Данниилу, по сообщению Книги Иезекииля (14,20; 28.3), древнего праведника и мудреца (евреи относились к рефаимам с большим почтением). Патриарх Данниилу представлен в поэме, как царь (и верховный жрец) города-государства Харнам, зафиксированного египетскими документами (106.с378) второй пол. II тыс. до н.э.): «Данниилу, муж рапаитский (глава рапаитов), витязь [т.е. воитель], муж харнамский, под¬нялся, сел у входа в ворота под могучим (деревом), что на площади. Он решал по праву дело вдовы, разбирал по закону тяжбу сироты» (69.с94).
Данниилу регулярно общается с богами (видит, говорит и угощает - в его доме богини Хусарот (пособницы при ро¬дах) пировали семь дней). Правомочен он обращаться к богам и с личными просьбами. Так, он взывает к навес¬тившему его «своему покровителю» Балу (позднее Баал-Цафону) с мольбой о даровании ему сына (Акхата). Бог-рапаит Балу (см. ниже), помогавший рапаитам (например, Данниилу и Пагату) во всём, не отказывает своему верному служителю в ис¬полнении его заветного желания и ходатайствует перед Илу, а затем возвращается (приходит) в дом Данниилу с благой ве¬стью (Карату же (герой другого мифа), жрец бога Илу (Эла), потомок аморейских вождей племени «Диданум» (город Дадану (Дидан, совр. Эль-Ула) расположен на северной половине Аравийского полуострова), не рапаит, обраща¬ется с просьбами непосредственно к своему Владыке (Элу), однако ответы он получает в сновидении). После того, как бога¬тырь Акхат, сын царя-жреца рапаитов, достиг четырнадцатилетия и стал мужчиной (у евреев в тринадцать лет, по¬сле «бармицва»), Данниилу попросил бога Хусара, «друга и товарища» Балу (т.е. рапаиты - каста протоханаанейская), изготовить лук для своего сына. Сотворив лук, демиург Хусар сам же его и приносит в дом Данниилу. А когда Акхат погибает по воле Анат, бо¬гини-охотницы (из-за того, что волшебный лук принадлежал не ей, - мифопоэтическая причина, выдвинутая (сочинённая) явно в более поздние, аморейско-ханаанейские, времена), отец, не без участия бога Балу, собрал останки сына и "по старинному (протоха¬наанейскому) обряду... предал земле в склепе (полу)богов". Очевидно, что Данниилу хоронит сына в фамильном склепе царей Харнама, а то, что это - "склеп богов" невоскресающих подтверждают и сам юноша, говоря: «Ни один человек бессмертия не обретёт»; и Ветхий Завет (Ис.26.14): «Умёршие не оживут; (и даже) ре¬фаимы не встанут". Однако живой рапаит (Данниилу) обладает возможностю «отправиться в загробный мир к бо-жественным предкам-рапаитам» и там говорить с ними, а затем возвра¬титься (106.с132). Душам рапаитов, - "привилегированным мёртвым", как преданным слугам Великой богини плодородия, богини Неба, доз-волялось (50.с270) иногда находиться и в вышнем мире, в небесах, в «собрании богов», вместе с другими бо-гами принимать участие в божественном пире в небесном доме самого Илу.
Всё выше изложенное позволяет составить представление о мифологическом "муже рапаитском", как о по¬лубоге (такая же точка зрения высказана и в работе (69.с98)). В угаритском гимне богине солнца Шапаш гово¬рится: «Шапаш, правишь ты над [почившими] рапаитами! Шапаш, правишь ты над [полу]богами ('ilnym)... Мертвые (mtm) - вот сообщество твое» (KTU 1.6)!
