аналогия с началом Библской версии. Уместно отметить, что и древнеегипетский бог воз¬духа Шу, отец Неба и Земли, олицетворял животворное дыхание («Исход евреев из Египта»). Для ханаанейских и древнеегипетских «братьев» вполне допустимо существование общих анатолийско-нату¬фийских истоков данной концепции. Знаменательно, что ещё за тысячу лет до эпохи эллинизма, воздух, как первичная субстанция Вселенной, уже фигурировал в "Финикий¬ской космогонии" Моха.
Раннеземледельческой (протоханаанейской) является и концепция Санхунйатона о возникнове¬нии жизни во Вселенной, как о порождении Мота-Смерти - мутной, илистой, гнилой («умершей») субстанции, но плодородной (тучной) и жизнетворящей. Поскольку в таком же качестве (содержит в себе живительные силы) концепция "Мот" ("ил") выступает не только в (50.;69.) Библской, Тирской, Беритской и Угаритской ми¬фоло-гиях (в последней, в частности, бог смерти Мут - умирающий и воскресающий бог, стиму¬лирующий плодородие: его размолотыми останками Анат удобряет землю), но и в древнеегипетской (где субстанция "mut" - тоже источник безграничной плодо¬нося¬щей силы природы, ибо утерянный фаллос бога Осириса Исида воссоздает из плодородного, животворя¬щего нильского ила), то, возможно, подобные воззрения являлись типичными для периода археологической куль¬туры «керамический неолит» в регионе (как и представления о Мраке, Хаосе, Ветре, Воздухе и о яйце - «крае¬угольном камне» творения).
В изложении Евсевия одно из поколений богов Ханаана - "Мишор" ("Добродетель") и "Сидик, Цедек" ("Справедливость"). Исходя из того, что оба персонажа обладали одними и теми же свойствами, предполага-ется (50.с233), что оба бога - две ипостаси некого божества, являющегося хранителем, носителем и гарантом высших моральных ценностей. В частности, Угаритские мифы и теофорные имена демонстрируют, что "спра-ведливость и добродетель" - непременные характеристики отца и царя богов Илу (Эла).
В Ветхом Завете (Ис.1.4; 33.15; Пс. 9.9; 58.2; 98.9) также, как и в финикийской мифологии (50.с233), засви¬детельствован параллелизм концепций "мишор" («mesaru», акк.,- "доброта, справедливость") и "цедек", - качеств, изначально присущих Йаhуе (известно древнееврейское имя «Йаhуцадик»). Как божество (50.), Цедек зафиксиро¬ван и в теофорных именах южноараб¬ских химъяритских надписей (по-видимому, "Мишор" и "Сидик, Цедек" - семитские, аморей¬ские божества). Согласно Санхунйатону-Филону, от Мишора произошёл Таавт, а от Цедека - тириец Усу. И если Таавт аморейско-ханаанейский бог (возможно, протоханаанейский, поскольку отождествлён с Тотом), то Усу - про¬тоханаанейско-дравравидийское божество ("Человек и его божество").
В "Сидонской" космогонической системе, представленной в трактате Дамаския "Сомнения и их разреше-ние относительно первых принципов", за исходные элементы Вселенной признаются Страсть и Туман, от со-единения которых рождаются Воздух и Ветер, а уже затем возникает мир в форме «Яйца».
Уместно отметить и средневековый арабский трактат, опубликованный сравнительно недавно и восходя-щий предположительно (106.с393) к финикий¬скому источнику (скорее к хурритскому), в котором повествуется о том, что в начале всего было вечное Море (солёная водная бездна - па¬раллель к Тиамат). И это Море прежде всего породило Хусара (как в космогонии» Моха) - но как гору, - воплощение суши, земли. Со склонов этой горы начала стекать мировая река - Великий Евфрат (явное влияние шумерской мифологии), а на её вершине вырос могучий кедр (если эта гора - "гора (неба и) земли" (разделённая Энлилем), то здесь кедр - Мировое де¬рево). Море произвело ещё семь богов (их имена напоминают названия шумеро-аккадских Знаков зодиака (Лук, Стрела, Венок и т.п.)).
