к тому, что я не справляюсь? Да кем ты себя возомнил, чертов прокурор?
Валентин остановился на обочине, чтобы Настя поняла – разговор не может продолжаться к таком ключе. И тут ее прорвало. Не замечая прохожих, она ополчилась на юношу:
– Да! Я устала целый день общаться с людьми, перекладывающими на меня свою неприязнь к жизни, свою неполноценность, свои комплексы! И улыбаться им при этом, пока они разговаривают тоном, будто я виновата во всем на свете! Это несправедливо!
Он заметил, как задрожали ее плечи; это повлекло совершенно естественную, бескорыстную реакцию. Юноша привлек девушку к себе и заключил в дружеские объятия. Настя замерла с опущенными руками, распахнув невидящие глаза.
– Пожалуйста, не говори Елене Викторовне мои слова… – прошептала она.
– Не скажу.
– … И почему я тебе верю? Ты, наверное, ликуешь в душе, что так легко запудрил голову дурочке.
– Это не так.
– Знаю… Просто мне так сложно поверить, что людям можно доверять. Повсюду обман. Каждый думает только о себе, беспокоится только о своей шкуре. Все ищут козлов отпущения, только и высматривают, на кого бы спихнуть ответственность за все беды мира. А сами – что из себя представляют эти белые пушистики? Главное знать, когда надо прикинуться экспертом, а когда – дурачком, развести руками, типа, ничего не знаю. Мне так все это надоело, эта мерзость… Наверное еще и потому, что сама стала такой. Знаешь, почему я пошла работать администратором в фитнес-клуб? Чтобы удачно выйти замуж! И я этого ничуть не стесняюсь! Строю глазки посетителям, которые приходят на дорогие индивидуалки, и при этом хоть немного симпатичны. Потому что я больше всего на свете хочу стать мамой. Да только как растить ребенка без денег?
– На детские товары и продукты делается дополнительная наценка. Это объясняется исключительным качеством, но на самом деле обуславливается спецификой спроса. Какой родитель не пожелает для своего чада лучшего? Можно сказать, что это наценка на родительскую добросовестность.
– Это же ужасно! Жизнь только и учит, как закрывать на все глаза и быть равнодушной. А политиканы трепятся о низкой рождаемости… Пускают пыль в глаза. Их льготы и дотации молодым семьям – пыль, точнее не сказать! Если сложить эти подачки со средним доходом молодых родителей, – а ведь только один из них будет работать, пока второй нянчится с малышом! – а потом вычесть расходы на скромное содержание себя и ребенка – получается ноль! Все же платное! Лечение: бесплатные только осмотры, а дальше – уже по смете. А образование? Подруга показывала мне жировки за