Социальный статус рапаитов - полубогов, пребывавших в Шеоле (49-2.с641), считался более высо¬ким, чем у теней (душ) обычных царей: "пробудил для тебя [скончавшегося владыки великой Вавилонии] ре¬фаимов и всех вождей [похороненных царей] земли" (Ис.14.9). Примечательно, что тени рапаитов обитали не только в недрах земли, но и в водных ис¬точниках (Иов.26.5): «Рефаимы трепещут под водами, живущие в них» (богиня плодо¬родия Анат/Астарта «курировала» (проверяла) число и обильность земных источни¬ков, дабы оценить произра¬стание растений (а влагу (в т.ч. и воду источников) обеспечивал бог-рапаит Балу, вероятно, при содействии теней рапаитов, обитавших под водами)). Таким образом, и в за¬гробном мире рапаиты продолжали служить Великой богине. На это, в частности, указывает текст проклятия грабителей цар¬ских гробниц (Сидон, конец VI в. до н.э.): "не будет у тебя потомства при жизни под солнцем и покоя (в преис¬подней) с рапаитами, ибо мерзость (осквернение) для Астарты (Иштар) деяние это" (50.с 234). Такая же надпись сделана (Сидон, персид¬ское время) и на знаменитом египетском саркофаге царя Эшмунэзера II: "Моё заклятие обращено ко всем вла¬дыкам и ко всем людям: (тот, кто нарушит захоронение)... не получит ме¬сто упокоения у рефаимов, не будет погребён в гробнице и не будет иметь после себя ни сына, ни потом¬ства... Да не будет им ни корня внизу, ни плода наверху, ни уважения в жизни под солнцем" (94.с625). Великая бо¬гиня, на Ближнем Востоке - Иштар/Астарта (Асират), считалась покровительницей царской власти и курировала все её аспекты, в том числе и царские захоронения (видимо, в традиционном русле концепций о сохранности в рабочем состоянии возрождающго для новой жизни на земле либо в иномире предков чрева Великой матери и целостности "иноимбриона" ("Древний человек и божество")). Под фундаментами усыпальниц царских гробниц обнаружены фигурки различных богов и среди них - обязательно Астарта (гробницы Угарита содержали многочисленные помещения и огромные кла¬довые (14.с260)). Поэтому грабителю, наносящему ущерб священной царственности, следовало страшиться именно её возмездия: Всеобщая мать, пособница при родах, могла умертвить ребёнка ещё в ут¬робе жены грещника или наслать смерть на уже родившееся дитя; а тень (телесную душу) грабителя царских гробниц ожидало в Шеоле (по милости рапаитов) тяжёлое загробное существование.
Трагические события, в которые был вовлечён Акхат, сын Данниилу, начинаются лишь тогда, когда «из мальчика вырос муж; (и) отец Акхата решил силы проверить его» (подвергнуть испытанию). Как известно (49-1.с543), инициация ("initio", латынь, - "посвящать, вводить в культовые таинства") - это переход индивида из одного социального (пограничного) статуса в другой (более высокий). Характерно, что в мифе "Волшебный лук" присутствуют все особенности трёхчастной структуры инициации, посвящения Акхата, вероятно, в жрецы-рапаиты (по классификации М. Элиаде, инициация Акхата - «специализированная». ибо рапаит - полубог), дабы в последствии он смог заменить отца - вер¬ховного жреца и правителя. И Акхат уходит из своего города в горы, в леса; там он живёт, охотится и приносит жертвы Великой бо¬гине Анат на импровизированных жертвенниках (су¬ществительное "жертвенник" (и на иврите, и на ха¬наанейском языке - "мизбеах") образовано от глагола "за¬воах" (резать, закалывать)). Вдали от родного дома Акхат и погибает (вероятно, согласно обряду). В царстве мёртвых юноша (претендент в рапаиты) подвергается суровым испытаниям. Затем (через число лет, кратное семи - символика земли, в недрах которой Акхат находился), богиня Анат, убившая Акхата (по-видимому, со¬гласно традиционному сценарию инициации), оживляет его: рапаиты, совершая обряд воскрешения юноши, а затем и посвящения его богине плодородия, выливают на его голову жертвенное масло, преломляют пред Акхатом (предполо¬жительно (106.)) и дают ему вкусить «хлеб жизни» (подобно деянию Энки при сотворении человека). После чего Владыка преисподней, по воле Великой богини, отпускает юношу на землю (примечательно, что прин¬цип шумерского Кура «жизнь за жизнь», в связи с Шеолом в данном обряде иннициации не упоминается). Воз¬рождённый и ставший полубогом, Акхат сделался полноценным жрецом-рапаитом, служителем богини Анат, матери плодородия (и её ипостаси - бога Балу, Владыки небесной влаги), специально посвящённым во все тонкости культа и обряда. В награду за бле-стяще выдержанные испытания, богиня Анат дарует юному (и девственному) рапаиту свою любовь (т.е. девствен¬ность мужчины-рапаита приносится в жертву богине плодородия) и рождает от него сына (69.с98). По-види¬мому, любовь богини и юноши, как будущего её жреца (посвящённого слуги), - один из эле¬ментов обряда посвящения в жрецы-ра¬паиты, где роль богини исполняла жрица-рапаитка, в частности, сестра героя дева Пагату. Дети от такого брака - дети Анат, - будущие жрецы (и жрицы) богини плодородия. Характерно, что описание зачатия и рождения Акхата восходит (И. Шифман: ср. угаритский текст KTU, 1.23) к обряду свя-щенного брака (в частности, брака «сестры и жены» Анат с богом-рапаитом Балу (Ваалом)).