Фрагменты "Беритской" версии творения изложены у греческого эпического поэта Нонна, жившего в V веке в египетском городе Панополе (50.с165). Поэт пишет: "Там (в Берите) обитали люди, сверстники Эос (бо-гини утренней зари), люди, которых... родила возникшая сама собой Природа, не знающая ни отца, ни матери... когда (всё тот же) бессемянной ил дал разумную форму зародышу, составившемуся (образовавшемуся) из смеси воды (илистого, мутного водного хаоса) и ...эфира (возможно, эквивалентного "Духу, Ветру"), и ил (по¬добно Моту из «Финикийской истории») одухотворил это живое существо (человека)... Совершенную форму дала этим людям Природа... От своего собственного корня поднялся золотой колос первоявленных людей, но¬сящих на себе образ божества (параллели к Тирской версии)".
У ханаанеев был заметно развит культе звёзд. Об этом, например, говорит этиологическое сказание о становлении культа Астарты в Тире (как божество, Астарта связывалась с планетой Венера): богиня, обходя вселенную, нашла звезду, упавшую с неба, и освятила её в городе Тире, на священном острове (50.с273). Изображения звёзд (мосьмилепестковая "розетка") делались в храмах. В Угарите, к примеру, во время обряда священного брака, звездам приносили жертвы (KTU. 1.23), а по движению звёзд «постигали волю богов» (69.с96).
В эпоху эллинизма культ звезд был распространен по всему средиземномор¬скому миру (И.Ш. Шифман «О Балу. Угаритские поэтические повествования» М. 1999). О древнейшей традиции почитания культа звёзд в древнееврейском обще¬стве достаточно хорошо свидетельствуют Втор.(4.19) и Ам.(5.26), и, особенно, знаменитая фраза в пророчестве Валаама (Числ.24.17): «Восходит звезда от Иакова». В Песне Деборы (Суд. 5.20) звезды - это «небесное воинство», сражающееся на стороне ха-ибри: «с небес сражались звезды... с Сисарой». Поклонение «всему воинству небесному» и его предводителю (богу Цаваот) бытовало ещё при царе Манасии (687-642 гг. до н.э.), (4Цар.21.2-7), и, по-видимому, восходит ещё к месопотамским истокам (к Сину). Воскурения же этому воинству, т.е. Луне, Солнцу и звездам (в том числе и Астарте-Иштар), совершались на крышах домов.
8. Боги Ханаана и Ветхий Завет.
Высшему промыслу было угодно, чтобы за годы многих тысячелетий этно¬сам Земли Ханаанейской дове-лось познать и изведать, практически, все формы религиозных верований: от палеолитических культов (в том числе и «палео¬литических Венер») и до современного монотеизма. И поскольку религиоз¬ные догматы весьма консервативны и очень устой¬чивы, атавизмы раннеземледель¬че¬ских верований протоханаанеев в той или иной мере проявлялись на всех последующих этапах богатой истории страны. Модификации же религиозных кон-цепций в общественном сознании конкрет¬ного Древне¬восточ¬ного обще¬ства обычно сопряжены (помимо влия-ния экстремаль¬ных природных катаклиз¬мов) с изменениями в этническом составе его членов.