По всей вероятности, к обслуживанию Великой матери, богини Неба допускались лишь весьма высокорослые (вследствие многовекового искусственного отбора) люди. Надписи указывают на существование ханаанейских семей, мно¬гие поколения являвшихся жреческими (17 поколений, - текст на камне из Карфагена; 5 поколений,- эпитафия на одной из могил Ханаана (97.с104); а коhэним - все потомки Аарона), причем, жрецы женились на жрицах. Множество городов с названиями, содержащими имя "Анат", указывает на обилие её храмов и, как следствие, на многочисленность жречества (рапаитов).
Характерно, что протоханаанейская роль жреца-рапаита Данниилу как "Илу служителя" (миф "Волшебный лук") сохранилась и при амореях, ибо состола она в совер¬шении магических рапаитских (раннеземледельческих) обрядов растительного плодородия (жизненно важных и для земледелия, и для скотоводства): «Затем, он на поле пошёл, что долго не знало дождя. Ссохлись колосья. Каждый колос он обнял и покрыл поцелуями (имитируя действие влаги) и молвил: Освобо¬ждаю колосья я от опалы. Могут колосья расти даже в жару». Точно также он посту¬пил и с травой на лугу.
Судя по приведённому отрывку, "сын ласточки" (т.е. богини Неба, согласно сакральной символике) рапаит Данниилу, вдохнувший в растения живительную силу влаги и исцеливший их от увядания, - по большей части, не столько служитель культа бога-отца Илу, но раннеземледельческой Всеобщей матери, богини Неба, владычицы «высокой», не¬бесной, воды, Великой бо¬гини (здесь - Анат), ответственной (матери) за растительное плодородие. Молитва, которую Данниилу вознёс к Небу перед тем, как пойти на поле, обращена именно к ней: "О, облака! Глядите с небес!.. Разрешите выпасть дождю!" (облака и дождь - атрибутика богини Неба).
Примечательно, что и имя сына Даниилу - «Акхат, Акхит (у И. Шифмана)», который со временем займёт место отца - избавителя растений от жажды, явно связано с высокой, небесной водой, влагой, поскольку в тер-мине «А-(кхи)-ит» «А» (ha) - артикль у семитов, «(к)хи» («хи») - «вода» на языке нахчи (прахурритском), а «ит» - окончание, ставящее термин «Ак¬хит» или «ha -хи-ит» («(эта) вода») в женск. род, т.е. имеется ввиду «небесная» вода (богини Неба), - дождь и роса (на семит. языках слово «маим» (вода) имеет форму множ. числа мужск. рода).
Этимология слова "рапаит, рапаум", связываемая (49-2.с367) с древнегреческим глаголом "исцелять", а также ивритское "רפאות" (корень слова "רפת") - "исцеление; лекарство", вполне отражает функции рапаита: он жрец-целитель растений от последствий воздействия засухи («рафа, рапа(רפא) » - «лечит», ивр. и, вероятно, угар.; и тогда - «рефаим (רפאים) и ("rp'um (рапаум)", угар.» в буквальном переводе -