Во времена Древнего Мира земля любого народа (рода/племени) представлялась неотъемлемой собствен-ностью соотносимого с нею (землёй) божества, милостиво дозволяющего людям пользоваться ею: «ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Лев.25.23). Считалось, что каждое божество владело только своей территорией, своей землёй, которая закреплялась за ним решением некого Высшего владыки. Так, имена богов Ханаана даже содержали наименования принадлежащих им местностей: Баал-Леван, Баал-Кармель, Баал-Пеhор (хозяин Пеhора); и города назывались их именами: Йарихон, Анатот, Иерусалим ("Шаллиму"- бог ве¬черней зари), Бейт-Даган, Ащкелон. Некто Нееман Сирийский, дабы иметь возможность регулярно покло-няться Богу израильтян в Дамаске, специально привёз (на двух лошаках) в свой город израильскую землю (4Цар.5.17). Местные боже¬ства, покровительствуя своим землям, оберегали их от всяческих бед и напастей, да¬вали оракулы и предвеща¬ния; но могли и создать массу неприятностей неугодным им обитателям (неурожай, засуха, мор и т.д.). В Книге Чисел, например, рассказано о том, что, по меньшей мере, 24 тыс. израильтян, по¬сле Исхода живших в Моаве (в Ситтиме), «прилепились» к Баал-Пеhору (Чис.25.1-3,9) и иным богам земли моавитской («кланялись» им и приносили жертвы). В Книге Ионы же повествуется, как он (Иона) - ха-ибри, полагая, что на территориях иных племён и народов своя, местная, "божья" власть, собирается бежать от Гос¬пода из земли Израиля в город Тартиш (в Ис¬пании). В одном остраконе из еврейского поселения в Элефантине, написанном на арамейском языке, гово¬рится (96.): «Я благословляю тебя во имя Йаhуе и Хнума (исконного владыки земли Элефантины)». Древние египтяне, пребывая в чужой местности (например, на Синайском полу¬острове), всегда обращались к её богам за покровительством и помощью в делах (48.167). Даже, если земля от¬чуждалась у прежних владельцев мир¬ными средствами (например, изъятие и продажа за долги (53.с70)), то этот акт всегда сопровождался магиче¬скими действиями, символизировавшими отделение (отрыв) человека от своей земли и расставание с её боже¬ством. Необходимость почитания чужих богов и святынь на землях, захва¬ченных силой оружия, прекрасно вы¬ражена Эсхилом в "Орестее": "Да, коль богов поверженного города, и храмы, и святыни пожелают чтить, по¬беда их не станет поражением" (25.с19). То, что происходит в противном случае, описано в Ветхом Завете (4Цар.17.26): "И донесли царю Ассирийскому, и сказали: народы, которые ты переселил и поселил в горах Са¬марийских, не знают (или не хотят знать) закона Бога той земли, и за то Он по¬сылает на них львов, и вот, они умерщвляют их". Прошли годы, и самаритяне, чтобы не гневить своих и чужих богов, и "Господа они чтили и богам своим они служили по обычаю народов, из которых выселили их" (4Цар.17.33). За прошедшие века са¬маритяне ассимилировались с евреями: установлено (Shen P., Lavi T. и др. "Reconstruction of patrilimeages and matrilineages of Samaritans and other Israeli popolations from Y-chromosome and mitochondrial DNA sequence variation. Human Mutation" 24, 248-260. 2004), что самаритяне значительно ближе к евреям, чем к палестинским арабам, а базовый гаплотип самаритян совпадает с базовым, или «модальным гап¬лотипом коэнов».
Удалить, изгнать местных богов было совершенно немыслимо, оставалось лишь ублажать их, дабы не при-чиняли вреда и не мешали спокойно жить. Надлежало «кадить» им в «облюбованных» этими божествами мес-тах: на высотах, камнях и деревьях, в храмах, - идти к ним с молитвой, дарами и жертвопри¬ношениями. "И ста¬нет народ сей ходить вслед... богов той земли, в которую он вступает" (Втор. 33.13). Следует отметить, что на¬именование, которое носит один из главных героев Книги Есфири («Мегиллот Эстер») - Мордехай (Марду(к)хей - Марду(к) - хай) означает «Мардук жив», и которое по форме (Бог жив(ой)) совпадает с библей¬ским «Элоhим хай», может свидетельствовать об отождествлении вавилонской диаспорой Господа Бога с Мар¬дуком - Всевышним Вавилонии.
И, тем не менее, не только пламенные пророки Древнего Израиля, денно и нощно "глаголом жгли сердца людей", но также коhены и левиты, со времён Моисея, почти всегда энергично и последовательно боролись с языческим культом богов «отцов Авраама» и ханаанских ваалов, столь привычных и близких сердцу каждого ветхозавет¬ного еврея вплоть до эпохи вавилонского пленения (пример, вера в личных богов). Позднее же «несмотря на суровые постановления равви¬нов, иудаизм всегда мирно сосуществовал с традиционной народной
